География насущного хлеба

Д.В. ЗАЯЦ, С.В. РОГАЧЕВ

Продолжение. См. № 22/2003

4. Хлеб/Земля = Урожайность

Относительный показатель
Формальный анализ таблицы
Построение картограммы
Содержательная географическая аналитика
Географический стиль мышления

Обратимся вновь к таблице, напечатанной в № 22 на с. 10—11. (Таблицу эту лучше всего предварительно ксерокопировать и раздать хотя бы по одному экземпляру на стол или рабочую группу в классе — в качестве инструмента извлечения важнейших знаний о территориальных различиях земной поверхности.) Привлечем теперь внимание учащихся к последней колонке цифр: урожайность зерновых в 2001 г. Попросим детей «разделать» колонку таблицы. Для начала светлым (например, желтым) фломастером нужно выделить те страны, где урожайность выше среднемировой. Затем более насыщенным цветом (красным, коричневым) пройдемся «поверх», выделяя те страны, где урожайность не просто выше, а намного выше среднемировой (условно положим порог более 50 ц/га¹). Тут же послойно перекладываем информацию из таблицы на контурную карту — создаем картограмму.
Готовая черно-белая картограмма (совмещенная с картодиаграммой) дана в № 22 на развороте с. 14 и 19. Можно при построении урока пользоваться и ею, но лучше, конечно, если дети сами смастерят ее и сделают цветной. Чтобы повысить аналитическую насыщенность работы, следует производить картограмму послойно, по градациям: закрасить сначала страны с самыми высокими показателями, а потом постепенно дополнять картину. Два первых шага такого «комиксного» ращения картограммы урожайности показаны на с. 13 (внизу).
Вот мы закрасили самым интенсивным, ярким цветом «самые урожайные» страны и уже’ получили поле для анализа. Первое, что бросается в глаза сразу, даже неискушенному наблюдателю: все яркие (а на нашей заготовке — черные) страны лежат примерно в одних и тех же широтах. В каких? Охарактеризуем их не только количественно (в градусах), но и качественно (что за климат, что за природная зона?). Прибегнув к картам атласа, выясним с нашими школьниками, что практически все (за изъятием Египта) страны с высочайшей урожайностью лежат, во-первых, на юге умеренного пояса, иногда чуть-чуть заезжая в субтропики (юг США, юг Франции, юг Японии, юг Кореи и север Новой Зеландии) и, во-вторых, невдалеке от смягчающего влияния океанов (отсутствие убивающих зерно летних засух и вымораживающих зим). Вашим школьникам не нужно фундаментального страноведческого образования, чтобы заметить и третью особенность: среди стран с наивысшей урожайностью зерновых проходит большинство мировых экономических лидеров. Если не принимать во внимание Канаду, попавшую в Большую восьмерку по протекции США на правах любимого соседушки, и Российскую Федерацию, вползшую в «восьмерку» на брюхе ценой национального унижения, то все остальные члены «восьмерки» считай что налицо. Не хватает лишь Италии. Но если школьники опять обратятся к таблице, то увидят, что итальянская урожайность (48,5 ц/га) вплотную подступает к высшей градации.
Мощная Италия лишь чуть-чуть не попадает в группу «самых урожайных». Зато в эту группу попадают многие страны Европы с очень высоким уровнем экономического развития (просто они слишком маленькие, чтобы ходить в мировых державах), облепившие французскую, германскую и британскую территории. Пользуясь картограммой, назовем их². Не забудем и Южную Корею — восходящую экономическую звезду Восточной Азии, вступившую по многим параметрам в конкуренцию с самой Японией³.

 Особый случай — Египет

Здесь феноменальная урожайность достигается на очень ограниченных площадях нильской долины благодаря почти повсеместному орошению пахотных земель, несмотря на выжигающую тропическую сухость.
Благодаря водам Нила здесь на небольших участках удается достичь нужного соотношения между теплом и влагой, примерно такого же соотношения, которое на юге умеренного пояса зерновым просто дарит природа.

