Опасные природные процессы

А.А. НИКОНОВ
доктор геолого-минералогических наук,
главный научный сотрудник
Института физики Земли им. Г.А. Гамбурцева
Российской академии наук

В № 35/2002 в рубрике «Я иду на урок» опубликована разработка учителя географии Е.А.Васильевой «Стихийные природные явления». После ознакомления с ней мне тоже захотелось пойти на «урок географии», поскольку изучение экстремальных природных явлений составляет часть моей профессиональной деятельности.

Извержение вулкана Попокатепетль в Мексике

Прежде всего, выделение этой темы в курсе школьной географии важно и очень своевременно. Причин, и достаточно серьезных, несколько. Физическая география уже во второй половине XIX в. перестала быть описательной, констатирующей, «статической», развившись в значительной мере в науку, изучающую процессы, их протекание, взаимосвязи, причины. Если отраслям науки, имеющим дело с высокоподвижными оболочками, таким как гидрология, метеорология, динамический подход был присущ изначально, то другие разделы — климатология, геоморфология, учение о твердой Земле — развили динамическое направление лишь несколько десятков лет назад. Появилась самостоятельная отрасль — геодинамика.
Вторая важнейшая посылка состоит в том, что представление о медленном, спокойном, длящемся сотнями тысяч и миллионами лет постепенном изменении ландшафта (географической оболочки) все больше заменяется концептуальным представлением о чередовании длительных спокойных периодов с краткими, но весьма динамичными, а потому не только эффектными для нас, но и эффективными для ландшафта последствиями. Эти «революции» в природе могут быть локального, ареального, а иногда и глобального масштаба. Но на любом уровне они ведут не только к временным нарушениям (возмущениям) привычного хода процессов и облика местности, но нередко и к необратимым последствиям на лике Земли, и подчас к изменению создающих его медленных процессов. На отдельных, особенно локальных, примерах это знают все, на уровне региональном и глобальном — те учителя, кто имеет возможность следить за специальной литературой. И уж очень немногие в преподавательской среде, полагаю, осознали это положение концептуально. Речь идет о том, что во всех географических оболочках — воздушной, водной, твердой, и на их контактах — экстремальные явления не просто проявляются время от времени, но служат непременным, и притом важнейшим элементом существования и развития ландшафта, как бы ни казались они редкими и аномальными в повседневной жизни.

Тут уместно вспомнить представление античных философов о четырех стихиях — воздухе, воде, огне и, как писала Марина Цветаева, часто забываемой стихии — земле.
Стихийные природные явления в школе должны усваиваться не только и не столько как экзотические, эффектные, будоражащие и пугающие, хотя и экстремальные, относительно редкие, но, в сущности, закономерные и обязательные проявления жизни земных оболочек и Земли в целом.
А как их называть? Преподаватель Е.А. Васильева, отражая, по-видимому, школьную практику, пишет о «стихийных природных явлениях», «неблагоприятных природных явлениях» и «стихийных бедствиях». Думаю, что словоупотребления «стихийные природные явления» лучше избегать ввиду двойственного и противоположного значения слова «стихия» в обиходе: и как разрушительного природного явления, и как окружающей привычной среды. В научной литературе все больше распространяются и завоевывают права термины «опасные природные процессы», «природные опасности», «катастрофические процессы» или «стихийные бедствия». И это правильно, поскольку, во-первых, фактически любые природные процессы (даже обычный ветер) — порождение стихий в их первичном (античном) понимании, а во-вторых, — и это важнее — в рассматриваемом аспекте нас интересуют только экстремальные, относительно кратковременные, но энергетически весьма насыщенные процессы (проявления) по их отношению к человеческому сообществу и созданным им произведениям. В пустыне — арктической, высокогорной, низменной, каменистой, песчаной, или в безбрежном океане, если там никто не плавает, процесс не может быть опасным или катастрофическим. Он становится таковым лишь постольку, поскольку возникает и действует или может воздействовать на людей^*.
И вот тут мы подходим к главному вопросу — почему именно тема о природных опасностях и стихийных бедствиях заслуживает выделения и специального внимания на уроках географии. Когда автор в середине прошлого века изучал географию сначала в московской школе, а затем и в университете, то, что мы теперь называем стихийными бедствиями, катастрофами, преподносилось и воспринималось как нечто экзотическое, яркое, во многом загадочное, но далекое, к реальной жизни, тем более в нашей стране, отношения не имеющее. Ныне же не проходит недели, чтобы мы не узнавали из разных источников об экстремальных природных явлениях, бедствиях, катастрофах, и притом большей частью на просторах нашей необъятной Родины.

