Что противопоставить
«волшебной ручке»?

Э.Л. ФАЙБУСОВИЧ
доктор географических наук,
профессор Санкт-Петербургского государственного университета
экономики и финансов

Один превосходный географ, много лет успешно работающий в академической науке, решил заняться преподавательской деятельностью. И сделал открытие — не географическое, а педагогическое. Выяснил, что и старшеклассники, и студенты высших учебных заведений совершенно не знают географии. Ни высокой теории, ни самых элементарных сведений о странах. Открытие это характерно для неофита, но для того, кто давно преподает географию в вузе и в средней школе, ничего нового в установленном факте нет, как и в тех мерах, которые предлагаются для исправления этого вопиющего безобразия — полной географической неграмотности.
Пока ведутся ожесточенные споры между теми, кто делает акцент на необходимость изучения комплексов, оболочек, и теми, кто призывает к изучению образной географии, ленивые школьники умудряются сохранить свои мозги в счастливом неведении относительно как глубоких понятий географической науки, так и простейших фактов. Слабым утешением служит только то обстоятельство, что география не является исключением. Современный молодой человек считает Наташу Ростову знакомой теткой своей матери, не может припомнить ни одной строчки стихотворения Лермонтова, не знает, под чьим руководством была одержана победа на Куликовом поле. А ведь литературу и историю сдают на вступительных экзаменах в вузе. Не лучше познания в естественных науках: из деревьев русского леса называют березу, сосну и накануне Нового года ель. И всё это не по прирожденной тупости (такое тоже бывает, но редко), а из-за принципиального нежелания вообще что-либо запоминать, если от полученных знаний не ожидается практической отдачи. Достаточно несколько минут посмотреть многочисленные телеугадайки, чтобы убедиться в том, как мало знают и помнят их жаждущие выигрыша участники. При том что в большинстве случаев для правильного ответа достаточно школьных знаний.
Наша школа проиграла сражение за знания. Мы не смогли убедить учеников в самоценности знаний ни по одному предмету, кроме, видимо, иностранных языков. В лучшем случае запомнят выученное для сдачи зачета, экзамена, а на следующий день выбросят это, как ненужный сор, из головы. Ход их рассуждения таков. Кто доказал, что нормальному человеку нужно знать, где находятся Кордильеры и Скалистые горы? Не знает же большинство американцев, где находятся Уральские горы или Алтай, а живут припеваючи. И возразить что-либо крайне трудно.
Не программы, не учебники географии, не школьные и вузовские преподаватели (среди них есть немало достойных) виноваты в такой девственной чистоте и незамутненности мозгов молодых людей научными знаниями. Единственная наша (педагогов) вина заключается в том, что мы не можем обосновать тот необходимый минимум знаний и умений, который действительно может понадобиться современному человеку независимо от его профессии, а главное, убедительно доказать, что без этого нельзя обойтись.
Борьба школьника за право не знать имеет долгую историю. Прогрессивная общественность России в ХIХ веке требовала отказа от изучения древних языков — греческого и латыни — и боролась с реакционерами за расширение преподавания естественных наук. Старая школа позднее была названа уничижительно «школой учебы, школой зубрежки». Борьба с этим пережитком проклятого прошлого привела к резкому снижению уровня образованности выпускников средней школы к началу 30-х годов прошлого века. Потребовалось экстренное и резкое возвращение к порядкам старой школы. Оно и обеспечило необходимую подготовку выпускников средней школы для поступления в вузы и тем самым создало предпосылку для массовой подготовки кадров научно-технической интеллигенции, учителей и врачей. Волна либерализации последнего десятилетия стала раскачивать советскую школу, на первый план стал выходить лозунг гуманитаризации образования. Но если гуманитарная интеллигенция с ужасом вспоминает школьную математику и химию, то подрастающее ныне поколение с таким же отвращением относится к литературе и истории. Обладание широкой эрудицией перестало быть престижным. Высокий уровень общей образованности вовсе не совпадает с боRльшей успешностью и боRльшим уровнем доходов. Именно это делает бесполезными попытки школы загрузить мозг своих питомцев определенной системой знаний о мире. Против усилий школы действует «волшебная ручка», о которой написала Л. Петрушевская: «Возьмет человек ручку, напишет словечко и тут же все науки испаряются из его бедной головы».
