ПРОСТРАНСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ

ПЕРИФЕРИЯ МОСКВЫ

Градиенты, пороги, барьеры, границы

Т.Г.НЕФЕДОВА

Обычно город отделен от окружающего пространства видимой границей. Прежде это были крепостные стены и рвы для защиты от врагов. Но даже если их не было, плотность и характер застройки городов выделяли его из сельской местности. Правда, видимые границы городов часто бывают расплывчаты. Деревянные дома с палисадниками на их окраинах плавно переходят в пригородные села. Особенно это характерно для небольших городов, где типично городская многоэтажная застройка есть только в центре и в районах при промышленных предприятиях.

Границы города, особенно крупного, — это не только административные и наблюдаемые визуально рубежи. Они прослеживаются по многим статистическим показателям и отделяют часто качественно различные социально-экономические пространства.

В Москве с 1960 г. границей стала кольцевая автодорога, хотя столице в ее пределах явно тесно, отсюда — «протуберанцы» — новые жилые районы за Московской кольцевой автомобильной дорогой (МКАД). Рассмотрим город в системе «центр—периферия», где центром служит культурно-историческая центральная часть города, а периферией — его окраины, переходящие в пригороды. В этой моноцентрической схеме пригородная зона единичного города выступает как урбанизированная территория, сочетающая в себе функции как сельской, так и городской местности. При этом, как правило, от центра убывает интенсивность и концентрация городских видов деятельности.

Москва и Московская область на фоне окружения 

 Московский регион не просто выделяется на фоне страны и Центральной России. Градиенты между центром и периферией достигли здесь головокружительной крутизны. Недаром говорят, что этот регион и особенно Москва — не типичная Россия.

Табл. 1 показывает, что население Москвы и области до 1990 г. росло устойчиво и быстрее, чем в среднем по России (и это несмотря на административные ограничения). Московская обл. обычно отставала по темпам от Москвы, но в отдельные периоды приближалась к ней. В начале последнего десятилетия привычная картина несколько нарушилась. Соседние с Подмосковьем регионы привлекали на 10 000 своего населения больше переселенцев с севера и востока России, а также из бывших республик СССР. Однако абсолютные цифры сальдо миграций даже в села Подмосковья в то время почти в два раза превышали, например, приток в Тверскую обл., имевшую более высокие относительные показатели. Тем не менее был кратковременный миграционный спад в Подмосковье, как и в столице, в начале 90-х годов.

Таблица 1

В 90-х годах дополнительно к административным появились новые экономические барьеры за счет более высокой стоимости жизни, земли, жилья в столице. Однако барьер Московской обл. оказался не столь высок, как столичный, и ее привлекательность в начале 90-х была выше. В 1991—1996 гг. миграционный обмен между Москвой и областью был положительным для Подмосковья, однако после этой небольшой паузы возобновилось положительное сальдо миграций из Московской обл. в Москву. В 1998 г. оно составило 7 тыс. чел. Все это говорит об обманчивости коттеджной «россыпи» в Подмосковье, внешне напоминающей западную субурбанизацию. Подавляющая часть коттеджей используется все же как дачи — сезонно и по выходным, а их владельцы имеют квартиры и прописку в Москве. Кризисный спад притягательности Москвы в первой половине 90-х оказался временным. Более того, миграции в Москву, как и в другие крупные города и их пригороды, в конце 90-х годов почти восстановились на уровне 80-х.

Плотность населения в Московской обл. (без Москвы) составляет – 142 чел./км² и может быть сравнима с европейской. Но для России она уникальна, так как ни в одном субъекте РФ не превышает 75 чел./км², а в наиболее освоенной Европейской России составляет в среднем 27 чел. Перепад плотности населения между Московской и соседними областями особенно высок к северо-западу. Эта воронка — результат «высасывания» населения двумя столицами.

От центра Москвы к окраинам Подмосковья

 И все же главными практически в любом пригороде крупного города являются перепады очень многих показателей по мере удаления от центра. При этом важно увидеть по статистике не только административную границу между городом и не городом, но выявить и другие пороги и барьеры, как внутри города, так и в его пригороде. Характер имеющейся статистики вынуждает нас опираться на административные территориальные единицы: в Москве — 10 округов, в Московской обл. — 39 районов.

Центральный округ столицы, примерно совпадающий с территорией, ограниченной Садовым кольцом, но имеющий более ломаные границы, — самый маленький (не считая г. Зеленограда). Его площадь около 6% территории столицы. Он и был принят за ядро региона. Остальные округа формируют первое кольцо, или зону 0.

