Старые мудрые мысли

В современной дискуссии о судьбах географии в средней и высшей школе полезно вспомнить то, что досталось нам от прошлого. В текущем году исполняется 75 лет выхода в Германии книги А. Геттнера* «География, ее история, сущность и методы». В ней подведены итоги многолетних методологических исканий крупного ученого (ко времени выхода книги ему было 66 лет). Труд его представлялся столь ценным, что спустя три года он был издан на русском языке с предисловием И.Н. Баранского. И хотя в дальнейшем развиваемая Геттнером хорологическая концепция была подвергнута в нашей стране изничтожающей критике (отголоски ее сохранились до наших дней, в том числе и в публикациях газеты «География»), на деле советские географы работали в русле этой концепции. Идеи Геттнера служат методологической основой страноведения, которое составляет ведущую часть географических курсов в средней школе и является значительным компонентом высшего географического образования. Истинный географ так или иначе связан со страноведением. Как писал сам Геттнер: «Географ, который не занимается страноведением, подвергается постоянной опасности сойти с почвы географии» (с. 363; здесь и далее ссылки на кн.: Альфред Геттнер «География, ее история, сущность и методы». — Л., М.: Госиздат, 1930). Это издание стало теперь библиографической редкостью, и мало кто знает, что три из девяти составляющих труд книг (7—9-я) прямо посвящены проблемам географического образования, а в двух предшествующих рассматриваются очень важные для методики преподавания географии темы: «Географические карты и картины» и «Словесное изложение». Вместе эти «книги»-главы составляют почти четверть объема всего тома.

О сущности географического образования речь идет в книге седьмой, но автор вновь возвращается к этой проблеме и далее, говоря о географии в школе. Первой ступенью географической образованности Геттнер считал топографические знания (то есть знания о положении изучаемых объектов на карте). Такое знание, по его мнению, даже у очень образованного человека стоит ниже, чем знания из общей истории, истории литературы и искусства. Имен и чисел изучается даже чересчур много, но «часто внешним путем, вызубривается одна номенклатура без показа на карте» (с. 370). Но нельзя полагать, что «хороший географ тот, кто держит в голове возможно большее количество названий» (с. 371) — такая география требуется почтовым и транспортным чиновникам. «Кто довольствуется одними названиями, тот молотит пустую солому».

Знание номенклатуры «дает некоторую грубую ориентировку. Внутренней ценностью она обладает лишь в тех случаях, когда с ней ассоциируются известные географические идеи и представления; без этого она — балласт и ненужное обременение памяти» (с. 386). Это вспомогательное средство. Можно выучить наизусть указатель географических имен и не иметь никакого географического образования.

«Географическое образование состоит в отчетливом представлении и понимании стран и их отношений... ни один народ, ни одно государство, ни одна культура, ни одна хозяйственная система не могут быть познаны без знания страны, ее положения и природных условий... Никакая сторона человеческой деятельности, особенно практическая, не может обходиться без учета географического окружения. Мы погрешили бы перед всем нашим культурным, государственным, хозяйственным развитием, если бы мы пренебрегли географическим образованием... Практика жизни покоится на географическом основании в гораздо более глубоком смысле, чем это думает большинство» (с. 371). Слова эти написаны о потерпевшей поражение в Первой мировой войне Германии, но вполне относятся и к современной России, оказавшейся в близкой ситуации после проигрыша в «холодной войне».

Но, продолжает Геттнер, не следует сводить все к практическому значению географических знаний. Нужна система знаний — арсенал, из которого берут оружие в случае необходимости. Нужны теоретические знания. «Лишь тот, кто знает причины, может овладеть фактическим материалом» (с. 372). В основе должна быть целостная концепция природы и человеческой жизни. Тот, кто «знает лишь отдельные географические факты и явления, тот — пропащий для географии человек» (с. 372).

Географическое образование включает знания и о своей стране, и о других странах. С горечью пишет Геттнер о том, что «самое грубое невежество в области географии едва обращает на себя внимание» (с. 375), и приводит пример профессора философии, который полагал, что теплота нарастает к югу и максимум ее фиксируется на южном полюсе. В далеком 1943 г. моя учительница в третьем классе школы г. Верещагино Пермской области говорила то же самое.

Значение географии состоит в том, что она не только дает сумму знаний, но и способствует развитию индуктивного мышления. Для этого важно, чтобы знания не сообщались в готовом виде, «а вырабатывались из наблюдения природы и рассмотрения географических картин» (с. 377), и здесь же читаем: географически смотреть и думать — значит наблюдать природу в целом, объяснять явления в их причинной взаимосвязанности. Ценность географии в том, что она «охватывает и природу и человеческую жизнь, составляет мост между науками того и другого (то есть естественными и общественными. — Э.Ф.) порядка» (с. 378). В частности, по Геттнеру, географическое образование «ведет к устранению национального шовинизма и к усилению истинной гуманности и любви к людям» (там же).

