2. ПОЯС

Что и в каком пространственном порядке здесь растет

Второй и третий аналитические срезы. Зонирование

Широтная зональность и высотная поясность

2.1. Лес

Ищем леса. Лесная флора и фауна дисциплинированно выстроилась вдоль западного края карты (возмутитель спокойствия — только Увельский район с его легкомысленной сосновой рощицей над озерком). Попросим школьников пометить «лесные» гербы зеленым маркером.
Отметим, что вся лесная тематика — хвойная (ели, лиственницы, сосны). Лиственных деревьев нет. Это, разумеется, вовсе не значит, что лиственные деревья не растут на рассматриваемой территории; просто они не образуют облика местности, напротив, нередко служат маркерами порчи: ведь березовые и осиновые леса выступают захватчиками территорий боров после лесных пожаров и вырубок.

Там, где прошел огонь и уже убраны подгоревшие деревья, сосны продолжают погибать. Бор, вся его растительность видоизменяются, деградируют. На место сосен моментально приходят березы и вездесущий «пионер», так лесничие называют осину.

(Анатолий Летягин. Исчезающий реликт)

Можем ли мы усмотреть какие-либо территориальные различия в распространении древесных пород? Ель есть и на севере (старый герб Верхнего Уфалея), и на юге (Чебаркульский район). Зато кедровый лапник (современный герб Верхнего Уфалея) и лиственница (Снежинск) прижались к северу. Такая диспозиция образов в общем верно отражает, во-первых, бо'льшую северность ареала кедра (сибирской сосны) в сравнении с елью и, во-вторых, меньшую конкурентоспособность лиственницы, вечно вытесняемой хвойными подружками в худшие местообитания. Появление лиственничных лап на гербе Снежинска — на самом севере листа, где зональная лесостепь уже понемногу сменяется зональной тайгой, вполне уместно. Лиственница — наименее прихотливое, наименее требовательное к почвам из хвойных.
А что можно сказать о ландшафте к востоку от лесного? Предложите школьникам самим выяснить это. Заросшее ли дремучими лесами это пространство или открытое?
Посмотрим на поведение животных. В лесной, западной части миасский лось ступает с превеликой осторожностью, выбирая дорогу, уфалейский и чебаркульский глухари самоуглубленно и малоподвижно токуют, даже карабашский сокол как-то статично завис в лесном ущелье...

2.2. Степь и хлеб

Не то, совсем не то в восточной половине! Мчащиеся во весь опор и вздыбленные кони Кунашака, Сосновки и Аргаяша (это явно не смирные лесные лошадки, привыкшие разбирать дорогу меж стволов), летящая на просторе косуля Южноуральска. Петушок в Красноармейском районе не зря забрался на конек крыши: здесь есть куда посмотреть окрест (на замкнутой лесной полянке геральдический петушок вряд ли оказался бы на крыше избушки), есть обширное открытое пространство, которому можно себя показать. Солнце ничем не заслоняется, и журавль Октябрьского района принимает восход в свои крылья прямо над горизонтом. Открытость местности прямо-таки пейзажно изображена на старой эмблеме Октябрьского района: бескрайнее поле.
Добавим к этому еще и кунашакский тюльпан — красивый маркер весенней степи.

«Степь», — решат ученики. В общем-то правильно. Но нужны две корректировки.
Во-первых, это степь не сплошная, а с многочисленными лесными островами — лесостепь. И для демонстрации этого как раз и потребуются подпортившие нам картину в 2.1 сосны Увельского района, символизирующие островные Дуванкульский и Кичигинский боры.

Кичигинский бор... Летом в бору было полно пахучей земляники. Цвели саранки, лабазник, ландыши. В жарком смоляном воздухе гудели шмели, щебетали невидимые птахи. А к осени тут созревала вишня. Под неосторожными ногами то и дело хрустели сочные подгрузди, грибов в бору было — на все село. Почему-то запомнились белые мхи. Они толстым ковром, в котором по щиколотку утопала нога, расстилались под вековыми соснами. Такого мха, отливающего голубизной, в других лесах видеть не приходилось. Уже много лет спустя узнал, что белый мох в бору — признак экологической чистоты местности... В начале семидесятых решением областного Совета и Совмина РСФСР его объявили памятником природы. Четыре квартала бора (из восьми) отнесли к генетическому резервату.

(Анатолий Летягин. Исчезающий реликт)

Школьники, правда, могут заметить некоторую нелогичность: сосны на юге, а на севере восточной половины ничего лесного нет. То есть всё как бы наоборот. На самом деле, конечно, подобные боры, и еще более обширные и занимающие бо'льшую долю территории, есть севернее. Но там, у южной границы тайги геральдика не обращает на них внимания. Там территорию отличает именно открытость, высвобождение из-под сковывающего леса. Здесь же, на юге, у са'мой грани лесостепи и настоящей безлесной степи, сосновые боры начинают играть по-новому. Где что-то в дефиците — там оно особенно заметно.

Во-вторых, бо'льшая часть былых степных участков давно уже распахана, и на место диких злаков и эфемероидов пришла пшеница (карта-ориентировка на с. 7), мощное зерновое хозяйство.
Предложим школьникам на той же бланковке, где уже «зеленеют» леса, отметить желтым или оранжевым маркером гербы, указывающие на степной или зерновой (культурно-степной) характер местности.

