В Польшу — на перекладных, или Сентиментальное путешествие
в Легницу

В.Л. МАРТЫНОВ
доктор геогр. наук,
профессор Российского государственного
педагогического университета им. А.И. Герцена
Санкт-Петербург

Легница интересна тем, что на протяжении почти 50 лет (с 1945 по 1993 г.) советское население Легницы было едва ли меньше, чем польское. В городе размещался штаб советской Северной группы войск и воздушной армии, а в 80-е годы — ставка командования Западного направления. Советскими офицерами были заселены целые улицы города, а часть его (так называемый «Большой квадрат») была отведена под проживание высшего командного состава Северной группы войск. «Большой квадрат» был городом в городе, доступ туда полякам был попросту запрещен, а для советских жителей Легницы — предельно ограничен. Был еще «Малый квадрат», где жило командование воздушной армии. Но обычные офицеры и прапорщики жили в городе, кое-где — в отдельных домах, а местами — вперемешку с поляками.
Реальным хозяином Легницы во времена ПНР была Советская Армия. Советские жители Легницы имели возможность посещать польские магазины, а вот полякам, для того чтобы пройти в магазин Северной группы войск, требовалось выписывать пропуск у советского коменданта города. Советские невоенные объекты — те же магазины, школы, интернат, детские сады, госпитали, гарнизонный Дом офицеров и стадион, находились в основном за пределами советских воинских частей, просто на улицах города. За те десятилетия, которые в Легнице стоял советский гарнизон, в городе было создано множество предприятий торговли и сферы услуг, ориентированных на советских офицеров и их семьи. Были ателье, специализировавшиеся на пошиве советской военной формы, парикмахерские, обслуживавшие главным образом товарищей офицеров, магазины советской книги, пользовавшиеся бешеной популярностью во времена книжного бума. В Польше Легницу называли «Малой Москвой».
Но 17 сентября 1993 года последний российский солдат покинул пределы Республики Польша. Дата была выбрана не без умысла и по настоянию польской стороны — 17 сентября 1939 года Красная Армия пересекла восточную границу Польши. В Легнице остался только один советский солдат, пожимающий руку бойцу Войска Польского, на памятнике в честь героической Советской Армии. Памятник этот до сего дня стоит на центральной площади Легницы, которая сейчас называется Славянской, а в социалистические времена была площадью Ленина.
Но надписи, посвященной героической Советской Армии, на памятнике уже нет. Однако ее сняли не из идеологических соображений. Просто буквы сбили сборщики цветных металлов — пунктов приема цветного металла в Польше очень много. Но сходство нашей страны с Польшей не ограничивается пунктами сбора цветных металлов. Сходны также процессы перехода к рыночной экономике в Польше и России. Правда, поляки начали раньше — уже в 1990 г., и с 1995 г. у них началось постепенное восстановление объемов экономической деятельности. У нас то же самое началось в 1999 г. Польша во второй половине 90-х, так же как и Россия в первые годы XXI в., переживала эйфорию — темпы экономического роста были самыми высокими в Европе.
Но уже к концу 90-х Польша столкнулась с теми же проблемами, с которыми сталкивается нынешняя Россия — проблемами замедления темпов роста, что в сочетании с происходящей структурной перестройкой экономики приводит к росту безработицы, усилению социального и территориального неравенства, а соответственно — нарастанию недовольства в обществе. Поляки все свои нынешние беды валят на правительство «левицы» (СЛД — Союш левицы демократичнэй, что в примерном переводе на русский — Союз левых демократов; наследники ПОРП), и, похоже, в следующем составе Сейма (Польша — парламентская республика) СЛД получит раза в два меньше мест, чем сейчас. На фоне нарастающего недовольства деятельностью левых растет популярность правых (Платформа Обывателска — Гражданская платформа) и радикалов (партия с любопытным названием Самооброна, которое вряд ли нуждается в переводе; лидер этой партии А. Лепер — польский «близнец» В.В. Жириновского).

