Хрестоматия |
Районирование
Составитель С.В. РОГАЧЕВ
Поместиться удобнее для себя географически
Дни и ночи плывешь по Волге... Все так же рассекают спицы пароходных колес ее воды... Солнце всходит и заходит, и кажется, нет конца этой Волге. «Мир Волги» — как это идет! Свой особый, замкнутый, отдельный и самостоятельный мир. Как давно следовало бы не разделять на губернии этот мир, до того связанный и единый, до того общий и нераздельный, а слить его в одно! Россия, разделенная на совершенно нелепые «губернии», ничему в ней не отвечающие и ниоткуда не проистекающие, на самом деле представляет группу стран, совершенно иного в каждом случае характера, иной природы и со своим у каждой страны средоточием. Что Волга имеет общего с черноморским побережьем? С Кавказом? На Волге даже и не вспоминаются, даже и на ум не идут Одесса или Владикавказ. Просто — не чувствуются, никак не чувствуются. А Рыбинск, например, чувствуется в Астрахани, и Астрахань чувствуется же в Рыбинске. Все это соединено, слито, а Рыбинск и Одесса «разлиты» по разным котлам. Самим Господом Богом разлиты. Тут не надо противиться природе вещей. Не нужно трепетать за единство империи, или, вернее, России, которая тем меньше будет иметь тенденцию рассыпаться, чем более каждая часть будет чувствовать удобнее себя, поместится удобнее для себя географически, хозяйственно и этнографически. Искусственное разделение на «губернии» с отношением каждой губернии только к Петербургу, а не к соседним губерниям или вот не к «матушке Волге» в ее целом — это не может не вредить тысяче местных (приволжских) интересов и нужд, не породить тысячи упущений, не причинить тысяч и тысяч ущербов единичным хозяйствам и не внести в души людей тысяч и тысяч досад и раздражений. К чему все это? Очевидно, «Приволжье», «Приуралье», «Черноморье», «Кавказ», «Туркестан», «Балтика», «Литва», «Польша» — вот естественные «края» и «земли», вот великие «землячества», из которых состоит Великая Русь. Как инстинктивно умно студенты последних десятилетий стали группироваться в «землячества». «Земляк», «соотчич» — самое натуральное понятие, факт и имя. И никакого тут «разделения», «распада», «разложения», просто — естественность и удобство.
Василий РОЗАНОВ. Русский Нил. 1907
Районирование интересов
По проекту Балаганова весь Союз Республик следовало разбить на тридцать четыре эксплуатационных участка, по числу собравшихся. Каждый участок передается в долгосрочное пользование одного дитяти. Никто из членов корпорации не имеет права переходить границы и вторгаться на чужую территорию с целью заработка.
Против новых принципов работы никто не возражал, если не считать Паниковского, который уже тогда заявил, что проживет и без конвенции. Зато при разделе страны разыгрались безобразные сцены. Высокие договаривающиеся стороны переругались в первую же минуту и уже не обращались друг к другу иначе как с добавлением бранных эпитетов.
Весь спор произошел из-за дележа участков.
Никто не хотел брать университетских центров. Никому не нужны были видавшие виды Москва, Ленинград и Харьков.
Очень плохой репутацией пользовались также далекие, погруженные в пески восточные области. Их обвиняли в невежестве и незнакомстве с личностью лейтенанта Шмидта.
— Нашли дураков! — визгливо кричал Паниковский. — Вы мне дайте Среднерусскую возвышенность, тогда я подпишу конвенцию.
— Как? Всю возвышенность? — язвил Балаганов. — А не дать ли тебе еще Мелитополь в придачу? Или Бобруйск?
При слове «Бобруйск» собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом.
— Ну, не всю возвышенность, — настаивал жадный Паниковский, — хотя бы половину. Я, наконец, семейный человек, у меня две семьи.
Но ему не дали и половины.