Итак, для первичного обдумывания класс получает три посылки: климато-географическое положение (тепло и влага), уровень экономического развития, урожайность зерновых. Что обусловлено чем? Не следует непременно стараться выкачать из корреляции этих трех переменных какой-либо обобщающий закон, будем разумно осторожны в выводах. Сказать, что в «черных» на картограмме странах благодаря удачным климатическим условиям зерновые дают богатые урожаи и этим обусловлено экономическое богатство этих стран, было бы чрезмерно просто и не слишком верно. Еще сравнительно недавно урожаи в Европе были существенно ниже; росту урожайности способствовало само экономическое развитие (химизация сельского хозяйства, выведение новых сортов зерновых, применение наилучших методов обработки почв, введение научно обоснованных севооборотов и т. п.). Слишком самонадеянно было бы и заявить, что благоприятные, очень хорошие климатические условия для роста зерновых (и для сбора постоянных, устойчивых, гарантированных урожаев) никак не повлияли на выдвижение этих стран в число мировых лидеров. Правильнее, вероятнее всего, будет сказать, что разные составляющие, взаимодействуя, работали друг на друга: зерновые росли здесь, довольные природными условиями, в которые поместил их здешний человек, и они, конечно же, помогали человеку, устойчиво насыщая его; а это давало ему еще больше возможностей развивать хозяйство и заботиться о своих зерновых, совершенствовать их, лелеять.
Сделаем теперь второй шаг по составлению картограммы урожайности: закрасим более светлым тоном территории стран, где урожайность — не рекордно высокая, но выше средней по миру. Обратим внимание школьников, что на картограмме как бы происходит «растекание» ядер высочайшей урожайности в виде более бледных клякс. На юг — через Восточный Китай, Бангладеш, Вьетнам, Малайзию, Индонезию и Шри-Ланку — «растекается» высокоурожайный японско-корейский зерновой остров-полуостров. В разные стороны «размазывается» зерновое ядро Европы. «Новые» очаги высокой урожайности заявляют о себе в Латинской Америке.

Особый случай

представляет собой Саудовская Аравия, неожиданно являющаяся интенсивно серым «урожайным» пятном посередь пустынь. Здесь, вообще говоря, нет природных предпосылок для высокоурожайного зернового хозяйства (слишком сухо). Однако, благодаря сказочно большим доходам от экспорта нефти, страна решила — для достижения продовольственной безопасности (то есть для того, чтобы не зависеть от ввоза продовольствия в случае внешних конфликтов) — создать собственное мощное производство пшеницы на искусственном орошении (добывая подземные воды). В 80-е годы Саудовская Аравия, сконструировав техногенные земледельческие оазисы, достигла самообеспеченности зерном. Однако в обустройство и эксплуатацию оазисов, в добычу подземных вод постоянно вкладывались очень большие средства. По оценкам, себестоимость одной тонны саудовской пшеницы в 100 раз выше, чем ее цена на мировом рынке! Такое земледелие могло существовать только благодаря очень большим правительственным субсидиям (а нефтедолларов у правительства было много, чего жалеть). Когда же на рубеже XX—XXI вв. саудовская экономика стала испытывать финансовые затруднения и субсидии зерновому хозяйству были сокращены, производство зерна резко упало. Это прекрасно видно по цифрам таблицы. (Пусть дети определят по таблице, что в 90-е годы производство зерна почти повсеместно росло, а в Саудовской Аравии — сократилось, и сократилось вдвое.)
Пример Саудовской Аравии позволяет обратить внимание учащихся на то, что зерновое производство все-таки очень сильно зависит от природы, от географии. Просто богатства и экономической мощи недостаточно, чтобы создать устойчивое и конкурентоспособное зерновое производство. Зерно хочет расти все-таки там, где ему хорошо.

