Путешествие в Горный Алтай

В.А. КЕТКОВИЧ
директор Фонда этногеографических исследований

Фото автора

Фонд этногеографических исследований подготовил
к выпуску учебный документальный фильм «Алтай» из серии
«Географическая видеоэнциклопедия». Его презентация состоялась
5 апреля сего года на традиционном Дне учителя географии в рамках
Московского педагогического марафона учебных предметов.

Алтай в думах о своем будущем

Летом 2003 г. я вместе с участниками конференции «Современные глобальные и региональные проблемы географии» Международного географического союза прибыл в Барнаул. В этот сезон мы собирались работать на территории Республики Алтай.
По завершении конференции для участников были организованы две экспедиции. Первая группа ехала на ледник Ак-Тру. Вторая группа отправлялась на Телецкое озеро, и мы с оператором Алексеем Стреловым выбрали именно этот маршрут.
На леднике мы побывали позже, на маршруте к горе Белуха.

Телецкое озеро и Чулышман

Аккемское озеро

Шоссейная дорога оборвалась в поселке Артыбаш прямо у самого озера, и группа ученых-географов пересела на катер. Группу повезли на местную достопримечательность — водопад Корбу. На обратном пути катер для пополнения запасов топлива заехал в поселок Яйлю, где располагается администрация Алтайского заповедника. В то время дорога до Яйлю проложена еще не была, и единственным путем, соединяющим поселок с внешним миром, был водный, через озеро. Участники конгресса удивились, когда мы с Алексеем неспешно выгрузили нашу аппаратуру и прочие вещи на берег и стали прощаться. Пришлось объяснять ученым, что мы остаемся здесь, чтобы отснять озеро, а заодно познакомиться с работой заповедника. Место действительно оказалось экстремальным — десятка два домиков на довольно крутом берегу, один магазин, метеостанция, причал и здание заповедника. В Яйлю нам пришлось провести несколько недель. Связано это было с тем, что на Телецком озере никак не могла установиться устойчивая хорошая погода, необходимая нам для съемок. Озеро славится капризным нравом, но в то лето оно превзошло само себя. Погода могла меняться в течение дня несколько раз: солнечное безоблачное утро, мы достаем камеры и готовимся к поездке на другой конец озера вместе с директором заповедника, и вдруг налетает ветер, приносит откуда-то свинцовые тучи, начинается дождь. К обеду опять распогоживается, мы вновь прыгаем в лодку, отплываем, и все повторяется сначала — наступают черные тучи и приходится прятать камеру от струй дождя. А вечером того же дня мы могли сидеть на берегу Телецкого и любоваться безоблачным закатом...

Берег Телецкого озера

Так продолжалось несколько дней. За это время нам удалось отснять работу метеостанции и поближе познакомиться с жителями поселка. Конечно, возможность уехать из Яйлю у нас была — к причалу иногда подходили катера, да и работники заповедника периодически отправлялись на «большую землю», но уезжать, не выполнив задач, не хотелось. Наконец погода устоялась, и мы, преодолев на моторке почти сто километров, оказались в устье реки Чулышман. Там мы обнаружили турбазу «Алтын-Туу», на которую раз в две недели из Артыбаша завозили туристов. Вместе с отдыхающими «Алтын-Туу» мы прошли несколько туристских маршрутов. Один из них вел на водопад Учар («Неприступный»), и поход этот занял несколько дней. Попасть на этот один из красивейших водопадов Горного Алтая оказалось непросто. В нескольких местах мы пользовались альпинистским снаряжением, натягивали страховочные веревки, шли над крутыми обрывами. Но в итоге наша маленькая группа была вознаграждена прекрасным видом — многоступенчатый водопад действительно производил неизгладимое впечатление, а его рокот был слышен за несколько километров. По дороге на Учар мы встретили уникальное природное явление, одну из достопримечательностей Алтайского заповедника, — каменные грибы. Расположенные на горном склоне с видом на долину Чулышмана эти природные объекты, высотой в несколько метров и сформированные тысячелетиями вследствие процессов эрозии, и впрямь напоминали грибы — «шляпки» из более устойчивых к выветриванию пород покоились на более рыхлых «ножках». Сходство с грибами, особенно с опятами, усиливало то, что эти «грибы» росли на склонах семействами. К сожалению, после землетрясения в августе 2003 г. многие шляпки упали, зато у нас сохранился и вошел в видеофильм материал, посвященный этим замечательным творениям природы, до природного катаклизма.

