Красноярск. Панорама города.

Фото Александра Аверина

КРАСНОЯРСК

К.С. ЛАЗАРЕВИЧ

Положение Красноярска в иерархии городов России своеобразное — он самый большой из тех, что еще не стали городами-миллионерами. Восточнее его уже нет таких больших городов. Это большой промышленный и культурный центр на Енисее, в четырех тысячах километров от Москвы. Здесь есть известные всей стране заводы — машиностроительные, в частности «Сибтяжмаш» и Комбайновый завод, химические и, конечно, знаменитый КрАЗ — Красноярский алюминиевый (не путать с Кременчугским автомобильным!). Всё это можно прочитать в справочниках. А вот каков Красноярск на взгляд.
Когда в 1978 году отмечалось 350-летие города, несколько раз пришлось слышать по радио, что город назван по красному, то есть красивому яру. Такое объяснение неправильно. Красная площадь в Москве, площади того же названия в Ярославле, Переславле-Залесском и других городах, да и в самом Красноярске — это действительно красивые, главные площади этих городов, как красный угол в избе. Здесь же яр (обрыв, крутой склон) красный потому, что сложен песчаниками кирпично-красного цвета. И на старом гербе Красноярска (1804 г.) «в серебряном поле с левой стороны означена красная гора». Этот обрыв хорошо виден с железной дороги, на нем за несколько километров заметна белая часовенка; мы смотрим на ее изображение иногда несколько раз в день — именно она в центре десятирублевой купюры.

Схема центральной части города, выпущенная предприятием «Кредо» (год не указан, макет Т. Изотовой)

Из окна поезда я впервые и увидал Красноярск в 1954 году — красный обрыв и часовню. А три-четыре года спустя мы вели изыскания линии электропередачи от Назарова (километрах в двухстах западнее Красноярска), где уже работала на бурых углях Канско-Ачинского бассейна мощная ГРЭС, до самого' краевого центра, до тогда еще непостроенного Красноярского алюминиевого завода. Я часто бывал в Красноярске. Поначалу он мне не понравился, показался безликим, но потом, уехав оттуда, я почувствовал, что скучаю по нём; наверное, проявилось в памяти какое-то скрытое изображение. В конце 80-х годов был там три дня среди зимы, увидел мало. И вот, минувшим летом решил повидать этот город еще раз.
На левом берегу Енисея, где в него впадает небольшая (около ста километров) речка Кача, или Гладкая Кача, установлен памятный знак (новый, конечно) — большой камень. На нем православный восьмиконечный крест и табличка с надписью: «В лето 1628 сошел на этот берег отряд казаков с воеводою Андреем Дубенским ставить острог Красный Яр».
Транссибирская железная дорога на этом отрезке проходит с севера на юг; дальше она пересекает Енисей и уходит к востоку, на Иркутск. Старая часть Красноярска расположена на низменном (впрочем, не заливаемом — это надпойменные террасы) участке, ограниченном с юга Енисеем, с севера Качей и с запада железной дорогой. Крутой обрыв идет по левому берегу Качи, а за ее устьем подходит к Енисею и становится его коренным берегом. С изумлением я обнаружил, что яр перестал быть красным — зарос травой.
А по другую сторону реки линию горизонта образуют залесенные горы — концевая часть Восточного Саяна, уже невысокая. И все-таки — отметка красного обрыва на левом берегу Енисея чуть больше двухсот метров (а над рекой метров шестьдесят), на правом же высо'ты за семьсот. Городская застройка на правом берегу тоже солидная, но обращаешь внимание в первую очередь на горы, тем более, что рисунок горизонта довольно затейливый: это скалы знаменитого заповедника «Столбы».

Караульная часовня Фото Александра Аверина

Приехав в город по железной дороге, видишь огромную стройку: вокзал реконструируют. Дорога здесь идет с севера на юг, но, как и на всей Транссибирской магистрали, строго выдерживается терминология: западная часть вокзала (ближе к Москве) и восточная часть вокзала. И в расписании — направления движения поездов «на запад» и «на восток».
В старой части города правильная прямоугольная планировка, почти точно ориентированная: длинные улицы с запада на восток, короткие с севера на юг. В северной, высокой части города такая планировка в основном сохраняется, к западу от железной дороги — несколько хуже, а на правом берегу осью служит проспект имени газеты «Красноярский рабочий» — прямой и длинный-длинный, идущий на востоко-северо-восток между Енисеем и железной дорогой.