Заметим, что при переходе ко второй градации (умеренно выше средней по миру) нигде не произошло «прорыва» закрашенного ареала к северу. Исключение составляет лишь Скандинавия (где зерновое хозяйство ведется лишь на самом юге), обогреваемая Северо-Атлантическим теплым течением.
И здесь нам важно задержаться со школьниками на этом наблюдении. Обратить внимание на то, что для зернового производства есть свои ограничивающие, лимитирующие факторы. Это машину, закачивая в нее необходимое количество солярки или электричества, можно заставить работать в любых природных условиях. Земледелие же использует природную машину — растение, и ее не удается с равной эффективностью эксплуатировать в разных природных зонах: где-то ей не хватает тепла, где-то влаги, где-то солнечных дней, где-то почвенного перегноя. Растение можно подкормить удобрениями, можно иногда полить, но не изобретено еще средства, как повысить температуру воздуха над огромными полями зерновых — не в теплицы же их высевать, тогда хлеб станет дороже черной икры. Поэтому по мере того, как мы продвигаемся с южной каймы умеренного пояса на север, и по мере того, как мы удаляемся от смягчающего влияния океанов, высеваемое нами в землю зерно чувствует себя все хуже и хуже. Ему уже не так растется, как в японских межгорных равнинах или под теплыми моросящими атлантическими дождиками Северной Франции. Бросаемое в не очень-то теплую почву (иной раз и под зиму — озимые), всходящее под заморозки зерно как бы чувствует насилие над своей природой и не может отплатить человеку так, как платит ему в иных условиях, при ином количестве солнечной энергии, поступающей на один квадратный метр пашни (вот она, шарообразность Земли, вот через эту проблемную ситуацию и следует вводить рассказ об угле падения солнечных лучей, о разной степени прогретости Земли. Так мы даем школьникам мотивацию к пониманию жизни людей, своего народа и своей собственной через изучение Земли как космического тела, через потоки и распределение энергии, через климат, через свое нахождение в определенном климате).
По мере продвижения на север и удаления от теплых океанов урожайность быстро падает и зерновое хозяйство упирается в свои северные пределы. У человека есть возможности с помощью вложения труда и денег эти пределы понемногу раздвигать, но возможности эти небезграничны.

Особый случай: Русский Север в старину

Известно, что в некоторых северных районах Руси возделывали хлеб там, где ныне хлебопашества нет⁴. Как это удавалось, за счет какой энергии поддерживали жизнь зерна в холодной земле? Благодаря органическому удобрению — навозу. Во многих деревнях Русского Севера держали скот (коров) главным образом ради навоза. Продуктивность скота в допетровской Руси была невысокой: и молока, и мяса получали мало. Но коровы ели обильную северную траву на луговых пойменных и лесных угодьях, крестьяне все лето заготавливали сено и всю зиму кормили коров. В результате образовывалась внушительная масса навоза, которую вывозили на поля под зерновой сев.
Таким образом, если перейти от не совсем приятного термина «навоз» к терминам энергетического обмена, происходило следующее. Солнечной энергии, падающей на пашню, было недостаточно, чтобы вырастить зерно. Тогда люди скашивали с обширных окрестных площадей (сенокосов), стоговали и заготавливали на зиму летнюю солнечную энергию в виде травы — зеленой массы. Корова летом сжевывала ту же энергию с выгонов, пастбищ, а зимой жевала и переваривала заготовленное людьми (солнечные консервы — сено). Энергия эта накапливалась за хлевом в виде нового энергетического концентрата — навоза (хлев выступал своего рода заводиком по производству удобрений, где роль главного реактора исполняла корова). Всю эту энергию, собранную с обширных сенокосов и пастбищ затем вывозили на небольшой участочек пашни, где и сеяли зерно. (А как бы упростилось дело, если бы человек мог просто есть траву, правда? Но вот, поди ж ты…)
Солнечные лучи падают косо и нагревают здесь каждый квадратный метр как треть метра в тропиках. Но если собрать энергию с трех метров (в виде сена) и сложить ее (в виде навоза) на один, то чем не тропики?
Нечто похожее — скотоводство ради навоза, кстати, существует и в африканском Межозерье, где почвы, из которых ливнями вымывает питательные вещества, требуют дополнительного удобрения.
Когда Петр I ввез на Север продуктивные породы голландских и немецких коров и в результате появилась знаменитая холмогорская молочная порода, северяне стали разводить скот ради молока и масла (на продажу). В тот же период русское земледельческое освоение хлынуло в отвоевываемое у кочевников-скотоводов Дикое Поле, и с юга пошел дешевый хлеб, взращенный на даровой, веками накопленной солнечной энергии черноземов. Так северная зерновая пашня потеряла свой экономический смысл.
Из рассмотренного примера нам следует сформулировать несколько уроков для класса:
а) зерновое производство ищет наиболее подходящих для себя природных условий и, если ничто ему не мешает, размещается там, где зерну нравится ложиться в землю;
б) в вынужденных (форсированных) ситуациях зерновое производство может осуществляться в неблагоприятных условиях ценой сверхзатрат человеческого труда (как в этом примере) или денег (как в рассмотренном выше примере с Саудовской Аравией);
в) у человечества есть еще резервы для расширения зернового клина.
Сформулированные наблюдения вроде бы несложны, но — принятые близко к сердцу — они заставят ваших детей внимательнее смотреть на экономические, климатические, ландшафтные карты. Они приохотят к географическому стилю мировидения, проблемному мышлению и аналитическим подходам.

