Научно-практическая конференция
«Три века географического образования в России»
3—5 ноября 2003 г. Санкт-Петербург

Судьбы школьной географии
в России

Э.Л. ФАЙБУСОВИЧ
доктор географических наук,
профессор Санкт-Петербургского государственного
университета экономики и финансов

Формальная дата 300-летия с начала преподавания географии в нашей стране — основание для того, чтобы осмыслить столь длительный путь, сделать выводы о достижениях и неудачах и на основании этого попытаться определить, как жить дальше.
Элементы географических знаний, безусловно, сообщались молодому поколению и до начала XVIII в. Царевич Федор в пушкинском «Борисе Годунове» изучает карту Русской державы. Отец поощряет эти его занятия. Будущий царь должен знать свою страну. «Ты царствовать по праву будешь», — произносит Годунов, а мы добавляем от себя: «и со знанием дела». Отношение к географическим знаниям и к тому, как они преподносились в средней школе в течение трехсот лет, значительно изменилось. При этом отношение к знаниям могло быть положительным, а к школьному предмету негативным. Это определялось, с одной стороны, востребованностью географии, потребностью общества в географической информации, с другой — местом географии в учебных планах, содержанием и качеством учебных пособий, уровнем подготовленности преподавателей.
Востребованность географии возрастала в годы реформ. Поэтому она и появилась в средней школе в эпоху петровских преобразований. В XIX в. потребность в географических знаниях была велика среди военных моряков, стоявших у колыбели Русского географического общества, в армии — у офицеров Генштаба, у землемеров — работников Межевого корпуса. К сожалению, эта востребованность в географической информации не привела к улучшению постановки преподавания географии в школе. При формальном выделении на нее значительного числа часов в учебном плане и большом ассортименте изданных учебников интереса школьный предмет не вызывал. Преобладала «перечислительная» география, учебники содержали полезную, но «невкусную» информацию. Заметим, таковы были не только отечественные учебники, но и, например, английские. Отсюда негативное отношение обучаемых к предмету. В романе писателя XIX в. А.И. Эртеля «Гарденины» говорится о «пышной и надоедливой географии» с ее градусами, футами, метрами. Так ее воспринимали даже те, кто в будущем стали профессиональными географами. Большую роль в таком отношении играло отсутствие специально подготовленных преподавателей предмета. Такие яркие звезды, как С. Меч или описанный К. Паустовским учитель киевской гимназии, были, видимо, исключением. Недостаток эмоциональности сухих номенклатурных учебников восполняло для юношества чтение романов Жюля Верна и другой приключенческой литературы.
Резко возрос интерес к географии в 30—40-х годах XX  в. Этому способствовали и внешние, и внутренние обстоятельства. Советские люди — интернационалисты — внимательно следили за событиями в Испании, в Китае, за полыхавшими в разных местах земного шара военными конфликтами, переросшими во Вторую мировую войну. А когда война пришла в наш дом, не было такого учреждения, где не висела бы на стене карта, на которой отмечались флажками передвижения фронтов от Москвы и Сталинграда до Берлина и Вены. География (та же номенклатура) входила в память из военных сводок, из приказов Верховного главнокомандующего, озвучиваемых по радио голосом Левитана.
Внутренняя причина — «географизм» жизни страны. Дальние перелеты наших летчиков, исследования полярников, подвиги пограничников — представителей тогдашних самых престижных профессий. Завораживающие названия новостроек первых пятилеток. В молодежи (как хотел этого для сына Борис Годунов) воспитывали чувства хозяина и песню пели: «Человек проходит как хозяин необъятной Родины своей».
После ленинского указания возрос интерес к экономической географии. Потребовались кадры учителей, способных ее преподавать. Нарком просвещения А.В.Луначарский поручил А.И.Буковецкому организовать их подготовку в Ленинграде в институте им. А.И.Герцена. Правда, вскоре по инициативе историка академика М.Н.Покровского это интересное начинание упразднили.
Вершины своих позиций география в средней школе достигла стараниями Н.Н.Баранского в 30-е годы — по числу часов в учебном плане, по качеству учебников, по развертыванию подготовки учительских кадров. Место и значение географии было определено известным постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР 1934 г.
Вся дальнейшая послевоенная история школьной географии — летопись падения ее роли в школе и отношения к ней общества. По исследованиям А.В.Даринского, при ранжировании предметов, изучаемых в 8-м классе, ученики 60-х годов ставили по степени важности, трудности и вызываемому интересу географию на последние места вместе с биологией и иностранным языком(!). Это нашло отражение и в художественной литературе — в «Затоваренной бочкотаре» В. Аксенова, в повестях А. Алексина. У общества появились другие проблемы и другие герои. Утрачен был интерес и к международным событиям, и к успехам социалистического строительства. Дидакты прозевали появление новых источников информации. На смену учебной книге, атласу пришел телевизор. Телепередачи дают интересную информацию, но они не могут сформировать системного знания, а только создают иллюзию владения предметом. То же относится к последнему достижению информационной технологии — Интернету. И школьная география не смогла адекватно отреагировать на новации в информационной среде.
Но главная причина снижения интереса к географии кроется глубже — в тех изменениях общественного строя и связанной с ним идеологии, которые пережила наша страна в последнее десятилетие XX в. Сменилась общая цель образования. Советская идеология исходила из принципа — коммунистом можно стать, обогатив свою память знанием всех богатств, накопленных человечеством. Это обогащение и являлось основной задачей коммунистического воспитания и образования. И знания хорошего выпускника средней школы были, по существу, энциклопедичны.
Совсем иная цель буржуазного образования. «Человек экономический» экономит на всем, в том числе осуществляется «экономия мозга». Зачем загружать свою память материалом, который не пригодится в будущей жизни и практической деятельности? Для прагматических целей нужны не знание основ наук, а алгоритмы поведения, инструментальные навыки. Еще И. Кант разделял эрудицию на формальную и реальную. Формальная — это и есть инструментальные знания, в его время — естественные языки, в наши дни — информатика. К этому добавляется еще несколько технических навыков, например, пользование калькулятором. И конечно, требуется узкоспециальная реальная эрудиция по роду занятий (врача, инженера, финансиста). Все остальное — лишнее, в лучшем случае — хобби.
Достижения информатизации преследовали цель высвободить человеческий мозг для творческой интеллектуальной деятельности, избавив его от рутинных механических операций. Трудно было предвидеть, что для большинства пользователей машина просто отменит потребность в интеллектуальной деятельности и это может привести в конечном счете к атрофии ленивого мозга. Отказ от необходимого труда, связанного с физическими усилиями, привел к необходимости в искусственной аэробике, а чем заменим отказ от мозговой работы — кроссвордами и телевизионными конкурсами?

