Формирование гражданственности

С 1999 г. в Москве выходит новое географическое издание со старинным названием — «Живописная Россия». Так именовалось многотомное книжное издание, выпускавшееся на рубеже XIX—XX вв. товариществом М.О. Вольфа (известного петербургского издателя — «книгопродавца-типографа»). Та, старая «Живописная Россия» начала выходить под общей редакцией П.П. Семенова, впоследствии Тян-Шанского. Однако П.П. Семенов, не будучи вполне удовлетворен серией, через некоторое время отошел от этой работы. Между тем оборотистый Маврикий Осипович Вольф продолжал эксплуатировать семеновское громкое имя, воспроизводя его на титульном листе томов.

Издатели новой «Живописной России» (акционерное общество «Витязь»), похоже, не приняли этого во внимание и как бы встали в очередь за Вольфом на ауру Семенова-Тян-Шанского. И сразу получилось не очень солидно. В первом же, «пилотном», номере своей «Живописной России» (№ 1/99) в обращении к читателям главный редактор В. Юнак искажает фамилию географа, именуя его Тянь-Шанским¹ (и это искажение повторяется и в следующих номерах журнала). Искажает и должность: из вице-председателя Императорского Русского географического общества Семенов превращается в президента (ладно бы русское слово председатель просто перевели в латинское президент, но дело-то в том, что Общество, будучи императорским, «по определению» возглавлялось членом императорской фамилии — великим князем², который-то и был председателем; реально же действующий глава ИРГО мог быть лишь вице-председателем). Искажает и годы работы Семенова в «Живописной России»: указано почему-то «с 1903 по 1913 г.», но тома выходили еще в XIX в. (лежащий сейчас передо мной том пятый под ред. П.П. Семенова датирован 1897 годом).

Впрочем, по неточностям написанного явно в спешке обращения к читателям вряд ли правомерно судить о новом журнале (а новая «Живописная...» в отличие от старой — не книжное, а журнальное издание; 6 номеров по 48 страниц в год). Тем более что цели, провозглашенные в том же обращении, весьма симпатичны: познавательно-просветительские (пробуждение интереса к своей стране, ее регионам, народам, достопамятностям). И нельзя не согласиться, что в первом приближении с этой ролью молодой журнал справляется. Приятно разглядывать цветные фотографии разных городов и местностей нашей страны. Они будоражат, влекут, зовут в дорогу. Уже само разглядывание картинок несколько просвещает нас и расширяет круг нашего познания. Но фотографии, конечно, могли бы работать и лучше, если бы создатели журнала снабжали их содержательными подписями.

И все-таки по полиграфическому уровню, по качеству изображения «Живописная Россия» не может угнаться за расплодившимися в последние годы цветными журналами, которые печатаются на зарубежной полиграфбазе. Значит, чтобы обеспечить себе конкурентоспособность, журнал должен иметь тексты хорошего качества. Каковы же его статьи?

В некоторых номерах есть передовицы: «Пространства России» (О. Борсук), «Россия — северная страна» (вице-президент Географического общества В. Котляков), «Культурное и природное наследие России (Ю. Веденин). В некоторых — место передовицы занимают очерки по истории географии: о П.П. Семенове-Тян-Шанском (автор очерка — вице-президент, а ныне президент Географического общества Ю. Селиверстов³), о Русском географическом обществе (авторы — покойный президент Географического общества С. Лавров, Ю. Селиверстов и А. Бринкен), о проектах декабристов по изменению административно-территориального устройства России (В. Кусов), об истории географических атласов (А. Берлянт). Передовицы они и суть передовицы. Написаны добротно, серьезно, хотя и не всегда новы: обычно лишь продолжают публикации тех же (или других) авторов в других изданиях. Обидны мелкие погрешности в этих парадных статьях: в № 3/2000 (с. 3) репродуцированный титул атласа Меркатора подписан как титул атласа Ортелия, и наоборот; в № 6/2000 (с. 3) Троице-Сергиева лавра (давно устоявшийся в русской географии и истории топоним, побуквенно знакомый каждому культурному русскому и просто по-настоящему русскому человеку) в статье о культурном наследии России вдруг оказывается Троицко-Сергиевой. Всё мелочи, суффиксы, мягкие знаки (как у Тянь-Шанского), но они порождают сомнения: вполне ли ориентируется в своей культурной среде «Живописная»? (А в других номерах мы встретим Хакассию, Костамукшу, Центральночерноземный район — в одно слово без дефиса и без прописной Ч.).

