Топонимика |
Название нашей страны
Продолжение. См. № 10/2002
По кн.: Р.А. АГЕЕВА.
Страны и народы:
происхождение названий. —
М.: Наука, 1990.
Северная, или полабско-поморская гипотеза
Западнофинская гипотеза происхождения этнонима Русь, о которой шла речь в предыдущей публикации, многим исследователям представляется наиболее убедительной и лингвистически обоснованной. Тем не менее есть еще одна исключительно интересная «северная» гипотеза, о которой необходимо рассказать. Она касается вопроса о так называемой прибалтийской руси, о руссах и ругах, об острове Рюгене, о прародине славян и об их миграциях.
Речь идет о «полабско-поморской» гипотезе, в которой принимается, что этнический термин русь первоначально бытовал на западнославянских землях (бассейны нижнего течения Лабы, Одры, Вислы и бассейны Немана и Западной Двины). Поморскую русь помещали в разных местах указанной территории, например в области славянского племени вагров, близ границы государства Каролингов. Но большинство исследователей связывали эту русь с островом Рюген в Балтийском море; по-немецки остров именуется Ru..gen, в латинском языке он обозначался как Rugia, в польском Rana из древнего славянского имени Rujana и т. д. Среди западнославянских племен раны (ружане, рушане, руяне, рус(с)ы, руги) были известны своей храбростью. В то же время историкам средневековья было знакомо племя ругии, которое они относили к германцам (готам), выходцам из Скандинавии.
Попытку доказать существование прибалтийской руси и определить ее местоположение на основании сообщений современников в западноевропейских и арабских источниках X—XIII вв. предпринял Н.С. Трухачев. Прежде всего он стремился объяснить разнообразие именований указанного западнославянского племени. Рушане и руги (Rugiani, Rugi) — формы названий, унаследованные от германских ругов, которые в процессе миграции германских племен на юг в первых веках нашей эры покинули свою родину, но ее название — Ругия — закрепилось в памяти соседних народов. Имя раны (Rani) происходит от собственно славянского наименования страны Рана. Употреблявшийся в источниках по отношению к ранам термин Rutheni объясняется тем, что немецкие авторы пытались фонетически воспроизвести самоназвание племени русины.
Но в немецких источниках Х в. киевские русы тоже иногда назывались ругами, хотя немцы знали подлинное самоназвание русских еще в первой половине IX в.: в древнегерманских рукописях фигурируют Rhos и Ruzzi. Прилагая к киевским русам то же обозначение, которое они привыкли применять к прибалтийским ранам (русинам), немецкие источники тем самым отождествляли их между собой. «Вариант названия Rugi нисколько не схож фонетически с другими вариантами, которые объединяли киевских и прибалтийских русов (например, Rutheni). Возможность случайного фонетического сходства между названиями Киевской Руси и Руси прибалтийской, таким образом, устраняется, и мы получаем право объединить восточных и прибалтийских русов в одну этническую группу. Одноплеменность киевских и балтийских русин удостоверяется также и русской летописью: она отождествляет их, применяя к тем и другим одно и то же название “Русь”», — пишет Н.С. Трухачев.
Некоторые исследователи считают, что отождествление этнонимов руги и русы в трудах средневековых немецких авторов вовсе не было случайным заблуждением. Иногда у одного и того же автора термины Ругия и Русь (руги и русы) были однозначны и взаимозаменяемы. Н.С. Трухачев полагает, что это сознательный акт этнического отождествления, хотя и вовсе не означавший, что немецкие источники считали киевских русов выходцами с острова Рюген. Подобное отождествление наблюдается с Х в. и в течение нескольких столетий, причем прибалтийская русь четко локализуется на южном побережье Балтийского моря, иногда прямо на острове Рюген. Даже после того как прибалтийские русы в конце XIV в. вымерли, источники продолжали называть их страну Русью.
Далее Н.С. Трухачев делает попытку с данными западноевропейских источников сопоставить известия арабских авторов об «острове русов», описание которого, по его мнению, никак не подходит к географическим объектам в Восточной Европе и, наоборот, очень подходит к острову Рюген.
Существование поморской руси, принимаемое Н.С. Трухачевым и другими, ставит под сомнение польский историк X. Ловмяньский. Стремясь тем не менее объяснить употребление этнонима Rutheni «руссы» по отношению к балтийским славянам, Ловмяньский замечает, что уподобление названий руяны (раны) или руги руссам началось довольно поздно и внезапно. Он предполагает, что стремление отождествить руссов и ругов было свойственно Киеву, русской историографии, которая повлияла на ученые труды западных авторов. Немецкие источники, например, именуют княгиню Ольгу королевой ругов. Отождествление руссов и ругов произошло в Киеве, но не в славянской среде, поскольку термины Ругия, руги неизвестны русскому летописанию. Это случилось в норманнской среде после прибытия Олега в Киев, то есть не раньше конца IX в. Норманны знали о славянах, живших на острове Ругии, и сблизили по созвучию слова руссы и рузи (мн. ч. от ругъ). (X. Ловмяньский — сторонник местного, киевского происхождения этнонима руссы.)