Эвенки Баунта

В.А. КЕТКОВИЧ
директор Фонда этногеографических исследований,
действительный член Русского географического общества

Эвенки Баунта до сих пор используют оленей как средство передвижения

География расселения эвенков по территории Сибири необычайно широка: их поселения можно встретить от Енисея до Дальнего Востока и от Северного Ледовитого океана до Китая и Монголии. При этом общая численность народа оценивается в 30 тыс. человек. Такое разнообразие мест проживания эвенкийского этноса исторически связано в первую очередь с кочевым образом жизни — этнографы XIX в. называли их таежными цыганами. Эвенки, называвшиеся ранее тунгусами, активно перемещались по тайге в поисках новых охотничьих угодий, перевозя с собой на оленях чумы и домашнюю утварь. Оседлое проживание появилось только с приходом советской власти, тогда же традиционный чум стал постепенно заменяться бревенчатыми избами русского образца. Несмотря на переход к оседлости, эвенки на протяжении XX в. сохранили основные виды хозяйствования — охотничий промысел и оленеводство.

Собака в тайге — верный друг и помощник. Виктор Мордонов со щенком лайки	Максимка — сын директора оленефермы В. Мордонова

На территории Республики Бурятия в настоящее время эвенки компактно проживают в трех районах — Баунтовском, Курумканском и Северобайкальском. При этом в зависимости от основного вида деятельности они делятся на три группы — орочоны, или оленные эвенки (от эвенкийского слова «орон» — олень), мурчоны, или конные эвенки, и ламочоны — от слова «ламо» — озеро (имеется в виду Байкал). Наиболее традиционными, сохранившими свою культуру в полной мере остались орочоны, проживающие в основном в Баунтовском районе, поскольку остальные эвенкийские группы в Бурятии оставили оленеводство не так давно в силу объективных причин (в основном — падеж оленей от эпизоотии в конце XIX в.).
История взаимоотношений русских первопроходцев с племенами забайкальских тунгусов начинается с 40-х годов XVII в., когда казаки активно осваивали земли к востоку от Байкала. Так, в 1641 г. казачий сотник Иван Осипов отправляет ко двору первое известное «сообщение о тунгусах», в котором, в частности, говорится: «На другой стороне Ламы (Байкала) живут тунгусы оленные. Бой у них лучной. У стрел рогатины и копейца все костяные, а железных мало. И лес, и дрова секут, и юрты рубят каменными и костяными топорками. Живут они в юртах наподобие шалашей, сверху покрытых шкурами. Разводят оленей и большие мастера в охоте, особливо на крупную дичь». Таким образом, русские встретили тунгусов практически в первобытном состоянии. В 1652 г. появляется Баунтовский казачий острог. К этому времени налажены дружеские отношения с забайкальскими тунгусами, их земли мирно присоединены к российским, а само местное население «приведено в подданство к Белому царю». С момента присоединения забайкальских земель к России тунгусы немедленно становятся ясашными людьми, то есть платящими ясак — дань царю в виде пушнины, именовавшейся в те времена мягкой рухлядью. На протяжении XVII — начала XVIII в. пушной промысел становится основным занятием эвенков, вытесняя распространенную ранее «мясную» охоту на крупного таежного зверя. Раньше охотники стреляли соболей и белок в основном для украшения одежды меховыми аппликациями, а теперь пушнина становится товаром. Добытые поверх ясака шкуры можно было обменять на деньги, муку или спирт. Известно, что скупщики пушнины нередко обманывали простодушных детей леса. Они приезжали в стойбища, спаивали всех спиртом и давали в долг охотничьи припасы, продукты и другие товары. Уезжали они, нагрузившись мягкой рухлядью и фактически закабалив местное население — есть примеры того, что некоторые семьи тунгусов числились в должниках у купцов целыми поколениями.

Оленеферма «Талой» на рассвете	Тайга восстанавливается после пожара

Орочоны, оленные эвенки Баунта, выезжали на охоту на оленях. Пушная охота делилась на два этапа: с середины октября до середины декабря промышляли в основном белок, затем до середины января отдыхали, справляли родовой праздник Султан и готовились к следующему охотничьему периоду. С середины января по конец февраля шла основная охота на соболя, рысь, лисицу, белку, горностая и других пушных зверей. Охотники оставляли в чуме жену с детьми, седлали оленей и разъезжались по тайге. Иногда они жили в лесу по полтора-два месяца — все время, пока шла охота. Олени были приучены перевозить людей, поклажу, тюки с продовольствием, добычей. Они отлично перемещались в тайге по снегу благодаря широким копытам. Богатство эвенка в те времена исчислялось количеством оленей.
Эвенкийский чум представлял собой конусообразно поставленные жерди, которые зимой покрывали шкурами, а в летнее время берестой. Внутри чума располагался очаг, над которым делали горизонтальную жердь для котла. Сверху в чуме оставляли отверстие для выхода дыма.
Летом эвенки объединялись родами для совместного выпаса оленей. С мая начинался отел важенок (самок оленей), и до июля их с молодняком держали в огороженных участках, охраняя телят от хищников; в остальное время олени паслись на вольном выпасе, подходя к чумам лишь для утоления солевого голода. В летние месяцы промышляли боровую дичь (крупную таежную птицу), охотились на изюбря (русские купцы охотно скупали панты), ловили рыбу, собирали ягоды, дикий чеснок и лук. Грибов эвенки в пищу не употребляли. Осенью заготовляли мясо и готовились к новому охотничьему сезону.