Вторая статья в каждом номере — обычно этнографическая, посвящена одному из народов России (вышли уже «Русские», «Татары», «Чуваши», «Башкиры», «Мордва», «Украинцы» и «Чеченцы»). Этот цикл мог бы стать гвоздем издания: народоведческим материалом мы совершенно не избалованы. Знаний о людях других национальностей нам явно не хватает в процессе обучения, даже в повседневной жизни. Но беда в том, что отечественное народоведение, реальная этнография как-то законсервировались на уровне начала XX в. Даже выходящие в наше время книги по этнографии России по большей части базируются на материалах исследований рубежа XIX—XX вв.; иногда лишь робко забредают в них современные наблюдения. Этнография, к сожалению, из реальной, играющей стала замузеенной, воздыхающей о былом и не желающей, кажется, даже замечать, что русские начала ХХI в. уже совсем не те, что русские начала ХХ в., и уже не носят лаптей и армяков, но при этом они все равно русские и этнографически отличаются от французов и марийцев. К сожалению, и статьи в «Живописной России» 2000 и 2001 годов издания показывают нам главным образом народы XIX в. — «палеорусских», «палеотатар», «палеочувашей»... И ладно бы писали эти статьи историки в историческое издание. Но «Живописная» имеет своим подзаголовком «Российский географический журнал», и статьи о народах должны быть географическими, то есть отражающими черты народа на современном лике земли. Если в статьях В. Степанова о русских и чеченцах еще прослеживаются некоторые попытки актуализировать материал (а в статье о татарах В. Степанов совершенно справедливо цитирует высказывание «Сегодня мы быстро ездим не на лошадях, а на КамАЗах»), то статьи об украинцах, мордве, башкирах полностью в плену замшелых первоисточников. Так географ писать не должен. Воспитательная ценность таких материалов весьма дискуссионна. Помните пионерские утренники «Пятнадцать дружных» и т. п. с подпоясанным кушаком «русским», нацепившей кацавейку «украинкой» и украсившимся бумажными газырями «грузином». Подобное псевдоинтернациональное воспитание оставляло в умах детей обоснованное подозрение в этнографической мистификации, фальши, наигранности, оставляло чувство неправды. К сожалению, ряженые в кушаках и кацавейках украшают и статьи рассматриваемого журнала, так повышая, видимо, его живописность.

Стоит еще раз напомнить, что журнал географический, поэтому картографическая неграмотность (ставшая нормой жизни средств массовой информации демократической России) ему не к лицу. Между тем каждую этнографическую статью сопровождает некое картографическое произведение, показывающее размещение описываемого народа в России по данным переписи 1989 г. Даже не знаю, как назвать это произведение: это не карта, по форме — картограмма, но сказать так — значило бы повторить грубую ошибку картографа. Показывать абсолютную численность народа по областям, краям, республикам РСФСР можно методом картодиаграммы (то есть столбиками, кружочками, квадратиками и т. п., размещенными внутри соответствующих ячеек административно-территориального деления), но никак не способом картограммы (то есть путем закрашивания всей ячейки АТД определенным цветом). О принципиальных различиях употребления картограммы и картодиаграммы твердят студентам преподаватели экономической картографии, об этом писала наша газета (см.: К.С. Лазаревич. Знаки и методы//География, № 34/96, с. 12), но, видимо, мало.

К этому вопросу «Географии», по-видимому, придется специально вернуться в рубрике «Требует разъяснения». Пока же, чтобы стало понятным, о чем речь, приведу пример. Даже 300 чувашей, заброшенных в Якутию и «покрасивших» собой эту громадную территорию в светло-светло-зеленый цвет (соответствующий градации 300 чел.), будут на картограмме восприниматься более мощной когортой, чем миллион их соплеменников в само’й маленькой-маленькой, пусть даже и интенсивно-интенсивно закрашенной Чувашии. Дает ли такая «карта» наглядность? А если нет, зачем она нужна? Поэтому картограммой никогда не передают⁴ распределение абсолютных показателей. Картограмма — только для относительных показателей (плотность, удельный вес чего-то внутри этой территории). Совсем иначе будет выглядеть картодиаграмма, когда пусть даже из маленькой-маленькой Чувашии будет фонтаном бить миллионный столбик (например, 10-сантиметровый в масштабности), а в просторах Якутии практически неразличимой черточкой будет теряться «столбик» высотой в несколько сотых миллиметра⁵. Тогда на карте будет реальное размещение народа, подлинная наглядность.