5. Хлеб/Люди.

Зерно для человека или человек для зерна
Самостоятельный расчет относительного показателя
Построение картограммы
Анализ пространственной картины
Сравнение пространственных картин
Рефлексия

Как бы ни тяжело было зерну подниматься вместе с человеком из своих южных, теплых центров происхождения в северные широты, оно все-таки послушно идет за ним, идет с ним рука об руку, один ведет другого, друг друга поддерживая. Более того, зерно в своем самоотверженном распространении по миру, похоже, обгоняет человека.
— Как? — недоуменно спросят ваши школьники. — Люди живут в Заполярье и на тропических островах, где растущего зерна и не видали.
Конечно, кое-где выплески человечества — отдельными брызгами — обогнали зерновое растекание по миру. Но общая картина…
Возьмемся за создание общей картины. Ну пусть не картины — картограммы. Для ее составления рассчитаем, сколько зерна производится в каждой стране мира на душу населения. Ваши дети без особого труда (калькуляторами рынок давно насыщен) разделят валовой сбор зерна в 2001 г. (таблица на с. 10—11 в № 22) на численность населения соответствующих стран⁵. Высчитанный ряд чисел разобьем (в бой — фломастеры разного цвета!) на две части: выше средней по миру и ниже средней по миру. Каждую из этих групп разделим еще пополам, получив в итоге четыре градации. Картограммы школьники строить уже научились. Остается лишь получить продукт, подобный тому, что напечатан в № 22 на с. 21. Это продукт для анализа.
Получившаяся картина впечатляет еще больше, чем картограмма урожайности. Здесь все четко пространственно упорядочено. Два «черных пояса» на севере и юге Земли: страны здесь более или менее прокармливаются своим зерном, прокармливают им свою скотину и даже иногда имеют излишки для экспорта. И «проваливающийся» бело-серый тропический пояс: зерна людям здесь не хватает, и они либо живут впроголодь, либо завозят зерно, либо находят ему какие-то местные пищевые заменители (говоря русским бытовым языком, едят невесть что) ⁶. В тропиках из общей картины недостатка зерна выделяются лишь Мьянма и Таиланд — порождения плодородных долин своих великих рек (соответственно Иравади и Менам-Чао-Прая) и шуточная Гайана.
Поразительно, как различаются картограммы урожайности и обеспеченности зерном. Голыми сразу оказываются «курфюрсты» многих малых привилегированных стран Западной Европы: на своих крошечных участочках пашни они и впрямь снимают очень большие урожаи с каждого метра, но этого явно мало для набившихся сюда, как сельдей в бочку, людей. То же, и еще круче, в Японии: черная на картограмме урожайности (с каждого метра с японской усидчивостью выжать максимум), она не просто побледнела — мертвенно побелела на новой картограмме (метров-то мало на такую ораву ртов). Зато вышли из тени многие страны с не самыми лучшими условиями роста зерна, но обладающие большими и относительно свободными (не засиженными сотнями миллионов сгрудившихся людей) землями. Это, в Южном полушарии, Аргентина с Уругваем и Австралия. Это, в Северном полушарии, Канада, страны Восточной Европы, Украина, Россия и Казахстан (главным образом, Русский Казахстан, поднятая целина северных районов республики).
Хорошо видно, как густота красок на картограмме Зерно/Люди по сравнению с картограммой Зерно/Пашня посеверела. Вот и ответ вашим ученикам на их недоуменный вопрос о том, почему это зерно обгоняет человечество в своем движении к полюсам.
В общих чертах картина, как ее должны усвоить наши дети, такова: зерну, конечно, лучше расти на юге умеренного пояса, у субтропических пределов, у теплых морей. И оно там и растет хорошо. Но там желающих поесть его ужасающе много. Зато в несколько худших условиях, севернее и дальше от влажного и теплого дыхания морских течений, можно сеять зерно на больших свободных площадях, пусть и не собирая сотню центнеров с гектара. Здесь есть условия для того, чтобы получать товарное зерно: не просто для пропитания, а для того, чтобы зиждеть на нем экономическую специализацию. Подобную картину, на уровне первичных раздумий, мы получили уже на карте-скетче, напечатанной в № 22 на развороте с. 13 и 20, а теперь пришли к ее количественному подтверждению.