В тайге без ружья не выживешь. Охотничья амуниция	Охота на соболя с собаками. Соболь обнаружен на дереве

До революции орочоны жили родами, имели промысловые и родовые культы, тотемы, шаманскую мифологию. В каждом роду был свой шаман, к которому обращались в случае болезней человека или оленей, просили провести ритуал, приносящий удачу на охоте, сопроводить душу умершего в верхний мир. Система шаманских мифологических представлений эвенков напоминает шаманские культы других малочисленных народов Севера и Сибири, а также американских индейцев. Вселенная делилась на три мира: нижний, где располагалось царство злых духов, средний, то есть землю, и верхний мир, где обитало верховное божество эвенков Сэвэки и добрые духи. Именно туда отправлялась душа умершего, а чтобы она не сбилась с дороги, ее сопровождал шаман. До сих пор в Бурятии можно встретить верховые захоронения — удивительные конструкции из свай, на которых установлен деревянный настил, куда и клали тело умершего. Часто похоронные обряды сопровождались жертвоприношениями, как правило оленными. При этом мясо оленя съедалось, а шкуру, голову и некоторые внутренние органы оставляли духам.
В охотничьей магии главное место занимали обряды, связанные с культом медведя. Медведь, сильный и могущественный зверь, у орочон считался хозяином тайги. Каждый охотник мог убить лишь строго ограниченное число медведей, за превышение этого числа жадный мог поплатиться жизнью. Убивая медведя, эвенки говорили о нем иносказательно, оправдывали свои действия, объясняли хозяину, что иначе они поступить не могли. Вот рассказ пожилого эвенка Александра Эрдынеевича Степанова о медвежьей охоте: «Медведя поймаешь, надо извиняться. Извини, мол, надо было жиру взять или еще что. Жир-то ведь лечебный. Эвенки раньше на медведя шли ради жира, мяса так шибко не кушали, жир да желчь там брали. Конечно, перед тем, когда убить, молились, брызгали. Брызгали водкой или молоком. Разрешение бурхана (духа) брали, говорили: “Нандикан, разреши, мол, взять медведя, не хозяина, а того, кто просто медведь”. После того как убьешь, когда обдираешь, надо говорить, что, мол, тебя это не я обдираю, а муравьи тебя щекочут. Полностью ободрал, все что надо забрал, мясо закопал, потом голову берешь, в рот ветку положишь да завязываешь и на дерево, чтоб дух его за тобой не ходил». Оставление головы животного в традициях эвенкийского народа символизировало возрождение зверя, душа убитого животного, таким образом, могла вновь вернуться в родную тайгу, поселившись в новом медведе.

Эвенкийское предприятие «Дылача» принимает шкурки пушных зверей	Орон — олень дал название эвенкам-оленеводам. Они называют себя орочонами

Нужно отметить уважительное отношение эвенков к природе, к окружающему миру: орочонам всегда было свойственно то, что сейчас называется экологическим отношением. Они не только считали природу живой, населенной духами, обожествляли камни, источники, скалы и отдельные деревья, но и твердо знали меру — не рубили деревьев больше, чем нужно, не убивали без необходимости дичь, не трогали маток с маленькими детенышами, даже старались убирать после себя территорию, где стоял охотничий лагерь. Все эти предписания и запреты передавались из поколения в поколение и составляли основу этического мышления эвенков.
Аристократами духа и тела называли эвенков русские ученые-географы. Действительно, одежда эвенков отличалась удивительной красотой и изяществом. Сделанные из оленьих шкур тулупы они украшали бисером и мехом, а традиционную обувь — унты вышивали сложными узорами. Унты изготовлялись из камуса — наиболее прочной части оленьей шкуры, которую брали с ног животных, от колен до копыт. Камусом также подбивали снизу охотничьи лыжи. Традиционные эвенкийские круглые коврики — кумаланы по праву украшают многие краеведческие музеи Бурятии, России и мира. Многие путешественники и ученые говорят о таких качествах народа, как доброта, отзывчивость, вежливость и простодушие.