Но какое бы правительство ни было избрано, оно вряд ли сможет решить все проблемы Польши, — например, проблемы 20-процентной безработицы, бюджетного дефицита и растущей внешней задолженности. Причина предельно проста. На первом этапе послекризисного восстановления экономики любой страны мира используется уже существующая инфраструктура, и развитие заключается лишь в том, что потенциал этой инфраструктуры начинает использоваться полнее. Но со временем возможности использования существующей инфраструктуры сокращаются. При этом следует учитывать, что значительная часть созданной на более ранних этапах инфраструктуры в изменившихся условиях оказывается попросту ненужной. Соответственно, после того как возможности ранее созданной инфраструктуры оказываются исчерпанными, должно начинаться формирование новой. Но это процесс чрезвычайно сложный, дорогостоящий и немедленного положительного результата не обеспечивающий. Вследствие этого темпы экономического роста (или, что вернее, восстановления) снижаются, а проблемы, стоящие перед страной, обостряются.
Польские регионы столкнулись с проблемами определения новых путей своего развития. В этом отношении Легница ничем не отличается от других городов Польши. В июне 2004 г. было организовано мероприятие, красиво названное Первым большим съездом легничан. Поскольку съезд проходил всего через месяц после вступления Польши в Европейский Союз, девизом его стали слова: «Легница — это Европа». К съезду была выпущена крайне любопытная открытка, в символике которой в пояснениях нуждается только одно: двухвостый «чешский» лев с двумя ключами — это герб Легницы.
Приглашены были на него жители многих стран — немцы, жившие в Легнице до 1945 года, поляки, евреи и украинцы, переехавшие или переселенные сюда во времена Народной Польши, а затем покинувшие город, и конечно же — русские (вернее, советские), без которых Легницу второй половины XX в. и представить себе невозможно. К числу таких советских относится и автор этих строк, для которого Легница — город детства.
Путешествие в Польшу для граждан России усложнилось с 1 октября 2003 года — теперь для поездки в Польшу требуется виза.
Консульской службы более вежливой, лояльной к путешественникам и быстрой, нежели польская, просто не существует. Если вы живете в городе, где нет польского консульства (а есть они в Москве, С.-Петербурге, Калининграде и Иркутске), и приехали специально, чтобы получить визу, то дадут ее в день обращения. Если живете в этих городах, — считайте, не повезло — визу вы получите только на следующий день.

Вступление Польши в Евросоюз вовсе не означает ее автоматического присоединения к Шенгенскому соглашению (предполагается, что это произойдет не ранее 2008 г.), и польская виза — только польская: пра'ва на въезд в другие государства она не дает. Но любопытно, что обладателям шенгенской (чешской, словацкой, британской, ирландской) визы при проезде через территорию Польши транзитная виза не нужна, а сроку на транзит поляки дают пять дней. За пять дней Польшу можно объехать по периметру, а не то что проехать через нее.
Оптимальным путем для меня оказалась дорога «на перекладных»: обычным поездом до Бреста, дальше — пригородным поездом международного сообщения Брест—Тересполь (это первая станция в Польше), и дальше — уже на польских поездах. Поездка до Бреста ничего особенного из себя не представляет, все вполне обычно. Только граница России и Белоруссии видна невооруженным глазом. Когда заканчиваются безлюдные заброшенные места и запущенные вокзалы и начинаются распаханные поля и ухоженные станции — значит вы покинули пределы России и едете по братской Белоруссии. Но ухоженность эта — весьма специфическая. Очень уж она напоминает армейское «делание порядка» — неважно, что внутри, важно, чтобы снаружи все сверкало.
Белорусская таможня — это замечательное учреждение «Рэспублики Беларусь». Никаких «зеленых коридоров» не существует: все, что везете, должно быть внесено в декларацию и предъявлено таможеннику. Дама-таможенница потребовала предъявить не только всю иностранную валюту, которая у нас была, но и десять российских рублей. Любопытно, что при этом ни таможня, ни пограничники не обращают никакого внимания на то, что творится около магазина «Дьюти-фри», находящегося сразу же за линией пограничного контроля. А творится там следующее: челноки затариваются в этом магазине водкой и сигаретами в больших количествах и тут же, прямо на месте, рассовывают их по самым невероятным местам. Например, сигареты приматываются скотчем к ногам, и в зале пограничного контроля стоит невероятный шум от одновременно разматываемых нескольких десятков рулонов скотча. Но ко времени отправления поезда вся эта суета заканчивается, и точно по расписанию он уходит в сторону Польши. Почти сразу же за вокзалом начинаются бетонные заборы с колючей проволокой и пограничные посты, которые тянутся до самого Буга. Река ничего особенного собой не представляет, но польская сторона границы совершенно не похожа на белорусскую. Ни заборов, ни колючей проволоки нет, как почти нет и пограничных постов.

