На велосипедах
через Монголию

Д.Ю. НАУМОВ
dnaumov@freemail.ru

Маршрут путешествия через внутренние районы Азии от Иркутска до Желтого моря. Летом текущего года автор снова собирается побывать в этом регионе

Наше четырехтысячекилометровое путешествие на велосипедах-внедорожниках по малонаселенным внутренним пространствам Азии от Байкала до Желтого моря стартовало из Иркутска летом 2002 г. Быстро расставшись с обжигающе холодной и кристально чистой водой «священного моря», двое искателей приключений отправились в нелегкий и длинный путь. До монгольской границы от Иркутска — 230 км, они запомнились как наиболее трудные. Два дня до границы прошли в адаптации к сложному дорожному графику: ноги уставали так, что к вечеру мы едва были в состоянии стоять на них. После асфальтированных дорог Бурятии трудности создавали перепады высот. Иногда, двигаясь вверх к перевалу, приходилось втаскивать велосипеды на перевал на себе. Зато, спускаясь вниз, можно развить немалую для двухколесной машины скорость — 80 км/ч.
Граница с Монголией находится на высоте почти 2000 м, подъем к ней занял целый день. В среднем через контрольно-пропускной пункт Мондо за сезон проходит 0,3 человека в день. Оказалось, что мы, два российских туриста, — первые велосипедисты, пересекающие границу, за всю историю заставы. Это единственная граница, которую мы пересекли самостоятельно, на всех остальных приходилось нанимать такси. Пограничное заграждение проходит по гребню Большого Саянского хребта — естественного рубежа двух государств, разделяющего и природные зоны. В Монголии горы более пологие, лес становится исключительно хвойным и сильно редеет, реки мелеют.
У подножия хребта находится самое большое пресное озеро Монголии — Хувсгел-Нуур (Хубсугул), котловина которого — продолжение байкальского рифта. «Младший брат Байкала» меньше и чище русского озера. На всем озере лишь два судна: российское исследовательское и туристский прогулочный катер. В ожидании катера, как выяснилось позже — безрезультатном, мы валялись на берегу и ловили рыбу. Монголы не едят рыбу, и огромных хариусов можно хватать руками. Только вода в озере очень холодная — всего пять градусов.

Степь в центральных районах Монголии

300-километровый путь вдоль озера лежит через 19 перевалов. По древней традиции на каждом горном перевале Монголии путниками насыпается груда камней — жертвенник-о’бо, святое место, обитель духов. Каждый проходящий мимо должен три раза по кругу обойти святилище, прочитать молитву или подумать о хорошем, порадовать духов едой и положить новый камень либо просто привязать кусочек своей одежды на близстоящее дерево. Несколько раз мы видели свежеотрезанные лошадиные головы и копыта — жертвоприношения. Сперва мы принимали обо за кучи мусора и никаких подношений духам не делали, может быть, поэтому первый отрезок пути был не слишком удачен: поломки велосипедов следовали одна за другой.
Северная Монголия оставила приятные воспоминания. Первозданная природа и вековая тайга создавали ощущение сказки. Следующий участок маршрута проходил по сухим степям центральной Монголии: 700 км гор и долин, нескончаемое количество говядины, баранины, множество верблюдов и очень мало людей, но каждый встреченный человек относился к чужестранцам доброжелательно. Приученные к трудностям и неприхотливые в быту, монголы легко снимаются с места и не боятся перемещений на сотни километров, главная причина этих миграций — пастбища для скота. Вода в Монголии в большом дефиците, поэтому в отдаленных аймаках (административных единицах страны) до сих пор живут законы Чингисхана: одежду не стирать, а менять лишь когда до дыр износится; посуда здесь тоже не моется месяцами.