Каменные грибы над долиной Чулышмана

Свободное время на турбазе «Алтын-Туу» мы с Алексеем использовали для этнографических съемок. Дело в том, что в долине Чулышмана, входящей в Улаганский район, до сих пор сохранились многие традиции алтайцев. Познакомившись с коренными жителями этих мест, которые прожили там всю жизнь, мы провели с ними несколько дней и собрали интересный материал. Семья пожилых алтайцев, выбранная нами, жила в традиционном алтайском жилище — аиле, напоминающем монгольскую юрту. Их дети разъехались кто куда, однако продолжали время от времени навещать стариков. К моменту нашего общения с этой алтайской семьей у них гостила внучка, которую родители привезли на лето из райцентра Улаган.

Первый поход в гости к алтайцам (их аил находился в 10 км от турбазы) чуть не подарил нам встречу с хозяином тайги — медведем. Мы отправились в путь с самого утра, налегке и беззаботно шли, наслаждаясь видами реки и окрестных гор. В небе парили канюки, солнце светило вовсю, в воздухе порхали бабочки, жужжали пчелы и прочие насекомые. В таком приподнятом состоянии мы вышли к аилу и увидели семью алтайцев, которые выглядели очень озабоченно. Дедушка сказал нам, что в это утро медведь унес у них овцу, и показал огромные следы прямо у их дома.

Река Чулышман — исток Бии

Алтайцы уважают медведя, называют его «хозяином», однако в этот раз дед говорил о том, что этого зверя необходимо поймать и убить, он даже планировал идти в ближайшую деревню Коо за помощью к охотникам. Оказалось, медведь (судя по следам, это был крупный самец), появившийся у жилища человека, теряет чувство страха перед ним и становится опасным. Привыкнув к человеческому запаху, медведь ассоциирует человека с легкой добычей. Он перестает охотиться в лесу и поселяется подле жилища, рассчитывая и в дальнейшем лакомиться овцами. Такой зверь, встретив человека, не испугается, а напротив, может повести себя агрессивно. Именно поэтому был озабочен алтайский дедушка, да и его бабуля все время охала и причитала, поглядывая на огромные следы. Через несколько часов мы с Алексеем отправились обратно на турбазу и на тропинке стали замечать медвежьи следы (теперь мы смотрели себе под ноги). Оказалось, что поутру медведь, своровавший овцу, двигался от аила в направлении турбазы, то есть прямо навстречу нам! Беззаботное настроение улетучилось, мы всю дорогу шли довольно напряженно, перед зарослями кустов не забывая громко переговариваться друг с другом. Дедушка напутствовал нас словами: «Идите и говорите в голос, медведь раньше вас услышит, чем вы его увидите, и в сторону отойдет. Он сейчас сытый, вы ему не нужны». Встреча с медведем не состоялась, где-то на полдороги его следы перестали встречаться, — очевидно, косолапый свернул в лес перекусить бараниной.

