Алтайцы в начале XX века¹

Ф.Н. Белявский

Всю горную часть Алтая, за исключением его северо-восточной части (места кочевок черневых татар) и южных склонов Катунского и Чуйского хребтов (кочевок киргизов²), занимают так называемые алтайские горные калмыки³, в разных местностях известные под разными именами — алтайцев, теленгитов, телесов, телеутов и пр. Алтайские инородцы, живущие по рекам Чарышу, Аную, Песчаной и системе Катуни до впадения в нее р. Чуи, у русских неправильно слывут за калмыков вследствие сходства некоторых черт их быта с бытом астраханских калмыков. По правую сторону Катуни и далее на восток по Чуе, Аргуту, Каракему, Башкаусу, Чулышману и юго-восточному берегу Телецкого озера алтайские инородцы называются теленгитами и двоеданцами, прозванными так за то, что до 1865 г. они платили дань одновременно и России, и Китаю. Те и другие по языку и образу жизни мало отличаются друг от друга и совершенно справедливо считаются за один народ. Инородцев системы Чулышмана и Башкауса, называющих себя телесами, есть основание выделять в отдельную группу. Это племя, представляющее связующее звено между отуреченными финнами⁴ северного Алтая и омонголившимися тюрками южного, дает смесь элементов финского, тюркского и монгольского. Но в настоящее время они вследствие близкого соседства и смешанных браков так тесно слились с теленгитами, что между ними трудно провести какую-либо разграничительную черту.

Быт телесов за последнее время значительно изменился. Все они теперь поголовно крещены, не носят не только кос, но в большинстве случаев и национальной одежды. Основная алтайская форма жилья — конический шалаш из жердей, покрытый берестой с отверстием для выхода дыма вверху (аланчик), мало-по-малу уступает свое место другому, более удобному жилью монгольского или киргизского образца — керего. Это керего делается из войлока, натягиваемого на решетчатые деревянные стенки. Толстый, плотный войлок более предохраняет обитателя керего от зимней стужи, чем кора аланчика. Вход в юрту завешивается шкурой; у аланчика роль двери играет деревянный щит. За последнее время выработался еще третий тип юрт — шестигранный сруб в человеческий рост с круглой конической крышей, закрытой жердями или берестой. Такая юрта представляет уже как бы переход к избе — оседлому жилищу. Экономическое положение чулышманских телесов находится в состоянии быстро увеличивающегося упадка по причине бесконтрольной эксплуатации купцов-кулаков. О прежних табунах кобыл и стадах коров и баранов, которых считали когда-то сотнями и тысячами, на Чулышмане сохранилось лишь одно воспоминание, и недавние их владельцы довольствуются теперь иногда одной лошадью, а то и вовсе не имеют скота. Кроме скотоводства, главного средства жизни этих кочевников, телесы Чулышмана занимаются еще земледелием, и это составляет их коренное отличие от теленгитов на Башкаусе и Чуе — чистых скотоводов. Важное подспорье телесу дает охота на диких коз и маралов (которая, впрочем, запрещена в последние годы); из ремесел им известно только приготовление войлока и грубой деревянной посуды. В последнее время некоторые из них пустились в торговлю с соседними кемчицкими сойонцами⁵, применяя к ним те же самые приемы, которыми русские купцы некогда разорили их самих; разница только в том, что от такой торговли они не богатеют, подобно русским, вследствие отсутствия необходимой сноровки. Физический тип их весьма разнообразен; при определении его необходимо принять во внимание их вероятное происхождение от тюрков тюку (а не гаогюй, или теле, к которым принадлежат другие алтайцы), их постоянные сношения и частые смешанные браки с сойонцами и близкое соседство с черневыми татарами⁶.