После долгих криков решено было делить участки по жребию. Были нарезаны тридцать четыре бумажки, и на каждую из них нанесено географическое название. Плодородный Курск и сомнительный Херсон, мало разработанный Минусинск и почти безнадежный Ашхабад, Киев, Петрозаводск и Чита — все республики, все области лежали в чьей-то заячьей шапке с наушниками и ждали хозяев.
Веселые возгласы, глухие стоны и ругательства сопровождали жеребьевку.
Злая звезда Паниковского оказала свое влияние на исход дела. Ему досталось Поволжье. Он присоединился к конвенции вне себя от злости.
Илья ИЛЬФ, Евгений ПЕТРОВ. Золотой теленок. 1931
«Необычные» районы —
выделяемые против обычаев географов,
но в соответствии с человеческими обычаями
Название «Выговский край» не существует в географии. Этот край входит в общее название «Поморья». Но он своеобразен во всех отношениях и достоин отдельного названия. Он занимает всю ту местность, которая прилегает к берегам Выг-озера, впадающего в него с юго-запада Верхнего (южного) Выга и вытекающего из северного конца озера Нижнего (северного) Выга.
Михаил ПРИШВИН. В краю непуганных птиц.
Очерки Выговского края. 1907
Я нарушил обычай географов. Почти все географические книги начинаются одной и той же фразой: «Край этот лежит между такими-то градусами восточной долготы и северной широты и граничит на юге с такой-то областью, а на севере — с такой-то». Я не буду называть широт и долгот Мещорского края. Достаточно сказать, что он лежит между Владимиром и Рязанью, недалеко от Москвы, и является одним из немногих уцелевших лесных островов, остатком «великого пояса хвойных лесов». Он тянулся некогда от Полесья до Урала. В него входили леса: Черниговские, Брянские, Калужские, Мещорские, Мордовские и Керженские. В этих лесах отсиживалась от татарских набегов древняя Русь.
Константин ПАУСТОВСКИЙ. Мещорская сторона. 1939
Настороженное пограничье.
Зона межрайонной конфронтации
Здесь Русью пахнет.
Пушкин
В Нейгаузенской долине, где пятами своими упираются горы Ливонские и Псковские, проведена, кажется, самою природою граница между этими странами. Новый-Городок (Нейгаузен)1 есть уже страж древней России: так думали и князья русские, утверждаясь на этом месте. Отважные наездники в поле, они были нередко политики дальновидные, сами не зная того.
Замок нейгаузенский построен на крутом берегу речки Лелии, передом к Лифляндии2. Четыре башни по углам, соединяющая их ограда, — все это грубо выведенное из дикого, неотесанного камня, — довольно глубокий овраг с трех сторон, с четвертой — обделанный берег, — вот вся искусственная сила этой твердыни. Зато как далеко, как зорко оглядывает она перед собою вправо и влево всю немецкую сторону! Все, что идет и едет от Мариенбурга, Риги и Дерпта3, все движения, за несколько десятков верст, не укроются от сторожкого ее внимания. Только сзади господствует над нею отлогое возвышение, беспрестанно поднимающееся на две с лишком версты до гребня горы Кувшиновой4; но там — сторона русская! Речка Лелия течет перед лицом замка, изгибаясь, в недальнем расстоянии, с левой стороны назад, с правой вперед. На углу правого изгиба насыпь (вероятно, и на левом была подобная же, но она застроена теперь корчмою); несколько таких искусственных высот, служивших русским военными укреплениями, идут лестницею по протяжению печорской дороги. Некоторые из них уцелели доныне, иные обросли рощицами, другие изрыты дождями, а может быть, и жадностью человеческою. Струи речки мелки, но шумят, строптивые, будучи преграждены множеством камней, временем брошенных в нее с высоты башен.
