Подведены итоги конкурса «Географический пазл-2», задания которого печатались в «Географии» с № 23/2003 по № 19/2004. По фрагментам карты читатели определяли изображенную территорию. Большинство читателей (см. с. 51) пришли к правильному ответу.

Панорама центральной части Лебедина. Рынок и Никольская церковь

Лебединское пограничье

На карте — окрестности города Лебедин (Сумская область, Украина). На фрагмент попала южная часть Лебединского района — левобережье реки Псёл. Четко видны границы административных районов: на листе также есть части Тростянецкого (на востоке), Ахтырского (на юге) и Гадячского (на юго-западе) районов, первые два из которых подчинены Сумской области, а последний — соседней Полтавской. Легко ли узнать эту территорию? На наш взгляд, одновременно и просто, и сложно. Эта земля — типичное пограничье, здесь среди степных участков встречаются массивы лесов; типично украинские названия сменяются обыкновенными для русского Черноземья; представлены сразу несколько планировочных типов сел... Впрочем, наверное, именно этим Лебединский край и интересен — необычными сочетаниями, которые открывают путь пытливому наблюдателю от видимой на карте территории — туда, где даже вдали от нее можно найти те же черты пространства.
Перед нами равнина. По тому, сколь сильно она расчленена оврагами и небольшими балками, можно догадаться, что равнина — лёссовая. В средней части территории — водораздел. На юг и восток от этой линии все овражки и балки («яры») сходятся к речке Тащань, которая впадает в Псёл несколькими десятками километров южнее нашего листа. К западу вода, собираясь в порой крупные речки, — как, например, Ольшанка (укр. Вiльшанка) — сходится к довольно широкой долине реки Псёл, отделенной от водораздельных полей 6—8-километровой полосой бора.
Однако еще более заметный водораздел — в восточной части территории; он отсекает полосу бассейна речки Олешня, несущей свои воды в Ворсклу. Обе эти довольно крупные реки, собирающие свои воды на рассматриваемой территории, являются левыми притоками Днепра. А вот водораздел между ними — уже дальний-дальний отрог Среднерусской возвышенности. В самом деле, наша равнина представлена не только террасами долины Псла — ближе к водоразделам она имеет уже действительно всхолмленный характер. Так мы можем нащупать и еще одну границу, пролегающую через Лебединский край: здесь левобережье Днепра постепенно поднимается от Приднепровской низменности к Полтавской равнине и дальше на северо-восток — к Среднерусской возвышенности.
Вернемся к нескольким участкам боров и дубрав, видимым на карте. На западе — протяженная полоска соснового бора, занимающего террасу долины Псла. На расстоянии 20 км друг от друга — два лесничества; населенные пункты лишь только своими окраинами вторгаются в лесной массив; несколько урочищ имеют собственные названия. На востоке листа, где один небольшой участок имеет собственное название, — «лес Радков». Всюду, таким образом, признаки уважения к лесу, заботы о нем. Действительно, здесь, как и всюду в лесостепной полосе Украины, почти все дубовые леса превращены в сельскохозяйственные угодья. Память о лесных уголках еще хранится — как в виде отдельных их участков, так и в топонимике. Не считая Псла — крупнейшей на рассматриваемой территории реки, — две из трех относительно заметных речек носят названия, напоминающие об ольховых зарослях (Ольшанка на севере и Олешня на востоке). Другой топонимический след лесов — названия оврагов и урочищ на водораздельной, сплошь остепненной ныне территории, — Попов Лес и Березов Яр.
Так ли давно была освоена эта территория? Посмотрим на планировочные особенности видимых на карте населенных пунктов. Некоторые из них вытянуты вдоль речных долин и овражков (Должик, Влезки, Мартыновка и др.), наподобие сел Прикарпатья и Подолии. Впрочем, этот тип поселений смешивается с традиционным для Полесья — уличным. Помимо действительно вытянувшихся «по снурку» (по выражению Н.В. Гоголя, выросшего в нескольких десятках километров западнее) вдоль главной улицы деревень (Николаевка, Пивничное, Гринченково), есть несколько отличающихся от них. Вот село Калюжное (укр. Калюжне), не самое большое (400 человек) на территории, вытянулось на 5 км вдоль главной улицы, однако своими «задами» строго держится линии близлежащей балки. Еще более характерный пример — село Рябушки, пожалуй наиболее запоминающееся из всех. Большое село (1300 человек) вытянулось более чем на десяток километров вдоль своей главной улицы, и лишь небольшой ряд домов на западе Рябушек наводит на мысль, что вытянулось-то село вдоль речки Ольшанки, на которую будто бы и не «смотрит».
Большинство этих сел образовались во время заселения левобережья Днепра в XVII—XVIII вв., когда собственно и возникла Слободская Украина. Так появились на этой земле украинские названия и характерные для разных уголков как северной, так и западной Украины типы расселения — вместе с переселенцами из Правобережья. Украинцы селились слободами — отсюда и название Слобожанщина — одного из центров формирования современного украинского языка. Кстати, простирается территория этого особого историко-культурного района далеко на восток от рассматриваемой территории, вплоть до Воронежской области (недаром Н.М. Карамзин среди прочих «украинских городов» называет и Елец, и Острогожск).
