Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «География»Содержание №4/2006

Место


ОБРАЗ СИРИИ

С.Г. ПАВЛЮК
аспирант кафедры социально-экономической географии зарубежных стран
географического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Фото автора

Продолжение. См. № 24/2005

Шаг 2. Углы

При взгляде на карту страна кажется почти идеальным четырехугольником с прямыми сторонами. Однако на самом деле это не так — заваленный на бок ромб Сирии слегка «искусан» соседями, и в этих отъеденных углахотражается весь комплекс внешнеполитических проблем страны.

В старом Дамаске
В старом Дамаске

Рассмотрим все «острые углы» сирийской внешней политики.

Турция

Отношения между Анкарой и Дамаском никогда не были близкими, противостояние турок и арабов имеет глубокие исторические корни. Основных спорных моментов три. Во-первых, это вода. Сирия обвиняет Турцию в чрезмерном использовании водных ресурсов Евфрата и Тигра — рек, протекающих по сирийской территории, но берущих начало в Турции. После постройки турками ГЭС «Ататюрк» на Евфрате ситуация для Сирии только ухудшилась. Ситуация с рекой Эль-Аси обратная — Турция обвиняет Сирию в чрезмерном заборе воды1.

Во-вторых, это вопрос с мухафазой 2 Искендерун. В 1939 г. Франция передала эту территорию Турции в обмен на нейтральную позицию последней в отношении нацистской Германии. С тех пор эта, не раз упоминавшаяся в Библии земля зовется вилайет3 Хатай. Сирия, разумеется, не признает законность передачи части ее территории, ссылаясь на нарушение французами мандата Лиги Наций, на основании которого им, и только им, было передано управление Сирией и Ливаном в 1920 г. (до этого территория Сирии и Ливана была частью Османской империи). До сих пор на всех официальных сирийских картах Искендерун значится сирийской мухафазой. Каждый год в Сирии вспоминается отторжение этой земли. В стране действует общественная организация «За освобождение Искендеруна».

И наконец, в-третьих, это проблема курдов. Точнее, Рабочей партии Курдистана (РПК) — террористической, по мнению Турции, организации, борющейся за создание независимого курдского государства. В конце 90-х отношения между странами обострились до предела именно из-за курдской проблемы. Сирия практически открыто оказывала поддержку РПК. В стране действовали ее тренировочные лагеря, здесь же укрывался ее лидер А. Оджалан. Однако этот вопрос удалось урегулировать: в Сирии проживает почти миллион курдов, и идея курдского государства вряд ли вызывает горячее одобрение сирийского руководства. Первоначально Сирия поддерживала курдов лишь для того, чтобы как можно больше «насолить» Турции. В 1998 г. Сирия отказалась от поддержки РПК и выдворила Оджалана за пределы страны.

В последнее время отношения между двумя странами налаживаются. Турция идет на уступки в вопросе с водными ресурсами, Сирия выпустила новую карту, где Искендерун впервые отнесен к Турции. В 2004 г. состоялся первый визит президента Сирии в Турцию за все время существования Сирии как независимого государства. Правда, эта оттепель, судя по тяготению Турции к Евросоюзу, может оказаться недолгой.

Израиль

Как и прочие арабские государства, Сирия не признала сам факт существования государства Израиль и на протяжении десятилетий являлась его противником. Даже по окончании арабо-израильской войны 1948 г. пограничные стычки между сирийскими и израильскими солдатами не прекращались. Сирия успешно использовала выгоды рельефа своей территории. С пограничных с Израилем Голанских высот Сирия могла беспрепятственно обстреливать существенную часть еврейского государства. В итоге, сирийцы сорвали, например, строительство отводных оросительных каналов из р. Иордан в пустыню Негев.

Фреска об арабо-израильской войне в здании железнодорожного вокзала в городе Алеппо

Фреска об арабо-израильской войне
в здании железнодорожного вокзала
в городе Алеппо

Преимущества рельефа Израиль ликвидировал в 1967 г., захватив в результате «шестидневной войны» Голанские высоты, а также город Кунейтру. Теперь уже израильские орудия оказались в 40 км от Дамаска. Правда, из Кунейтры в 1974 г. Израиль вывел войска, но Голанские высоты так и остались за ним.

Переговоры о возвращении Голан идут уже лет 30, но так ни к чему и не привели. С 1981 г. Израиль распространил свою юрисдикцию на эту территорию, так что теперь это фактически часть еврейского государства (первоначально Израиль предполагал сделать Голаны неким буфером между еврейскими поселениями и Сирией).

