БРАЗИЛИЯ

А.С. НАУМОВ,
канд. геогр. наук, доцент,
заместитель декана факультета:
Впервые я попал в Бразилию в 2000 г. не через парадный подъезд, а с «заднего двора»: первый бразильский город, в котором я оказался — Понта-Гросса, где участвовал в научной конференции. Это на юге страны, в штате Парана. Пляжи Рио-де-Жанейро и небоскребы Сан-Паулу были далеко, а окрестности небольшого по бразильским меркам города (250 тыс. жителей) ничем не напоминали латиноамериканскую «тропическую» экзотику, знакомую мне по прежним поездкам в Колумбию и на Кубу. Вместо буйной тропической растительности до горизонта простирались пшеничные поля (пшеница в этих краях — «зимняя» сельскохозяйственная культура, летом, то есть в ноябре — марте поля обычно засевают соей), лишь кое-где на вершинах холмов росли араукарии и пинии. Обрабатывают эти поля потомки европейских иммигрантов начала-середины ХХ века, внешне ничего общего с привычным типажом латиноамериканцев не имеющие. Все они, конечно, говорят по-португальски, но с особенной интонацией и специфической «национальной» мимикой. Их дома выстроены в архитектурной традиции родины предков: домики голландцев — под черепицей, со стрельчатыми окнами, дома немцев — с фахверковыми стенами. Даже праздники здесь особенные: например, в немецких поселениях празднуют «октоберфест» — пивной фестиваль, в Германии приуроченный к сбору урожая и варке «осеннего» пива (забавно, что на большей части территории Бразилии, лежащей в Южном полушарии, октябрь — разгар весны!).
С тех пор я бывал в Бразилии много раз, объехал ее почти, как говорят бразильцы, «от Шуи до Ояпоки» (Шуи — река на границе с Уругваем, Ояпоки — река на границе с Гвианой). Мне приходилось бывать и в «старой столице» — в Рио, и в новой — Бразилиа, в урбанистическом монстре Сан-Паулу и в окруженном сельвой Манаусе. Поскольку работа моя в Бразилии связана с изучением сельского хозяйства, я посещал плантации кофе и сахарного тростника на Юго-Востоке, плантации бананов, кокосов и кэшью на Северо-Востоке, районы нового сельскохозяйственного освоения в саваннах-серраду Центро-Запада и «старые» сельскохозяйственные районы Юга. Но впечатление, оставленное первой поездкой, только укрепилось: Бразилия среди стран Латинской Америки — особенная, от соседей своих, несмотря на географическую смежность, очень отличающаяся.
В чем же заключаются эти отличия? Задай такой вопрос любому образованному человеку и, скорее всего, услышишь: «В Бразилии говорят по-португальски, а в соседних странах — за исключением Гвианы, Суринама и Гайаны — по-испански».
На самом деле испанцы и португальцы не только говорили на разных языках, но и осваивали новые земли по-разному. Города, основанные испанцами, строились в соответствии с правилами, установленными королевским ординансом 1524 г.: для них была характерна строгая планировка с прямоугольной главной площадью (обычно она называлась «Пласа-де-Армас», Арсенальная площадь), по периметру которой стояли кафедральный собор (с восточной стороны, поскольку алтарь смотрел на восток), дворец губернатора, казармы с арсеналом и здание городского совета (кабильдо); от площади шли параллельные друг другу проспекты-«авениды», под прямым углом их пересекали улицы-«калье». Для городов, основанных португальцами, характерен живописный хаос затейливо переплетающихся улиц. Они взбегают на пологие холмы и карабкаются на крутые горные склоны, оканчиваясь «мирадорами» — специальными площадками для обозрения. Старые бразильские города поэтому уютнее, живее бездушно-регулярных испанских. Забавно, что схожим образом различаются народные характеры. Так, аргентинцы любят посмеиваться над бразильцами за нарочито яркие расцветки одежды и легкость в поведении, а бразильцы в свою очередь считают аргентинцев излишне чопорными. Считается, что аргентинец никогда не наденет такой вызывающе яркий галстук, какой придется по вкусу бразильцу.
Что касается современного этнического состава — в Бразилии это не «коктейль» из представителей разных рас и народностей, как в соседних государствах, а «мозаика» из ареалов их относительно компактного расселения. Встретить индейцев в традиционной раскраске и одежде (то есть почти без оной) можно лишь в Амазонии. В Бразилии вообще гораздо меньше индейцев, чем в андских странах, — всего около 200 тыс. — ничтожная доля от 180-миллионного населения. Потомки африканских невольников преобладают на Северо-Востоке (как писал о жителях штата Баия Жоржи Амаду, «все — веселые, все — черные, все — байянцы»). Юг, как, впрочем, и Центро-Запад, населен потомками европейцев — немцев, поляков, украинцев, голландцев, итальянцев и даже русских.
Несомненное отличие Бразилии от соседей по латиноамериканскому региону — в размерах страны. Она — пятая и по площади, и по численности населения страна мира. Огромный, выдающийся размер территории и многолюдье провоцируют к сравнению Бразилии не столько с соседями, сколько с другими мировыми «грандами». И тут вспоминается метафора бывшего бразильского президента Фернанду Энрики Кардозу, сказавшего во время посещения МГУ в январе 2001 г.: «Бразилия — это Россия, но только с тропической душой».