В 50-х годах мост через Енисей был единственный — железнодорожный. К тому времени новый район на Правом берегу (это название можно считать собственным именем, хотя официально оно не признано) уже разросся, проспект «Красноярский рабочий» существовал, но связь между берегами была нерегулярная. Летом наводили понтонный мост, проезд грузовой машины по нему стоил пять рублей (за 5—7 рублей тогда можно было пообедать). Когда по реке начинала идти шуга (осенний лед), понтонный мост снимали, с неделю ходил паром. Зимой же переправлялись по льду, причем ходили даже рейсовые автобусы. Весной с появлением первых признаков опасности автобусы снимали, все другие ездили «до первой машины» — когда первая проваливалась, движение прекращалось. Если же нужно было тебе попасть с левого берега на правый в межсезонье — осеннее и весеннее, — садись на пригородный поезд и поезжай (ходили поезда совсем не так, как между Москвой и Малаховкой, всего пять-шесть пар поездов в сутки). А чтобы переправить на другой берег машину, нужно было заказать железнодорожную платформу. Уже в те годы, когда мы вели изыскания, посреди Енисея стояли опоры моста, но пролетов не было и в помине.
В то время в газетах часто писали, что пущен новый цех, новый завод, открыта дорога. И хотя к 1960 году я жил уже совсем в другом городе, ни одному сообщению подобного рода я так не радовался, как коротенькой заметке, что в Красноярске открыт мост. Мост огромный, больше двух километров. Правда, значительная его часть проходит над островом Отдыха, отделенным от правого берега узкой Абаканской протокой; по одну сторону моста (западнее) на острове расположился Дворец спорта, по другую стадион.

Первый автодорожный мост через Енисей (Коммунальный мост)

Сейчас мостов через Енисей два, не считая железнодорожного.
Главная улица города — проспект Мира, а улицы Ленина и Карла Маркса скромно сопутствуют этому проспекту, идя параллельно — севернее и южнее. Дело в том, что раньше главная улица называлась проспектом Сталина. Переименование в начале 60-х годов было вполне естественным, и название новое — неплохое, но все-таки можно было придумать что-нибудь пооригинальнее — Енисейский проспект, по ленинградскому образцу, или, на парижский манер, Енисейские поля.
К названиям красноярцы относятся бережно. Не бросились переименовывать всё обратно, тем более, что старых названий часто было несколько, но почти на каждой улице есть табличка, где перечислены старые названия с такой подробностью (правда, неодинаковой для разных улиц), какой я в других городах не встречал.
Вот продольные улицы (запад—восток):

Проспект Мира. Большая улица, XVIII в.; Воскресенская, XIX в.; Советская, с 1924 г.; просп. Сталина, до 1961 г.
Улица Ленина. Качинская, Благовещенская.
Улица Карла Маркса. Узенькая, Гостинская.

Поперечные улицы (север—юг):

Улица Горького. Архиерейский пер., до 1924 г.
Улица Вейнбаума. Луговая-Поперешная, с 1807 г.; Яковлевская-Поперешная, 1817—1832 гг.; Больничный пер.; Гимназический пер. (На соседней табличке пояснение: Григорий Спиридонович Вейнбаум, 1891—1918, председатель Енисейского губисполкома Совета рабочих и солдатских депутатов.)
Улица Парижской Коммуны. Поперечная*-Песчаная, с 1820 г.; пер. Дубенского, с 1823 г.; Приютский пер. — конец XIX в.

Вот бы всюду так! Чтобы знали люди, на какой улице живут, по какой ходят. Ведь всего-то три года, чуть не двести лет назад, называлась улица Поперечной-Песчаной, а вспомнили.
Памятников старой архитектуры мало. Конечно, самый известный — это упоминавшаяся часовня Параскевы Пятницы, она же часовня на Караульной горе, она же Караульная часовня (1856 г.); в справочнике я нашел еще одно ее название — Крестовая часовня, но никаких признаков этого имени на месте не обнаружил, хотя табличка с названием «Часовня Параскевы Пятницы» есть. Сама часовня — не такая, как изображена на десятирублевке: шатер стал повыше, увенчан позолоченной главой с крестом.