Исследуя пути географического образования, Геттнер рассматривает известные методы: экскурсии и путешествия, картины, кино (с едким замечанием, что в фильмах «интересные ландшафты отступали уж слишком назад перед танцами и разными трюками», с. 379), описания путешествий, систематическая литература, лекции и доклады, чтение карты. Изучение географии в средней школе должно опираться на знания из многих других наук, но обращать внимание на совмещение (в пространстве) и взаимодействие явлений на известном участке земной поверхности и как они различаются на различных участках. «Организация земли», возникающая в результате взаимодействия отдельных явлений и сил, для своего познания «требует специально на нее направленного, часто очень трудного анализа» (с. 383). Не от этой ли строчки происходит современная трактовка географии как науки о территориальной организации? Из-за сложности географии, полагал Геттнер, она может быть раскрыта лишь в старших классах, а заканчивается в средних. «Это было бы смешно, если бы не было так печально» (там же).

Изучение географии не только дает знания, но и развивает способность. Сумма знаний в последующей жизни большинством утрачивается, способности остаются. Геттнер затрагивает и вопрос о соотношении географии как науки и как учебного предмета. Последний может включать материал других наук (астрономии, этнографии), если они отсутствуют в учебных планах школы в качестве самостоятельных предметов. Но нельзя превращать предмет в «смесь самого разнообразного материала; когда предмет является гвоздем, на который навешивается все, что только может», напихиваются «исторические замечания о полях битв, местах заключения мирных договоров, местах рождения знаменитых людей, памятниках искусства...» и т. д. (с. 385). От себя заметим, что соблазн включения такого материала очень велик. Но нельзя этим злоупотреблять, так как такие экскурсы на чужие поля отнимают «время и силы, которые могли бы быть использованы для собственного предмета». При этом «пропадает и внутреннее единство географии, а вместе с ним и ее специальная образовательная ценность» (там же). Выступает Геттнер и против предпочтения, отдаваемого экономической и политической географии (с. 384). Оценивая это высказывание ученого, занимавшегося в первую очередь физико-географическими исследованиями, приходится учитывать, что оно относится к современной ему экономической географии, в гораздо меньшей степени «географической», чем современная нам.

Останавливается Геттнер и на значении общеземлеведческих знаний, предлагая излагать их в страноведческих курсах, а как предмет общее землеведение в силу его сложности ставить в заключительной части курса географии.

Из методов школьного обучения Геттнер называет чувственное восприятие (картины, экскурсии, путешествия), теоретический анализ, сократический метод («то, что проработано самостоятельно, усваивается гораздо прочнее, чем то, что получено в готовом виде», с. 395). Рассматривается вопрос о пользе вычерчивания карт учениками, работы с контурными картами, изготовления моделей, инструментальных наблюдений. Отдельный параграф посвящен средствам географического образования. Интересно изложены требования к учебнику. «Никакая книга не удовлетворит всех преподавателей», — замечает ученый (с. 397). Учебник более всего нужен для домашней работы ученика, учебники должны быть правильными, хотя отдельные ошибки «едва ли могут быть из них устранены даже при величайшей тщательности» (там же). Другие требования — умеренность в номенклатуре и цифровом материале. Не должен иметь место телеграммный стиль. «Изложение не должно быть блестящим, но должно быть достаточно хорошим и легким» (там же): не стоит увлекаться вопросами к тексту. Кто исправит ученика, если он даст ошибочные ответы? Далее речь идет об иллюстрациях учебника, значении атласа, стенных карт, картин, фильмов.

Эти методические положения сейчас хорошо известны учителям со студенческой скамьи. Теперь я понимаю, что мой учитель методики А.В. Даринский исходил из этих положений. Кстати, именно Анатолий Викторович впервые дал мне прочитать книгу Геттнера около пятидесяти лет назад. И я уже тогда обнаружил сходство взглядов обоих методистов.

Чтобы закончить вопрос о значении страноведения, отмечу, что в отношении страноведения чужих земель Геттнер считал, что оно «выходит далеко за пределы географии» (с. 388) и относится к истории, государствоведению, экономике, «но его прочной и безусловно необходимой основой является и остается география» (там же).

Не будем касаться раздела «География в университете», хотя в нем интересно трактуется проблема высшего географического образования — специального и в качестве общеобразовательного курса для других специальностей (геологов, ботаников, этнологов, филологов) и очень кратко говорится о подготовке учителей географии. Геттнер считал, что будущий учитель должен выполнить хотя бы одно научное задание (с. 407), и тут же заметил относительно работы (диссертации, точнее, дипломной работы), которой должно завершаться высшее географическое образование: «Слишком легкие темы и слишком слабая их трактовка искажают самую цель диссертации; кто не может дать ничего приличного, того лучше уж вообще не допускать до диссертации» (с. 411).

Каждый, кто возьмет в руки книгу немецкого географа, сможет раскопать в ней и другие интересные для себя мысли.

* В русской географической литературе иногда приводят фамилию географа с одним «т»: Гетнер, иногда Хетнер. Латиницей фамилия пишется Hettner. — Прим. ред.