Хрестоматия

Украинская пушка, еврейское скорострельное ружье и цыганский пулемет

Десять хохлов в минуту выпускают из себя столько слов, сколько, в то же время, наговорят трое евреев, а трое евреев скажут в ту же минуту не более одного цыгана. Если сравнивать, то хохла следует применить к пушке, еврея — к скорострельному ружью, а цыган — это митральеза*.

Максим ГОРЬКИЙ. Ярмарка в Голтве. 1897

* Митральеза — многоствольное скорострельное оружие, предшественник пулемета.

Ярославский язык

Ни одной секунды не молчит этот сухой и поджарый ярославец, продающий сразу двум десяткам покупателей. Его звонкий голос издали влечет к нему народ, и около его лавочки тесная толпа. Одни покупают, другие просто смотрят на продавца и слушают его бойкую, рассыпчатую речь. Здоровенный усатый хохол долго таращил на ярославца большие, выпуклые глаза и вдруг расхохотался.

— Чего вы, пане, регочете? — спросил его сосед.

— Та ось вiн, цей москаль, нехай ему, бiсову сыну, гадюка у глотку влiзе... Вiн зовсiм як та молотилка работае. Доброму чоловiку у мисяць стiлькi не сказати, як вiн у час каже...

Максим ГОРЬКИЙ. Ярмарка в Голтве. 1897

Курский язык

Нос у Михаила Никифоровича с горбинкой и чуть расплющенный внизу. Выговор у него южно-русский, курский. Но это когда он забывает, что давно москвич. Тогда и меняет «в» на «у». «Пошел у магазин» и так далее. Знает он и украинску мову, жил в Мариуполе, Запорожье, Харькове. Где только не жил...

Владимир ОРЛОВ. Аптекарь. 1988

Ну чтэ?

Нужно заметить, что в Тарасконе все фразы начинаются с «ну что», и произносится это: «ну чтэ», а кончаются неизменным «а», и произносится это: «э».

В тот день, чаще чем когда-либо, эти «э» и «ну чтэ» гремели так, что стекла звенели.

Альфонс ДОДЕ. Тартарен из Тараскона. 1872—1890
Пер. с франц.

Сдержанный датский

Фриц ответил, что не знает, и на этом, скорее всего, их разговор и закончился бы, если бы Фриц вопреки датским обычаям не прибавил кое-что от себя (Алиция, уже изучившая датчан, по собственной инициативе ни за что не спросила бы ни о чем больше).

Иоанна ХМЕЛЕВСКАЯ. Что сказал покойник. 1972.
Пер. с польск.

Оканье и аканье

Ночь уже наступила глубокая.
Улеглись и не спят, калякая,
Вологодцы, владимирцы — окая,
Москвичи и рязанцы — акая.
Жестковата шинельная наволочка,
Колет спину соломы вязаночка...
Где ты, где ты, моя ярославочка?
Где ты, где ты, моя рязаночка?

Евгений ВИНОКУРОВ. 1946

Родной чалдонский и официальный русский

Люба была в меру строга и добра, она, как никто из учителей, повела непримиримую борьбу с нашими чалдонскими* словечками, борьбу за правильную речь. Мы с пеленок учились словам у своих дедушек и бабушек, а когда приходили в школу, когда слышали непривычное: «Здравствуйте, дети!» — с той минуты начиналось переучивание. Волей-неволей приходилось учиться говорить не «почто», а «почему», не «баско», а «красиво», не «сумёт», а «сугроб», не «щерба», а «уха», не «лопоть», а «одежда»...

И получалось, что все мы, парнишки, разговаривали как бы на двух языках: между собой и дома — на родном, чалдонском, а на уроках с учителями — на «городском», то бишь на литературном языке. А я еще знал и третий язык. Когда жил у матери на станции, то нахватался блатных словечек вроде «будь спок», «параша», «мильтон», «тюряга», «хлёбало», «урка» и так далее.

Так вот Люба не уставала поправлять нас, изгонять из нашей речи «чалдонизмы». Вначале она даже наше «чё» непременно поправляла на «что», однако со временем сдала свои позиции и сама стала «чёкать». Но это была, пожалуй, единственная уступка в борьбе с нашим варварским языком, как она выражалась.

Анатолий ЧЕРНОУСОВ. Чалдоны. 1980

* Чалдоны — название русского старожильческого населения в Сибири. Действие повести происходит на Юге Западной Сибири — в Омской и Новосибирской областях.

Э.М. Мурзаев — географ и языковед

Живой связкой между языком (языкознанием) и территорией (географией) был недавно ушедший из жизни Э.М. Мурзаев (1908—1998). Эдуард Макарович — крупнейший отечественный топонимист и исследователь традиционной географической лексики. Его Словарь народных географических терминов (М.: Мысль, 1984) — одно из высших достижений советской географии, книга, которая, как и словарь В. Даля, останется в веках. Последняя прижизненная публикация Эдуарда Макаровича вышла в «Географии» в 1998 г.: Что в имени тебе моем. О происхождении географических названий Алай, Вишера, Пониква и Хованка, Терек, Чу и Чусовая.

Имя Мурзаева с большим пиететом упоминает известный советский писатель В.И. Чивилихин в своих «Шведских остановках», отрывок из которых напечатан на следующей странице.

