Тимашевск—

Север Краснодарского края, его равнинная часть, — своеобразная часть России в историко-культурном и этнографическом отношениях. В чем-то исторически тяготеющая к Дону с его культурными традициями, Кубань все же стоит особняком, обладая собственной субкультурой. В отличие от казацкого Дона, фактически уничтоженного за советское время влиянием миллионера Ростова-на-Дону и открытием многочисленных шахт, которые стали основой для возникновения большого количества малых и средних городов, северная Кубань не испытала на себе столь мощного влияния городской и индустриальной культур, большей частью сохранив прежний образ жизни, ярко выраженный аграрный характер. Серьезной индустриализации и создания крупной промышленности, не связанной с сельским хозяйством, на северной Кубани не было.

Да, здесь тоже появилось много городов. Но в большинстве своем это не совсем города: на северной Кубани они удивительным образом сочетают в себе черты городской и в большей степени сельской местности. Большие села, получившие статус городов, на самом деле городами не стали. Реальное преобразование деревни в город здесь протекает очень медленно.

Что такое северная Кубань? Это и есть та самая житница России, аграрный регион с равномерно разбросанными по его территории очень крупными сельскими населенными пунктами — станицами, доходящими часто по своей людности до десятков тысяч человек. Хотя история Кубани весьма древняя, однако планомерное освоение этой территории началось с переселением сюда в 1792—1793 гг. казачества из низовьев Днестра и Буга. Система поселений, основанная казаками вновь образованного Черноморского войска, до сих пор составляет «опорный каркас расселения» этой территории. Первые сорок станиц возникли по куренному принципу, причем в тридцати восьми поселились выходцы из прежних запорожских селений. На начальном этапе освоения эта территория представляла почти однородное пространство с примерно равным агроклиматическим потенциалом, равномерно прорезаемое речной сетью. Все это создало необходимые условия для равномерного размещения станиц, которые были «нанизаны» на реки и при этом равномерно распределены по равнине — чтобы эффективно контролировать пожалованную территорию и не мешать соседям. Естественно, сеть поселений сгущалась по мере приближения к Кубани и расположенной вдоль нее оборонительной полосе.

Наиболее крупные из таких станиц рано или поздно получают статус города. Так появился в свое время на карте России и город Тимашевск — бывший курень, основанный потомками запорожских казаков, переселенных на Кубань Екатериной II, затем крупная станица, центр целого района; когда размеры станицы дошли до просто неприличных для сельской местности размеров, она стала городом.

Тимашевск, получивший статус города не так давно, в 1966 г., сегодня наиболее крупный населенный пункт из числа первых казачьих поселений на правобережье Кубани. В середине 90-х годов численность его жителей превысила 50 тыс. чел. и Тимашевск, по традиционной классификации, перевалил условную границу между малым и средним городом.

Однако этот результат, достигнутый в немалой степени за счет поэтапного расширения административной границы, был не в состоянии существенно изменить облик поселения и образ жизни его обитателей. «Тимашевка», как называют свой город местные жители, — и сегодня большая деревня, не сильно отличающаяся от других крупных станиц Краснодарского края. При этом Тимашевск — наиболее полная и потому показательная модель развития населенного пункта на правобережье Кубани.

Противоречивое положение Тимашевска между городом и сельской местностью проявляется даже в его внутригородской структуре. Здесь в советское время было создано немало крупных предприятий пищевой промышленности, точнее, целый комплекс передовых агропромышленных предприятий, из которых самое известное — это молокозавод «Кубанская буренка», чью продукцию можно встретить и в Ростове, и в Краснодаре, в Севастополе и даже в Москве. Но эти предприятия расположены по периферии и не нарушают исторического центра города. Часть их в своем размещении непосредственно ориентируется на железную дорогу, огибающую Тимашевск полукругом. Зато по территории города равномерно распределены заготовительные пункты и конторы разного профиля, характерные именно для сельского поселения.

Промышленные предприятия появлялись на окраинах или в некотором отдалении от станицы Тимашевской постепенно. До сих пор в единой ткани города есть разрывы. Он состоит из четырех основных частей: старого станичного ядра; поселков, сложившихся вокруг предприятий по переработке сельхозсырья; промышленной зоны, примыкающей к железной дороге с противоположной стороны от центра; поселка Садовод, территория которого была включена в состав Тимашевска относительно недавно. Блок крупных предприятий АПК (молочный, кондитерский и хладокомбинаты, завод по изготовлению упаковки «Тетра Пак Кубань», АО «Хлеб Кубани») удачно расположился в стороне от старой части города, и случайный наблюдатель может его просто не заметить, если не будет знать о его существовании.