Буддийский монастырь Гандам в центре Улан-Батора

В Монголии в любой юрте уставшего путника ждет большая пиала баранины с рисом, в эту же пиалу потом вам нальют монголор цай (зеленый чай с молоком), а к чаю предложат бяслаг — высушенный на солнце сыр со своеобразным запахом. От молока и творога мы отказывались по причине отсутствия у наших европейских желудков иммунитета к различным азиатским кишечным заболеваниям. Атипичной пневмонии тогда еще не было.
Улан-Батор — столица и единственный крупный город Монголии, древняя Урга; нынешнее название переводится с монгольского как Красный Богатырь. Центр города — район Гандам заполнен старинными буддийскими храмами. В главном монастыре столицы можно увидеть тридцатиметровую золотую статую Будды. Многоэтажные жилые дома часто сделаны с использованием стиля древнемонгольских архитектурных построек. Но больше всего удивляет рынок, мы не видели такого даже в экзотических индийских фильмах: древние буддийские барабаны, амулеты, книги на древнемонгольском языке, серьги, кольца, серебряные пуговицы, а еще юрты, верблюды, ружья, кастрюли, пестрые монгольские сапоги, одежда и т. д.

О’бо — сакральное место-жертвенник. Каждый проходящий мимо должен три раза по кругу обойти святое место и оставить свой камень

При приближении к пустыне Гоби температура повышается с каждым километром, днем стояла жара 40°, ночью холодало до 10°, при этом докучал еще и ветер.
Одно из первых описаний Гобийской пустыни дал Марко Поло: «А пустыня, скажу вам, великая: в целый год, говорят, не пройти ее вдоль. Всюду горы, пески да долины; и нигде никакой еды. Ни птиц, ни зверей тут нет, потому что нечего им там есть. Но есть там вот какое чудо: едешь по пустыне ночью, и случится кому отстать от товарищей, как станет тот человек нагонять своих, заслышит он говор духов, и почудится ему, что товарищи зовут его по имени, и зачастую духи заводят его туда, откуда ему не выбраться, так он там и погибает».
Гоби — одна из самых крупных пустынь земного шара, ее название происходит от монгольского слова говь — безводное место. Эта территория со средней высотой над уровнем моря около 1000 м обладает, пожалуй, наиболее выраженным континентальным климатом на планете. Температура воздуха летом поднимается здесь до +40°, а зимой опускается до –40°. Но отнюдь не везде это безводная и бесплодная местность, большую часть Гоби занимают обширные степные равнины, живописные скалистые горы, глинистые и каменистые гамады^*, обширные котловины с отдельными оазисами, мелкосопочники, солончаки, такыры^**, высохшие гравийные сайры^*** и протяженные саксауловые рощи. В Гоби мало песков, сыпучие пески занимают только 3% территории. Животный мир богат. С непонятным для современного человека упорством безводная и, откровенно говоря, плохо пригодная сегодня для проживания человека центральная гобийская область упоминается в древних мифах. Мифический Белый Остров, таинственная подземная страна Агарти, священное царство Шамбала — все они разместились в бескрайних просторах Гоби. Безводные малоисследованные районы Гоби с древности населялись в рассказах людей неведомыми чудовищами, злобными демонами, наделялись невиданными сокровищами и кладами. В районе города Даланзадгад находится гигантское кладбище динозавров. И еще Гоби — это последний очаг легочной чумы в мире, здесь регистрируется по несколько вспышек в год. Род, который болеет, вывешивает на юрты коричневый флаг. Как правило, вспышки чумы локальны и самоликвидируются после смерти всей семьи.