Беспроигрышной представляется рубрика «Жемчужины России», посвященная особо привлекательным объектам и местностям. В ней действительно удачными, содержательными оказались публикации, посвященные уникальным объектам: Юринскому «за’мку» Шереметевых на Волге, в нынешней Марий Эл (автор — В. Гусаров), Байкалу (Г. Уфимцев), долине реки Рановы⁶ (В. Евдокимов), в меньшей мере — Соловкам (статья с бюрократической тенденцией) и Валааму. Статьи же о небольших городах (Торопец, Боровск) беспомощно вторят старым (или написанным по старинке новым) незатейливым путеводителям и описаниям. Ощущение, что этих городов уже давно нет, так же как давно нет «русских», «мордвы», «башкир» из «Живописной России». Ни слова о современной жизни, выполняемых функциях, реальном географическом положении, о нынешнем облике и духе города, даже хотя бы о том, как добраться. Да и само изложение — либо инвентаризационное, либо хронологическое. Когда географ (пространственник, территориальщик!) начинает повествовать хронологически, он роняет себя, свое профессиональное достоинство.

Информативны, хорошо передают своеобразие описываемых объектов очерки В. Низовцева и др. о заповедниках и национальных парках: Пинежском (Архангельская обл.), Дарвинском (на Рыбинском водохранилище), Кавказском (он в Краснодарском крае и Карачаево-Черкесии, но из текста статьи, надо сказать, не удается толком понять, где же заповедник расположен), Гыданском (который, как следует из статьи, расположен в Тазовском районе, правда, непонятно — районе чего) заповедниках; о национальных парках «Куршская коса» и Валдайском.

Обречена на читательский успех рубрика «Народные промыслы». Этот сюжет у нас всегда любили, соответствующие артефакты многие учителя с успехом используют на уроках. От этнографических «кушаков» народные промыслы выгодно отличаются тем, что они живы сегодня, и хотя многие их изделия утратили прежнее функциональное назначение, они рождаются, покупаются, передвигаются по стране с туристическими потоками и сувенирной торговлей. Есть занятость в этой сфере, есть предприятия, есть эффект мультипликатора и т. п. Очерки о промыслах в «Живописной России» не производят впечатления свежих. Читатель, интересующийся этой темой и предварительно одолевший хотя бы учебник по художественным промыслам для товароведческого ПТУ, найдет в журнальных очерках не много нового. Камертон очерков искусствоведчески-исторический, географическая составляющая слаба. Например, в очерке «Русская глиняная игрушка» лишь скороговоркой перечислены некоторые места производства (и непонятно толком, где они). Актуальной информации о современном состоянии промысла мало. Наиболее содержательны очерки «Янтарный промысел» (З. Костяшова) и «Гжель во все времена» (О. Борсук). Последний очерк тоже грешит чрезмерной историчностью (и автор, видимо, названием статьи попытался замаскировать этот недостаток), но историчность в нем иногда географически интересная. Рассказывается, в частности, о пространственном процессе, диффузии инноваций: как из мещёрской Гжели вышла фамилия фарфорозаводчиков Кузнецовых, создавших знаменитый Дулёвский завод⁷ и некий «завод в Волхове». Факты интересные, но со вторым заводом автор явно вводит нас в заблуждение. Никакого Волхова (города) в XIX в. еще не было. Завод, о котором идет речь, может быть заводом на Волхове (реке), и возможно, это Чудовский фарфоровый. Но об этом остается только гадать. Всерьез прорабатывать тему автор не стал, иначе бы вспомнил и о роли Кузнецовых в развитии Конаковского завода (Тверская обл.) — одного из самых массовых фаянсовых производств современной России.

«Хвост» каждого журнала занят статьями об истории географических открытий (Афанасий Никитин, Шелехов, Лазарев и Беллинсгаузен, Дежнев — Беринг, Пржевальский, шпицбергенская эпопея), о современных модных путешественниках-авантюристах (вроде Конюхова или Шпаро) и об истории пространственных связей (путь «из варяг в греки», старинные каналы, связывающие речные бассейны России⁸).