Если вдуматься, на самом деле общего между нашими странами действительно много, причем основа сходства связана — как это ни парадоксально в отношении стран, лежащих в разных географических поясах, — именно с географией. Конечно, большая часть Бразилии лежит между тропиками, а у нас — более чем на половине территории вечная мерзлота. Роднит нас не климат, а именно огромность территорий, провоцирующая любовь к странствиям, любовь к простору, тягу к размаху. Отсюда и схожие с российскими проблемы: неосвоенность огромных частей страны (на Амазонию — бразильскую Сибирь, где, правда, не холодно, а чересчур жарко и влажно, — приходится 40% площади Бразилии), неразвитость инфраструктуры, диспропорции в уровне развития регионов. Любопытно, что решаются эти проблемы почти схожим образом. Так, Жуселину Кубичек — первый гражданский президент после десятилетий правления в Бразилии военных диктаторов — решил перенести столицу из Рио-де-Жанейро «на пустое место», в географический центр страны. Современник Ж. Кубичека Н.С. Хрущёв на такой радикальный шаг не решился, но пытался вывести из Москвы органы управления хозяйством в районы, которые специализировались на соответствующих отраслях промышленности. В «хрущевскую оттепель» возникли наукограды, оттянувшие из Москвы в провинцию «сливки» академических кадров. Оба лидера — и Хрущёв, и Кубичек — прославились тем, что привлекли в свои страны автомобильную промышленность. Одновременно с нашим ВАЗом, детищем итальянского «Фиата», в Бразилии появились заводы «Фольксвагена», а затем «Форда» и других зарубежных автомобильных компаний.
Роднит Бразилию с Россией и федеративная форма государственного устройства (меньшим по площади странам с меньшими контрастами между районами она ни к чему, а нашим державам — в самый раз). Вот только в Бразилии, несмотря на тернистый путь развития демократии, изобиловавший в этой стране периодами военных диктатур, федерация «устроена» лучше и работает по-настоящему. Кстати, губернаторы там выбираются, а не назначаются президентом. И в ходе последних выборов в 2002 г. только в 3 штатах из 26 (всего субъектов федерации 27, есть еще столичный Федеральный округ) губернаторами были избраны представители Партии Труда, возглавляемой президентом страны. Субъекты федерации лучше связаны между собой в транспортном отношении. Например, система авиаперевозок устроена так, что в ходе одного рейса самолет часто облетает почти всю страну, совершая посадку каждые 1,5—2 часа. Губернаторам не приходит в голову устанавливать на границе своих штатов таможенные барьеры, хотя не все административные границы одинаково проницаемы. Так, водители трейлеров с сельскохозяйственной продукцией из штатов Гояс, Токантинс и Мату-Гросу предпочитают объезжать столицу — город Бразилиа — по проселкам, так как асфальтированная кольцевая дорога лежит в пределах Столичного округа, где им приходится платить немалый сбор.
Ряд «структурно-пространственных» аналогий можно продолжить: в Бразилии, как и в России, два крупнейших города — Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро (соответственно 17 и 11 млн человек), расположенные на расстоянии в несколько сот километров друг от друга, оспаривают лидерство. Первый — деловая и промышленная «столица», второй — до 1961 г. столица полноправная; первый — капиталистический, бездушный, вечно тонущий в смоге, второй — отдыхающий на океанских пляжах, беззаботно отплясывающий карнавальную самбу. Ну чем не Петербург и Москва (с поправкой, естественно, на наши условия)?
В Бразилии, как и в России, в освоении пространства большую роль сыграли реки. Здесь есть своя «Волга» — река Сан-Франсиску, старый стержень колонизации, по которой, как и в XIX в., все еще можно прокатиться на колесном пароходе. Реки амазонской системы — как и великие сибирские реки: огромны (ширина Амазонки в среднем течении составляет несколько километров), берут начало в далеких горах и впадают в океан далеко от густонаселенных районов. Ничего подобного в соседних странах Латинской Америки нет.
Впрочем, и в самой Бразилии нет того, что составляет характерную черту географии Венесуэлы, Колумбии, Эквадора, Перу, Боливии, Аргентины и не граничащего с Бразилией Чили, — нет высоких гор с вулканами и заснеженными вершинами (высочайшая точка страны — Пико-да-Неблина всего лишь трехтысячник, в подметки не годится достигающей почти семи тысяч Аконкагуа!). Бразилия — страна не равнинная, но ровная: большую часть ее территории занимает Бразильское плоскогорье, приподнятое над уровнем океана на несколько сотен метров. Только у побережья Атлантического океана вздымается полоска горных цепей с вершинами причудливой формы, ставшими «визитной карточкой» страны и ее старой столицы — «Сахарной головой» и «горбом» Корковадо, увенчанным 30-метровой статуей Христа. Эти горы скорее не величественны, а живописны; они совсем не неприступны — по склонам лепятся кварталы неконтролируемой городской застройки, знаменитые фавелы.
Основной акцент я попытался сделать на географических отличиях Бразилии, не сказав почти ничего об отличиях ее экономики. Если попытаться все же хотя бы кратко восполнить этот пробел, опять первое, что приходит на ум, — размах, роднящее с Россией изобилие природных ресурсов и, в отличие от России, умение их не только экспортировать, но и целенаправленно использовать для развития собственной промышленности. Почти на любом товаре, который вы покупаете в Бразилии, стоит гордая отметка «индустрия бразилейра», то есть — сделано в Бразилии, а не в Китае. В 2003 г. на первое место в бразильском экспорте, обогнав тростниковый сахар, вышли пассажирские самолеты «ЭМБРАЕР»: их закупают даже в США.