Сгруппировав административные районы Московской обл. по критерию соседства, мы получаем еще четыре кольца. Зона 1 — ближайшие соседи Москвы — имеет радиус около 20 км от границы Москвы. Соседи второго порядка — зона 2, радиусом 20—60 км. Поскольку форма области далека от окружности, эта зона на северо-востоке и юго-западе выходит к ее границам. Соседи третьего порядка — зона 3, удаленная от Москвы на 60—100 км. Соседи четвертого порядка — зона 4 — это дальние западные и восточные окраины области.

Плотность рабочих мест, отражающая концентрацию деятельности, имеет значительно более крутой перепад на границе между Москвой и ближайшими районами Подмосковья, чем плотность населения (33 и 13 раз соответственно). Это показывает, как сильно столица «перехватывает» рабочие места у ближайших территорий. Но еще большую активность в перехвате функций развивает центр столицы. Разница в плотности населения между Центральным и остальными округами незначительна, а в плотности рабочих мест она достигает 5 раз (табл. 2). Здесь граница между центром и остальной территорией Москвы оказывается не менее существенной, чем внешняя граница столицы.

Наиболее широко применяемый показатель миграций на 10 000 жителей имеет два выраженных пика, которые четко отражают приграничный барьерный эффект. Первый пик — в ближайшем московском пригороде: люди концентрируются у границ Москвы, если не в силах проникнуть в столицу. Второй пик — у внешней границы Московской обл. Он имеет продолжение в соседних областях и имеет по сути ту же природу фильтра, что и первый (рис. 1).

Однако описанный выше феномен связан не столько с тем, что в Москву ежегодно прибывает меньше мигрантов, чем в ближайшее Подмосковье, сколько с очень высокой плотностью населения в ней, занижающей относительный показатель. Если рассчитать, сколько оседает людей на км2 территории, то тут столица оказывается вне всякой конкуренции, при этом значительных различий внутри Москвы не видно, в то время как перепад показателя на границе Москвы достигает 11 раз. Однако градиент между городом и пригородом оказывается гораздо более плавным, если посчитать показатель плотности мигрантов в городах Московской обл., который более корректно сравнивать с Москвой. При этом зона ближайшего соседства оказывается столь же привлекательной, что и столица.

Один из главных факторов, привлекающих людей в столицу, — возможность получить работу. Уровень официальной безработицы составлял в 1998—1999 гг. в центре столицы 0,76%, постепенно увеличиваясь к окраинам. В ближайших пригородах он достигал 2,3%, а в отдаленном — 5%. Но больше всего поражает не столько низкая безработица, сколько большие возможности получения работы. В центральном округе каждый официальный безработный мог выбирать в среднем из 8 вакансий. Этот показатель резко падал уже в других районах столицы, в ближайших пригородах на одного безработного приходилась примерно одна вакансия, а на окраинах области на одно свободное место претендовали уже 10 безработных.

Трудовые связи пригорода с Москвой можно проследить на примере маятниковых миграций. Массовые трудовые поездки прекращаются примерно на уровне двухчасового пути от места проживания до работы. Доля занятых в Подмосковье, уезжающих ежедневно на работу в Москву на западе в ближайших районах очень велика. В Химкинском и Одинцовском районах, она превышает 70%, в Балашихинском и Люберецком на востоке — более 50%, около трети в Пушкинском, Подольском, Наро-фоминском, Истринском, Солнечногорском, Красногорском, Ленинском, Домодедовском, Раменском районах. То есть эти районы стали во многом спальными территориями столицы. В самых удаленных районах, таких как Серебряно-Прудский, в Москве работают лишь 0,5% занятых местных жителей, в Лотошинском или Волоколамском — по 3—4%.

В качестве компенсации ближайшие пригороды притягивают работников из самой Москвы или из более удаленных пригородов. Наиболее привлекательным оказался Балашихинский район, в котором около 40% всех занятых на его предприятиях приезжают из других территорий. 20—30% «чужаков» работает в Химкинском и Одинцовском районах. Это в основном те, кто не смог пробиться в Москву, но предпочитают работать у ее границ. Но есть среди работников и москвичи, так как доехать с окраин Москвы часто проще, чем до противоположных окраин столицы.

В целом за последние 20 лет существенно изменился состав маятниковых мигрантов из пригородов, значительно повысился их образовательный уровень. В то же время в Москву долгие годы приезжали «лимитчики» для работы в непрестижных отраслях экономики, замещенные в 90-х годах временными и чаще иностранными (из стран СНГ) рабочими. Казалось бы, тенденция аналогична тем, что имеют место в развитых странах: квалифицированные работники едут из пригородов на работу в столицу, а городские территории заселяются малоквалифицированной рабочей силой. Однако в России маятниковые мигранты — это в подавляющем большинстве не выехавшие в пригород москвичи, а желающие пробиться в столицу люди из Подмосковья.