Центральное место в журналах занимают вкладки, посвященные отдельным регионам. Вышли: Калининградская, Белгородская, Архангельская, Псковская и Вологодская области, Ямало-Ненецкий а. о., Большой Сочи, Тува. Каждая вкладка, как правило, включает весьма неважную статистическую справку о регионе (если у вас есть какой-никакой энциклопедический справочник, «живописная» справка вам ничего не добавит), большую выдержку из «Географо-статистического словаря Российской империи» (СПб, 1863—1873), плохо читаемую репродукцию карты и несколько обзорных или тематических статей.

Выдержки из старого словаря, выходившего, кстати, тоже под редакцией П.П. Семенова, чрезвычайно интересны (удивляюсь даже, почему никому до сих пор не пришло в голову тиснуть этот словарь целиком репринтом). Они печатаются в журнале под рубрикой «Заметки архивариуса». Выдержки интересны, но сам архивариус, по моему разумению, халтурщик. Ведь просто выкидывать читателю набитый фактологией текст почти полуторавековой давности без всяких комментариев, без пояснений, нехорошо. Для специалиста еще куда ни шло, но для широкого читателя, причем и молодого, не имеющего еще достаточного информационного багажа? Любого может привести в недоумение первая же стандартная строка в «заметках архивариуса» о географических координатах описываемых городов: Архангельск — на 57-м градусе долготы, Белгород — на 54-м, Вологда — на 58-м! «Уж не с ума ли посходили составители словаря, ленивый архивариус и редакторы ЖР? — подумает неподготовленный читатель. — Или я сам схожу с ума?»⁹ Конечно, нужно было дать сноску (примечание, комментарий) о том, что до начала XX в. существовало несколько систем отсчета долгот (от Гринвича, от Парижа, от Берлина, от Ферро, от Пулкова). Какой же меридиан был принят в словаре в качестве нулевого?¹⁰ А сколько еще других реалий, терминов, архаичных представлений в «Записках архивариуса» требуют комментариев!

Что же до статей, посвященных регионам России, они разного уровня. Главный недостаток обзорных статей — то, что они написаны по стандартным, годящимся лишь для справочных изданий схемам характеристики территории. Есть слабые, компилятивные статьи, из которых видно, что описываемую территорию создатели текста знают плохо. Такова, например, статья В. Васильева об Архангельской области в № 4/2000. Вот некоторые диагностические штрихи. В статье утверждается, что целлюлозно-бумажные комбинаты есть в Архангельске, Соломбале и Котласе. Но в Котласе нет ЦБК. Есть Котласский ЦБК, расположенный совсем в другом городе — Коряжме, в 40 км от Котласа. Есть ли ЦБК в Архангельске? Да, но это Соломбальский ЦБК, ведь Соломбала — часть города Архангельска. А почему забыт существующий в действительности ЦБК в Новодвинске? Путаницу легко решить, если знать, что в области — три комбината, которые называются Архангельский, Соломбальский и Котласский, но расположены они соответственно в Новодвинске, Архангельске и Коряжме. Теперь ясно, что мы в чистом виде имеем дело со случаем, когда создатели материала слышали звон... (Не стану, не зная кухни, обвинять автора: ведь «Котласский ЦБК» в «ЦБК в Котласе» мог переделать и не очень вдумчивый редактор.)

Список неточностей, легкомысленного отношения к фактам можно продолжать. Из той же статьи мы узнаем, что история Соловецкого монастыря начинается с того момента, «когда два монаха Кирилло-Белозерского монастыря причалили свою лодку к берегу бухты Благополучия». Между тем житийная литература четко указывает, что лишь один из двух первоначальных основателей, а именно преп. Савватий Соловецкий был кирилло-белозерским постриженником, о втором же — Германе — известно лишь, что Савватий встретил его уже в Поморье, «при реке Выге». Мелочь, конечно...