Семья алтайцев, с которой мы провели несколько дней, жила на отшибе. Помимо аила, который служил им жилищем в летнее время, на участке был зимний дом — сруб, в котором находилась русская печь. В летнее время сруб использовался как склад вещей, зимой дома менялись функциями. Семья держала корову и около десятка овец; когда мы познакомились с ними, было время покосов, и дедушка ежедневно отправлялся на острова на Чулышмане, где трава была выше и сочнее, чем в долине. Вечерами он привозил сено и скирдовал его на участке. Бабушка с внучкой в дневное время занимались хозяйством. На второй день знакомства бабуля угостила нас специальным алтайским напитком. Она называла его «чаем», хотя на вкус он напоминал скорее суп. Зеленый чай в этом напитке, правда, присутствовал, но был лишь одной из составляющих. Помимо чая она добавляла в миску с напитком толкан (молотые вручную зерна обжаренного ячменя), сливочное масло, соль и молоко. Полученная смесь бодрила и придавала сил. Бабушка рассказала, что этот напиток издревле использовали алтайские пастухи: чашка такого чая с утра заряжала энергией на весь день.

Семья алтайцев

В центре аила находился очаг, в крыше — отверстие, куда выходил дым. Над очагом натянуты веревки, на которых коптился сырчик. Этот продукт относится к традиционной алтайской кухне и используется пастухами и кочевниками с незапамятных времен. Сырчик — наподобие домашнего сыра: сквашенное молоко отжимается, формуется на куски и подвешивается в кусках марли над огнем. Вследствие копчения сырчик становится твердым и приобретает практически бесконечный срок годности: мы пробовали этот продукт, изготовленный то ли в прошлом, то ли в позапрошлом году, и на вкус он мало отличался от того, что коптился над очагом в нашем присутствии. Помимо сырчика в кухне алтайцев используется мясо — копченое над огнем, вареное, а также в виде кровяных колбас. Из овощей на приусадебном участке мы встретили только зелень и огурцы.

В аиле мы обнаружили странный предмет, напоминающий бочку, только без низа и с отверстием в боковой стенке. Рядом с ним находилась деревянная бочка, заполненная скисшим молоком. В ответ на вопрос, что это за предмет, наша бабушка хитро улыбнулась и сказала: «Вот погодите, молоко созреет, араковать будем». Несколько озадаченные, мы стали ожидать «созревания» молока. Через несколько дней в гости к старикам заглянули соседи из ближайшей деревни. По этому случаю было назначено аракование, а хозяин вернулся с покоса раньше обыкновенного, к обеду. Оказалось, что в молоке, которое стоит в деревянной бочке около недели, образуется спирт, а предмет, о предназначении которого мы гадали, оказался примитивным самогонным аппаратом. Перебродившее молоко вылили в таз, таз поставили на огонь, сверху на него водрузили ту самую бочку без дна, а наверх этой бочки поставили еще один таз, но с холодной водой. К боковому отверстию бабушка ловко приделала лучинку, обмотанную ниточкой, и все собравшиеся уселись вокруг очага. Прошло какое-то время, и с кончика лучинки в чашку упала первая капля. «Добрая арака, однако», — улыбнулась всем бабушка, попробовав напиток на вкус. В свой черед отведали алтайской молочной водки и мы с Алексеем. На вкус она напоминала молочную сыворотку, пили ее теплой. Исходя из моего личного дегустационного опыта, в араке было 7—8 градусов.

За приготовлением алтайского кушанья

Арака — старинный напиток, ее во все времена употребляли кочевники. Об этом мы узнали от археологов. Оказывается, даже древние тюрки, оставляя каменные балбалы — памятники своим вождям и героям, обязательно вырезали у них в руке сосуд, имея в виду, что он должен быть наполнен аракой.