Дворец культуры и науки в Варшаве

Железные дороги в Польше отличаются от наших не только шириной колеи. Вокзалы в Польше также совершенно не похожи на наши. Не похожи, прежде всего, почти полным отсутствием залов ожидания. Билеты на поезда продаются не только без указания номера места, но и номера поезда. В билете указывается место отправления, место назначения, класс вагона (их два — первый и второй), срок действия (при расстоянии свыше 100 км — двое суток), расстояние и трасса, по которой едете. Основных видов поездов в Польше два — это «поспешны» (скорые) и «особо'вы» (пассажирские). Разница между ними состоит в том, что, во-первых, «особовы» идут медленнее и останавливаются чаще, во-вторых, вагон в «особовых» поездах не разделен на купе — это нечто вроде нашей электрички. Кроме пассажирских и скорых в Польше есть еще две категории поездов — экспрессы и Интер-сити. В таких поездах все билеты — с местами, в дороге вас покормят, но билет на Интер-сити стоит в три-четыре раза дороже, чем на обычный «поспешны» поезд.
Восточная Польша немногим отличается от Западной Белоруссии. Вдоль железной дороги тянется лес, прерываемый сельскохозяйственными угодьями и населенными пунктами. Но вот дома в этих населенных пунктах выглядят гораздо благополучнее наших и белорусских. Уровень жизни в Польше, невзирая на все ее проблемы, существенно выше, чем в России. Парадоксально, но наша страна всегда была гораздо богаче Польши, а средний житель ее — гораздо беднее среднего поляка.
От Тересполя до Варшавы всего 210 км. Скорый поезд идет три с небольшим часа. При поездке по железной дороге Варшава появляется вдруг, так же как и Петербург. Однако в отличие не только от Петербурга, но и от Москвы, система проходящих через Варшаву железных дорог сформирована по европейскому типу — состоит не из радиусов
с вокзалами при их окончаниях, а из диаметров, на которых все вокзалы — транзитные. На магистрали Москва—Берлин в Варшаве три главных вокзала — Варшава Всходня (Восточная), Варшава Централна (без перевода понятно) и Варшава Заходня (Западная). Станция отправления для всех поездов, отправляющихся на восток, — Варшава Заходня, для отправляющихся на запад — Варшава Всходня; Варшава Централна всегда транзитная, она не является станцией отправления или прибытия ни для каких поездов, кроме пригородных. Но пригородные приходят на отдельный вокзал, отделенный от Варшавы Централней и называющийся Варшава Шродомесче, что в вольном переводе означает «Варшава Центр города». Но главный вокзал, — несомненно, Варшава Централна. Само здание вокзала находится наверху, а перроны — под землей. Подземная часть Варшавы Централней огромна, это целый подземный город. Европейская система движения поездов гораздо удобнее нашей, поскольку всегда можно выбрать вокзал ближе к дому, тем более что по площади Варшава очень велика (примерно 430 км²).

Центр города Легницы

Столица Польши с населением 1,6 млн человек полностью отстроена заново после Второй мировой войны. Восстановление ее исторического центра, Старего Мяста, завершилось уже к 1953 г., о чем с гордостью повествует установленная на Рынке (главной площади Старего Мяста) мемориальная доска. Не написано там только о том, что восстановление это было осуществлено на советские деньги и при участии многих советских рабочих и инженеров, при том что наша собственная страна в это время только-только поднималась из руин. Вообще, все, что напоминает о социалистическом прошлом, в Варшаве постарались искоренить. Единственная русская фамилия на карте Варшавы — Гагарин, но улица Гагарина очень далеко от центра города. При этом нынешний архитектурный символ Варшавы — Дворец культуры и науки — подаренная Варшаве московская высотка. Весь исторический центр Варшавы увешан мемориальными досками, посвященными солдатам Армии Крайовой, во время Второй мировой войны подчинявшейся эмигрантскому правительству в Лондоне, а мемориальных досок, посвященных сражавшимся на стороне СССР Армии Людовей и Войска Польского — почти что нет. Хорошо хоть сохранили в Варшаве название улицы Армии Людовей.
Площадь Дзержинского переименована в площадь Пилсудского, с соответствующей заменой памятника. Но скульптор долго не размышлял — Пилсудский на памятнике, особенно издалека, уж очень похож на канонический памятник Дзержинскому. На этой площади у входа в Саксонский сад — Могила неизвестного солдата, в которой в середине 20-х годов были перезахоронены останки польских солдат, погибших в боях за Львов с украинскими войсками в 1919 г. Во времена Народной Польши эти таблички были переделаны в «революционном» духе, а в Третьей Речи Посполитой (нынешней Польше) переделаны еще раз. Большое место здесь занимают таблички, посвященные истинным или мнимым победам над Россией, в том числе победе под Москвой в 1610 г. У нас это событие расценивается по-другому. В числе побед указывается и «Оборона восточной границы государства в сентябре 1939 г.», то есть боевые действия против Красной Армии в ходе «освободительного похода в Западную Белоруссию и Западную Украину». Оставляя в стороне оценку этого похода, хочу заметить, что боевых действий в ходе его было немного. Могила неизвестного солдата — один из символов польской государственности, но это действительно — символ Польши. При гордых табличках и почетном карауле с нее, в буквальном смысле слова, осыпается штукатурка.
Наших соотечественников в Варшаве, не говоря уже о Тересполе, много, но все же меньше, чем это было даже год назад. Введение виз позволило полякам нормализовать поток желающих заработать разными путями, направлявшийся к ним с востока.
А зарабатывали путями очень разными — кто действительно работал, кто грабил, кто просил милостыню. Любопытную сценку наблюдали на улице Краковске Пшедмесче в самом центре Варшавы: нищенка одну руку протягивала к прохожим, а в другой держала польский паспорт — дескать, подайте соотечественнице. Правда, все равно не подавали.
Западная Польша значительно отличается от Восточной. Если в Восточной Польше значительная часть дороги проходит через леса, то в Западной Польше их нет совсем. Местность оставляет впечатление какого-то огромного пригорода. Нет ни одного клочка земли, который бы пустовал, населенные пункты в пределах прямой видимости друг от друга, нет даже намека не то что на леса, но даже на рощицы. Явно гуще сеть дорог, и несмотря на гораздо более высокую плотность населения, пассажиров в поезде не больше чем на востоке. Эта часть Польши до 1945 г. была Германией, и большая часть ныне существующей инфраструктуры создана еще в то время. Но о германском прошлом напоминают не только дороги и заводы, но и мемориальные доски, посвященные памяти жертв нацизма, погибших в нижнесилезских концлагерях.