Вот и еще одна граница, найденная в Лебединском краю — этнографическая, между русскими и украинцами. Найти ее можно в разнообразных селах этой земли, но общее, что сразу подмечаешь в них, — особенности их микроположения. Они словно спускаются от водоразделов, «цепляясь» за овражки и балки, пусть и небольшие. Эти овражки здесь, кстати, называют «яр» — в отличие от яров Центральной России, крутых берегов, косогоров по берегам рек. Можно сказать и по-другому: поселения поднимаются от долины Псла вверх, по Ольшанке и Будылке, по маленьким безымянным ярам. Но всюду справедливы слова А. Платонова, написанные, правда, в отношении земель, лежащих значительно восточнее: «С водоразделов Россия казалась Дванову ненаселенной, но зато в глубинах лощин и на берегах маловодных протоков всюду жили деревни, — было видно, что люди селились по следам воды, они существовали невольниками водоемов».
Надо ли говорить, что сельскохозяйственная деятельность была и, пожалуй, остается основной на всей рассматриваемой территории. Черноземы, в меру теплый, хотя недостаточно влажный климат способствуют выращиванию здесь уже не только зерновых (как в паре сотен километров к северу), но и сахарной свеклы. Конечно, тут эта культура не столь преобладает, как в Правобережье, откуда пришли несколько столетий назад предки нынешних лебединцев. На карте видны индикаторы развития как технологически связанного с основной специализацией свиноводства (ферма на западе Рябушек), так и молочно-мясного скотоводства.
Что же связывает воедино эту, как мы показали, пограничную территорию? Помимо этнокультурной, расселенческой, природной общности, — конечно, дороги. На карте видно, что район действительно давно освоен, интенсивно, и именно в сельскохозяйственном отношении — как иначе объяснить многочисленные дороги, которые здесь не только соединяют крупнейшие села и города, но и ветвятся, множатся, формируя каркас расселения? Административные границы районов очень часто пересекают эти дороги, а порой и просто проходят по ним.
Осталась еще одна черточка территории — крупные, не похожие на описанные выше поселения. Среди них, конечно, несомненный центр территории — город Лебедин (на севере). По некоторым славянским мифам, от лебеди родилась земля; так и Лебедин — тихий центр описываемой территории, разрастающийся к окраинам слободами. Правда, Лебедин, как и положено столице, не только выразитель духа места, но и защитник, «внешний» центр — здесь якобы находилась ставка Петра I в годы Северной войны.
Если посмотреть на развитие Лебединского края уже в последнее столетие, то населенные пункты сегодня стали уже немного другими. Помимо разросшихся сел Рябушки и Будилка есть и особенные — такие как Олешня и Чупаховка (название этого поселка городского типа было стерто на карте организаторами конкурса, как и имя Лебедина). В их планировке — уже явные кварталы, часто правильные, прямоугольные — составленные многоквартирными зданиями. Через Олешню с востока, к Чупаховке и дальше, тянется узкоколейная железная дорога. Ширококолейная дорога уходит на восток от Лебедина. Это свидетельство форсированного развития агропромышленного комплекса. Узкоколейная дорога на юге рассматриваемой территории связывала райцентр Ахтырку (укр. Охтирка) с Чупаховским сахарным заводом, уходя дальше на юго-запад, к Зенькову, пересекая уже и границу областей. На карте видна насыпь, отходящая от этой дороги строго на запад в районе села Оленинское. Это уже следы строительства ширококолейной дороги Ахтырка—Гадяч. Еще одна железная дорога — снова узкоколейная — ведет от Лебедина на юг, к селу Будилка, в котором располагается спиртзавод. Большинство этих дорог ныне не используется, а некоторые, говорят, и разобраны. От них остались лишь правильные кварталы бывших традиционных сел.
И это индикатор еще одной границы, пролегающей через Лебединский край, — границы сельской слобожанской глубинки и индустриального в целом Северо-Востока Украины. На карту последний вторгается довольно активно — здесь, помимо того что описано выше, пролегает линия газопровода Сумы—Полтава, одного из дублеров знаменитого «Союза». Впрочем, его возникновение связано еще и с тем, что вся эта — такая патриархальная на вид — территория лежит почти прямо посредине Днепровско-Донецкой нефтегазоносной провинции; одно из газовых месторождений — у самого поселка Московский Бобрик... Да и сам Лебедин уже не столько центр обработки сельскохозяйственной продукции, сколько центр машиностроения и промышленности стройматериалов; тут же расположен и нефтемаслозавод.
Такой странный, многоликий, экотонный он — Лебединский край. Не все его грани-границы можно увидеть на представленной для конкурса карте. Но некоторые, пусть даже и скромные по размерам, помогают делать географическую характеристику территории интересной. Глаз видит не просто села, их названия, речки, вьющиеся горизонтали... Он прочитывает в рисунке последних пологоволнистую равнину; он акцентирует внимание на конфигурации населенных пунктов и концентрации речек и овражков; он пробуждает желание узнать о Лебединском крае больше, чем может сказать этот традиционный язык географии — карта. Заметим напоследок, что никакая интерпретация территории не должна стать конечной; ее цель — пробуждать у читателя еще больший интерес к территории. В этом смысле даже подведение итогов проводимого «Географией» конкурса — есть еще один срез информации о Лебединском крае, еще одна географическая реальность этой земли, но не конечный итог ее познания.

И.И. МИТИН
Москва