О показателях успеха земледелия

Распространено убеждение (и оно часто поддерживается в наших учебниках по географии и экономике), что интенсивное сельское хозяйство априори лучше экстенсивного, что интенсификация, то есть дополнительные вложения труда и денег в землю — всегда и везде благо. По поводу этого не раз иронизировал В.В. Вольский. Дорогая и обустроенная животноводческая ферма со стойловым содержанием скота и промышленным кормопроизводством где-нибудь в Нидерландах вовсе не заведомо лучше бескрайнего аргентинского пастбища, где скот слоняется по огромной территории, в которую не вложено ничего сверх стоимости собственно земли. Более того, аргентинское ранчо — скорее всего, лучше, и мясо с него здоровее (а в свете тенденций к экологизации питания это особенно актуально). Но, главное, оно экономически эффективно без всякой интенсификации. В Нидерландах, в иных географических условиях, такое ранчо немыслимо. Эффективной там — при той нагрузке на землю, при той плотности населения, при той перенасыщенности территории, где лишнему зернышку и лишней коровьей лепешке упасть негде, — может быть только убористая, компактная ферма. Но такая ферма, скорее всего, тут же бы прогорела в Аргентине.
То же и в зерновом производстве. Есть страны и есть районы в странах, где социально-экономическая насыщенность территории уже дошла до таких пределов, что возделывать землю имеет смысл только в том случае, если из нее будет выжато под 100 центнеров зерна с гектара. Иначе выгоднее будет построить на этом месте коттедж, или небоскреб, или вертолетную площадку. Есть страны и районы, где вообще не имеет значения, сколько вы соберете зерна с единицы площади. Если площадь практически неограниченна, то важно лишь собрать больше, чем посеял. Еще век назад русские крестьяне — освоители новых земель почти не пользовались таким понятием, как урожайность. Успех земледельческого предприятия считался по принципу «сам два», «сам три», «сам десять», то есть во сколько раз урожай был больше посевного материала. Посеяли мешок — собрали три. Значит, мешок можно пустить на муку и съесть, мешок скормить скоту, мешок оставить на следующий год на посев. Свои потраченные силы, ушедшие на обработку большей или меньшей площади, люди тогда не считали.
С повышением плотности населения, закреплением за хозяйствами ограниченных угодий, с введением в расчет расходов на бензин для трактора и норм оплаты труда от возделанной площади, с распространением новых критериев статистического учета про урожайность в «самах» почти забыли и считать стали в количестве зерна, снятого с единицы площади. И, сравнивая наше сельское хозяйство с американским или западноевропейским, существующим в совершенно иных природных и исторических условиях, мы стали почему-то сокрушаться, что у нас урожайность ниже, чем «там».
Но самоцель — не урожайность (а она у нас, в силу северности, континентальности и обширности территории никогда не станет голландской), а обеспечение людей достаточным и полноценным питанием и, если возможно, формирование излишков для экспорта, то есть для зарабатывания валюты и приобретения авторитета в мире (продовольственный диктатор всегда пользуется уважением).
Россия близка к самообеспеченности зерном и даже в последние годы начала зерно экспортировать. Поводов для умиления, однако, нет. Зерна у нас производится все-таки маловато, меньше, чем в советские годы. Наш зерновой экспорт в значительной мере бутафорский. Излишки для экспорта возникли не потому, что зерна действительно больше, чем нужно, а по ряду других причин. Среди них назовем следующие:
1. В 90-е годы было пущено под нож множество скота, и сегодня меньше зерна нужно на фуражные цели (а это значит, что навстречу нашему небольшому экспорту зерна идет большой импорт мяса, откормленного заграничным зерном, то есть, по сути дела, импорт зерна).
2. Значительная часть населения России выведена на грань недоедания. У остальных же создается иллюзия, что теперь-то зерна хватает — им хватает. (Надо напомнить, что экспорт зерна из царской России, которым так любят гордиться иные наши политики, велся в условиях, когда из года в год на карте появлялись голодающие губернии.)
3. Навстречу робкому экспорту сырого зерна из России в Россию идет вал макарон, печений, крекеров, круассанов, пицц, лапши «доширак» и даже просто муки. То есть в сущности мы остаемся зерноимпортирующей страной. Только если в советские годы мы, ввозя канадское зерно (и кредитуя таким образом канадского фермера), давали, по крайней мере, возможности для развития нашей пищевой промышленности, то теперь мы кредитуем уже не только, например, итальянского крестьянина, вырастившего твердую пшеницу, но и итальянского промышленника-макаронника ⁷, наделавшего из нее спагетти.
Есть, правда, и оптимистическое контрнаблюдение: очевидно, что хозяйства скрывают от статучета часть собираемого зерна (чтобы им кормить тоже скрытый от учета скот, чтобы расплачиваться с рабочими, которые тоже будут этим зерном кормить свой скрытый от учетчиков скот). Значит, у нас в действительности зерна и скота чуть больше, чем таблицах.