Такое расположение предприятий позволило Тимашевску в значительной cтeпeни сохранить свой станичный облик. Смешанная радиально-кольцевая и регулярная планировочная структура унаследована от казачьего поселения, ключевая точка которого — торг расположена у брода через речку Кирпильцы. Даже сегодня заасфальтированы в основном только главные улицы города. На остальных улицах свидетельством того, что находишься в городе, а не в деревне, являются аккуратно выложенные плиткой пешеходные дорожки. В старой части города, примыкающей непосредственно к поймам речек Кирпили и Кирпильцы, никак не обустроенная сеть улиц причудливо следует за изгибами их береговой линии.

До начала реформ 90-x годов в Тимашевске не успели осуществить планомерную многоэтажную застройку центральной части города. Заказчиками возведенных по периферии компактных микрорайонов в разное время были управление железной дороги, сахарный завод* и другие крупные предприятия. Строительство велось от случая к случаю — в зависимости от наличия средств по разным, часто не соответствующим друг другу проектам. В итоге получилось несколько островков многоэтажек, то тут, то там поднимающихся над одноэтажной застройкой.

Чем выше этажность, тем более неприглядный вид имеют внутренние дворы и пространства между домами. Но в некоторых микрорайонах, особенно в тех, которые были построены в 60—70-x годах, успела сложиться своя особая среда. Их жители, переселившись в квартиры со всеми удобствами, «прихватили» с собой сельские представления о комфорте: с балконами, увитыми виноградом, клумбами-огородами, на которых наряду с цветами растут овощные культуры. По вечерам во дворах собираются местные жители, но не как в крупных городах отдельными стайками у разных подъездов, а вместе — на одной общей веранде. Дома обращены во двор своей лучшей стороной, а их обитатели в новых условиях пытаются воспроизводить привычные нормы сельского общежития.

Примечательно, что в конце 80-х годов одна из сторон главной улицы, Красной, была подготовлена под многоэтажную застройку. Однако через десять лет возобладала другая тенденция — на пустующем месте начинают вырастать частные дома состоятельных граждан, не нарушающие традиционный облик центральной части города.

Новые, впечатляющие по размерам и внешнему облику особняки можно встретить по всему городу. Однако наиболее интенсивное частное строительство ведется в новых «пригородных» поселках — Садоводе и Южном. При этом закладываются основы территориального расслоения по имущественному признаку — состоятельные граждане, как и в крупных городах, предпочитают селиться отдельно.

Поселок Садовод имеет для Тимашевска и его окрестностей особое значение. Он олицетворяет собой определенный эталон жизни и мечту. Часть поселка была построена по постановлению ЦК КПСС югославскими строителями еще в середине 80-х годов. Здесь должны были жить работники образцового плодового хозяйства. Однако в лучших коттеджах поселилась местная элита, те, для кого внешний вид дома — часть их профессионального имиджа. Поэтому во дворах — зеленые газоны и розы, а не личные подсобные хозяйства.

Тем не менее югославы выполнили свою задачу — сделали местным жителям «прививку» вкуса и иного стандарта жизни. Есть ощущение, что многие тимашевцы, приступая к новому строительству, посматривают на югославские образцы. А когда надо что-то показать гостю, ему тоже предлагают съездить в Садовод. Большинство новых личных домов в городе — уже не сельские дома, это скорее особняки загородного типа, двух-трехэтажные здания с многочисленными пристройками и за очень высокими заборами. Вообще высокие заборы вокруг индивидуальных домов — для Тимашевска явление новое, плохо понимаемое основной массой жителей.

Специализация и размеры безусловно сделали Тимашевск городским поселением. По сравнению с окружающей сельской местностью его отличает относительное разнообразие мест приложения труда и более высокий уровень развития сферы обслуживания. В то же время восприятие Тимашевска в целом может оказаться обманчивым. Отдельные его части, особенно те, которые успели сформироваться до включения их в городскую черту, могут еще долгое время развиваться изолированно, а их жители вести преимущественно сельский образ жизни.

