5. ТКАЧИ

Чем стала заниматься Мещера, когда выяснилось,
что ей не прокормить растущее население

Шестой аналитический срез

Текстильная промышленность.
Формирование классового сознания

Карта

Малоплодородная («Хвоя», с. 15, 18), зато тесно связанная с московским рынком сбыта («Нити», с. 19—21), имеющая под ногами недорогое торфяное топливо («Отстой», с. 13), населенная упорными и методичными старообрядцами («Тыл», с. 28), Мещера в XVIII в. стала превращаться из крестьянской в рабочую, из деревенской в фабричную. Вначале шелкоткачеством занялись на дому крестьяне многих деревень, а в середине XIX в. стали одна за другой возводиться хлопчатобумажные мануфактуры.
Города и поселки, для многих из которых текстильная промышленность уже давно не является главной (а в некоторых фабрики в последние годы фактически закрылись или сданы под склады и полукриминальные производства), помнят, что именно текстильным мануфактурам они обязаны самим своим рождением, что вокруг страховидных краснокирпичных корпусов и фабричных прудов сложились их планировочные ядра. Текстильная тема (челноки или символизирующие их ромбы, бобины, нити, рулоны ткани, набивные ткани и платки, ткацкий станок) присутствует, и часто в качестве заглавной, на 12 гербах.
Текстильные образы сгруппированы в основном на севере листа у Клязьмы и тяготеют к Ивановскому текстильному краю. В глубь Мещеры на юг текстильная отрасль продвинулась слабо, словно бы уходя в песок, вырождаясь: в Спас-Клепиках (Екшур) делают уже не ткани, а вату.

В городе Спас-Клепики, в верховьях Пры, работает старинная ватная фабрика. Она спускает в реку хлопковые очесы, и дно Пры около Спас-Клепиков покрыто толстым слоем слежавшейся черной ваты. Это, должно быть, единственная река в Советском Союзе с ватным дном.

(Константин Паустовский.
Мещорская сторона)

Образы территорий сохраняют память о том, как ткачи, объединяясь, совместно противостояли эксплуататорам-фабрикантам: красным кумачом горят гербы Орехова-Зуева (грандиозная Морозовская стачка 1885 г.) и Октябрьского (в память об Октябрьской революции).

В них не было следов холопства,
Которые кладет нужда, —

писал о таких подмосковных честных тружениках Борис Пастернак. В сравнении с приуральской Лысьвой (№ 4/2004), черноземным Прохоровским районом или Полтавщиной, ностальгирующей по панам (№ 44/2003), Мещера явно выигрывает.