Для бизнеса в его современных формах, для новых хозяев жизни знания географии, как и большинства других школьных предметов, в общем-то излишни. Не нужны они и обслуге — толмачам, счетоводам. А основная масса лиц наемного труда окончательно перестала считать себе хозяевами чего бы то ни было — и своей родной страны в том числе. Зачем тогда тратить время и умственные усилия на изучение ненужных вещей?
Эта новая ситуация привела к отторжению массой школьников большинства предметов учебного плана. Убедить детей в пользе знаний мы не смогли, а заставить учиться не можем, — авторитарная педагогика не в моде. На поводу у школьников пошло и Министерство образования с его идеологией обскурантизма. История повторяется. Отказ от «школы учебы, школы зубрежки» привел в 20-е годы к резкому снижению уровня образованности. Теперь мы встаем на тот же порочный путь.
В пользу разгрузки учебных стандартов говорит многое. Утверждают (и не без основания), что полноценное среднее образование не может быть всеобщим, поскольку значительная (какая?) часть детей не в состоянии усвоить требуемые по программе знания (см. статью В.А. Шупера в «Известиях РАН», серия географическая, № 4/2003). На это можно возразить, что никаких препятствий у большинства людей для усвоения объема знаний школьного учебника не существует — дело только в умственной лени. За сокращение учебной нагрузки ратуют медики, но истории известен только один случай (судя по надписи на надгробии кадета на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры), когда ученик скончался «от усердия к наукам». Данные медиков действительно свидетельствуют о плохом состоянии здоровья выпускников средней школы, но они же свидетельствуют о почти таком же уровне «нездоровья» в процентном отношении у новорожденных и первоклассников. Так что дело вовсе не в немыслимых школьных перегрузках. Они влияют более всего на зрение, но это не сложность программы, а несоблюдение правил школьной гигиены.
При всем том без разгрузки стандарта среднего географического образования не обойтись. Даже если количество часов на изучение географии останется неизменным. Признаемся, что объем фактологического материала превышает разумные пределы. Исходят молчаливо из предположения, что процент усвоения одинаков при любом объеме изучаемого материала. Следовательно, чем больше дашь, тем больше и останется. На самом же деле перегрузка убивает всякий интерес к предмету и вызывает у обучаемого желание все сразу выкинуть из памяти. Лучше дать меньше материала, но добиться большей степени его усвоения. Время на уроки дается не для того, чтобы «проходить» темы, а для «разучивания». Возникает соблазн сократить часы на географию и биологию. В «Российской газете» от 12 ноября 2003 г. чиновник Министерства образования А. Водянский пишет, что эти предметы перегружены информационными материалами, которые можно найти в энциклопедиях и других справочниках(?). Мы перекармливаем учеников демьяновой ухой вместо того, чтобы возбуждать аппетит. И не нужно равняться на пресловутый ЕГЭ. Ученику в идеале нужно испытать удовольствие от познания мира, а не от балла в документе. Нормальный человек читает Пушкина и Толстого не ради оценки. Точно так же изучать географию нужно не ради балла и даже не только для решения прикладных задач (тогда, соответственно, изучать нужно не физику, а электротехнику), а для развития интеллектуальных способностей, памяти.
Для разработки стандарта содержания школьной географии нужна кропотливая работа с учетом весьма различающихся точек зрения, каждая из которых имеет право на существование.