Вид из замка обнимает Лифляндию на несколько десятков верст; перед глазами разостлан по трем уездам край ее одежды. Прямо за речкою, в средине разостлавшейся широко долины, встал продолговатый холм с рощею, как островок; несколько правее, за семь верст, показывается вполовину из-за горы нейгаузенская кирка, отдаленная от русского края и ужасов войны, посещавших некогда замок; далее видны сизые, неровные возвышения к Оденпе, мызы и кирки. Левее струится из мрачной дали прямо на Нейгаузен дорога рижская; еще левее чернеет цепь гор Гангофских, между которыми поднимает обнаженное чело свое царь этих мест — Муннамегги (Яйцо-гора)5, наблюдающий, на протяжении с лишком ста верст, рубеж России от Мариенбурга через Печоры до Чудского озера, и накрест свою область от Нейгаузена, через возвышения Оденпе6 и Сагница, до вершины Гуммельсгофской. Между горами видна и знакомая нам оппекаленская кирка. Все как на блюде! Русская, однакож, сторона закрыта отсюда скатом Кувшиновой горы, как полою великолепного шатра. Чем далее поднимаешься по этому скату, тем картина расширяется и углубляется. Глаз без помощи орудия отказывается схватить все, что она предлагает ему. На вершине Кувшиновой горы сильнее бьется сердце русского: с нее видишь сияние креста и темные башни печерского монастыря7, место истока Славянских Ключей, родины Ольги, Изборск8, и синюю площадь озера Псковского. Здесь уже настоящая Русь! Только полуверцы, обычаями, верою, языком — смесь лифляндцев с русскими9 — означают переход из одного края в другой.
Во время, которое описываем, замок представлял, как и ныне, одни развалины. Взорван ли он и покинут без боя шведами, бессильными удержать его с малым стреженем, который он мог только в себе вмещать, от нападений русских, господствовавших над ними своими полевыми укреплениями, давним правом собственности и чувством силы на родной земле; разрушен ли замок в осаде русскими, — история нигде об этом не упоминает. Известно только, что последние в 1072 г. уже были властители Нейгаузена. Здесь и у стен печерского монастыря было сборное место русских войск, главное становище, или, говоря языком нашего века, главная квартира военачальника Шереметева; отсюда, укрепленные силами, делали они свои беглые нападения на Лифляндию; сюда, не смея еще в ней утвердиться, возвращались с победами, хотя еще без славы, с добычею без завоеваний, с чувством уже собственной силы, но не искусства. Здесь полководцы, обезопасенные упрямою беспечностью Карла10, имели время обдумывать свои ошибки, готовить новые предначертания и учиться, таким образом, науке войны...
И.И. ЛАЖЕЧНИКОВ.
Последний Новик. 1831—1833
1 Ныне — Вастселина в Латвии,
в 8 км от границы с Псковской обл.
2 Лифляндия — Южная Эстония и
сопредельная часть Латвии.
3 Мариенбург — Алуксне на
северо-востоке Латвии. Дерпт — Тарту.
4 «Гора» Кувшинова (203 м) — близ
деревни Кувшиново в Эстонии, у самой границы с
Псковской областью (примерно под 57°45’ с. ш.).
5 Гангофские «горы» —
возвышенность Хаанья, занимающая юго-восточный
угол Эстонии. Высшая точка — г. Суур-Мунамяги
(Муннамегги).
6 Оденпе — возвышеность Отепя (до 217
м) на юго-востоке Эстонии
7 Печерский монастырь —
Свято-Успенский Псково-Печерский в г. Печоры
Псковской обл. (основан около 1470 г.), на западных
рубежах Русской земли. В 1920—1940 гг. находился в
Эстонии.
8 Об Изборске см. также:
«География», № 30/2000, с. 1, 16.
9 «Полуверцы» — сету, православные
эстонцы. Эта этнографическая группа — живое
олицетворение географического рубежа: язык — от
эстонцев, вера — от русских. См.: А.Г. Минаков.
Народность сету//География, № 4/95.
10 Имеется в виду шведский король
Карл XII — главный визави Петра I в период,
предшествовавший событиям, описанным в романе
Лажечникова.