6. Зерно России

Субъекты федерации — ведущие производители зерна
Сравнение российского пространства с мировым
Урожайность и обеспеченность:
северные сдвиги в мире и южные — в России

Общие подходы к пространственному анализу уже выработаны. Поэтому изучение зерновой географии России наиболее способные из ваших учеников смогут осуществить сами, остальные же — без особого интеллектуального напряжения сделают это под вашим руководством.
Выделяем (по таблице, напечатанной в этом номере на с. 12—13) субъекты федерации, лидирующие по производству зерна, и составляем картодиаграмму (см. образец на развороте с. 14 и 19). Отмечаем особенности размещения: практически все крупнейшие производители прижаты к южным или западным границам. Приятное исключение составляет Татария (пусть школьники внимательно посмотрят на ландшафтную и почвенную карты России, чтобы объяснить это исключение).
Отдельный сюжет: сравниваем сборы зерна в отдельных субъектах РФ со сборами в отдельных странах мира (ищем примерно равновесные аналоги).
Анализируем пространственную картину урожайности (та же таблица, картограмма на том же развороте). Отмечаем примерные контуры наиболее годящейся для зерна России. Обращаем внимание на близкое соответствие этих контуров главному конусу расселения. Выясняем, каким ландшафтам и климатическим условиям соответствует эта полоса. Связываем внутрироссийскую картину с мировой: «урожайная цепочка» внутри России как бы продолжает общеевропейскую пространственную картину урожайности (скособоченность к западу, к смягчающему дыханию Атлантики).
Рассчитываем сборы зерна на душу населения по субъектам федерации. Составляем вторую картограмму (с. 20 в этом номере). Удивительно, когда мы создали аналогичную картограмму по миру, то увидели, как она «посеверела». В России наоборот: темные тона заметно сдвинулись к югу, сгустились у южных границ. Здесь суше, это степь и предстепье. Урожайность здесь в большинстве случаев не очень высока (сухо, сухо), но зато под зерновые заняты большие площади (а не отдельные лакомые участочки ополий, как в лесной зоне), и в результате общий сбор зерновых здесь большой. Даже при невысокой урожайности эти регионы оказываются кормильцами страны. (А уж при высокой, как на Кубани…) И в общем-то, когда видишь на картограмме, сколько субъектов федерации производят зерна существенно больше тонны на 1 жителя (а именно столько нужно для полной, по всем статьям самообеспеченности и настоящего нетто-экспорта), исполняешься оптимизма.
Русская, украинская, татарская, мордовская культуры, культуры некоторых других народов нашей страны выросли на земледелии, на зерновом хозяйстве. Практически в любой городской семье России если не живет выходец из крестьян-хлебопашцев, то живет память о нем (отце, дедушке, бабушке). Сельское (и прежде всего, зерновое) хозяйство было и остается материальной основой существования общества. Это нужно четко объяснять детям на уроках географии. Нужно стремиться к тому, чтобы престиж производителя зерна в обществе был высок. И наши уроки, посвященные хлебу, — наш гражданский вклад в решение этой всенародно значимой проблемы ⁸.