Легница до 1945 г. называлась Лигниц, и Красная Армия штурмовала ее как немецкий город. Но день взятия Легницы Красной Армией отмечается в городе как день возвращения города Матери-Польше, и до настоящего времени в этот день возлагаются цветы к памятнику Советской Армии. Немецкое население нынешней Легницы составляло около 140 тысяч человек, и все оно выехало в Германию, главным образом в Западную. В Польше остались единицы.
После ухода наших войск городу так и не удалось освоить значительную часть зданий, занятых когда-то советскими частями, они так и стоят заброшенными.
Но многие здания поляками вполне освоены. Некоторые используются по назначению, другие перестраиваются. Так, в здании бывшей школы № 32 Северной группы войск располагаются несколько польских образовательных учреждений. Естественно, меня заинтересовало, как учат географию в польских школах? Так вот — география в Польше считается одним из самых важных предметов. Географический факультет Варшавского университета находится в здании, соседствующем с Президентским дворцом. Может быть, поэтому польским географам легче доводить свои идеи до «власть предержащих»? Но и во вполне обычной польской школе, в далеко не самом богатом городе страны, в кабинете географии стены увешаны новыми картами, на столе учителя — компьютер и кодоскоп, новая мебель. И это, по словам директора школы, не вполне укомплектованный кабинет.
Кстати, о зарплате польских учителей — вопрос, естественно, был задан. В ответ я получил лекцию на тему, что в Польше есть очень много категорий учителей, но сам директор, имея высшую категорию: получает 4 тысячи злотых; учитель, который только пришел в школу, получает вдвое меньше — 2 тысячи (примерно 30 и 15 тысяч рублей соответственно).
Может возникнуть вопрос — а цены? А цены на все (во всяком случае, то что мы видели в магазинах) — или такие же, как у нас, или ниже. Из продуктов питания дороже, чем у нас, мясные продукты (еще — алкоголь, кроме пива, и табачные изделия). Из промышленных товаров — одежда, обувь дешевле. Особенно поразили цены на фрукты, овощи и цветы — все это в несколько раз дешевле, чем у нас. Килограмм клубники в начале июня продавался по цене от 5,5 до 7 злотых, молодой картофель — 1,5 злотых, столько же — яблоки. А цветы! Невероятно красивые розы — 4—5 злотых, да и выбор цветов намного больше, чем у нас. В качестве декоративных цветов продаются даже подсолнухи. Не зря, по слухам с брестского вокзала, правительство Белоруссии предполагает ввести ограничения на ввоз фруктов и овощей из Польши — при таком соотношении цен их ввоз чрезвычайно выгоден. Интересно будет, если белорусы введут такие ограничения — это будет первый в мировой истории случай введения пошлин на ввоз яблок, картошки и клубники.
Легница не слишком богатый город, единственное работающее его предприятие — медный завод, значительная часть населения (официально — 20%) безработные, и перспективы развития его не ясны. Определению этих перспектив и было посвящено одно из мероприятий Съезда легничан: дискуссия «Легница — наша малая родина». Немцы составляли большую часть гостей съезда, и основное содержание их выступлений угадать нетрудно — «Легница снова будет нашей». Очевидно, что вступление Польши в Европейский Союз приведет к тому, что германское влияние в этой стране будет усиливаться. Европейский Союз — это, в сущности, «экономическая Германия». Наверняка уже в ближайшее время ЕС подбросит полякам какую-нибудь «морковку», дабы те чуть растолстели перед тем, как их окончательно съедят. А то что это произойдет, вызывает все меньше и меньше сомнений. Во всяком случае, Лига Полских Родзин (Союз польских семей), политическая партия националистического толка, свою кампанию по выборам в Европарламент в Силезии проводила под лозунгом: «Это была, есть и будет Польша!», предупреждая о планах «немецких ревизионистов и реваншистов» вернуть эти земли Германии. Трудно сказать, насколько подобные предупреждения обоснованны, но очевидно, что дыма без огня не бывает.
С точки зрения немецкого здравого смысла, если уж ФРГ поглотила ГДР в 1990 г., то почему бы ей не попытаться вернуть и «польскую зону оккупации Германии», как ее полушутя-полусерьезно называли в Германии, то есть земли к востоку от Одры и Нысы Лужицкой (Одера и Нейсе). Можно предположить, что те же силы, которые будут пытаться оторвать от Польши ее западные земли, направляют интересы поляков на земли «за Бугом», отошедшие к Украине и Белоруссии в 1939 г. Интерес к проблеме «всходных кресув» (восточных окраин) усиливается в Польше все больше, и как бы этот интерес не вылился в практические действия.