Есть интересные и грамотные региональные статьи, но мало оригинальных. Вернее — мало в них оригинального: свежей, впервые вводимой в оборот информации, новых «прочтений», ярких образов, своего. Слишком часто встречаешь дежурную (и иной раз по существу и даже формально неверную) штамповку вроде «богат мир пернатых» (это о Новой Земле, которая по биоразнообразию все-таки не Коста-Рика), «каждый остров... уникален по-своему» (будто можно быть уникальным по-моему или по-вашему), «бескрайние, уходящие за горизонт, хлебные нивы...», «природа щедро наделила N-скую область...» и т. п. И все-таки интересного и важного, конечно, много. Что-то узнаешь, что-то освежаешь в памяти, что-то начинаешь иначе рассматривать. Для учащихся же, для молодых людей, начинающих свой путь познания России, «Живописная» — хорошее чтение.

* * *

Преподавателям давно известен тип милой студентки, которая случайно попала на их факультет, а на самом деле она «не по этой части». К ее курсовым работам лучше не придираться, не выискивать ошибок, недоработок, несоответствий. Написала хоть что-то, и то благо. Будешь копать — нарвешься сначала на обезоруживающе-непонимающую улыбку, потом, глядишь, и на слезы, а в конечном счете сам себя накажешь необходимостью снова приезжать на защиту. Так вырабатывается «терпимое отношение». Примерно с таким «отношением» приходится сейчас подходить к чтению цветных развлекательных журналов и разудалых ежедневных газет, к просмотру и прослушиванию теле- и радиопередач. Бессмысленно (сил не хватит) пытаться протестовать против вала географических и иных несуразиц, небылиц, просто глупостей, низвергающихся из демократизировавшихся СМИ. К ним приходится относиться «терпимо».

«Живописная Россия», мне кажется, не заслуживает такого отношения. К этому молодому изданию мы должны отнестись как к способному целеустремленному студенту, который «по этой части». Мы должны въедливо и придирчиво находить его ошибки, указывать на концептуальные промахи, серьезно и безжалостно обсуждать его. В этом случае знаешь, во имя чего портишь нервы, создаешь конфликтную ситуацию, рискуешь вызвать обиду. И эта обзорная рецензия, надеюсь, лишь начало широкого критического и нелицеприятного обсуждения подающего надежды юнца. А ведь он, как ни крути, единственный сегодня цветной журнал по географии, в котором деятельно сотрудничают географы (географичность GEO и «Вокруг света» сегодня невысока).

Географических периодических изданий для широкого читателя должно быть много, тем более в нашей стране, обладающей «самой обширной в мире географией». Географам нужно активно выходить за пределы профессионального мирка, нужно учиться писать для большой общероссийской аудитории (а слушатели этой аудитории не примут «оболочек» и «комплексов» /мало одетые места короля хорошо видны на людях/, здесь нужно живое, содержательное, интересное, отмеченное мыслью и душевной работой). Именно географам, а не липовым макроэкономистам, не скомпрометировавшим себя конъюнктурщикам-историкам (70 лет утверждавшим одно, а потом, по команде, — другое¹¹), не так называемым политологам (откуда их повылезло столько?), а географам до’лжно сегодня становиться властителями дум. Именно географы, знающие страны и местности, способные сравнивать свою страну с другими, осмыслять место родины на мировой карте и в глобальном пространственном процессе, способны сегодня в буквальном смысле приземлить нашу общественную мысль. Мысль, воспаряющую в нуворишскую глобализационную эйфорию, упархивающую в не имеющие родины каналы Интернета и банковских проводок или же, напротив, пугливо забивающуюся за прилавки своих лотков на рынке. Настоящая география, то есть география, подаваемая в страноведческом ключе, близком к тому, в каком она подается в «Живописной России», — это та идейная и чувственная область, которая способна отрезвить сегодня общественное сознание, помочь разобраться в себе тем людям, которые — по недостаточному ли разумению, по малодушию ли — поверили, что перемены последнего десятилетия — это перемены к лучшему.

География, страноведческая разумеется, география, которой предстоит набирать обороты в школе, — сегодня, в сущности, единственный предмет РЕАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ, предмет, работающий на формирование действенной, не демагогической гражданственности. «Живописная Россия» — журнал, формирующий для этого образовательную среду, приуготовляющий к этому общественное мнение.