¹ Учителю необходимо иметь в виду, что, хотя сельскохозяйственная статистика оперирует обычно центнерами с гектара, для детей такое измерение мало что дает. Если центнер они еще могут представить себе как очень большой мешок, то гектар осмысляется с трудом. Поэтому произведем упрощающий расчет. 1 ц/га — это 100 000 граммов с 10 000 м², то есть 10 граммов с 1 квадратного метра. Таким образом, средняя по миру урожайность, составляющая примерно 30 ц/га, означает, что с одного квадратного метра пашни собирается в среднем 300 граммов зерна. Это уже более или менее наглядная мера: метр — батон.
² Это по большей части те европейские баловни, которых один из ведущих советских экономикогеографов-международников член-корреспондент АН СССР В.В. Вольский типологизировал как малые привилегированные нации.
³ См.: Республика Корея (спецвыпуск)//География, № 5, 7/2002.
⁴ См., в частности: Ю.Н. Голубчиков. Продовольственный потенциал Приполярной России//География, № 4/1997, с. 6.
⁵ Если этих данных в классе не окажется под рукой, напомним: они печатались в «Географии», № 33/2001. Там, правда, население на 2000, а не на 2001 г., но принципиального значения это не имеет.
⁶ Либо — есть еще один вариант «экономии» — не кормят зерном скот и, соответственно, почти не едят мяса. Так, не производят фуражного (кормового) зерна во многих странах Тропической Африки (особенно в Низкой Африке), где скотоводства нет из-за мухи цеце. Так почти не расходуют зерно на корм коров в Индии (индуисты не едят мяса, а корова и вовсе священна).
⁷ Нет слов, итальянские макароны лучше наших былых — превращавшихся в кашицу, стоило только упустить момент, когда нужно слить воду. У них, в их-то жаре и пшеница другая. Поэтому, разумеется, в каких-то разумных количествах импортировать некоторые сорта зерна и изготовленные из них продукты нам придется и в будущем (так же, как придется импортировать кофе или ананасы).
⁸ Уроки с использованием тех или иных модулей этой разработки можно проводить с 7-го (и даже с 6-го) по 10-й класс. И очень важно не идти на поводу у программ, начинающих изучение хозяйства с промышленности.

Главные хлеба' стран мира

Таблица

Валовой сбор зерна и урожайность зерновых культур
по регионам Российской Федерации
(в весе после доработки, в хозяйствах всех категорий)
По данным Госкомстата РФ

^* Некоторое несоответствие цифр по среднероссийской урожайности в данных Госкомстата и международной статистике ФАО (см. № 22/2003, с. 11) объясняется техническими различиями в методике учета. Расхождение это незначительно и тем более несущественно для учебных целей.
^** См. Республика Ингушетия.

Производство зерна в субъектах Российской Федерации

Обеспеченность субъектов Российской Федерации
зерном собственного производства