Трещина, прорезавшая дорогу в результате землетрясения в Японии

В чем дело? Причин несколько. В массовом сознании бытует представление о сильно возросшей активности земных, в первую очередь внутриземных, процессов. Это не так. Активизация земных недр, так же, как и наземных процессов, идет своим обычным чередом — неравномерно, циклично, в масштабах времени, большей частью не сопоставимых с нашей жизнью. Но изменения действительно произошли и происходят существенные. Главные из них следующие:
1. Возросли население, его плотность, освоенность пространств, так что теперь события в местах, прежде глухих, малонаселенных или малозначимых, оказываются зафиксированными и общеизвестными. Учитывая рост материальных и людских потерь от катастроф во второй половине ХХ в. в разных странах мира, ООН приняла обширную и дорогостоящую программу по снижению опасности природных катастроф (десятилетие 1990—2000 гг.), которая успешно выполнялась. Одной из главных задач стало внедрение в сознание населения убеждения в том, что сделать безопасными урбанизированные районы — это значит создать культуру превентивного (предупреждающего) реагирования, основанную на знании, психологической и деятельностной подготовленности. В России программа реализовалась лишь в очень малой степени.
2. На протяжении почти полувека в нашей стране существовал «запрет на катастрофы», так что радио и печать о них (даже самых крупных) или не сообщали вообще, или извещали скупо и невнятно. Ныне средства массовой информации не только информируют, но педалируют разного рода трагические, в том числе природные, события, фактически нагнетая в обществе атмосферу страха и нервозности.
3. Развитие цивилизации, а точнее, широкое распространение в географической оболочке результатов техногенной деятельности человечества (возьмите для наглядности монтаж ночных космических снимков Земли в № 10 «Географии» за 2002 г.) привело не только к резкому возрастанию числа техногенных аварий и даже катастроф, но и резко увеличило число так называемых природно-техногенных бедствий и катастроф. Природные процессы в том или ином районе могут, даже не изменяя своей активности, но накладываясь на уязвимую искусственную конструкцию, систему производства или жизнеобеспечения, которая опасна уже сама по себе, вызывать аварийную, вплоть до экстремальной и катастрофической, ситуацию. Столь же нередко кажущаяся невинной техногенная деятельность может менять течение и интенсивность природных процессов. Так или иначе, факт заключается в возрастании не только собственно техногенных, но и природно-техногенных «нештатных ситуаций», приводящих подчас к бедствиям.
4. Не забудем, наконец, что целый ряд стран, и наша — в первом ряду, создали на своих территориях множество опасных и уязвимых производств и коммуникаций (атомные центры, высокотоксичные предприятия, подземные хранилища и трубопроводы углеводородов, склады боеприпасов), которые и сами по себе, и с точки зрения природных экстремумов представляют зоны повышенного риска. Надо ли после всего этого повторять, сколь важна жизненно, а не только в общеобразовательном плане тема стихийных бедствий, и она станет еще актуальнее, когда нынешние школьники будут определять стратегию и действия социума.