Гобийские оазисы, как правило, малопригодны для жизни: грязное, вонючее в центре озеро и пара кустов на берегу. Из этого малоприятного болота пьют все звери в округе. Собственно, по запаху или по кочующему вблизи стаду верблюдов эти оазисы и можно найти. Но оставшись без чистой питьевой воды и проехав полдня под лучами азиатского солнца, мы вынуждены были набирать в спасительном озерке воду, высыпая во флягу десятикратную дозу дезинфекторов и пару пакетиков «Инвайта».
Последняя ночь в Монголии была полна сюрпризов. Вечером наткнулись на стойбище нескольких родов. У них был праздник. Это было вознаграждением за трудности и лишения последних напряженных дней. Архи — водку из молока монголы пьют из рогов дзерена — степной антилопы. Баахан — кушанье, которым кормил свою армию Чингисхан, едят руками. Его готовят из взрослого козла: в его собственной шкуре вместе с кусками жарящегося мяса лежат большие камни.
На следующий день мы пересекли границу Монголии с Китаем. Как и при пересечении российско-монгольского рубежа, резко чувствуется контраст территорий. Не то чтобы меняется природа — пустыня продолжается еще на три с половиной сотни километров, исчезает чувство одиночества и первозданности ландшафтов. Немного раздражает китайское поясное время, вся огромная страна живет по часам Пекина. Уже в центральной части страны чувствуешь резкое несоответствие поясного времени астрономическому.

Петроглиф на менгире, изображающий лошадь

Пограничный городок Эрэн-Хото по количеству жителей может сравниться с целым монгольским аймаком или даже с двумя; вдоль асфальтированных трасс растут специально посаженные и поливаемые цветы. Трудолюбивые китайцы выращивают в пустыне кукурузу и морковь. Это территория Внутренней Монголии — автономного района Китая. Китайцы — древнейшая земледельческая нация, и они умеют выращивать культурные растения даже в пустыне. Монголы же, напротив, земледелие и оседлый образ жизни презирают. Китайцы считают северных соседей — кочевников и животноводов — варварами. Монголы опасаются многочисленных китайцев, которые не упускают случая напомнить, что вся территория к северу от Гоби ранее принадлежала им. От самой границы повсюду мы видели эшелоны с китайской бронетехникой, военные лагеря и множество людей в форме.
Конечным пунктом велопробега стал крупный город-порт Тяньцзинь — морские ворота многомиллионной пекинской агломерации. Тяньцзинь, равно как и другие крупнейшие города Китая — Пекин, Шанхай, Чунцин, не относится ни к одной из провинций страны. Он имеет права города центрального подчинения. На скоростном шоссе, ведущем к Тяньцзиню, скорость автомобилей не меньше 100 км/ч, поэтому передвижение на велосипедах запрещено, и полиция насильно посадила нас в автобус. Вечером того же дня мы сидели на берегу Желтого моря и познакомились с его предательским приливом, подмочившим наши вещи. Во время дневного отлива местные жители на мотороллерах уезжают далеко вслед за отступившей водой в охоте за моллюсками, которых собирают в остающихся от моря лужах.

Буддийский храм в скале. Китай	Китайская семья перевозит убранный тростник	Рыбацкая лодка в Желтом море. Прилив

А во время прилива китайцы на лодках-джонках тралом ловят креветок и крабов. Наняв одну такую джонку, мы целый день плавали по Желтому морю и купались в его теплой кофейно-молочной по цвету воде (такой оттенок ему придают впадающие в море реки, несущие много твердого материала — песка, ила, лёсса). Как нам показалось после месяца пути по пустыне, Желтое море — одно из наиболее красивых на планете.

Фото автора

^* Гамада — арабское название любых каменистых пустынь, но термин этот применяется не только для пустынь Северной Африки или Аравии, но и по всему миру. Гамады очень трудны для путешествий. Острые края камней распарывают шины автомобилей или мотоциклов, ранят копыта верблюдов. Пустыни этого типа практически лишены растительности, ведь здесь нет никаких, даже самых маломощных, почв, вода, даже если она выпадает в виде дождей, моментально уходит в щебень, сильный ветер буквально обтачивает камни.
^** Такырами называются плоские понижения в пустынях и полупустынях Средней и Центральной Азии, покрытые глинистыми отложениями. В сухое время года такыры разбиты трещинами на многоугольники, во влажное — в связи с водоупорностью размокших глин покрыты слоем воды.
^*** Сайры (от тюркского сай) — сухие русла временных водотоков, а также галечные наносы пересыхающих рек во внутренних азиатских пустынях.