Сказать, что сирийско-израильские отношения плохие — значит ничего не сказать.

Город Кунейтра — до сих пор закрытая военная зона, куда, впрочем, довольно легко получить пропуск в министерстве обороны. Специальные гиды провезут по мертвому городу.

Ситуация потихоньку меняется в лучшую сторону. Полтора года назад сирийцы даже не произносили вслух слово «Израиль». Это было табу — в лучшем случае говорили «Палестина», а то и просто выразительно махали рукой в определенную сторону.

Теперь сирийцы куда более свободны в суждениях. «Израиль может взять Дамаск через 5 часов после начала войны, — бросает житель сирийской столицы, — только он отлично понимает, что в этом случае он получит кошмар куда хуже, чем сейчас у американцев в Ираке. А вообще, — заключает он, — что израильтяне, что сирийцы — все одинаковые. Мы можем жить вместе.

Ливан

Казалось бы, Ливан — независимое государство, существующее даже чуть дольше, чем сама Сирия, — не может быть сирийским углом. Но не зря территория Ливана полностью показана на туристической карте Сирии (хотя и отмечена как территория другого государства). Взаимоотношения этих стран можно определить как невольный исторический симбиоз.

Как и большинство стран «третьего мира», Ливан появился на современной политической карте, прежде всего, по воле европейских колонизаторов. Сирия и Ливан вместе, как одна территория, боролись за независимость сначала от турок, а потом от французов (например, и в Бейруте, и в Дамаске в 20—30-е  годы главным борцом за суверенитет была Сирийская коммунистическая партия). Но французские власти решили создать на подмандатной территории два государства, что вызвало яростный протест ливанских мусульман и не менее горячее одобрение ливанских христиан (в отличие от Сирии, в Ливане больше половины населения на тот момент составляли христиане-марониты).

Даже после образования двух независимых государств идея объединения не раз возникала на горизонте. В 1949 г. и в Сирии, и в Ливане Сирийская националистическая партия одновременно готовила перевороты с целью дальнейшего объединения двух стран (переворот удался лишь в Сирии). А в 1958 г. Бейрут сотрясали демонстрации в поддержку вхождения Ливана в Объединенную Арабскую Республику (союзное государство Сирии и Египта).

Но все же две страны идут разными путями. Сирия, наследник государства Омейядов, — сильная, военная диктатура с прицелом на всестороннее экономическое развитие, тогда как Ливан — продолжатель традиций финикийского торгового государства. Как результат, Ливан — динамично развивающаяся, ориентированная на Запад страна, а Сирия — крепкая в военном отношении держава с геополитическими амбициями, но с немалым багажом экономических проблем. Ливанцы считают Сирию эдаким бедным родственником, у которого, впрочем, крепкие кулаки, а сирийцы по-прежнему относятся к Ливану, как к младшему слабому брату, которого надо не только защищать, но и наставлять на путь истинный.

«Ливан — овечка, которую хочет утащить лиса — Израиль, — объяснял мне распространенное среди сирийцев воззрение на проблему житель города Хама Абдул, — а Сирия — сторожевой пес, который охраняет эту овцу». Можно добавить, что Сирия при этом охраняет и себя. Ведь попади Ливан под контроль Израиля, граница проходила бы уже не по небольшому пятачку Голанских высот, но растянулась бы на 250 км вдоль Антиливана.

Сирийско-ливанский вопрос — тема номер один мировых новостей. Убийство в феврале 2005 г. экс-премьера Рафика Харири, самого популярного политика послевоенного Ливана, известного своей антисирийской позицией, спровоцировало массовые демонстрации протеста в Бейруте и в итоге вынудило Сирию поспешно вывести свои войска из Ливана. Однако у власти в Ливане по-прежнему просирийский президент Эмиль Лахуд, а Башар Асад по-прежнему находит горячую поддержку у многих жителей страны (прежде всего, у шиитов долины Бекаа). Так что исторически определенный симбиоз этих двух разных по духу стран будет длиться еще долго.

Пан-Арабия в одиночку

Далеки от идеальных и отношения Сирии с другими соседями. С Ираком отношения испорчены с 1966 г., когда два крыла партии Баас встали в жесткую оппозицию друг другу. Хафез Асад даже поддержал операцию «Буря в пустыне» в 1990 г. Но в новой войне в Ираке, 13 лет спустя, Сирия сменила сторону, резко осудив вторжение США, хотя многие в Сирии рады тому, что Саддама наконец свергли.