Пришло время прощаться, и мы тепло расстались с семьей алтайцев. Впереди была дорога через Телецкое озеро. На этот раз мы поплыли на катере вместе с туристами и благополучно прибыли в Артыбаш, откуда около месяца назад мы начали наше освоение озера. Перед тем как покинуть этот поселок, нам довелось подняться над озером на вертолете. Мы попросили экипаж вертолета МЧС, базирующийся в Артыбаше, взять нас с собой на заправку — база вертолетного топлива находилась на другом берегу озера. Алексея Стрелова мы приторочили веревками под вертолетом, он взял в руки камеру, я сел в кабину к пилотам — и мы вертикально взмыли в воздух. Полет на вертолете, — конечно, экстремальное путешествие, все прелести которого в полной мере прочувствовал, болтаясь внизу, Алексей. Но вид на Телецкое озеро сверху украсил наш фильм. Именно с высоты птичьего полета была лучше видна конфигурация озера — узкое и вытянутое вдоль межгорной котловины оно напоминало непомерно разлившуюся в половодье горную реку.

Горно-Алтайск, курганы и петроглифы

Следующим пунктом нашего путешествия стала столица Республики Алтай — единственный в регионе город Горно-Алтайск. Город невелик, в нем проживает всего около 50 тыс. жителей, но много молодежи — молодые алтайцы приезжают из сел, чтобы получить здесь образование.

Каменное изваяние — свидетельство культуры древнего населения Алтая

В Горно-Алтайске мы отправились в Республиканский музей национальной истории и познакомились там с директором Риммой Михайловной Еркиновой. Наши планы предполагали поездку с археологами — сотрудниками музея по Чуйскому тракту и съемку археологических достопримечательностей Горного Алтая. Действительно, этот район издревле был населен людьми, и какие только культуры не побывали здесь на протяжении тысячелетий! Примерно две с половиной тысячи лет назад здесь обитали древние скифы, оставившие в память о себе курганы — древние могильники, сложенные из камней, иногда достигающие тридцати метров в диаметре и несколько метров в высоту. В таких курганах скифы хоронили своих вождей. Алтайских скифов называют «пазырыкцами» по имени урочища Пазырык, где академик Окладников еще перед Великой Отечественной войной обнаружил несколько крупных курганов. Во время раскопок выяснилось, что в курганах сохранилась многолетняя мерзлота. Это обстоятельство привело к сенсационным находкам — археологам удалось обнаружить в захоронениях не только кости и железные предметы, но и деревянные изделия, войлок и даже замерзшие мумии древних жителей Алтая. Тела их несли на себе хорошо сохранившиеся татуировки. Сейчас экспонаты из пазырыкских курганов представлены в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге, где им отведено несколько залов. Наиболее впечатляющей находкой в этих курганах стала, пожалуй, деревянная колесница, использовавшаяся кочевниками, очевидно, во время праздничных ритуалов. В подобной колеснице, возможно, когда-то передвигалась «алтайская принцесса» — представительница жречества пазырыкцев, чью хорошо сохранившуюся мумию раскопали археологи на алтайском плато Укок в 80-е годы. Еще сегодня некоторые курганы плато Укок могут включать многолетнемерзлые породы, что сулит ученым не одно открытие. Читателям, заинтересовавшимся этой темой, я бы посоветовал прочитать книгу академика Молодина «Древности плоскогорья Укок», посвященную раскопкам курганов. А в нашем фильме можно будет увидеть сокровища, представленные в Государственном Эрмитаже.

Один из петроглифов Калбак-Таша

Скифов на Алтае сменили гунны, это те самые племена, западные родственники которых под предводительством вождя Аттилы в свое время сокрушили Древний Рим. Гунны также оставили на территории Горного Алтая курганы. После гуннов, около тысячи лет назад, сюда пришли тюрки, давшие начало современным алтайцам. Со времен древних тюрков на Алтае встречаются каменные изваяния — балбалы, своеобразные памятники, которые тюрки устанавливали у могил своих наиболее отличившихся соплеменников, воинов, героев и вождей. Все эти культуры были кочевыми и скотоводческими, и поэтому в традиционном быте современных алтайцев прослеживаются черты общие для всех этих культур. Стоит упомянуть, что со времен древних скифов мифическим символом Алтайских гор считается грифон — полулев, полуорел, изображения которого стали появляться у пазырыкцев и который ныне присутствует на гербе Республики Алтай.