Конечно, журнал отличается от старой, вольфовской «Живописной» (та была действительно штучным товаром, за многими статьями стояли крупные индивидуальности, такие, как писатели Сергей Максимов или Даниил Мордовцев, для нее сотни милых гравюр резали вручную на дереве). Новая — более конвейерная, поточная, технологичная. Но та, старая, была более современной, более соответствующей реалиям времени. Новая же почему-то клонится в ретро¹². Журналу предстоит еще — и я надеюсь, в ближайшее время — осознать, что современная наша страна не менее живописна, чем ее срез столетней давности. Повысить же индивидуальность, оригинальность, художественность статей можно, лишь опираясь — будем смотреть горькой правде в глаза — на расширяющуюся финансовую базу. А эту базу журналу создает подписка. Дорогие коллеги, поможем встать на ноги «Живописной». Выписывайте ее (индекс 27226).

¹ Тян-Шанский — это почетное добавление к фамилии П.П. Семенову и нисходящему потомству было присвоено указом от 1906 г. в связи с 50-летием семеновского путешествия на Тянь-Шань. В документе записано было: Тянъ-Шанскiй (уж не приняли ли в «Живописной России» твердый знак за мягкий?). Менять написание фамилии можно, лишь приводя его к нормам новой орфографии, но никак нельзя — приводя к топонимической норме. Так же как нельзя, например, изменять фамилии, однажды появившиеся на свет в результате неграмотности сельского писаря: записали вашего прадеда Селивёрстовым, так и именуется теперь весь род, и нужды нет, что это всё потомки прапрадеда, крещенного Сильвестром, а село и вёрсты здесь совершенно ни при чем.

² По этой причине нелепым выглядит и наименование, которое придумано в редакционном обращении «Живописной России» для ИРГО — Русское Его императорского величества географическое общество (великий же князь был высочеством). Веет бравостью гвардейских полков, но действительности не соответствует.

³ Чью фамилию в «Живописной России», разумеется, подправили на Сильвестрова — чего там церемониться с этими вице-президентами!

⁴ Говоря «никогда не передают», я имею в виду «никогда не следует передавать», а что передают (и не только в ученических работах), то передают.

⁵ Такой столбик практически виден не будет, поэтому высоту столбиков нижней (минимальной) градации иногда условно преувеличивают. Другой выход — переход от столбиков к площадным или объемным фигурам.

⁶ С содержанием этого очерка читатели «Географии» могли ознакомиться в 1999 г. (№ 9).

⁷ Он действительно знаменит, но автор мог бы всё-таки сообщить читателю, где этот завод находится, тем более что найти Дулёво по алфавитному указателю атласа невозможно, ведь это часть города Ликино-Дулёво (Владимирской обл.).

⁸ Этой теме посвящены симпатичные статьи А. Белякова в № 2/2000 и А. Кичигина в № 3/2000 «Живописной России».

⁹ Чтобы напомнить о гражданской ответственности редактора, стоит обратить внимание на то, что при весьма похожих обстоятельствах, из-за ошибки издательства, сошел с ума географ, которого повстречал в психиатрической клинике симулянт Берлага из «Золотого теленка».

¹⁰ Желающих получить ключ к разгадке отсылаем к разбору задачи Всеобщей заочной олимпиады «Родители в отпуске. Хроника трех дней жизни Пети Иванова», напечатанному в «Географии», № 7/96, с. 13—14 (саму задачу см. в № 39/95, с. 7).

¹¹ Я не имею в виду, конечно, всех историков и, наверное, даже не имею в виду большинства. У многих была самостоятельная позиция и ранее, многие сохраняют независимость суждений и ныне. Но в своих бросающихся в глаза внешних проявлениях (историки-истерики, историки-крикуны, историки — скоренькие авторы ревизованных учебников) дисциплина эта выглядит сегодня не очень приглядно.

¹² Это отнюдь не значит, что исторической компоненты в географических описаниях быть не должно. Напротив, должно быть больше, чем в среднем современном географическом тексте. Реклю не зря говорил, что география — это история в пространстве. Но истории нельзя позволять осуществлять интервенцию в географию со своей методологией, своим линейным видением процессов. Географ должен пользоваться исторической информационной базой постольку, поскольку она позволяет ему объяснить пространственные факторы формирования современного объекта изучения, пролить свет на «устойчиво воспроизводящие себя» особенности географического положения, наконец, охарактеризовать некоторые структурные элементы. Но когда географ начинает писать «В таком-то году такой-то князь основал... В таком-то веке такой-то купец завел здесь... В таком-то году такой-то предревкома провозгласил... В таком-то году такой-то инженер разработал...», его следует отправить на курсы повышения квалификации.