Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «География»Содержание №41/2002

Природа и человек


Техногенные аварии в Пермской области

В.А. ХАМИТОВ
Октябрьский район Пермской обл.

За последнее время в нашем Октябрьском районе произошли три крупные техногенные аварии. Эти происшествия породили массу слухов, сплетен и досужих вымыслов. Картина взрыва может испугать и человека с крепкими нервами: огненный шар, затем характерное грибовидное облако и последующий мощный пожар. Недаром многие очевидцы ассоциировали эти аварии с ядерными взрывами. Ударная волна проходила расстояние в 6—8 км, а пожар был виден на расстоянии в 20—25 км. Все три аварии произошли в светлое время суток: 18 апреля (13 ч 48 мин), 11 июня (10 ч 23 мин), 14 июня (16 ч 15 мин).
Да, это не атомные взрывы (к счастью!), но некоторые параметры аварии близки к ним.
Техногенные аварии и катастрофы — это результат непродуманной, зачастую неумелой хозяйственной деятельности человека.
Они делятся на два типа:
1) Заранее запланированная авария или катастрофа.
2) Неожиданная, непрогнозируемая авария или катастрофа.
В результате таких аварий или катастроф природной среде наносится тяжелый урон, который восполняется через десятки, а то и сотни лет.

Атомные взрывы в Прикамье

К первому типу катастроф можно отнести пять ядерных взрывов на территории нашей области.
Первые три были произведены в 1965 г. с целью поворота северных рек на юг. Желали спасти от высыхания Каспийское море. Эта идея весьма сомнительна, а исполнение и того хуже.
По классификации взрывы должны были быть подземными: нет загрязнения поверхности радионуклидами, но при этом надо получить канал для стока вод. Мощность каждого боезаряда равнялась 15 килотоннам тротила. Нечеткость задания привела к закладке боезарядов на глубину всего 30 м, и взрывы перешли в категорию наземных. Разумеется, сразу появились и сопутствующие «прелести»: ударная волна, световое излучение и заражение местности.
Вместо чистого канала образовалось заболоченное озеро длиной в 30 км и шириной в 10—15 км.
Природе тех мест был нанесен непоправимый ущерб от радиоактивного заражения местности и выброса радионуклидов в атмосферу.
Вторая группа взрывов была проведена на Осинском нефтяном месторождении в 1970 и 1971 гг. Бурились скважины глубиной в 1200 м и туда закладывали боезаряд в 30—35 килотонн тротила.
Здесь не боялись радиоактивного заражения местности. 60 КрАЗов с цементом пошли на герметизацию скважины (каждой, около 1500 т). Глубоко, герметично! Вроде бы все в порядке. Идея взрывов была проста: ударной волной ядерного взрыва поднять внутрипластовое давление и повысить нефтедобычу из пробуренных скважин. Кроме этого, попутно, то есть даром, получались два резервуара с герметичными стенками объемом 13—15 миллионов кубических метров.
Все прекрасно, но взрывы вызвали землетрясения в районе г. Осы! Вот свидетельство старшего инженера КУРБа (Кунгурское управление буровых работ)
Н.С. Шелдышева: «Военные отвели нас в лощину и предложили щедрое угощение. Но в ожидании часа “Ч” кусок не лез в рот. Мучительно шли секунды, минуты. Все следили за ходом стрелок. Взрыв! Будто земля подпрыгнула и ударила по пяткам, а затем резко ухнула вниз. Внутри нее поворачивалось, урчало и сопело. Все испугались, а ведь среди нас были и фронтовики».
Землетрясение разрушило ветхие строения, печи, трубы. Со всей области были отправлены печники и плотники для ремонта печей, труб и построек в районе г. Осы.
По свидетельству начальника штаба ГО Октябрьского района А.А. Хамитова (моего отца), три бригады были отправлены из нашего района.
Ремонт провели, и о взрывах стали потихоньку забывать. Правда, вполголоса ругались нефтяники г. Осы: дебит нефти упал.
А южнее, у г. Чернушка, — он резко возрос. Но позже, в 1983—1988 гг., геофизики и затем буровики на месторождениях близ г. Чернушки стали примечать «интересные явления». При работе со шлаком, керном и буровым раствором у людей появлялись сонливость, повышенная усталость, болезни желудка, иногда выпадали волосы.
Но добыча после взрыва резко возросла, и на это не обращали внимание. Мол, ерунда! Пока не измерили уровень радиации у устья скважины: 70—80 микрорентген в час! Это в 6—7 раз превышает естественный фон. Радионуклиды по водяным и нефтяным пластам мигрировали в сторону г. Чернушки. И не исключена возможность их попадания в вышележащие слои воды.
Эти катастрофы просчитывали, планировали на государственном уровне, и все равно природе области был нанесен серьезный, ощутимый урон.

Три "Хиросимы" нашего района

По нашему району проложены четыре нитки газопровода диаметром 1420 мм. 20 мм — толщина стенки трубопровода.
При аварии в атмосферу выходит сжатый метан под давлением 7,3—7,5 МПа.
По документам государственной комиссии, при первом разрыве вышло 11,1 млн м3 газа. (Данные предоставил старший диспетчер Ф.Л. Мустафин.)
При втором разрыве — 4,5 млн м3; при третьем — 7,2.
Удельная теплота сгорания газа равна в среднем — 44 МДж/кг. Один кубометр метана весит 0,67 кг. Отсюда, теплота сгорания вышедшего газа составляет при первой аварии
3,27x1014 Дж, при второй 1,33x1014, при третьей 2,12x1014 Дж, что соответствует 21,7, 8,8 и 14,0 килотоннам тротила. Для сравнения: бомба, сброшенная на Хиросиму, соответствовала 20 килотоннам. Хорошо еще, что газ отдает энергию постепенно, по мере сгорания.
Огненный столб достигал высоты 150—200 м. Воронка от последнего взрыва составила
30x20x10 м3. Взрывы произошли в относительно безлюдной местности, иначе последствия аварии были бы намного печальнее.

Почему происходит разрыв трассы?
1. Газотрасса — стальная труба — снаружи лежит в агрессивной среде и подвергается электрохимической коррозии.
2. Трасса изнутри испытывает абразивное (истирающее) действие микрочастиц, которые содержатся в газе.
3. И особенно влияют на состояние трассы кражи со станций катодной защиты. За последний год разграблены
12 станций. Трасса остается без защиты.
Подходит к концу срок службы трассы — 25 лет. А трубы лежат уже 22 года.