С новым проамериканским правительством Ирака дела еще хуже. В адрес Дамаска постоянно сыплются обвинения в поддержке повстанцев и активности сирийских спецслужб на территории Ирака. Сирийско-иракская граница сегодня — даже более «горячая точка», чем Голанские высоты.

Государственный флаг Сирии и флаг партии Баас всюду вместе
Государственный флаг Сирии
и флаг партии Баас всюду вместе

С Иорданией отношения тоже прохладные, особенно после того, как Амман помирился с Тель-Авивом и занял проамериканскую позицию. Иорданская пресса активно критикует режим Асада, а у сирийско-иорданской границы со стороны Иордании находятся американские войска (официально — резерв иракского контингента). Да и правящая династия Хашимитов не может забыть, что сирийские танки под палестинскими флагами вторглись в Иорданию во время событий «черного сентября»4.

Палестинский флаг — ключевой образ для понимания сирийской внешней политики. В Сирии он встречается повсюду. Черно-бело-красное сирийское полотнище почти никогда не рисуется без своей пары — красно-бело-зелено-черного флага Палестины. Можно подумать, что в стране просто два флага. Если спросить у сирийцев, что это за знамя, они уверенно ответят: «Палестина».

А на самом деле, всегда изображаемое в пару с сирийским флагом полотнище — не флаг Палестины, хотя и полностью с ним совпадает. Это флаг партии Баас. Ведь идея этой партии — единое пан-арабское социалистическое государство. Оно изображено на гербе партии — причудливый контур, объединяющий арабские земли от Марокко до Омана, от Сирии до Сомали. Этот контур тоже видишь на каждом шагу — он соседствует с портретами Асадов на бесчисленных уличных плакатах и даже изображен на обороте монеты в 10 сирийских фунтов.

На деле идея Пан-Арабии — единой конфедерации арабских государств (не путать со Всемирным Халифатом радикальных исламистов), которая, буде организуется, может стать мощной политической силой не хуже Евросоюза — далека от воплощения. Ее носитель — партия Баас уже запрещена в Ираке, да и в Сирии эта вполне ленинская идея опять не вышла за пределы отдельно взятой страны. Из «знамени всех арабов мира» флаг партии Баас теперь прочно ассоциируется лишь с Палестиной даже среди сирийцев.

Хотя, может быть, под словом «Палестина» они понимают нечто большее. Ведь много веков «Палестина» была синонимом словосочетания «Земля Обетованная». Возможно, и для жителей Сирии это флаг Палестины — мифической земли, где арабы живут в мире как друг с другом, так и со своими соседями, а не грызутся за углы своей территории.

Шаг 3. Барьеры

Если перед вами положить карту неизвестной страны и попросить разделить ее на регионы, то самым простым выходом будет провести региональное деление, взяв за основу естественные границы. Если страну режет горный хребет, отделяя прибрежную часть от внутренних областей, — можно смело говорить о неизбежных различиях по обе стороны от гор. Если плоскую равнину рассек рубец вытянутого по форме А озера, то, скорее всего, вы угадаете даже название: ПриАйе и ЗаАйе.

Хотя Сирия в большинстве своем равнинная страна, да и крупных рек и озер здесь крайне мало, все равно — естественные барьеры значат очень много. Рассмотрим основные.

Западные хребты. Антиливан и Ансария

Маалюля. Здесь до сих пор говорят на арамейском языке – языке Иисуса Христа
Маалюля.
Здесь до сих пор говорят
на арамейском языке
– языке Иисуса Христа

Цепь гор тянется с юга на север через всю страну, разделяя узкую полоску субтропического побережья и пустынные внутренние районы. В южной части страны это хребет Антиливан, обозначающий границу Сирии и Ливана. От него до Дамаска — рукой подать5. В его отрогах спрятались от цивилизации последние на Земле поселения, где до сих пор говорят на языке, на котором говорил Иисус Христос — арамейском. Христианские поселения Маалюля и Сейднайя — традиционное место паломничества. Когда я впервые летел в Сирию, моими попутчиками оказалась целая делегация православных священников, направлявшихся как раз сюда. В монастыре Сейднайи, в темной прокопченной келье висит небольшая икона, написанная, как утверждается, Святым Лукой, — поклониться ей едут со всего христианского мира. А в живописно разбросанной по крутым скальным склонам Маалюле натоптанная тропа ведет в грот монастыря Св. Феклы, где с потолка в специальный бассейн капает вода, считающаяся чудодейственной. Судя по пояснительным надписям на русском языке, паломников из России здесь немало.