Наравне с монголовидными физиономиями и типичной фигурой калмыка, если не чаще их, встречаются стройные, гибкие фигуры с лицом, не имеющим ровно ничего монгольского, например с широким лбом, с прямым, высоким и резко очерченным носом, густой растительностью не только на бороде и усах, но даже и на теле, с умеренно развитыми скулами и с широкими, не приподнятыми наружным углом прорезами глаз. При движении по направлению к юго-западу монголовидность инородцев заметно усиливается. Башкаусцы несколько отличаются уже от своих соседей чулышманцев: их тип производит впечатление переходного от резко монголовидных чуйских теленгитов к чулышманцам со слабо выраженными признаками монголовидности. По одежде башкаусцы также отличаются от чулышманцев сохранением многих племенных черт; кроме того, и в экономическом отношении заметна бо’льшая состоятельность. Среди них встречаются уже богачи, имеющие по нескольку сотен голов лошадей, коров и сармыков (монгольских быков), кроме овец и коз, которых обыкновенно не считают. Большей устойчивостью отличается тип алтайца на Чуе и Катуни. Чуйские и катунские алтайцы — среднего роста с желто-смуглой кожей, плоским лицом, сдавленным лбом и выдавшимися скулами; волосы и брови черные, жесткие, как конская грива, узкие глаза ушли под лоб, нос широкий, приплюснутый, уши длинные, оттопырившиеся, губы вздутые, гладко выстриженная голова и назади пук волос, заплетенных в косу, — вот вид теленгита. Женщины заплетают две косы, девушки — три, пять или семь; они сильно заботятся о длине кос и нередко вплетают в них чужие волосы. Приветствует ли алтайка гостя, угощает ли его, она вместо поклона дотрагивается до косы. Об одежде она не так много заботится. Дети бегают совершенно голые, девочки-подростки и иногда женщины зиму и лето поверх штанов и рубах одеты в кожаны из длинной лошадиной шкуры. Типичной женской одеждой является сделанный из нанки или китайки синего цвета чегедэх — алтайская накидка без рукавов, которую носят только замужние женщины, а на голове — круглая шапка из желтой кожи с красным донышком и черным барашковым околышем спереди. Мужчины носят летом рубахи с широкими рукавами и короткие, стянутые у колен штаны. Поверх надевается суконный халат с широкими рукавами (чокпень) или — зимой — кожан с широкими рукавами и нашивками и полушубки (ячи) из шкур диких коз, иногда шерстью вверх, а на ногах — сапоги из шкур тех же животных шерстью также вверх. Кроме шапки той же формы, которую носят и женщины, мужчины носят еще круглые меховые шапки с кистью на макушке. Одежду алтайцы любят пестрить яркими цветами (сапоги красные, шапка желтая с красной кистью); женщины унизывают косы разными побрякушками, пуговицами и раковинами; все это при малейшем движении издает шум. Вообще по одежде, обычаям и верованиям алтайцы не так резко различаются в разных углах Алтая, как по физическому типу и экономическому положению.

Внутреннее убранство юрты характерно тем, что сразу обнаруживает перед посетителем не только небольшой круг материальных потребностей, но и узкий духовный кругозор. Наряду с развешанными под потолком капканами, ружьями, звериными шкурами и вьючными сумами, расставленными по земле, в которых хранится одежда и имущество семьи, здесь бросается в глаза масса разного рода фетишей, висящих у стены против двери: это или идолы маленькие и тоненькие с большими головами и с пуговицами вместо глаз, или священные кольца, камни, ремни. В ряд с ними протянута нитка с девятью лоскутами в честь умерших предков, покровителей семьи. Тут же развешана телячья брюшина, чтобы водился скот, несколько остатков тетеревов, чтобы птица попадалась на глаза, и закопченные шкурки небольших зверьков, также чтобы обеспечить успех на охоте. Мясо, молочные продукты и коренья — вот пища кочевников; любимый его напиток — арака, то есть водка из молока.

На семейном быту алтайских калмыков отразилось то родовое начало, которое составляло когда-то основу их общественного быта. Помимо подчиненного, бесправного положения женщины, которая будучи раз приобретена за деньги (калым ) в другом роде, становится уже неотъемлемой собственностью приобретшего ее рода, остатки родового начала видны во многих обычаях. Муж — полный господин жены и может прогнать ее обратно, но женщина может уйти помимо его воли только в том случае, когда возвращен данный за нее калым, и часто по смерти мужа переходит к его брату или ближайшему родственнику.

¹ По книге: Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга/Под ред. В.П. Семенова-Тян-Шанского и под общим руководством П.П. Семенова-Тян-Шанского и академика В.И. Ламанского. Том шестнадцатый. Западная Сибирь. — СПб.: Изд-во А.Ф. Девриена, 1907.

² До Октябрьской революции, а точнее до 20-х годов ХХ в., киргизами назывались казахи (во многом это было связано с тем, чтобы не путать этот тюркский народ с казаками). Именно поэтому первое государственное образование на территории современного Казахстана называлось Киргизской АССР и было переименовано в Казахскую АССР в 1925 г. — Здесь и далее прим. ред.

³ Конечно же, алтайцы — никакие не калмыки. Алтайцы даже относятся к другой группе алтайской семьи — тюркской (калмыки вместе с бурятами и монголами образуют монгольскую группу той же семьи). Объединяли алтайцев и калмыков в основном по сходству внешних (или антропологических) признаков: для обоих народов характерен монголоидный расовый тип. Вообще же этноним алтайцы стал официально признанным только в конце 40-х годов минувшего века. До этого коренных жителей Алтайских гор чаще упоминали как ойратов или ойротов. Под этим именем они вошли и в русскую культуру (произведения Н.К. Рериха). Образованную в 1922 г. на Алтае автономную область до 1948 г. называли Ойротской (Ойратской). Этноним ойраты ныне сохранился за народом, населяющим западные (приалтайские) районы Монголии (численность около 150 тыс. чел.).

⁴ Под отуреченными финнами на рубеже XIX и XX веков подразумевались шорцы и хакасы. Считалось, что они являлись потомками родственных самоедам (ненцам) племен, ассимилированных тюркскими народами.

⁵ Кемчицкие сойонцы — тувинцы. Кемчик — устаревшее название Тувы (или как сейчас принято писать — Тывы), происходящее от гидронима Кем, обозначавший Верхний Енисей. Отсюда Улуг-Хем, Бий-Хем, Ка-Хем.

⁶ Черневые татары — хакасы и шорцы.