И все же наиболее выразительными в Московском регионе оказываются пороги и перепады экономических показателей (рис. 2). Плотность промышленного производства на единицу городской территории падает от центра к ближайшим пригородам и вновь возрастает во второй и третьей зонах. Инвестиции концентрируются преимущественно в центральном округе. Перепад значений между ним и остальными округами Москвы достигает 40 раз. Здесь, конечно, сказывается то, что в центре столицы расположены штабы многих компаний. Тем не менее даже в ближайших пригородах инвестиции на единицу городской территории несколько выше, чем на окраинах столицы. Правда, затем, по мере удаления от Москвы, они вновь падают. А перепад плотности торгового оборота наиболее существен именно на границе Москвы и области. По статистике, Москва буквально опустошает пригородную торговлю, стягивая все на себя.

Картина не сильно меняется, если отнести показатели не к городской территории, а к одному жителю или занятому. Только промышленная продукция на одного занятого несколько выше на периферии региона, чем в центре столицы в связи с его иными функциями.

Из табл. 2 видно, что пороговые перепады между центром и периферией в пределах Москвы гораздо больше, чем между городом и ближайшим пригородом. По 11 из 14 рассмотренных показателей Центральный округ превышал остальные более чем в 3 раза, а по инвестициям — в 30—40 раз. Даже если сделать скидки на возможные статистические ошибки, все равно видно, что граница между центром и остальной территорией столицы оказывается часто более значимой, чем административная граница города.

При переходе от города к пригороду наиболее существенными оказываются показатели плотности населения и занятых, а также торговая активность столицы. Следующая заметная граница — внутри Московской обл. между соседями 1-го и 2-го порядка. Здесь перепады в плотности населения, занятости и возможностях найти работу достигают 3-х раз, сальдо миграций выше у ближайших соседей в 2 раза. Существование такой границы связано с тем, что к Москве примыкают 11 городов, где долгие годы концентрировалось все то, что хотело и не могло проникнуть в Москву. Эти ближайшие к Москве города мало чем отличаются от таких районов-выплесков, как Митино, Косино, Жулебино и т. п. По замечанию Б.Б. Родомана, «территориальный рост Москвы прекратился или надолго задержался на самой неудобной стадии: в Москву уже вошли спальные районы за МКАД, но остались обойденными тесно примыкающие к ней города»*.

И Москва, и Подмосковье сохранили традиционную мозаичную основу и асимметрию: «зеленый рекреационный запад — дымный промышленный восток». Эта асимметрия промышленного развития весьма выгодна в экологическом отношении. Западный сектор в 70—80-х годах привлекал филиалы новых элитарных московских предприятий, особенно оборонных. Полудепрессивный старопромышленный восток оставался опорой области в традиционном смысле (ресурсы, производство, экспорт).

Если территорию Москвы и Подмосковья дополнительно к выделенным зонам разбить на 4 сектора: север, юг, запад, восток, — то получится 20 ячеек-фасет, плюс центр столицы. Самая мощная промышленная концентрация — на востоке Москвы. Конкурентов ему по абсолютным показателям промышленного производства в Подмосковье нет, хотя его вторая и третья зона (с Электросталью и Воскресенском) по относительным показателям превосходят промышленные районы Москвы: там производят больше на
1 км2 территории и на одного занятого. По инвестициям выделяется западный сектор как в Москве, так и в Подмосковье. Кроме того, повышена инвестиционная привлекательность севера столицы и южного Подмосковья. В то же время промышленный восток как в самой столице, так и в пригороде не привлекает инвестиций.

Относительная миграционная привлекательность на 10 000 жителей в ближайшем северном и южном Подмосковье даже выше московской. По общему числу мигрантов, как ни парадоксально, выделяется не столько западный, сколько восточный сектор Московской обл. А дачных и садовых товариществ в Подмосковье больше всего на западе (30% всех земель, занимаемых садовыми товариществами, и 34% всех дачных участков). Однако по садовым товариществам не отстает от него и восток (26%), хотя для дач этот район менее привлекателен (9%). Зато на севере концентрируется 1/4 всех садоводческих земель и почти 1/3 дач. При этом, если на западе подобные рекреационные зоны рассредоточены на относительно большой территории, то к северу и востоку от Москвы они формируют огромные компактные массивы.