Контора купца П.И. Кузнецова. Архитектор А.Ф. Хейн

Старше часовни две церкви. Покровский кафедральный собор был открыт в 1795 г.; здесь богослужения не прекращались в течение всего советского времени, в конце 50-х годов в соборе был произведен капитальный ремонт. Благовещенский храм (1822 г.) восстановлен и передан местной епархии около десяти лет назад.
Из зданий дореволюционной постройки заметны маленькая, но очень изящная контора купца П.И. Кузнецова, построенная в 30-х или 40-х годах ХIХ в., и здание, в котором уже около 50 лет размещается художественный музей; согласно мемориальной доске, здесь в 1913 г. останавливался на пути в арктическую экспедицию Ф. Нансен.
Наиболее своеобразное здание в городе — краеведческий музей. Оно строилось долго — с 1914 по 1930 год. Архитектор П.А. Чернышов сделал его в виде египетского храма; возле него обелиск (тоже в египетском стиле) и крылатый сфинкс. Трудно сказать, чем руководствовался автор проекта, но красноярцы решили идею поддержать: минувшим летом в музее работала выставка «Египет — Сибирь. На перекрестке цивилизаций».
Большая часть застройки города создана в период с 30-х годов до самых последних лет. И сейчас строится много жилых и общественных зданий. К понятиям «памятник архитектуры» и «памятник культурного наследия» в городе подходят достаточно широко, не применяют к ним временной ценз. К таким памятникам отнесены и краеведческий музей, и даже здание Сибирского технологического университета (первоначально Сибирский лесотехнический техникум) — типичный пример конструктивизма 30-х годов. Речной вокзал очень похож на Химкинский в Москве, построен, наверное, перед самой войной.

Художественный музей им. В.И. Сурикова

Архитектурные доминанты последних лет — башня с городскими часами при въезде на мост с левого берега и строящийся небоскреб близ стрелки Енисея и Качи. Очень эффектно выглядит вантовый пешеходный мост от этой стрелки на остров Татышев.
В городе много фонтанов. На главном проспекте — скульптура фотографа, который готов запечатлеть вас, а по другую сторону улицы стоит задумчивый дядька с зонтиком — наверное, просто забыл сложить его, ведь дождь кончился, и держит он зонт не над головой, а на плече.

Покровский собор Фото Александра Кустова

Часто на улицах виден городской герб — не тот, с красной горой, а заимствованный позже у Енисейской губернии: «В червленом щите золотой лев с лазуревыми глазами и языком и черными когтями, держащий в правой лапе золотую лопату, а в левой такой же серп». Этот лев красуется на груди спортсменов «Енисея» — одной из сильнейших команд страны по хоккею с мячом.

Что сильно испортило город — это создание самой экологически чистой электростанции, Красноярской ГЭС. Летом это неощутимо, но в прошлый приезд, зимой, я понял, насколько опасны бывают не продуманные до конца технические решения. Ниже плотины скорость течения очень велика, и Енисей в городе не замерзает. А при сибирских морозах огромная поверхность открытой воды создает туман. И вместо сухих морозных зим, очень хорошо переносившихся, — постоянный ледяной смог. В городе резко возросло количество легочных заболеваний.
Приятным же сюрпризом было то, что работает, и работала все время несмотря ни на какие передряги 90-х годов, Детская железная дорога. В городском парке поезд отправляется от станции и, сделав по парку большую дугу, возвращается. О начале и окончании посадки, об отправлении и прибытии поезда объявляют по радио, перед отправкой бригадир поезда проверяет, все ли на месте, закрыты ли дверцы вагонов. Ездить могут и дети, и взрослые, обслуживают же дорогу только школьники. Дороге уже скоро 70 лет, она и в войну работала; тогда хорошим подспорьем для ребят были дополнительное питание и форменная одежда. В 50-х годах поезд тянуло сооружение похожее на паровоз, но двигавшееся, конечно, не от паровой машины; машинист сидел на паровозе верхом. Сейчас этот паровоз стоит на почетном месте под навесом как музейный экспонат, у нынешнего же поезда локомотив вполне современный.

Послушал снова сибирский говор. В городе очень много приезжих, и теперь говор стал не так заметен, чувствуется только в интонациях — как и всюду в Сибири чуть-чуть удивленных. С первого приезда в город мне запомнились некоторые словечки; так, автобус, отправлявшийся в шесть часов, назывался шестичасова'вым.
Но все же говор есть. А вот восхитительных пирожков, которые тогда были, нет. Поесть в городе — не проблема, а пирожков с требухой (впрочем, официально они назывались с ливером) — с пылу, с жару и фантастически дешевых — нет.

Детская железная дорога. Идет посадка на поезд

Не знаю, удастся ли еще посетить Красноярск. Но если удастся, наверняка увижу рыболовов на мосту. И, может быть, прокачусь на метро: первая линия с пятью станциями строится в старой части города. Это и понятно: население приближается к миллиону.
А пока возвращаюсь в Москву. Почти все притоки Енисей получает справа, с востока, и уже минут через двадцать после отъезда из Красноярска видишь возле железной дороги солидное сооружение, извещающее пассажира, что он покинул бассейн Енисея и оказался в пределах бассейна Оби, по которому ехать теперь до самого Урала.

* Здесь именно так — через ч.

Фото автора