Торнадо — сильный смерч в южных районах США

Вот почему выделение специальных уроков в курсе географии совершенно необходимо на протяжении всех школьных лет, в школах разного профиля.
Есть еще один, очень важный аспект рассматриваемой темы именно в рамках курса школьной географии.
Это аспект психологический, эмоциональный. Пожалуй, здесь даже два взаимосвязанных аспекта. Детское и юношеское восприятие, способность к усвоению в значительной мере основываются на ярких эмоциях, сопереживаниях, жажде необычного, интересе к загадочному. В этом смысле именно экстремальные, в том числе бедственные, явления дают преподавателю гораздо больше возможности, чем системное изложение предмета, будь то характеристика компонентов природы в статике или даже явлений в динамике.
Второй аспект — это выигрышное для усвоения базового материала свойство любых процессов опасного или катастрофического характера изучаться по контрасту с обычными условиями. Тут можно использовать метод сравнения—контраста и в территориальном (свой район — район бедствия), во временно’м (в этом месяце, сезоне, году, столетии — и в прошлом), и в собственно географическом аспектах (при данных геологических, геоморфологических, климатических, ландшафтных условиях — и при иных). При умелом использовании случаев экстремальных явлений легче внедрить и знания о процессах постоянных, а потому подчас менее выразительных, кажущихся не столь интересными, хотя и не менее важных.
Теперь несколько слов о разработке темы учителем Е.А. Васильевой. Не берусь здесь заменить методиста, ограничусь несколькими комментариями. Предложенная проверочная и групповая работа в классе, а также домашние задания представляются рациональными и необходимыми. Совершенно естественно также рассматривать опасные процессы и при изучении соответствующих компонентов («стихий») природы, и в отдельном уроке для систематизации и обобщения. В некоторых ситуациях и в отдельных регионах даже этого может оказаться недостаточно. Например, при крупном, с тяжелыми последствиями вулканическом извержении в каком-либо районе мира, тем более в Евразии, наверное, правильно было бы дать по горячим следам текущую информацию с характеристикой конкретного явления и его последствий в природном и социальном аспектах, если даже по времени оно не совпадает с освещением явления по ходу программы. В рамках программы (календарно) имеет полный смысл рассказывать учащимся о соответствующих природных явлениях особой важности (мощности), случившихся кратное число лет назад (10, 25, 50, 100 и т.д.), особенно приуроченных к данному или соседнему району. Такой эффект пространственно-временной координации и даже сопричастности несомненно способствует возбуждению интереса и запоминанию.
Совершенно ясно, что чем чаще и конкретней мы будем обращаться к местным и близким примерам и характерным для данной местности явлениям, тем живее и прочнее будет восприятие. По-видимому, неизбежно также уделять первостепенное внимание на Камчатке вулканическим извержениям, землетрясениям и цунами; в Приморье и на Сахалине — тайфунам, а на последнем и снежным заносам; на Крайнем Севере и в Якутии — мерзлотным явлениям; наводнениям и оползням — на больших незарегулированных реках; грязевым извержениям — на Тамани и Сахалине; обвалам, оползням, лавинам, селям — в горах, в первую очередь Кавказских; провалам — в Предуралье и других карстовых областях; суховеям, пыльным бурям, сносу плодородного почвенного слоя — в засушливых районах. Еженедельник «География», публикующий квалифицированные сведения о многих катастрофах, может стать в этом хорошим подспорьем.

Сан-Франциско после катастрофического землетрясения 1906 г.

В разработке Е.А. Васильевой спокойные районы справедливо противопоставлены районам с высокой вероятностью опасных явлений. Я бы только подчеркнул необходимость понимания учащимися возможности возникновения и в спокойных районах неблагоприятных процессов, конечно, более слабых и редких, и из-за этого обычно недооцениваемых, а потому более опасных. Таковы, например, слабые до умеренных землетрясения на Русской равнине, в Якутии и на юге Западной Сибири.
Очень важно добиваться понимания учащимися самого явления, его причины, мер по уменьшению ущерба и потерь. Я бы добавил еще необходимость знания реальных и возможных последствий рассматриваемого явления как для изменений ландшафта, так и для хозяйственной жизни и нарушений в социальной сфере района поражения.
Конечно, большая часть заданий и проверочных работ тесно связана с картой. Карта должна присутствовать на соответствующих уроках постоянно или по мере необходимости. Это могут быть карты мира, России, региона и даже края, области. И очень важно, чтобы учащиеся имели возможность в течение года, по мере возникновения бедственных ситуаций, экстремальных явлений, пополнять эти карты под руководством преподавателя. Именно подобные карты, будучи регулярно на виду и в работе, могут не только помочь в закреплении материала, но и способствовать пробуждению и сохранению интереса к природным процессам, непосредственно и серьезно влияющим на жизнь общества, как минимум в региональном плане, как это было, например, в последние годы при наводнениях в Якутии, на Кубани, землетрясении и снежных заносах на Сахалине, ливнях и ураганах на берегах Черного и Азовского морей и др.
Входя в жизнь, молодые люди должны больше знать о подстерегающих опасностях, чем это удавалось прежним поколениям.
В заключение хочу порекомендовать методистам и учителям географии, всерьез разрабатывающим тематику уроков по бедствиям природного характера, книгу «Природные опасности России» (М., 1998—2002).

^* Вспоминаются слова известного специалиста по лавинам профессора Г.К. Тушинского: «Лавины и землетрясения появляются в горах только с приходом людей». — Прим. ред.