Обучая и обучаясь географии, мы...
Составитель Ю.Н. ЛАЗАРЕВИЧ
Предшествующую подборку по этой теме
см. в № 1/2003
используем исторические источники...
[О природе Персии]
А зима в персидскои земли невелика. Орют и сеют
пшеницу и ячмень о рождестве Христове [7 января] и
о крещении [19 января]. И о великом заговеньи
[начало великого поста; оно может приходиться на
середину февраля — середину марта] и после того
великим постом [еще семь недель] станут снеги
перепадывать. Ночью падет, а днем стает, а на
горах снег болши падет, а по полям нет, и того по
Благовещеньев день [7 апреля]. А земля не мержнет,
а всякои скот — овцы, и коровы, и кони, и буйволы, и
ишаки, и катары все на поле травою сыти бывают,
сень не ставят [сена не запасают]. А хлеб
поспевает жнут на Георгиев день [имеется в виду
Егорий вешний, 5 мая], а овощ прежде всего. А другои
хлеб сеют и поспевает на успеньев день [28
августа]. А не по всеи земли хлеб родится ровно, в
ыном городе хлеб жнут, а в ыном сеют в то время!
А в гилянскои земли [северной, прикаспийской
провинции] подле море, тут теплее иных городов.
Цветы всякие на великое заговеино поспевают. А
хлеб в гилянскои земли в Фарабате поспевает
скоре, тут хлеб нужен [вреден], люди с него бесятся
и место нездорово. А лесов в Гиляни подле море
много, и рыбы севрюжина, и осетрина, и белужины, а
опроче [кроме] Гиляни во всем шахове земли
никаких лесов нет, только горы. А вод нет никаких,
ни рек, воды все привозные из гор, и по полям воду
розводят и тем напаяют нивы, а дожжеи опроче
гиляньскои земли и Шамахи нет!
Федот КОТОВ.
О хожении с Москвы
в Персицкое царство
и ис Персиды в Турскую землю,
и в Индею, и в Урмуз
на Белое [Аравийское] море,
где на кораблях немцы приходят.
1623—1624
Московия
Московия, или Россия, занимает собою север Азии
и Европы и, начиная от границ Китая, протянулась
на полторы тысячи лье вплоть до пределов Польши и
Швеции. Однако огромная сия страна оставалась
почти неизвестной в Европе, пока на ее престоле
не оказался царь Петр. Московиты были менее
цивилизованы, чем обитатели Мексики при открытии
ее Кортесом. Прирожденные рабы таких же
варварских как и сами они властителей, влачились
они в невежестве, не ведая ни искусств, ни ремесел*
и не разумея пользы оных. Древний священный закон
воспрещал им под страхом смерти покидать свою
страну без дозволения патриарха, чтобы не было у
них возможности восчувствовать угнетавшее их
иго. Закон сей вполне соответствовал духу этой
нации, которая во глубине своего невежества и
прозябания пренебрегала всяческими сношениями с
иностранными державами.
Летосчисление московитов велось от сотворения
мира; начало прошлого века они считали 7207 годом,
не заботясь о каком-либо сему объяснении. Первый
день их года приходился на тринадцатое число
нашего сентября. Причиной сего установления
полагали они то, что Бог должен был сотворить мир
осенью, когда созревают плоды земли.
В огромных владениях царя есть также множество
подданных нехристиан: татары, живущие на
западном берегу моря Каспийского, и у Азовского
моря — магометане; обитатели Сибири, остяки и
самоеды — это дикари, частию идолопоклонники, а
частию вообще не знающие никакого божества, хотя
поселенные среди них шведские пленники почитали
оных лучшими, нежели старые московиты.
Российская нация немногочисленна, хотя женщины у
них плодовиты, а мужчины отличаются крепостию
телосложения. К несчастию, сам Петр в своих
государственных делах способствовал сему
оскудению в народе: частые рекрутские наборы для
неудачливых попервоначалу войн, переселение
целых народов с берегов каспийских на
балтийские, где они погибали под тяжестью
непосильных работ и были истребляемы
беспощадными болезнями, когда три четверти детей
вымирали в Московии от оспы, более губительной
там, нежели в иных климатах. И, наконец, как
печальное следствие издавна дикого и
варварского правления явилось то, что обширные
местности до сих пор остаются в полном
запустении. Ныне в России насчитывается пятьсот
тысяч дворянских семейств, двести тысяч
приказных, немногим более пяти миллионов горожан
и крестьян, платящих подати,
и шестьсот тысяч в провинциях, отвоеванных у
Швеции. Украинские казаки и прочее вассальное
казачество составляют около двух миллионов.
Всего на необъятных сих пространствах живет не
более четырнадцати миллионов**, что
соответствует двум третям населения Франции.
ВОЛЬТЕР.
История Карла XII,
короля Швеции, и Петра Великого,
императора России. 1732.
Пер. с франц.
* И не было у них ни «Слова о полку
Игореве», ни храма Василия Блаженного, ни Андрея
Рублева... — Прим. ред.
** Сие было написано в 1727 г. С тех пор число
жителей возросло, благодаря завоеваниям, лучшему
правлению и стараниям привлечь в страну
чужеземцев. — Прим. авт.
и, наконец, не забываем — и не устаем
напоминать — об охране
окружающей среды...
Сельский устав 2081 года
1. Не входите в лес без пропуска. (Лес
представляет собою скопление деревьев,
лиственных и хвойных, многолетнего возраста.) Те
несколько лесов, что остались, оказались,
возможно, прибежищем ныне столь редкого воробья,
а этих птиц тревожить нельзя.