Итак, восток Московского региона, концентрируя промышленное производство, остается и в 90-х годах очень неперспективным для инвестиций, но привлекательным для мигрантов, ориентирующихся на стабильные рабочие места и более дешевое жилье. Он также служит зоной отдыха москвичей преимущественно среднего достатка. Инвестиции и новые виды деятельности больше тяготеют к западному сектору, более элитному и в рекреационном плане. Южные, ближние к столице секторы Подмосковья при значительных промышленных объемах оказываются способными привлечь и новые инвестиции, и малые предприятия. Они весьма привлекательны и для мигрантов, но менее освоены дачниками. Северный сектор имеет средние экономические показатели, только ближайшие к столице города и дачная местность весьма привлекательны. В целом новейшие процессы укладываются в старые схемы секторального развития.

Сильный перепад статистических показателей между центром и остальной территорией Москвы не совсем верно отражает существующую действительность, в которой этот градиент все же плавнее вследствие существования переходных зон, не улавливаемых статистикой. В столице это полупериферийная зона, которая лучше всего выделяется по ставкам земельного налога или по стоимости жилья в столице. В новом Генеральном плане Москвы основной упор делается именно на развитие этой срединной зоны столицы за пределами Центрального округа, которая в будущем может способствовать деконцентрации в центре. Планировщики выделяют ее по критериям комфортной транспортной доступности основных объектов столицы: торговли, питания, театров, жилья и т. д. Но как бы она ни выделялась, на севере ее внешняя граница в значительной степени совпадает с новым третьим транспортным кольцом, на юге она выдвигается гораздо дальше этого кольца, до середины расстояния между центром и МКАД.

Но главное в этой полупериферийной зоне — это ключевые ядра и линии развития, которые реально формируются. Это территория вдоль третьего транспортного кольца, а также отдельные лучи, прежде всего вдоль Ленинского, Кутузовского и Ленинградского проспектов, то есть в наиболее перспективных для инвесторов, элитной торговли и элитного жилья направлениях. Таким образом происходят как бы «выбросы» центра в срединную зону столицы.

Переход Москвы в пригород тоже оказывается не столь резким. Развитие идет по некоторым перспективным направлениям. Пороги в перепадах стоимости земли и арендных плат, а также некоторые льготы, которые дает область, делает ближайшие города весьма привлекательными для инвесторов. Планировщики считают наиболее перспективным для новых видов деятельности северо-западное направление от Химок через Зеленоград почти до Солнечногорска как продолжение Ленинградского проспекта в Москве. Немаловажную роль в развитии этого направления сыграл и международный аэропорт Шереметьево. Здесь уже создано множество транспортно-складских и торговых центров, ориентирующихся на Москву с большим участием западных инвесторов. А западный и юго-западный московские сектора элитной торгово-деловой активности не имеют столь явного продолжения за границами столицы (несмотря на наличие аэропорта Внуково) отчасти из-за природоохранных функций западного сектора Подмосковья и повышенной его значимости для элитного жилья. В этих направлениях не сложились столь мощные деловые связи ближайшего Подмосковья со столицей, как на северо-западе. Гораздо активнее развивается южное направление от Бутова через Подольск на Серпухов.

В целом в пригороде, как и в Москве, в 90-е годы все больше набирает силу сильно недоразвитый прежде третичный сектор, связанный с услугами, происходит первичная концентрация инновационных форм торговли и бизнес-услуг. При этом в пригороде наиболее активно развиваются функции, которые непосредственно связаны с обслуживанием столицы, в том числе пищевая промышленность, транспортно-обслуживающие, торговые центры. То есть, несмотря на накопленный собственный потенциал, в том числе и промышленный, Московская обл., как и прежде, способна динамично развиваться только при тесном взаимодействии с Москвой.

Однако зоны концентрации населения (московские жилые районы, подмосковные города, дачно-садово-коттеджная рекреация) и инновационной торгово-деловой активности, как правило, территориально не совпадают. Население и новый бизнес живут каждый своей жизнью, мало пересекаясь. Элитные и полуэлитные торговля и услуги как бы имплантируются в ткань города и пригорода, но не вживаются в них, оставаясь чужеродными. Более того, очень часто они задают такие специализацию и уровень цен, которые сильно осложняют жизнь местного населения.

Несовпадение мест концентрации дач и коттеджей с концентрацией деловой активности еще раз подтверждает, что российский вариант сезонной дачной субурбанизации не является субурбанизацией в западном смысле слова. Она не сопровождается комплексным развитием территорий, появлением новых рабочих мест и т. п. В целом можно сделать вывод, что развитие Москвы как инновационного центра заметно опережает ее развитие как города-гиганта. Последнее отчасти тормозится неповоротливостью и консерватизмом как городских, так и областных властей.

---

* См.: Б.Б. Родоман. Московская область сегодня//География, № 1/2000, с. 7—10.