Вроцлав – своеобразная «силезская Венеция»

Нашу страну в Польше по-прежнему не очень любят, и надо было только слышать, какими восторженным аплодисментами была встречена одна из фраз Наполеона в заключительном спектакле Съезда легничан «Покушение на императора»: «Я не хочу пускать Россию в Европу!». Но отношение поляков к русским гораздо лучше, чем к России. Реакция на русскую речь совершенно нормальная, можно где угодно задавать вопросы по-русски, и если поляк услышит хоть одно знакомое слово, он обязательно ответит, и может быть — даже на ломаном русском, который когда-то учил в школе. Далеко не все поляки вспоминают социалистические времена с неприязнью и считают, что друзей Польше следует искать в первую очередь на западе. Но увы — они сейчас в меньшинстве.
Что бы ни происходило и какие бы политические течения ни перемещали наши страны в те или иные блоки и лагеря, мы обречены оставаться соседями, а следовательно — просто обязаны находить общий язык. Кстати, из зарубежных славянских языков польский, пожалуй, самый простой для понимания, причем польские слова для русского человека понятнее, когда они звучат, а не тогда, когда написаны. Польская грамматика — архисложная, и по-моему, сами поляки далеко не всегда сами знают, как пишется то или иное слово. Во многих случаях один и тот же звук обозначается на письме разными буквами и буквосочетаниями, а разные звуки могут обозначаться одной и той же буквой, и в большинстве случаев все это надо попросту заучивать наизусть. Представьте себе, что в русском языке по сей день сохранились «ять», «ижица», «десятеричное и» и «фита» и нам надо зазубривать слова, в которых пишется, например, «ять» — правил его употребления тоже не существовало. Так вот, в польском языке — одни сплошные «яти». Кроме этого, в польском языке полным-полно «ложных друзей переводчика» — слов, совпадающих с русскими по звучанию и даже написанию, но обозначающих совершенно иное. Примеров таких слов можно привести множество, но ограничусь тремя: «запомнич» по-польски — это «забыть», «дыван» — ковер, а «стул» — стол. Но все эти сложности не мешают русским и полякам находить общий язык, когда они этого хотят. В польских магазинах и на рынках по сей день можно наблюдать любопытные сценки, когда одна из сторон говорит по-русски, другая — по-польски, и отлично друг друга понимают.
Польша — очаровательная страна. В ней стоит не просто побывать, в нее надо ездить. Там можно совмещать образовательный и рекреационный туризм: любой польский город может предоставить в ваше распоряжение массу достопримечательностей, причем в разных городах они не будут повторяться. В Польше есть море, равнины, горы и озера, перемещаться по ней недорого, и почти всегда есть возможность столь же недорого поселиться — цены в самых простых польских гостиницах начинаются с 20—25 злотых (это примерно 150—200 рублей) с человека за ночь, и даже четырехзвездочный отель в польской провинции стоит 70—80 злотых с человека.
Прошло время «польско-советской дружбы», когда мы дружили армиями, проходит время «челноков», когда мы дружили базарами, наступает время нормального соседства и нормального туризма.