Об образовательных целях школьной географии
и педагогической ценности страноведения

И.Н. КОРНЕВ, С.Н. ПОЗДНЯК
Екатеринбург

Современная школьная география переживает определенный кризис. Его суть, на наш взгляд, сводится к тому, что сейчас не определена четко цель школьной географии как учебного предмета общеобразовательной школы, не ориентированной на углубленное изучение географии.

Прежде чем определить, чему учить (содержание школьного предмета), следует ответить на вопросы о том, во имя чего и зачем учить детей. Их решение далеко не однозначно и связано с ситуацией в обществе, с государственной политикой в сфере образования, с условиями, в которых осуществляется процесс обучения, в том числе с учетом уровня профессиональной компетентности учителя.

Во второй половине прошедшего столетия в практике обучения географии главная идея при отборе учебного содержания географии и организации процесса обучения состояла в трансляции ученикам основ научного географического знания как сложной и относительно целостной системы, ведущими элементами которой принимались понятия. Доминирование принципа научности соответствовало стратегической цели школьной географии — формированию научной географической картины мира. Вся система обучения закладывала и формировала у детей преимущественно научные, рациональные формы познания, интегративным выражением которых является научный стиль географического мышления, что принималось как идеал и педагогическая норма. Об этом периоде хорошо сказано у В.П. Максаковского в книге «Географическая культура». Он пишет, что «в 60-х годах, в полном соответствии с идеями тогдашней школьной реформы, началось тотальное “онаучивание” (выделено автором) школьной географии — углубление теоретических знаний, непропорциональное расширение понятийного аппарата... Сделано это было с таким размахом, что трюмы школьной географической бригантины оказались перегруженными балластом второстепенных знаний»¹.

Сторонниками сугубо научного подхода в обучении географии остаются и поныне многие ученые и школьные учителя. За такой подход выступает и учитель С.В. Ларичев из Магнитогорска; он учит детей видеть в географическом пространстве «...пересечение множеств разнообразнейших вещественных, энергетических и информационных потоков, прямых и обратных связей», которые «превращают его в сложную иерархическую систему»². Еще более определенно в этом направлении высказывается профессор Н.М. Сватков, который говорит о том, что нужно «осознанное познание в старших классах нескольких (двух десятков!) основных законов земли и человечества. Нужно познание конкретных проявлений этих законов в немногих местностях (!) — будь то малая родина или союз нескольких стран-народов»³.

Образовательную практику ХХI века связывают с культурологической парадигмой, в рамках которой развиваются принципы гуманной педагогики, направленные не на формирование личности, а на ее свободное творческое развитие. Культурологическая парадигма вместо жесткого целенаправленного руководства развитием личности вводит новые смыслы в сущность воспитания и образования. Так, воспитание понимается как создание условий, стимулирующих развитие каждого ребенка, раскрытие и умножение его творческого потенциала. Вслед за этим образование рассматривается как процесс освоения человеческой культуры. Определенный уровень овладения культурой рассматривается как результат образования и развития личности в контексте культуры (В.И. Загвяздинский, В.А. Сластенин, И.Ф. Исаев и др.).

Проектирование идей культурологической парадигмы в систему обучения географии в школе, а отчасти и в вузе вызывает необходимость разработки ее социокультурной составляющей, которая проникает во все элементы методической системы обучения, трансформируя ее цели, содержание, принципы, методы и др. При этом неправильно было бы считать, что культурологическое знание должно вытеснить или полностью подменить научное, а точнее, теоретическое знание географии. Мы говорим лишь о необходимости введения культурологического знания в структуру конкретного учебного предмета, о необходимости разумного сочетания научно-теоретического и культурологического знания в текстах школьных учебников и учебных пособий. Следовательно, речь идет о соотношении двух типов знаний, а не о подмене одного другим.

Два типа знаний о географической действительности запечатлеваются и в общественном, и в индивидуальном сознании в двух формах: образной, или иррациональной (эстетической, художественной), и рациональной, или научной. Такую двойственность форм познания нельзя считать лишь умозрительной посылкой или абстрактной конструкцией. Она имеет убедительное психолого-физиологическое обоснование и восходит непосредственно к устройству человеческого мозга. Как известно, левое и правое полушария головного мозга функционально разделены и отвечают соответственно за рациональную и эмоционально-образную обработку информации (восприятие, осмысление, запоминание, обобщение). Вместе с тем функционально разделенные полушария работают согласованно, совмещают, интегрируют картины, возникающие в обоих полушариях, создают комплексный, объемный образ реальности. Этот образ позволяет человеку ориентироваться в географическом пространстве, определять личностные цели и смыслы, проектировать и воплощать их в своей жизнедеятельности. Аналогичный вывод справедлив и в отношении общества, которое может динамично развиваться только тогда, когда в его культуре гармонично соединяются как научная, научно-техническая, так и духовно-художественная ветви познания (В.И. Дынич, М.А. Ельяшевич, Е.А. Толкачев, Л.М. Томильчик). Доминирование рационального неизбежно приводит к духовным потерям и даже деградации общества. Поэтому неслучайно современный этап реформирования отечественной школы связывается с идеями гуманистической педагогики и с отказом от доминанты научности в обучении, предполагающей ориентацию лишь на логику науки в ее структурной и содержательной полноте. В этой связи важно выяснить механизмы формирования и развития культурологических знаний как на уровне конструирования содержания учебного предмета, так и на уровне усвоения этих знаний учащимися. Очевидно, что роль разных дисциплин учебного плана общеобразовательной школы в развитии разных видов мышления далеко не одинакова.