Охотничье зимовье	Основной вид транспорта в тайге летом — вездеход

Большое впечатление эвенки Забайкалья произвели на друга А.С. Пушкина Вильгельма Карловича Кюхельбекера, который отбывал в Баргузине ссылку после восстания декабристов. Посетив эвенкийское стойбище в 1836 г., Кюхельбекер пишет Пушкину письмо, в котором описывает тяготы жизни таежных охотников и рыболовов, быт и нравы тунгусов. В том же году осенью А.С. Пушкин сочиняет знаменитые строки:

Слух обо мне пройдет по всей
                          Руси великой,
И назовет меня всяк сущий
                              в ней язык,
И гордый друг славян, и финн,
                           и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.

Малоизвестно, что во второй половине XX в. эвенки ответили Пушкину. Вот стихотворение, которое сложил эвенкийский поэт А. Платонов:

Пушкин! Пушкин! В этот миг
Посмотри, поэт великий,
Погляди, кем стал калмык
И тунгус, когда-то дикий!

Люди с песней здесь и там
Жизнь прекрасную возводят.
То твоя, твоя мечта
Солнцем радостным восходит!

Конечно, в этом стихотворении ощущается сильная идеологизированность, но ведь к 30-м годам многие эвенки жили лучше, чем до революции: появилось медицинское обслуживание, остановился падеж оленей, открылись школы. Нет ничего удивительного, что они связывали позитивные социальные перемены с именем Ленина и с Коммунистической партией. Впрочем, в тридцатых же годах началась борьба по искоренению шаманизма среди эвенков и других малочисленных народностей Севера. В период 30-х — начала 50-х годов практически все действующие шаманы и даже члены их семей были репрессированы и сосланы на принудительные работы, а многие расстреляны. Таким образом, традиционная религия эвенков ушла в глубокое подполье, и только с конца 90-х годов началось ее возрождение, вновь появились шаманы. Сегодня в основном это уцелевшие в годы репрессий потомки родовых эвенкийских шаманов.

За исключением этого факта жизнь эвенков в советский период истории нашей страны проходила спокойно и способствовала развитию традиционных видов хозяйствования. Успешно развивались оленеводство и охотный промысел, создавались звероводческие совхозы и колхозы. С 60-х годов XX в. эвенки стали полностью грамотными. Дети охотников и оленеводов получали среднее образование в специальных школах-интернатах, что позволяло родителям заниматься делами в тайге. Многие эвенки получили высшее образование в Ленинграде, в Институте народов Севера и приобрели профессии, отличные от традиционных — от журналистов до программистов.
В годы Великой Отечественной войны эвенки Баунта бок о бок с русскими и другими народами защищали нашу Родину от немецких оккупантов, причем за меткий глаз и твердую руку прирожденных охотников записывали в снайперские подразделения.
Зимой 2003 г. наша съемочная группа посетила оленеферму «Талой», расположенную в трехстах километрах от районного центра, села Багдарин. Две трети пути проходили по замерзшему руслу реки.
Летом добраться туда можно только вездеходом или на вертолете. «Талой» в настоящее время — единственная оставшаяся оленеферма, где эвенки пытаются восстановить традиционное хозяйство. Динамика оленеводства за последние годы в районе удручающа: в 70-х и 80-х годах в Баунтовском районе существовало 5 оленеферм с общим поголовьем в 3500 оленей, к 90-м количество ферм сократилось до трех, поголовье до 1200 оленей, а в новый, XXI в. и вовсе перебралась лишь одна оленеферма «Талой», на которой сейчас находятся всего 158 оленей.
Между тем среди орочонов, эвенков Баунта, бытует мнение, что эвенки живы, пока живы олени. «Не будет оленей, исчезнут эвенки», — говорят старожилы. Действительно, многие сотни лет жизнь орочон была неразрывно связана с оленьим стадом. Даже в конце XIX в., когда эпизоотии унесли много тысяч оленей, их все равно оставалось намного больше, чем сейчас. Оленеводство не вписалось в рыночные отношения — прибыльным это занятие не было никогда, в советские годы оно существовало на государственные дотации. Когда же капиталистические отношения вновь вернулись на земли Северной Бурятии, вкладывать деньги в убыточное хозяйство никто не захотел. К тому же чтобы поддерживать популяцию оленей в хорошем состоянии, необходимо меняться оленями-самцами из соседних районов и областей для оздоровления породы. Это называется «добавлять свежую кровь». А соседние оленефермы сами захирели, меняться оленями стало не с кем. Много оленей продали на мясо — диетическую оленину охотно покупали золотодобытчики с работающих в округе приисков. Когда «Талой» осталась в гордом одиночестве, самки, не получив свежей крови, начали рожать слабых телят, чем немедленно воспользовались волки, обитающие в округе.

