Хрестоматия |
Практическая география
Составитель С.В. РОГАЧЕВ
Начало мировой войныБеженцыНо разразилась война. И вот я лечу над дорогами, а по ним бесконечной рекой течет черная патока. Говорят, будто население эвакуируют. Но теперь это уже неправда. Население эвакуируется самотеком. В этом великом переселении есть какое-то заразное безумие. В самом деле, куда устремляются все эти беженцы? Они идут на юг, как будто там их ждут кров и пища, как будто там их ожидает гостеприимство. Но ведь там, на юге, есть только битком набитые города, где люди спят в сараях и где запасы продовольствия на исходе. Где даже самые щедрые мало-помалу ожесточаются из-за бессмысленности этого нашествия, которое мало-помалу, словно поток грязи, поглощает их самих. Не может же одна провинция приютить и прокормить всю Францию! Куда они идут? Они и сами не знают! Они шагают к каким-то призрачным стоянкам, потому что едва лишь их караван доберется до оазиса, как оазиса уже нет и в помине. Каждый оазис исчезает, когда приходит его черед, и в свой черед он вливается в караван. И если караван доберется до настоящей деревни, которая делает вид, будто она еще живет, он в первый же вечер высасывает из нее все жизненные соки. Он объедает ее, как черви объедают кость. Антуан де СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ. Военный
летчик. 1942
|
Битва за МосквуТут наша судьба решаласьСейчас это просто поле Когда-то от стужи седое Тут наша судьба решалась Раскинулось поле на версты, Степан ЩИПАЧЕВ.
|
|
Карельский фронт«Контопохья» и «Кархумяки»— Господин редактор приехал из Карелии? «Почему редактор? Откуда он знает, что я редактор? Ах, да... Они ведь разговаривали с Олегом...» Моих весьма скромных познаний в финском языке, наверное, хватило бы, чтоб понять смысл вопроса, ибо каждое слово в отдельности было знакомо, но по привычке я тут же уставился взглядом в Олега. Тот придвинулся ко мне поближе, и дальнейшая беседа с финном превратилась в наши попеременные обращения к переводчику. Мой собеседник, несколько смущаясь, сообщил, что ему приходилось бывать в Карелии, он провел там два года. — Когда? Вероятно, во время войны? — спросил я. — Да-да. Именно тогда. Был солдатом. — А где? В каких местах вам приходилось бывать? Резонно полагая, что географические названия не нуждаются в переводе, Олег машинально повторил их по-фински, и мне самому пришлось соображать, что «Контопохья» и «Кархумяки» — это города Кондопога и Медвежьегорск. А «Суурилахти» — где это? Неужели это заонежское село Великая губа? А Корписаари? Такого пункта в Карелии я не знал. Тем временем, по-своему истолковав мое затянувшееся молчание, финн начал торопливо и долго говорить. Олег кивал, что-то переспрашивал и в мою сторону ронял короткие отрывочные фразы: — Он просит простить... Возможно, вам неприятно... Но так было... Тут ничего не поделаешь... Прошло столько лет. — Олег, скажи ему, что я рад встрече. Спроси, он служил в Заонежье? — Да-да, именно в Заонежье. — В каком точно пункте? — Их гарнизон стоял в деревне Корписаари. — Спроси, не ошибается ли он? В Заонежье нет такой деревни. — Именно Корписаари. Почти два года там. — Олег, как точно перевести на русский язык это самое Корписаари? Что такое Корпи? — Таежный остров. — Но ведь нет такой деревни в Заонежье. Есть Волкостров, есть Вороний остров, но Таежного нет. Спроси, какие селения рядом? — Как вы сказали — Вороний остров? Олег быстро что-то переспросил у финна, тот ответил, и он обрадованно пояснил: — Это Вороний остров! Не Таежный, а Вороний... Тут дело в одной букве. Корпи — тайга, а корппи — ворон. Тут моя вина. Я все еще боялся поверить этому совпадению. Выхватив из кармана блокнот, быстро отчеркнул что-то похожее на очертания Заонежского полуострова, отметил крестиком, где примерно расположены Медвежьегорск и Великая губа, и протянул блокнот финну. Тот все понял, радостно кивнул мне, достал свою авторучку и уверенно поставил голубой крестик на том самом месте, где я и ожидал. — Корпписаари. На другом берегу залива стояли русские. Теперь сомнений не оставалось. Конечно же, это Вороний остров, небольшая деревушка, где стоял финский гарнизон, который мы пять раз в 1943 г. пытались разгромить. Дмитрий ГУСАРОВ.
|
||
На юг и запад от КремляЖди и надейся, Украина!В косом дожде по косогорам Идет, гневна и непреклонна. Уже раскована равнина Не век врагам глумиться люто. Брянское направление
|
РеваншизмКильский канал, 1960Слева — здания. В чем-то дьявольски современная. С проповедниками, Гонит стружку Он плетет «И рабочие, Через Одер Слева — здания. В прошлом, помнится, Разлинованная, Владимир ЛИФШИЦ. 60-е годы |
Может ли идти
речь
|
К естественным рубежам РодиныВ КарпатахДорогой спиральной и узкой, Кружка на поясе билась, И — вниз! Евгений ВИНОКУРОВ. 1946 |
КлятвопреступникамРоссия! Мы всюду твердим твое имя, Священны твои седины и морщины, На верность твоим перелескам зеленым, Пусть клятвопреступник на Русской
равнине Он в страхе падет, услыхав твое имя, Николай РЫЛЕНКОВ.
|
|
Освобождение ЕвропыДороги, еще теплые от войны— С боем вышли на берег Евгений ВИНОКУРОВ. 1956 |