Впрочем, за Антиливаном моря еще нет, оно за параллельным хребтом — Ливанским. Между хребтами же уместилась узкая зеленая полоска — долина Бекаа, но она уже в Ливане, не будем нарушать государственную границу.

Северное продолжение Ливанского хребта (а с Ливанским хребтом заканчивается и сам Ливан) — хребет Ансария. Высоты здесь меньше (1300—1500 м, против 2000—2500 м), так что горнолыжные курорты, как в Ливане, уже не организуешь. Зато такая высота идеальна для строительства сторожевых замков, чем активно занимались и крестоносцы, и арабы.

Крестоносцы выстроили целую цепь замков с таким расчетом, чтобы с башни одного можно было различить башни соседних. Когда арабы выдавили отсюда крестоносцев, они не только не разрушили их замков, но еще и добавили собственные. Так что пересечь хребет Ансария и ни разу не увидеть донжон хоть на горизонте — просто невозможно. Большинство замков сильно разрушены мощными землетрясениями, но самые крупные пережили и их. Это замки Маркаб и Крак де Шевалье.

Огромный донжон замка Маркаб на вершине скалы кажется неприступным. Так оно и было, замок не удалось взять даже грозе крестоносцев Салах-ад-Дину. И только мамлюки смогли сломить сопротивление защитников, пойдя на хитрость. Под донжоном была вырыта пещера, где сложили огромный костер. После чего пригласили рыцарей посмотреть на результат. Если бы костер был разожжен, то скала в итоге обрушилась бы от нагревания, а вместе с ней и донжон. Но мамлюкам было жаль терять отличные укрепления, поэтому они предложили крестоносцам уйти добровольно, пообещав даже снабдить их лошадьми и провиантом. Тем ничего не оставалось, как согласиться.

Сегодня с башни Маркаба открывается головокружительная панорама. С одной стороны — скомканное полотно горных склонов, покрытых скудной растительностью. С другой — безбрежное Средиземное море, сомкнутые ряды оливковых и апельсиновых деревьев и десятки серебристых нефтехранилищ вокруг города Банияс — главного нефтяного порта страны.

Вид на окрестности города Банияс – главного нефтяного порта страны

Вид на окрестности города Банияс –
главного нефтяного порта страны

Крак де Шевалье6 — «самый прекрасный из всех замков мира», как отозвался о нем Лоуренс Аравийский, — был самым мощным фортификационным сооружением Ближнего Востока и главной надеждой крестоносцев. Неудивительно, что он расположился в ключевом месте региона, называемом «проходом Хомса». Если подняться на крепостную башню, то на севере будет виден замок Сафита — это хребет Ансария, а виднеющийся на юге замок Аккар — уже Ливанский хребет (и территория Ливанской республики). Находясь, таким образом, в перемычке между хребтами, Крак контролировал дорогу из мусульманского Хомса в город крестоносцев Тартус. Его гарнизон доходил до 4 тысяч человек, а по размеру он легко вместил бы в себя средний европейский город того времени.

Сегодня Крак — одна из главных туристических достопримечательностей Сирии. Вряд ли бы сейчас Лоуренс Аравийский повторил свои слова — уж больно портят внутренний вид замка следы топорной реставрации. Но никакая реставрация не загубит общие масштабы постройки, нигде так явственно не представляешь себе жизнь средневекового замка. Жизнь не киношную — с нескончаемыми пирами, уютными покоями и аккуратными нарядами, а настоящую — с конюшнями, кухней и уборными, с сотнями часовых на стенах.

Поселение в стенах Крака — не курьезное исключение, а скорее правило. Колеся по прихотливым извивам горных дорог на случайных попутках, часто видишь остатки древних укреплений, по которым беззаботно ходят овцы. А то натыкаешься и на целые замки, только из-за внешнего кольца укреплений торчат не донжоны, а бетонные крыши.

Внутри стен замка Аль-Мадик — деревня, а меж развалин римского амфитеатра бродят коровы

Внутри стен
замка Аль-Мадик — деревня,
а меж развалин римского амфитеатра
бродят коровы

Таков, например, замок Аль-Мадик: ныне внутри крепостных стен деревня. Рядом с деревней — развалины римского амфитеатра, меж сваленных в беспорядке блоков задумчиво пасутся коровы. Правда, до главного сокровища этих мест ни коровы, ни крестьяне не добрались — за холмом скрыта Апамея, некогда величественный античный город, от которого ныне осталась лишь километровая улица в обрамлении коринфских колонн.