География как наука и как учебная дисциплина обладает огромным культуротворческим потенциалом. История развития географической науки показывает, что многие выдающиеся ученые, такие как А. Гумбольдт, Ж.Ж. Элизе Реклю, В.П. Семенов-Тян-Шанский, Л.Д. Синицкий, А.А. Крубер, проводили аналогии между методами научной географии и методами искусства, говорили о близости географической науки и искусства. Они считали, что сложность явлений реальности не может быть раскрыта исключительно методами точного знания, для их постижения необходимо и вненаучное, художественное мышление. Наиболее ярко это иллюстрируют работы А. Гумбольдта и В.П. Семенова-Тян-Шанского. В книге «Район и страна», изданной в 1927 г., В.П. Семенов-Тян-Шанский рассматривает географию как «гуманитарное естествознание» и приводит тому массу доказательств. Интересно автор высказывается относительно своеобразия географии в формировании пространственно-художественных представлений: «География есть наука изобразительная, наука зрительных представлений, зрительной памяти. Географом может быть только тот, кто, зажмурив глаза, способен более или менее ясно представить себе размещение предметов в пространстве — направо, налево, вверх, вниз, и притом с соблюдением относительной величины расстояний между ними, — представить более или менее ярко себе их природные сочетания в линиях, формах и красках, то есть, в сущности, проделать в голове ту же самую работу, которую производит на полотне или бумаге художник, рисующий с натуры пейзаж. Истый географ, можно сказать, влюблен в картографические формы материков, островов, заливов, морей, озер, рек и горных цепей. Они для него — живые существа. В этом одном уже заключается элемент художественного творчества»⁴.

Смысл географических исследований В.П. Семенов-Тян-Шанский видит в выявлении художественности географической конкретики: «...Страна есть совокупность однотипных мест, обладающих определенным географическим пейзажем, то есть типичным закономерным сочетанием в определенном пространстве составляющих этот комплекс предметов и явлений. Поэтому искание типов местностей есть первая, важнейшая, необходимейшая, неотъемлемая черта географической науки, неразрывно сближающая ее с изобразительным искусством и сообщающая ей обязательный художественный элемент (выделено автором), чем географическая наука и отличается от многих других»⁵ .

Теме «География и искусство» посвящена ХХ глава книги. Здесь Семенов-Тян-Шанский пишет о географичности таких тончайших особенностей, как тональность, запахи, звуки: «Интересно отметить, что тона пейзажа в одной и той же ботанико-географической зоне, по мере движения в широтном направлении, зачастую сильно меняются. Так, например, таежные дали Сибири и Урала — совершенно синие, из разных оттенков индиго, берлинской лазури и прусской зелени, тогда как в составляющих их естественное продолжение лесных далях Фенно-Скандии⁶ гораздо большую роль играют серые и коричневые тона. Сверх того, для Фенно-Скандии, например, чрезвычайно характерны темные, стально-синие тона озер и рек, контрастирующие с бледно-голубым небом, тогда как на востоке это явление не развито... Не менее ощутима разница в тонах пейзажа, в значительной мере обязанного неорганическим элементам, как, например, разных типов овражного или пустынного пейзажа. Достаточно для этого вспомнить белые овраги в меловых областях, желтовато-сероватые — в лессовых, красные — в областях девонских песчаников, ярко-оранжевые с синими прослоями сланцевой глины — в областях каменноугольных песчаников, красные или нежные бледно-розовые, бледно-лиловые, бледно-желтые — в областях пермских пестрых рухляков, бледные, желтовато-сероватые пыльные среднеазитские пустыни с такого же цвета двугорбым верблюдом, красные аравийские и африканские пустыни с такого же цвета одногорбым дромадером... Наконец, моря, озера и реки разных широт и долгот имеют совершенно разные тона, например, зеленовато-коричневатое, бутылочного цвета Балтийское море, светло-зеленое Черное и Каспийское моря и горные озера, лазоревые Романское Средиземное море и Персидский залив, океан под тропиками»⁷.