— В 2000 г. самое трудное время было, — говорит оленевод Виктор Степанович Мордонов, — думали, вообще олени на ферму весной не придут.
Если бы оленье стадо с вольного выпаса ушло в тайгу, это означало бы конец оленеводства в Баунтовском районе. Однако стадо вернулось к людям, и сейчас, кажется, трудные времена уже позади. Героическими усилиями Виктора, его жены Ольги и нескольких эвенков-помощников на оленеферме «Талой» в последние годы появился прирост стада. Два года работники фермы охраняли важенок с телятами, давали зимой оленям витаминный прикорм, истребляли отравой волков. И сейчас, на лето 2003 г. Виктор с районным ветеринаром даже запланировали ехать в Читу, где также сохранилось оленеводство, — меняться самцами оленей. Выжить оленеферме помогло то, что она вошла в эвенкийскую семейно-родовую общину «Дылача». Руководитель общины Андрей Михайлович Туракин многое делает для восстановления традиционных эвенкийских видов хозяйствования. Основной доход община получает от золотодобычи и продажи нефрита, который охотно покупают на поделки китайцы. А вырученные деньги идут на оленеферму, на восстановление охотничьих хозяйств и рыболовства, на сохранение традиционной культуры. Так «Дылача» (по-эвенкийски — Солнце) согрела жизнь баунтовских эвенков в самом начале XXI в.
Позитивные изменения в Баунтовском эвенкийском районе наблюдаются не только в оленеводстве. Повсеместно эвенки демонстрируют проснувшееся чувство этнической самоидентификации, интерес к своей истории, культуре и традициям. В районном центре, селе Багдарин, действует Центр эвенкийской культуры, который уже более десяти лет возглавляет Заслуженный учитель РФ Дарья Петровна Миронова. Достаточно перечислить лишь некоторые кружки, существующие на базе центра, чтобы стало понятно — этническая культура возвращается к эвенкам, восстанавливаются традиции и навыки. Кружок «Охотничье-экологическая тропа» дает молодым эвенкам возможность погрузиться в тайгу, приобщает их к природе края, дает знания и умения, необходимые в жизни и в охотопромысле. Кружки «Выделка меха и шкур» и «Вышивание, плетение бисером» позволяют юным эвенкам узнать традиции выделки и обработки пушнины и оленьих шкур, учат эвенкийскому декоративно-прикладному искусству. Кружок «Национальные музыкальные инструменты» не только дает представление о типично эвенкийских музыкальных инструментах, но и позволяет детям собственноручно изготовлять их — такие, например, как оревун — труба из бересты, имитирующая звуки, которые издает изюбрь-самец во время гона. А танцы в исполнении ансамбля «Хосинкан» («Искорка») восхищают отлично поставленной хореографией и красочностью народных костюмов. И главное — на базе Центра эвенкийской культуры и школы-интерната идут уроки эвенкийского языка, проводятся конкурсы на лучшее знание народных поговорок, сказок и загадок. Возрождение почти утерянного среди молодежи родного языка позволяет детям по праву чувствовать себя представителями уникального сибирского этноса, глубже погружает их в родную эвенкийскую среду, дает силу и уверенность в будущем. Центр эвенкийской культуры очень популярен среди молодежи Багдарина, причем наряду с эвенкийскими посещают его и русские дети. Многие ребята занимаются сразу в нескольких кружках.
Возвращается и охота. Так, председатель районной Ассоциации малочисленных народов Севера эвенк Владимир Михайлович Торгонов в эту зиму уходил на охоту в тайгу на реку Витим. И провел на охоте целых два месяца, используя вместо чума палатку с открытым верхом. Воистину, такие примеры свидетельствуют о том, что возрождение культуры удивительного таежного народа эвенков происходит в настоящее время, на наших глазах. Да поможет вам Сэвэки, аристократы тайги!

Фото автора

Фонд этногеографических исследований совместно с Русским географическим обществом, институтом географии РАН и Московским педагогическим государственным университетом продолжает съемки цикла документальных учебных и научно-популярных фильмов серии «Географическая видеоэнциклопедия».
Готовятся к выпуску фильмы «Республика Бурятия», «Республика Молдова», «Алтайский край и Республика Алтай», «Уральский экономический район» и «Республика Калмыкия». Все эти фильмы выйдут на кассетах формата VHS и в мультимедийной версии.
Фильмы «Географической видеоэнциклопедии» предназначены для средней и высшей школы и являются современными аудиовизуальными средствами обучения.

Тел. (095) 718 7005, 8 916 674 0654.  Тел./факс (095) 718 7005. 
e-mail: ethnofund@mail.ru