Впрочем, и этого хватает с лихвой. Вид уходящих к горизонту колонн и вросших в землю поверженных капителей на фоне голубого неба и черно-зеленой палитры крестьянского поля с неторопливо переваливающимся трактором делает Апамею самой красивой улицей в мире. Улицей (а ведь улица — сугубо антропогенное, антиприродное образование), умудрившейся не заменить, не заслонить, а лишь подчеркнуть красоту окружающей природы.

Побережье. При первом взгляде на Латакию или Тартус, особенно если приехать прямиком из традиционного Хомса или консервативной Хамы, кажется, что случайно пересек границу и попал в соседний Ливан. В городах побережья царит куда более либеральная атмосфера, чем во внутренней Сирии. Девушки предпочитают «выходить в свет» не в чадре, а в джинсовом костюме. Несмотря на пост месяца Рамадан7 в городском парке пикникует веселая стайка студентов, да и на продуктовых лотках можно найти любую пищу, не дожидаясь заката.

Сирийское побережье роднит с Ливаном и общее финикийское прошлое. В нескольких километрах от Латакии расположены руины финикийского города Угарит. Название города известно любому школьнику — ведь именно здесь найден самый древний в мире алфавит (глиняный кусочек 7 x 3 см, знакомый по картинке в учебнике истории, можно увидеть в Дамасском национальном музее)8.

180-километровая полоса побережья мало что может предложить любителям пляжного отдыха. Севернее Латакии существует несколько монстроподобных отелей, отдаленно похожих на наш Дагомыс, но отдыхают там только состоятельные сирийцы, да и они скорее предпочтут соседний Ливан, а то и курорты Персидского залива. Для Сирии побережье — это прежде всего портовая зона, внешняя торговля, а значит, и более открытое влиянию извне общество.

Кстати, во времена французского мандата сирийское побережье даже было в некотором роде отдельным государством. Французы выделили здесь в 1922 г. Государство алавитов со столицей в Латакии. В 1946 г. оно вошло в состав Сирии, но чувство некой обособленности от Дамаска осталось до сих пор.

Главный город побережья Латакия ведет родословную от древних римлян (впрочем, в Сирии этим может похвастаться едва ли не любой город). От античных времен остался лишь жалкий осколок колоннады, но Латакия и не стремится привлекать прошлым. Это морские ворота страны, ее главный порт, город промышленный и торговый.

Достичь этого статуса Латакии помогли, как ни странно, французы, отдавшие Турции Искендерун. Что стало трагедией в национальном масштабе, сыграло на руку конкретному городу: Сирии потребовался новый порт, которым и стала Латакия. Кроме того, значение Латакии сильно возросло во время войны в Ливане, когда ливанские порты Бейрут и Триполи не могли принимать суда.

В отличие от Латакии Тартус знаменит скорее своим историческим наследием (хотя портовая часть занимает добрую треть города). Неплохо сохранились строения города крестоносцев, но они ассимилировались, вовлеклись в современную жизнь в новом качестве. Кафедральный собор приобрел минарет и стал на какое-то время мечетью (сейчас в нем музей). А крепость стала домом для сотен семей. Древние камни обросли окнами, дверьми, хлипкими пристройками. Причем все это выглядит настолько гармонично, что можно и не понять, что когда-то это сооружение вовсе не предназначалось для проживания.

Если в Латакии выйти к морю почти невозможно, то Тартус вольготно вытянулся прямо вдоль него длинным пляжем — можно послушать шелест волн и посмотреть на десятки рыболовецких судов. А вот искупаться вряд ли получится: больно много в воде и на пляже всякого мусора, да и не принято здесь купаться.

Донжон замка Крак де Шевалье
Донжон замка
Крак де Шевалье

С пляжа виден и средних размеров остров, это Арвад — последнее убежище крестоносцев на Ближнем Востоке. Они покинули его в 1301 г., бежав от мамлюков на Кипр. Сейчас от береговой крепости остались лишь отдельные камни, вымытые морем, остальное местные жители растащили на стройматериал. Арвад плотно застроен и очень похож на Венецию бессистемным лабиринтом улиц в метр-полтора шириной. Похоже, все население острова — рыбаки, по крайней мере запах рыбы доносится отовсюду. Но здесь не только рыбачат, но еще и строят корабли. На берегу стоит ряд деревянных каркасов будущих судов, вокруг которых суетятся плотники.