Составитель

Отправившись на поиски смысла слова, можно совершить увлекательнейшее мысленное путешествие

Скопление русских изб называется деревней, потому что строились они из лесин, из дерева. Мы знаем жилища, сделанные в ракушечнике и лёссе, землянки-копанки, глиняные хаты, каменные сакли, травяные шалаши, берестяные чумы, полотняные шатры, снежные иглу, яранги из шкур, юрты из войлока, хижины из бамбука, тростника, листьев пальмы-рафии, фанзы, типи, вигвамы... Традиционная саамская ката не похожа ни на одно из перечисленных жилищ. Из чего, казалось бы, можно сделать тут помещение, которое способно защитить от ветров, дождей, снега, мороза, комарья? Землянка? Но сыра и мерзла земля в северной тундре. Крупновалунный камень тоже не годится для построек. Лес тут низкорослый, кривоватый, а на оленьих шкурах саами только сидят и лежат. Глина? Но ее нет здесь, а если б и была, то совсем бы не подошла к сырому и морозному заполярному климату, растрескалось и расползлось бы любое строение из нее. О глине, между прочим, я вспомнил потому, что меня поразило почти одинаковое название основного жилища саами «ката» и украинцев «хата». Неужто такое совпадение чисто случайно?

Уже дома я начал обзванивать знакомых украинцев, живущих в Москве. Ни писатели, ни ученые, ни инженеры, выросшие в хатах, не знали происхождения слова «хата». Не задумываясь еще, зачем это мне, полез в атласы и словари. Нашел населенный пункт Ката на Ангаре и одноименный бирманский город на реке Иравади. Да только это ничего не прояснило. Постойте-ка, постойте! Но в английском «cot» — «хлев», «cottage» — дача, загородный дом, по-немецки «kate» — «хижина»! Подчиняясь какому-то странному предчувствию, схватил с полки книжного магазина только что вышедшие очерки топонимики Э. Мурзаева, не популяризатора, а серьезного ученого, что всегда надежней, если хочешь узнать достоверное.

Слово «хата» пришло в украинский язык, должно быть, в незапамятные времена из глубин Азии. Может, еще скифы, племя древнеиранских корней, занесли его в Поднепровье или позже черные клобуки и ковуи, тюркские народности, селившиеся на землях Древней Руси и за это платившие князьям воинскими услугами? Оказывается, на древнеиранском «kata» — «углубление, яма, хижина». Сходное слово «кат», означающее развалины, бывший город, существовало у печенегов, и оно же обозначало «город» у средневековых хорезмийцев.

Что за редкая удача, однако, меня посетила! Оказывается, отправившись в поиск смысла саамского слова «ката», можно совершить увлекательнейшее мысленное путешествие по необъятным просторам всего Евразийского континента! Эта величайшая твердь нашей планеты и в незапамятные времена была заселена людьми, а название человеческого жилища связывает своей корневой основой умопомрачительные расстояния, невообразимую пестроту народов, народностей, племен и этнических групп, мерцающей искоркой видится в темной глуби веков. В самом деле, давным-давно разошлись, а может быть, и никогда не сходились предки сегодняшних англичан, заселившие крайний западноевропейский остров, и курильские айны — народность, некогда осевшая на противоположном краю ойкумены, якуты крайнего севера Евразии и индийцы крайнего юга. И все же язык таинственными, но прочными связями объединяет эти народы. Английское «cot», айнское «котан» — «селение, обитаемая земля», откуда идет географическое название, например Шикотан, якутское «хотон», индийское «кал катта», — по-иному Калькутта...

Семантическая и фонетическая сходность в названии человеческого жилья, крова, военной и хозяйственной постройки, поселения вообще позволяет теперь топонимистам сказать про нашу Евразию большее — чуть ли не всяк сущий в ней язык хранит следы этого корня и понятия. Санскритское «котта», «кот», древнеиндийское «kantha», монгольское «хото», согдийское «kad», среднеазиатское «кент», «канд», авестийское «kata», уйгурское «kant», ваханское «kut», осетинское «xatoen» хантыйское «xat», казахское «котан», диалектное русское «котух», словенское «cotac» и так далее, почти до бесконечности, если поискать следы этого корневого образования в географических названиях, начиная, скажем, от английских Булкота, Сомеркота и Вудкота, включая приднестровскую Сака-кату, среднеазиатские Ташкент, Коканд, Самарканд, Тункат, Дахкат, Чимкент, индийские Каттак, Багалкот, Коттиям и кончая непальским Катманду, индонезийскими Котабуна, Котабахару, Котадабок, Котаагунг...

Ученые высказывают предположение, что географические названия на юге Евразии образовывались за многие тысячи лет до ледникового периода, а позже, продвигаясь на север за тающими льдами, люди несли с собой закрепленный в поколениях опыт приспособлений к природе, навыки строительства жилищ и хозяйственного освоения земли, рек и лесов, смысловые и звуковые словесные фонды. Опираясь на аналогию и подобия южных широт, они именовали северную новизну. Иначе и не могло быть — наши индоевропейские предки словесно общались между собой за десятки тысяч лет до нас и ничуть не хуже далеких потомков умели называть вещи, как говорится, своими именами; вот какие пространственные и временные дали раскрылись вдруг для меня за простым саамским словом «ката»!..

Ката делается так. Выбирается сухое место — взгорок, и разравнивается площадка. Из ошкуренных березовых жердей и полубревнышек многогранником возводятся щелястые стенки, переходящие повыше в конус. Эти стенки снаружи покрываются берестой (сейчас толем или рубероидом) и плотно обкладываются со всех сторон и до самого верха толстыми пластами дернины, скрепленной корнями цепких заполярных трав... Ну, отверстие в вершине конуса, закрывающиеся продухи над каждым спальным местом, очаг посредине, а ныне чугунная плита с трубой из оцинковки. Пол устлан свежими березовыми ветками,
а у стен — оленьими шкурами. Все. Летом прохладно, зимой тепло. Такой дом можно быстро и почти задаром сделать в любом месте тундры. Остроумно и дешево. Хороший народ саами. До свидания, люди!..

Владимир ЧИВИЛИХИН. Шведские остановки. 1977