2.3. Лес/степь

Между зеленым и желтым уже проявилась меридиональная или субмеридиональная — с северо-северо-востока на юго-юго-запад — грань. Остается лишь поднять ее указывающие на степной или зерновой (культурно-степной) характер местности.
Не странно ли? В мире природные зоны обычно подчинены широтному ритму. Лес обычно бывает севернее степи. А здесь почему-то западнее. Почему граница ЛЕС/ЛЕСОСТЕПЬ пролегла на образной карте Озёрного Зауралья едва ли не по меридиану? Ответ ученики найдут сами, если примут во внимание раздел 1 «Высоты». Горы деформируют картину природной зональности. Холодный ящер Урала на своем хребте как бы выносит далеко к югу северные природные зоны, и их границы, изгибаясь вдоль хребта, приобретают почти меридиональные направления.
Если вы пользуетесь в школе картами природных зон, составленными не очень хорошими картографами (думающими более о своем удобстве, нежели о смысловой выразительности карт), то там Урал будет покрашен одним цветом — «областей высотной поясности» или «горной растительности». За этими формальными заклинаниями трудно увидеть реальные леса — еловые и кедровые лапы или оголяющиеся зимой лиственничные ветви, паря'щие в горах на степной широте. Для показа природных зон Урала, конечно, лучше карта, где границы природных зон обозначены в единой системе — что на равнинах, что в горах. Образец такой карты из учебника Ф.Н. Милькова и Н.А. Гвоздецкого — на с. 9. Карта ясно показывает, что нащупанная нами на образной карте меридиональная граница — не геральдическая случайность. Границы природных зон действительно тянутся так, как выявлено в ходе анализа образной карты.

Природные зоны на прилегающих
к Уралу равнинах и их горные аналоги
(по П.Л. Горчаковскому)

Зоны:
III — тундра
III — лесотундра
III — тайга: а) редкостойная; б) северная; в) средняя; г) южная; д) предстепные сосновые и березовые леса
IV — широколиственные леса: а) смешанные; б) преимущественно широколиственные
IV — лесостепь
VI — степь
Границы: 1 — зон; 2 — подзон; 3 — Уральской горной страны

Горный Урал — таежно-лесной, зауральская равнина — лесостепная. А между ними — теплая миасских золотых грани Ильменей и чебаркульских земляничных склонов.

Садык слышит этот разговор и дальше старается:
— Потому, бачка Ленин, наш каминь хорош, что его солнышком крепко прогревает. В том месте горы поворот дают и в степь выходят.
— Это, — говорит Владимир Ильич, — всего дороже, что горы к солнышку повернулись и от степи не отгораживают.

(Павел Бажов. Солнечный камень)

Сосны над Тургояком

Результаты работы:
1) представили ландшафты этого, очень важного участка нашей Родины;
2) поставили изучаемую территорию в контекст уже имеющихся знаний о стране;
3) выявили основную ландшафтную границу;
4) осмыслили пространственное простирание этой границы — нашли смысловую связь между разнородными элементами образа местности (рельеф — зональная растительность);
5) сделали некоторые, развивающие пространственное мышление, наблюдения над географией некоторых образоформирующих маркеров местности (тюльпан, хвойные породы, косуля, бегущие кони и др.).
Смотришь на карту растительности в школьном атласе, читаешь что-нибудь вроде «светлохвойные и светлохвойно-широколиственные...». Но разве видишь за этими блеклыми красками и мутными словами такую строгую и стройную сосну, что высится на песчаном берегу озера Чебаркуль на гербе Чебаркуля? Разве чувствуешь, как влекут к себе эти местности? А они влекут собраться там, и, наверное, не зря. Ведь именно под этими соснами, совсем рядом — в Миассе, на Ильменском фестивале авторской песни 1986 года челябинец Олег Митяев впервые пропел слова, ставшие сегодня чуть ли не гимном всех турслетов:

Как отблеск от заката, костер меж сосен пляшет.
Ты что грустишь, бродяга? А ну-ка, улыбнись!
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»

Синарское озеро в своей строгой оправе камня и соснового бора все-таки кажется довольно однообразным. И там, где каменная рама дает трещины, образуя заливы, переходящие в долочки, — там лучшие места. Строгая красота сосновых колоннад здесь разнообразится кудрявой, шумливой зеленью ольховника, черемушника и прочей «кареньги», как зовут здесь этот вид чернолесья. Сосны, одна другой краше и ровнее, дойдя до спуска в ложок, как будто нарочито подтянулись, почистились от нижних сучьев. На иглистом скользком подножии только черные точки расширенных шишек да редкие перистые былинки. Зато ниже, в ложке, плетень зелени. Тут и рослая осока, и «пуховые палки», и круглоголовая желтянка, и ребристые листья папоротника. Кажется даже, что деревьям не легко пробиться сквозь этот густой ковер низинных трав. Смешались и звуки.
К торжественному полнозвучному звуку ворона на лету, какой можно слышать только в сосновом бору, примешиваются посвистыванье иволги и писк пичужек, не видных в густой зелени. И это смешение звуков красиво в своей пестроте, как узор восточной ткани. Не всегда разберешь рисунок, а чувствуешь в нем бодрость и радость.

(Павел Бажов. Надпись на камне)