Евфрат

Обычно речные долины посреди бесплодных земель барьерами не являются — скорее, очагами цивилизации. Евфрат — не исключение, что подтверждают как немалый культурный слой древних городов и замков, накопившийся по берегам реки, так и желто-зеленая палитра полей вдоль речной долины. Но вместе с тем Евфрат еще и отделяет бесплодную Сирийскую пустыню от куда более приветливой Джазиры — региона на юго-востоке Турции. Так что Евфрат — это тоже барьер.

Это сейчас Евфрат — окраина страны, куда добирается разве что самый любознательный турист. А когда-то это был стержень многих цивилизаций, каждая из которых оставила здесь свой след: шумеры — город Мари (почти у самой границы с современным Ираком), селевкиды (потомки Александра Македонского) — город-крепость Дура Европос, правители Пальмиры — крепости Халябия и Залябия, аббасиды — город Ракка. Интересно, что вышеназванные памятники перечислены не просто по историческому старшинству, но и по расположению с юга на север: хорошо видно, как цивилизация постепенно поднималась вверх по Евфрату. И современная Сирия продолжила эту традицию — чуть выше по течению от города Ракка стоит построенная в 1973 г. ГЭС им. Хафеза Асада.

Колоннада Апамеи впечатляет до сих пор
Колоннада Апамеи
впечатляет до сих пор

...«Русские!» — водитель машины, которую я остановил чуть севернее Дейр-эз-Зора, обрадовался куда больше, чем обычно. Это же Ракка. Ракка и Россия — дружба. Особенная.

И действительно особенная дружба. Где еще за границей можно увидеть Кремлевскую башню и российский флаг, перекрещенный с сирийским, нарисованные как граффити на заборе. Забавно только, что в российском триколоре вместо синего цвета черный, видимо, чтобы подчеркнуть родство между двумя странами.

Любовь к России объясняется просто. Именно советские специалисты построили крупнейшую в стране ГЭС. Город Ракка послужил их временным домом, и память о них сохранилась до сих пор.

Но главный город долины Евфрата не Ракка, а Дейр-эз-Зор. Это нефтяная столица Сирии, но основные месторождения находятся на северо-востоке, уже в Джазире. Город совсем не туристический. Если здесь и есть иностранцы, то в основном работающие в нефтяной отрасли. Возможно, поэтому к иностранцам здесь относятся даже с подозрением. Особенно учитывая близость иракской границы.

Джазира. Благодаря знаменитому катарскому телеканалу каждый знает, что «джазира» по-арабски значит «остров». Этот отдаленный регион Сирии назван так из-за своего расположения между реками Тигр и Евфрат — плодородный остров в пустыне.

Cтроительство рыбацких лодок – специализация острова Арвад
Cтроительство рыбацких лодок –
специализация острова Арвад

«Остров» ставит перед исследователем один парадокс за другим. Являясь не чем иным, как северной частью знаменитого Междуречья, на сегодняшний день Джазира — провинциальное захолустье. Насквозь перерытый археологами регион сегодня известен скорее нефтяными месторождениями. И еще особой этнической картиной.

В приграничном Эль-Камышлы больше смотрят турецкое телевидение, нежели сирийское. А Хасеке считается столицей сирийского Курдистана. Всего в Джазире живет около миллиона курдов, и в отличие от их турецких и иракских соплеменников они всегда вели себя мирно. Но очевидно, что с усилением позиций курдов в Ираке Джазира грозит стать взрывоопасным регионом.

Окончание следует


1 Подробнее см.: С.В. Рогачев. Из Бекаа в Антиохию//География, № 2/2002, с. 5—7.

2 Мухафаза — единица АТД Сирии.

3 Вилайет — единица АТД Турции.

4 «Черный сентябрь» — так в Иордании называют неудавшийся палестинский мятеж в сентябре 1970 г., ставивший своей целью сбросить короля Хусейна и предотвратить сближение официального Аммана с Израилем.

5 Собственно, Дамаск обязан своим существованием Антиливану, точнее, берущей в нем свое начало реке Барада. По ее берегам вырос зеленый оазис Гута, в прохладной тени которого и возник Дамаск. Вода в этой местности значит все.

6 На арабском замок называется Калат Хосн — «курдская крепость».

7 В месяц Рамадан (девятый месяц мусульманского календаря) мусульманам запрещено принимать пищу от рассвета до заката.

8 Хотя, как всегда, у Угарита есть конкуренты — родиной алфавита также считает себя ливанский Библос.