2. В панику не впадайте, если дикий цветок
увидите. Сначала его сфотографируйте, детальное
описание географии места составьте, включая
координаты (долготу и широту) по карте, прочие
виды растений, если таковые имеются, а также
уровень радиации. Затем пошлите свою информацию
простым почтовым отправлением в ближайший пункт
по поиску растений, сотрудники которого примут
меры, чтоб вашу находку удостоверить.
3. Не кидайте камней в машины, что едут мимо.
Существа они робкие и ранимые и, получив
оскорбление, могут покинуть свои поселения.
4. Не беспокойте аристократов, главным образом,
когда они стоят с ружьями на лугу и безучастно
смотрят вокруг. Это может быть спаривания время,
и следует беречь сие живописное племя.
5. Будьте особенно осторожны, найдя барсучьи,
лисьи и прочие норы, иначе рискуете свалиться в
яму, из которой группа Би-би-си снимала фильм
«Исчезающая природа».
6. Не бросайте в кусты ядерные отходы (если,
конечно, кусты имеются). Лучше всего их в гранит
замуруйте на хорошо известном красивом месте.
Или с собой их возьмите домой.
Уважайте сельскую жизнь! Избегайте ее, как чумы!
Джон ЭРЛ. 1981.
Пер. с англ. С. Прохоровой
Инерция потребления и размножения
массивна и велика
...Когда все газеты станут писать как бы
тревожно о том, что мы делаем с природой,
зарабатывая на жирной честности этой темы,
кто-нибудь да напишет о том, как совершенны были
первые способы земледелия по «вписанности», по
вкрапленности в замкнутую, предельно
экономичную, совершенную цепь природных
процессов. Человечество было бедным и
прокармливало себя трудясь, не расковыривая
купола природы, стоя у дверей ее скромно и не
помышляя еще о грабеже. Оно могло, подголадывая,
накормить «от пуза» нескольких там князей и
церковников, их было и не так много, и эта
социальная «несправедливость» ничтожна, если
учесть, что разность эта необходима
человечеству для основания культуры. Накапливая
излишества, они невольно создавали образ возможности.
Никакое равенство не возведет храмы и дворцы, не
распишет их, не украсит. После обеда, пира (пусть,
как учат в школе) можно послушать стихи или
музыку. Из обеспеченности возникала
подготовленность, из подготовленности —
способность ценить, из способности ценить —
уровень культуры. Никак не наоборот. Культуре
нужна база, богатство. Не для удовлетворения
потребности художника, а для подлинного спроса.
Немыслимая, головокружительная разность
человеческих потенциалов, от смерда до Рублева,
осуществлялась на бесконечно малой
энергетической основе, смешной для
современности. За счет всего лишь социального
неравенства — сохранялись смысл и возможности
человечества. То есть экономичность
человеческой культуры, при ее высоте как условии,
так же поразительна, как экономичность природных
процессов в круговороте бытия... Человечество, до
наших времен, не было лишено скромности и даже
застенчивости, и это не его заслуга, а те
условия. Технический прогресс, тем временем,
потихоньку шел на уровне уточнения часового
механизма и добавления еще одного колесика к
полиспасту, по одному в столетие ... пока не
накопился до производства не более совершенных,
а более тяжелых отмычек, орудий взлома и грабежа.
Их надо было употребить — и ими взломали двери
природы. Не отворили, не открыли ее тайну, чтобы
войти в нее, а взломали, не поняв даже, в какую
сторону створки... может, там и замка-то не было, а
просто дверь на себя отворялась! Они нажали,
надавили, сила есть — ума не надо, и ввалились
внутрь вместе с дверью... Они оказались
действительно среди развалов богатств — бери не
хочу!
Принято, что человечество набрело на путь
прогресса, меж тем как оно сбрело со своего
пути. Точка ответвления определяется с точностью
в несколько десятков лет, для истории это микрон,
развилка еще видна глазами, если кому есть время
обернуться — так нет, все бегут. Не сверни оно,
может, и не много уже оставалось, — оно вошло бы в
ту же дверь, чуть толкнув ее, — и ворота бы
распахнулись, — но уже не набросилось бы на
богатства с бессмысленностью грабителя, а знало
бы, как и что с ними делать. Те же законы, ту же
тайну обязательно откроют, когда будет поздно,
когда будет невозможно уговорить прислушаться и
никто не остановится первым; это и будет
последний момент, когда еще можно спохватиться
так, чтобы природа могла отдохнуть, зализать свои
раны, регенерировать, — но человечество, еще и
подученное веком, не согласится ни на какие
сегодняшние жертвы ради даже завтрашнего утра...
Инерция потребления и размножения будет столь
массивна и велика, что и поняв, что происходит,
можно будет лишь сознательно наблюдать момент
падения, миг отрыва лавины с гребня... природа
расползется, как спущенный чулок, причем это не
будет спуск хотя бы равный подъему — это будет
мгновенно и на глазах, испарение облачком,
останется злая лысина, с которой внезапно
сдернули парик...
Лавинообразное потребление и размножение на
базе грабежа природы, паразитирование на природе
и замена всех форм созидания всякого рода
исполнительством, стремительное, фантастическое
падение под самого себя, где ты сам, собственным
весом, будешь себя тискать и ломать собственные
кости всей тяжестью потребленного, отнятого и
непроизведенного, невозвращенного... — вот путь
прогресса.
...Задача разума — успеть во что бы то ни стало, до
критической точки (необратимости) разорения
Земли прогрессом, развенчать все ложные понятия,
остаться ни с чем и внезапно постичь тайну...
Тут происходит революция — и Земля спасена. И все
это утопия, хотя и желанная.
Андрей БИТОВ.
Пушкинский дом. 1964—1971
|