На южной Буковине

Среди гор, величественно подымавшихся ввысь, пряталось, точно в котле, довольно большое село.
Леса здесь вековые, дремучие...
У подножья одной из гор, под названием Чабаница, к которой и жалось село, протекала бурная река. Шумная и быстрая, неслась она, пенясь, через громадные неподвижные каменные глыбы. Река эта окаймляет Чабаницу, словно хочет ее обнять. Казалось, к этой-то реке и спускались с самой вершины Чабаницы ряд за рядом густые пихты и остановились глубоко в долине, уже у самой реки.
Стояли здесь, распластав зеленые крылья, с уходившими вверх кронами, и шумели. Не так, как в долине одичалая река — с ее громким плеском, рокотом и гулом, — а по-другому и на свой особый лад.
Что-то в воздухе, спокойное и в то же время тоскливое, взволнованное и крылатое, баюкало, клоня ко сну, исходя при этом печалью. Ровно и осторожно, здесь тихо, а там и вовсе шепотом — и всегда монотонно; и всегда только шум и шум…
Тоскливо было расти деревьям на вершинах.
Куда ни взглянешь, везде одно и то же: везде море зелени, всюду однообразное колыханье, вечное повторение одного и того же.
Вон на той горе пихты густыми рядами упрямо карабкаются из долины наверх.
С этой снова сбегают, расставив руки, с размаху вниз.
И так повсюду.
И летом, и зимой, и в ведро, и в ненастье — всегда однообразие. Всегда одна и та же песня, одинаковый ритм. Одинаковое баюканье, одинаковый шум…
Проехав много городов и сел, цыгане на обратном пути в Венгрию расположились со своими шатрами именно здесь, около венгерской границы, по соседству с горой Чабаницей, в некотором отдалении от села.

Ольга КОБЫЛЯНСКАЯ.
«В воскресенье утром зелье собирала».
1908. Пер. с укр.