Мы арендовали УАЗик и покатили по Чуйскому тракту. Памятники древности действительно встречались часто, но без наших проводников-археологов мы бы попросту не заметили их. Курганы поросли травой и неотличимы от обычных холмов, каменные балбалы часто отстоят от дороги, и надо было знать точное место, где остановить машину. Кульминацией нашей поездки стало посещение комплекса петроглифов Калбак-Таш. Эта скала, стоящая прямо у Чуйского тракта, вроде бы ничем не привлекает к себе внимания — проедешь мимо, ничего не заметив, однако она была священным местом для многих поколений и культур жителей древнего Алтая. Здесь можно встретить петроглифы — наскальные рисунки, относящиеся к самым разным временам. Калбак-Таш — это древняя картинная галерея. Тут присутствуют сцены охоты, изображения животных — снежного барса и оленей, собак и коров, есть рунические надписи и солярные символы, изображения шаманов и хтонических чудовищ.

Уймонская степь и Белуха

Уймонская степь

Эта степь, как и многие другие межгорные алтайские котловины, представляет собой долины рек, в данном случае Коксы и Катуни, которые за тысячелетия сгладили горные ущелья, засыпали их своим аллювием и способствовали образованию плодородного почвенного слоя. Таких межгорных степей на Алтае несколько — Курайская, Чуйская, Канская. Уймонская степь наиболее близка к Белухе, с ее восточных склонов в хорошую погоду можно разглядеть все три вершины этой главной алтайской горы. Прибыв в райцентр Усть-Кокса, мы решили ненадолго задержаться. Дело в том, что в селе Катанда, недалеко от Коксы, живет мой старый знакомый Виктор Катынов, один их немногих последователей бурханизма — некогда распространенного на Алтае учения о Белом Бурхане. В своей символике бурханизм имеет немало общего с буддизмом, однако является самостоятельной религией. Бурханизм основан на легенде о встрече алтайского пастуха с Белым Бурханом, посланником Высших сил, который передал пастуху основные заповеди и обряды новой веры. Не успев как следует распространиться среди местного населения, бурханизм в советское время ушел в глубокое подполье. Сейчас это учение постепенно возрождается, однако число его последователей все еще очень невелико. Виктор один из них, и его личная жизнь служит убедительным примером благотворного влияния бурханизма на алтайцев. Он почти не пьет, много читает, музицирует и общается с людьми, которые приходят к нему за советом из Усть-Коксы и окрестных деревень. С Виктором мы отправились за деревню, где он показал нам бурханистскую святыню — белую ступу наподобие буддийской. Там Виктор с единоверцами проводит священные ритуалы.

Старообрядка из Верхнего Уймона

И еще одно село мы не могли обойти своим вниманием перед восхождением на Белуху. Это деревня Верхний Уймон, которая замечательна по двум причинам. Во-первых, основное население в ней составляют так называемые кержаки — потомки староверов-раскольников, сосланных в Сибирь еще при Екатерине II. Несмотря на то, что на Алтае в целом старообрядчество сохранилось в меньшей степени, чем, например, в Забайкалье, в Верхнем Уймоне оно выражено до сих пор. Там даже существует музей староверов Алтая, а одна местная жительница недавно издала книгу, посвященную кержакам: особенностям их говора, быта, костюма. Вторая причина, по которой мы посетили село, состоит в том, что здесь в конце XIX в. несколько лет провел со своей семьей великий русский художник Николай Константинович Рерих. Верхний Уймон Рерих использовал как базу во время своих экспедиций по горам Алтая. Сейчас в деревне находится Дом-музей Н.К. Рериха; экспозиция музея рассказывает об этом периоде в жизни художника, здесь хранятся репродукции его картин.