Художники и жители разных стран по-разному воспринимают пейзаж и его краски. Об этом писал А. Гумбольдт во втором томе «Космоса». Такие же рассуждения мы встречаем и в книге «Район и страна»: «...Красочные тона природы и ее формы различно воспринимаются глазом уроженцев разных стран и представителей разных рас и племен. Редкий пример в этом отношении представляют китайцы и японцы, совершенно иначе видящие формы и тона природы и передающие их в изображениях иначе, чем европейцы, даже в случае старательного подражания манере последних. Да и среди европейских племен, например, испанцы невольно видят и передают формы и тона природы резче и чернее, чем итальянцы, очевидно в связи с большей сухостью и резкостью своего Пиренейского полуострова; голландцы и немцы имеют невольное вековое пристрастие необычайно тщательно, миниатюрно выписывать листву в пейзажах; русские ХIХ в. и голландцы ХVII в., не воспитавшие своего глаза на тонах горных стран и привыкшие к своим зеленым равнинам, обнаружили склонность к злоупотреблению однообразными яркими зелеными красками...»⁸.

География цвета далее переходит у В.П. Семенова-Тян-Шанского в географию звуков и запахов. «Наконец, географическое распространение тех или иных видов растений и животных дает начало географии запахов и звуков.

Так, например, для тундр характерен звук белой совы и запах тундровых растений... В средней черноземной части Русской равнины летом характерен запах зреющих хлебов, обилие звуков певчих птиц... Для южных средиземных побережий характерен запах миртов, кипарисов, олеандр, “пение” особых кузнечиков по ночам...

Относительно географии запахов следует отметить, что пахнет не только растительный покров — пахнут и сами почвы и горные породы. Запах лёссовой пыли, свойственный Средней Азии, где ею наполнен пейзаж, и запах черноземной пыли, свойственный в засуху нашим степям, сильно отличаются друг от друга. Характерен запах глинистых сланцев, легко измельчающихся в дресву, запах гипса, известняков, рухляков и пр. Даже гранитный щебень имеет особый запах, хотя гранитные области (щиты) вследствие компактности породы в общем пахнут слабее всего.

Все эти запахи, смешиваясь с запахами растительности, и дают разным территориям характерные для них запахи. Жаль, что пока еще нет научной шкалы запахов, подобной шкале Фореля для цвета воды...

Итак, география природных красочных тонов ландшафта, запахов и звуков вполне поддается научному изучению. Можно представить себе сложные таблицы, в которых в процентах выражены их взаимоотношения по годам, сезонам и частям суток, в зависимости от инсоляции, атмосферных осадков, влажных ветров и пр. Но для этого надо еще предварительно изобресть соответствующие измерительные приборы»⁹.

«Связь географии с изящной литературой вполне понятна, — заключает автор. — В землеведении и страноведении огромную роль играет описательный элемент, представляемый словом. Вид искусства, воплощаемый в слове, не менее близок к географической науке, чем живопись, ибо при его посредстве получается описание красивыми словами географического стиля местности в прямое дополнение и разъяснение к картинам, рисуемым кистью художника. Особенно близка к чисто научному описанию художественная проза. Описание лесостепи Сергеем Аксаковым или Тургеневым, степи Гоголем или Чеховым производит неизгладимое в чисто географическом смысле впечатление. Тут можно встретить и целые географические панорамы широкого макропейзажа, и микропейзаж, и сезонный пейзаж»¹⁰.

Мы столь пространно процитировали книгу «Район и страна» с тем, чтобы показать своеобразие географической науки, ее гуманистический потенциал, приоритет которого очевиден. Именно автор этой книги В.П. Семенов-Тян-Шанский стоял у истоков культурно-образного страноведения как особой области гуманистической географии. Основная задача культурно-образного страноведения состоит в изучении образа места, а один из ведущих методов — обращение к текстам литературных произведений.

Окончание следует

---

¹ В.П. Максаковский. Географическая культура: учебное пособие для студентов вузов. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998, с. 254—255.
² С.В. Ларичев. Мы одной крови//География, № 23/2001.
³ Н.М. Сватков. Назад — к «Объездам Земли»//География, № 37/2001. (Дискуссию в таком же духе продолжает А.В. Чернов в № 45/2001, с. 2—5. — Ред.)
⁴ В.П. Семенов-Тян-Шанский. Район и страна: пособие для высшей школы. — М.; Л., 1928, с. 260—261.
⁵ Там же, с. 48.
⁶ Сохранено авторское написание. — Прим. ред.
⁷ Там же, с. 227—229.
⁸ Там же, с. 232.
⁹ Там же, с. 230—233.
¹⁰ Там же, с. 267.