Консервативная школа (и средняя, и высшая) не в состоянии противостоять авангардной школе «информационного общества». «Всемирная паутина» сделала бессмысленной всю систему самостоятельной работы обучаемого (хотя предполагалось, что сделает эту работу продуктивней). Он ищет не материал для обдумывания, а готовые решения. Все знают, что подавляющая часть так называемых рефератов, контрольных и даже дипломных работ заимствуются из Интернета, как покупают наряды в магазине готового платья. И даже шпаргалки к экзамену готовит не сам студент, они берутся из того же источника. Наивно думать, что мы получаем при этом действительно образованного человека. Опытный педагог, ректор Открытого педагогического университета им. М. Шолохова, академик РАО Ю.Г. Круглов справедливо отмечает на страницах «Российской газеты» (13 июля 2004 г.): «Нынешний агрессивный информационный поток не очень-то способствует созданию целостной картины мира или хотя бы отдельного явления... А в некоторых случаях он прямо ведет к разрушению системного мышления». Мыслить, не имея в мозгу хоть какого-то запаса информации, нельзя. Молодежь выбирает не трудный путь овладения знаниями, а легкий, кнопочный, вариант получения информации разового пользования к данному случаю. И тут же эту информацию выбрасывает из памяти. Как утоляет жажду стаканчиком «Пепси». Даже вымышленные Ч. Айтматовым манкурты, насильственно лишенные памяти, покажутся интеллектуальнейшими людьми по сравнению с поколением пепси.
Основная задача современной педагогики сейчас заключается даже не в разработке более или менее обоснованного минимума знаний по преподаваемым дисциплинам, а в формировании у обучаемых потребности в обширных знаниях, убеждения в их ценности. Для этого необходимо, в первую очередь, восстановить веру в огромные возможности человеческой памяти. Жители Русского Севера через века пронесли древние былины. Бесписьменные якуты сохранили национальный эпос «Олонхо», а калмыки — «Джангар». Крестьянин — герой исландского писателя Х. Лакснесса в трудных обстоятельствах часами воспроизводил в памяти старинные саги. Столь могучи резервы человеческого мозга. А сколько часов средний современник может читать по памяти стихи русских поэтов?
Память нужно тренировать, развивать такие ее качества, как скорость запоминания, прочность, готовность. Лежа после операции на столе клиники, я наблюдал, как доцент объяснял студентам-практикантам правила перевязывания. И хотя объектом процедуры был я сам, но не мог не рассмеяться, увидев знакомую картину. Вроде бы внимательно слушавшая объяснения девушка-медичка при первом же движении сделала грубую ошибку. Если кратковременная память столь слаба, то что говорить о запасе знаний в долговременной памяти? Они испаряются из головы сразу после выставления оценки в зачетке. Надо же так не ценить собственное время, потраченное на занятиях.
Когда-то педагоги возлагали надежды на непроизвольное запоминание. Обучаемые записывают лекцию с голоса преподавателя или конспектируют литературный источник, или наносят объекты на контурную карту. При этом действия руки помогают запомнить услышанное или увиденное. Оказалось, что отсутствие установки на долговременное запоминание парализует память вообще. Даже навязчивое повторение не помогает. В канун Нового года, когда в зубах у всех навязла информация о Великом Устюге — родине Деда Мороза, участница одной телевикторины родиной Деда назвала Москву. Неупражняемый орган атрофируется. Беспамятство становится характерной чертой поколения, как и нелюбовь к знаниям.
Известный афоризм «Бойтесь того, кто скажет: я знаю, как...» трактуется как нелюбовь к знаниям и к знающим людям. А вы бы доверили свою жизнь летчику, который не помнит, как посадить самолет, или хирургу, который не знает, как провести операцию, и каждый момент обращается за помощью к компьютеру? Другое дело, что компьютер может помочь пилоту, хирургу в принятии решения. Но специалисту-незнайке никакой компьютер не поможет. В данном случае речь идет о знании профессиональном. Но столь же важно для хорошего специалиста обладать научным кругозором и развитым интересом к новым знаниям. Был когда-то киножурнал «Хочу всё знать». Я бы сделал ударение на слове «всё». По крайней мере — возможно больше знать. Если школа не сможет в ближайшее время произвести переворот в складывающемся отношении масс молодежи к знаниям, нашу страну ждет интеллектуальная катастрофа. Какими путями добиться этого перелома? Это тема для специального обсуждения.