Интересно отметить, что неподалеку от Верхнего Уймона есть Нижний Уймон, где располагается коммуна рериховцев — последователей учения Елены Ивановны, жены Николая Константиновича. Учение это известно как «Живая Этика» или «Агни-Йога» и является по сути синтезом известных мировых религий, дополненным откровениями, которые якобы получала Елена Ивановна от просвещенных жителей Шамбалы путем телекинеза. Это учение имеет до сих пор определенный вес в кругах людей, тяготеющих к мистике и эзотерике, однако современное состояние нижнеуймонской коммуны производит тяжелое впечатление на людей непосвященных.

Гора Белуха — высшая точка Алтая

И вот наконец пришла пора нам отправляться в горы. Мы заранее нашли себе проводника Аркадия Бабаева, жителя деревни Тюнгур. Поселение это одно из последних на подступах к Белухе, и многие жители его оказывают помощь туристам в качестве гидов. Мы навьючили двух лошадей вещами и провиантом и отправились в горы. Шли вверх в течение двух суток с одной лишь остановкой на ночлег. По дороге Аркадий останавливался в специальных святых местах и повязывал ленточки, почитая таким образом духов той горной страны, по которой мы шли. В этом поведении нет ничего необычного — Аркадий, как и многие другие коренные жители Сибири, чувствует себя связанным с природными объектами, и связь эта осуществляется через подобные символические жертвоприношения. Он, как и многие другие алтайцы, одухотворяет различные проявления природы, будь то источник или ручей, горный перевал или отдельно стоящее старое дерево. При этом сам Алтай считается у местного населения главным божеством, его называют Хан Алтай и считают, что он может быть ласков к путникам или, напротив, гневаться — тогда дорога в горы становится мучительной. Все время восхождения нам сопутствовала хорошая погода и, кроме невероятной усталости, пожаловаться было не на что.

Метеостанция Кара-Тюрек

На второй день к вечеру мы добрались до высокогорной метеостанции Кара-Тюрек. Эта станция расположена на высоте около трех тысяч метров над уровнем моря. Там мы встретили трех метеорологов, из них один — бывший монах. Все продукты на эту метеостанцию доставляются вертолетом, связь с внешним миром осуществляется по рации. Коллектив метеостанции порядком отвык от общения и встретил нас необычайно оживленно. Более других почему-то радовался бывший монах Матвеич, который, сидя у печки, всю ночь напролет пел нам песни собственного сочинения. На третий день похода мы оказались у подножия горы. Там, у озера Ак-Кем, находилась база горных спасателей. На этой базе Аркадий остался, чтобы распрячь коней и дать им отдохнуть, мы же с Алексеем двинулись дальше, желая до конца светового дня попасть на ледник Родзевича, спускающийся с ледяного склона Белухи. Перед ледником мы встретили удивительную форму рельефа — котловину горного озера, заполненную твердыми породами — выносами ледника. Я не знаю, за какое время оно заполнилось, но выглядело оно впечатляюще. Выше озера мы увидели язык одного из самых мощных ледников горного Алтая. Мы успели засветло дойти до него и даже прошлись по льду. Дальше вверх почти вертикально уходил покрытый снегом и льдом склон Белухи, на западе садилось солнце, освещая белые снега багряным светом, вниз незаметно для глаза сползал ледник, превращаясь в речку и озеро. Закончив съемки ледника, мы двинулись в обратный путь. Заночевали у спасателей, а наутро двинулись обратно. Путь шел вниз, и у нас появилась возможность разглядеть горную страну. Алтай — это одна из самых впечатляющих картин, когда-либо виденных мною.