Кризис 90-х годов даже породил некую «обратную» тенденцию — усиление сельского начала в жизни города. Перевооружение местных флагманов АПК, осуществляемое при участии внешних инвесторов, не приводит к увеличению числа рабочих мест в промышленности. Наоборот, идет сокращение персонала предприятий при высокой текучести кадров. Это подталкивает людей к поиску альтернативных источников пропитания, в том числе к активному труду в личном подсобном хозяйстве, которое, как говорят сами тимашевцы, всегда выручает. Тем более что даже у тех, кто живет в многоэтажных зданиях, обязательно в черте самого города есть небольшой индивидуальный дом с приусадебным хозяйством.

Увеличивается число занятых в торговле и сфере обслуживания. В середине 90-х годов главным направлением был челночный бизнес, а в последние годы выросло число маленьких частных магазинчиков, равномерно распределенных вдоль наиболее оживленных городских магистралей. В крупных поселениях, где преобладает частная застройка, гибкая сеть таких торговых точек чрезвычайно удобна. Она наиболее плотна летом, когда спросом пользуются мороженое и газированная вода, и заметно сокращается в холодное время года.

Еще одна тенденция — резкое уменьшение подвижности населения. До начала 90-х годов среди местных жителей наиболее распространенными были два типа дальних поездок — к родственникам в другие, более северные, регионы страны и на отдых на Черное море. Сегодня многие семьи стараются хотя бы детей регулярно отправлять на море. Падение доходов уравняло в этом отношении положение значительной части горожан и сельчан, подвижность которых традиционно сдерживалась невозможностью оставить надолго домашнее хозяйство.

Число приезжих в этой части Краснодарского края относительно невелико. Их здесь всегда не очень любили, а после обострения ситуации на Северном Кавказе эти настроения лишь усилились. Чаще всего среди станичников решаются осесть те, кто возвращается на родину после работы на Севере, кадровой службы в армии, а также люди, переезжающие сюда по семейным обстоятельствам. При этом мигранты или стараются спокойно и тихо жить в своем доме, отгородившись от окружающих, или сами пытаются быстрее вписаться в новую среду.

Характерно, что среди населения растущим авторитетом пользуются военные. Хотя современное казачество даже местными жителями чаще всего воспринимается с иронией, собственно казачий дух дает о себе знать. В советский период Кубанский край (как и соседняя Украина) был в числе лучших поставщиков офицерских кадров в стране.

Снижение подвижности населения и умеренный миграционный обмен способствуют сохранению среди местного населения консервативной и цельной системы взглядов. В числе главных приоритетов — личное хозяйство, «которое только и кормит», и надежда на самих себя. Здесь реже, чем, например в Нечерноземье, встречается смешение городских и сельских ценностей, желание во что бы то ни стало уехать в город. С одной стороны, кубанская земля прокормит всех, кто трудится хотя бы в своем натуральном хозяйстве. А с другой стороны, рядом нет завлекательного примера «настоящего» города.

В Краснодаре, до которого 75 км, не так много рабочих мест, ради которых стоило бы преодолевать ежедневно это расстояние. Чаще всего краевой центр ассоциируется лишь с более разнообразным и богатым рынком, куда жители регулярно отправляются перед началом учебного года. Устроиться же в Ростове-на-Дону (250 км к северу) самостоятельно не так просто. Среди местных жителей довольно часто встречаются почтительные суждения о Ростове как о втором после Москвы большом городе и настоящем центре Северо-Кавказского региона.

Нередко общепринятая в той или иной местности точка зрения на идеальный тип человека и жизненного уклада находит отражение в судьбе ее героев. Героиня Тимашевского района — крестьянка Епистимия Степанова, девять сыновей которой погибли в Гражданскую и Великую Отечественную войны. Памятные места, связанные с этой большой казацкой семьей, разбросаны по всему Тимашевскому району, самый крупный в городе музей — именно музей Степановых. Да и в личных разговорах с местными жителями часто можно услышать об этой семье; центральный парк города украшает памятник матери погибших сыновей. И не случайно мемориал семьи Степановых здесь оттеснил на второй план все другие вехи и памятники советской эпохи.

Вот такая она, Тимашевка, тихая русская провинция, для которой Москва и ее обитатели кажутся ирреальными, почти иностранцами...

В публикации использованы фотографии с сервера кубанских радиолюбителей http://krasnodar.online.ru/.

* См.: Размещение сахарных заводов России//География, № 2/2001, с. 32.