Хрестоматия |
Поликультурность
География дарит богатства разных культур
Как много...Хочу поехать в Чароду, Софию посетить хочу, Расул ГАМЗАТОВ.
|
Прислушиваясь к музыке вселенскойЕсть в древнем русском городе Смоленске Живет в нем русской песни деревенской Недаром он всю жизнь стремился в дали, Николай РЫЛЕНКОВ.
|
СейсмографНаш город построен на камне, ...Синеют онежские волны, Тайсто СУММАНЕН3. 70-е годы.
|
И гордость в них единая слышнаСвой образ родины, единственный всегда, О дальних странах грезит детвора, Тайсто СУММАНЕН.
|
По-своему цивилизованны
В ту пору мы переживали героическую эпоху приобщения к цивилизации. В наших странах тогда еще не было смельчака, который решился бы бросить миру в лицо дерзкую истину о том, что мы тоже по-своему цивилизованны. С того памятного времени я неоднократно встречал достаточно людей, превозносивших мудрость народов банту, или неисчерпаемое богатство музыки Черной Африки, или совершенную общественную организацию пигмеев Габона, или оригинальность искусства Бенина, или легендарное гостеприимство африканских народов. В наши дни мир все это осознает. Но в те времена от наших детей, с известной пользой проводивших годы на школьной скамье, мы узнавали, что четырнадцатое июля1 имеет к нам непосредственное отношение и мы должны отмечать этот «национальный» праздник. Таким образом, мы протягивали руку цивилизованному миру, свято почитая годовщину его революции, которая со временем подготовила революции и в наших сердцах. Теперь на карте Африки я читаю названия государств, неведомых миру в те времена...
В ту пору мы переживали героическую эпоху недавнего приобщения к цивилизации чуждого нам мира.
Франсис бебей2.
Женитьба Эдды. 60—70-е годы.
Пер. с франц.
1 14 июля 1789 г. — день взятия Бастилии, начало Великой французской революции, национальный праздник Франции. Французская колониальная администрация навязывала населению африканских колоний свои национальные праздники, как и свои традиции, культуру, образовательные системы, полагая, что тем самым выполняет цивилизаторскую миссию. Так африканские общества пропитывались европейскими культурными ценностями. Но позднее и к европейцам пришло осознание того, что в колонизуемой Африке есть немало культурных ценностей, достойных включения в европейскую культурную сокровищницу.
2 Ф. Бебей — камерунский писатель (род. в 1929 г.).
Получили общечеловеческий тип «европейца»
Вы начали с бесцельного скитальчества по Европе при алчном желании переродиться в европейцев, хотя бы по виду только. Целое восемнадцатое столетие мы только и делали, что пока лишь вид перенимали. Мы нагоняли на себя европейские вкусы, мы даже ели всякую пакость, стараясь не морщиться: «вот, дескать, какой я англичанин, ничего без кайенского перцу есть не могу». Вы думаете, я издеваюсь? Ничуть. Я слишком понимаю, что иначе и нельзя было начать. Еще до Петра, при московских еще царях и патриархах один тогдашний молодой московский франт, из передовых, надел французский костюм и к боку прицепил европейскую шпагу. Мы именно должны были начать с презрения к своему и к своим, и если пробыли целые два века на этой точке, не двигаясь ни взад ни вперед, то, вероятно, таков уж был наш срок от природы. Правда, мы и двигались: презрение к своему и к своим все более и более возрастало, особенно, когда мы посерьезнее начали понимать Европу. В Европе нас, впрочем, никогда не смущали резкие разъединения национальностей и резко определившиеся типы народных характеров. Мы с того и начали, что прямо «сняли все противоположности» и получили общечеловеческий тип «европейца» — то есть с самого начала подметили общее, всех их связующее, — это очень характерно. Затем, с течением времени поумнев еще более, мы прямо ухватились за цивилизацию и тотчас же уверовали, слепо и преданно, что в ней-то и заключается то «всеобщее», которому предназначено соединить человечество воедино. Даже европейцы удивлялись, глядя на нас, на чужих и пришельцев, этой восторженной вере нашей, тем более что сами они, увы, стали уж и тогда помаленьку терять эту веру в себя.
Федор ДОСТОЕВСКИЙ.
Из «Дневника писателя 1877 г.»
Мир человеческой пытливости открылся передо мной
Итак, в Москве я уже странствовал по угрюмым берегам Каспийского моря и одновременно с этим читал много книг, научных докладов и даже стихов о пустыне — почти все, что мог найти в Ленинской библиотеке.
Я читал Пржевальского и Анучина1, Свена Гедина2 и Вамбери3, Мак-Гахама и Грум-Гржимайло4, дневники Шевченко на Мангышлаке, историю Хивы и Бухары, докладные записки лейтенанта Бутакова5, труды путешественника Карелина6, геологические изыскания и стихи арабских поэтов.
Великолепный мир человеческой пытливости и знаний открылся передо мной.
Константин ПАУСТОВСКИЙ. Золотая роза. 1955
1 Д.Н. Анучин — один из
основателей отечественной географической школы.
См. о нем: Н.М. Дронин. Комплекс самоликвидации.
Терзания первого российского географа по
должности//География, № 21/97, с. 12.
2 С.А. Гедин (1865—1952) — шведский
путешественник по Азии, исследовавший Тибет,
Синьцзян, Монголию, Восточный Туркестан.
3 А.-Г. Вамбери — венгерский
путешественник, ориенталист. Родился в 1832 г. в
бедной еврейской семье, изучил в Константинополе
турецкий язык и путешествовал (в частности, под
видом дервиша) по Персии и Средней Азии.
Впоследствии — профессор в университете в Пеште
(левобережная часть Будапешта). Автор ряда трудов
по этнографии Востока, составитель словарей
восточных языков. Вамбери резко выступал против
российского продвижения в Среднюю Азию в
XIX—начале XX в.
4 Г.Е. Грум-Гржимайло
(Грумм-Гржимайло; 1860—1936) — географ и зоолог,
исследователь Западного Китая, Западной
Монголии, Памира, Тянь-Шаня, Тувы, Дальнего
Востока.
5 А.И. Бутаков — исследователь
Арала. См.: В.И. Лымарев. «Магеллан Аральского
моря». Капитан-лейтенант Бутаков//География, 1/98,
с. 3—4.
6 Г.С. Карелин (1801—1872) —
исследователь и картограф восточного побережья
Каспия; первым обошел часть побережья залива
Кара-Богаз-Гол.
Опасности поликультурности
...в проблеме «цивилизация и пейзаж» можно отчетливо различать два аспекта: объективную деградацию пейзажа, во-первых, и изменения в воспринимающем аппарате человека, во-вторых.
Человечество охвачено сейчас, как бы я назвал, «вакханалией доступности». Смею утверждать, что белоснежная гора на Кавказе, сверкающая в недосягаемых высотах и казавшаяся Лермонтову подножием Божьего престола, не покажется таковой, если до нее можно доехать по канатной дороге за 10 минут. Коралловый атолл, до которого надо было на паруснике плыть несколько месяцев, выглядит для нас иначе, если мы подлетаем к нему на вертолете, затратив на перелет время от завтрака до обеда. Эта вакханалия доступности пронизывает весь регистр нашего общения с внешним миром, от тайны цветка до тайны Луны, от женской любви до молнии с громом. Но боюсь только, что со всеобщей доступностью сделается постепенно недоступным для нас такое понятие, как красота.