Алтайская свадьба и алтайский шаман

Вернувшись в Тюнгур, мы попрощались с Аркадием и вскоре выехали в Горно-Алтайск. Мы торопились, поскольку предварительно условились, что нам разрешат присутствовать на традиционной алтайской свадьбе и снимать ее. Сочетались браком красивые и современные молодые ребята, горожане Батыр и Сталина. Необычным в их свадьбе было лишь то, что в один день они играли сразу два обряда — традиционный алтайский и официальный, светский. Мы поспели вовремя. Все собравшиеся гости, родственники жениха и невесты, были одеты в национальные костюмы. Свадьба проходила в доме жениха. Рядом с домом (одноэтажная просторная постройка с участком, каких еще много в пределах Горно-Алтайска) располагался аил с уже знакомым нам очагом в центре. Основные события свадьбы проходили именно в аиле, хотя перед тем, как молодожены попали туда, им пришлось выполнить несколько свадебных ритуалов. Так, для начала жених вместе с родственниками отправился на поиски невесты, которую спрятали в одном из соседних домов. При этом родственники со стороны невесты пытались выдать Батыра за родного брата Сталины, одетого в женское платье и с лицом повязанным платком. Батыр отказался, вошел в дом и разыскал свою суженую. Потом Сталине расплетали косы за специальной ширмой — это был обряд прощания с девичьей жизнью, после чего объединившиеся родственники проследовали в дом Батыра и зашли в аил. Там произошла кульминация свадьбы — Сталина вылила масло в огонь очага. Если бы она промахнулась или огонь по какой-то причине погас, то это могло означать, что духи семьи Батыра не желают принимать невесту. Однако со второго раза Сталина вылила масло прямо на огонь очага, и яркое пламя взметнулось под самую крышу аила, осветив всех родственников и участников торжества, стало очевидно, что духи приветствовали невесту и приняли ее в свой род.

Большинство обрядов этой алтайской свадьбы сопровождались шутками и весельем. Кроме ритуала выливания масла в очаг. Оно проходило в полной тишине, и только после яркого столба пламени все шумно заговорили и принялись поздравлять молодоженов. Алтайская часть свадьбы была завершена, гости прошли за стол, где подавали различные блюда из конины. Конское мясо традиционно считается деликатесом в кухне алтайцев, коня забивают только по особым, торжественным поводам. Уже через пару часов после застолья все присутствующие на свадьбе встретились вновь уже у ЗАГСа, в гражданской одежде. Батыр в классическом костюме обменялся кольцами со Сталиной, одетой в белое платье, молодые расписались, и все собравшиеся отправились в ресторан.

Жених и невеста в национальных костюмах

Последнее приключение произошло с нами в Горно-Алтайске в ночь перед отъездом. На свадьбе я разговорился с одним из гостей, сказал, что хотел бы узнать, сколь велика роль шаманизма в жизни современных алтайцев, что было бы интересно посмотреть какой-нибудь шаманский обряд. И вот вечером раздался звонок. Звонил тот самый свадебный персонаж. Его знакомый шаман встречает сегодня в ночь гостей из Монголии, будет специально камлать для них и приглашает нас посмотреть на начало ритуала. Это было невероятное везение — только недавно в Горно-Алтайске прошел семинар Института этнологии и антропологии, посвященный шаманизму, и алтайцы отказались показывать участникам семинара какие-либо шаманские обряды. И тут вдруг мы получаем приглашение и разрешение на съемку! Мы выехали тут же, несмотря на поздний час, и успели к началу ритуала. В комнате у печи алтайский шаман вместе со своим помощником разложили атрибуты: веточки можжевельника и кое-какие продукты, которые будут принесены в жертву. На скамейке уселся почетный гость из Монголии, прибывший вместе со своей семьей. Он хотел получить от шамана, а вернее от духов, к которым шаман обращался как посредник, ответы на некоторые занимавшие его житейские вопросы. Впрочем, уже через пять минут съемочный свет и камера начали раздражать шамана, он не мог сосредоточиться и попросил убрать аппаратуру. Шаманизм на Алтае распространен меньше, чем, например, в Бурятии или в Туве, хотя народ и здесь начинает обращаться к помощи посредников между людьми и духами.