САМАРСКАЯ ОБЛАСТЬ

Сельское хозяйство на фоне России

Т.Г. НЕФЕДОВА
доктор геогр. наук,
старший научный сотрудник
Института географии
Российской академии наук

Самарская область — регион относительно сильный по многим параметрам, в том числе и сельскохозяйственным. Ее можно отнести к числу основных житниц России. Но и здесь много проблем в агрокомплексе, как характерных для России в целом, так и сугубо региональных.

Трактор-памятник

Преимущества АПК области связаны с относительно благоприятными природными условиями, которые омрачаются лишь засушливостью южных районов. Потери сельского населения в ХХ в. здесь были намного меньше, чем во многих других регионах. В начале и в середине 90-х годов Самарская область была весьма привлекательна для мигрантов. И в 2003 г., когда для большинства регионов вновь стал характерен отток из сельской местности, Самарская область сохраняла положительный баланс (34 человека на 10 000 селян). Миграционная открытость способствовала тому, что сельское население здесь сравнительно молодое, активное и легче адаптируется к изменившимся условиям. Важным преимуществом для развития агропромышленного комплекса области является высокая степень ее урбанизированности, наличие мощной агломерации (население Самары с Тольятти 1,9 млн человек), положительное влияние которой проявляется как напрямую через связи с городами, так и опосредованно, поскольку в пригородах всегда лучшая трудовая и инвестиционная обеспеченность, лучшая инфраструктурная обустроенность территории, лучшие кадры. В области эти факторы усиливаются двухполюсностью агломерации, растягивающей зону влияния крупных центров. Да и промышленность (автомобильная, нефтяная и пр.) способствует тому, что Самарская область — один из немногочисленных регионов-доноров в России.

Хотя сельское хозяйство дает 9,3% валового регионального продукта области, его роль велика. Сельскохозяйственные угодья занимают 72% территории области, а пашня — 57%. Сельское хозяйство на агропредприятиях или на своем участке — это основное занятие для более чем 600 тысяч человек сельского населения и значительной части городского.

За годы кризиса объем всей агропродукции сократился в России на 40%, а в коллективном секторе — на 60%. В 1997 г., после 6—7 лет непрерывного спада, производство стабилизировалось, причем рост продукции отмечался и в коллективных хозяйствах. В 1998 г. статистика вновь зафиксировала спад, вызванный (помимо дефолта) тяжелой засухой. Но с 1999 г. агропроизводство в стране в целом растет. По динамике производства Самарская область находится на среднероссийском уровне. Однако она значительно уступает соседним Башкортостану и Татарстану, сохранившим значительную поддержку своего сельского хозяйства, и житницам Северного Кавказа. Уменьшение посевных площадей и поголовья скота все еще продолжается. Произошла явная переориентация с животноводческого направления на растениеводческое: доля растениеводства в сельском хозяйстве области увеличилась с 41% в 1991-ом до 60% в 2003-ом.

Три уклада современной агроэкономики

Агропроизводство будем рассматривать по трем основным укладам, или категориям хозяйств, которые выделяет официальная статистика. Это прежде всего крупные и средние сельскохозяйственные предприятия (бывшие колхозы и совхозы), которые можно назвать коллективными предприятиями (их в области 443). Они могут быть государственными или частными, но по сути являются антиподами индивидуальных сельских хозяйств населения, которых насчитывается 254 тыс., а вместе с садами и дачами горожан — более миллиона. Кроме того, выделяются фермерские хозяйства (3,3 тыс.). Больше всего продукции дают мелкие индивидуальные хозяйства селян и горожан: 87% овощей, 86 картофеля, 56 молока и 61% мяса. И все это якобы на 3% посевных площадей, хотя, конечно, в действительности гораздо больше. Но хозяйства населения почти не производят зерна, которое на 88% остается прерогативой крупных и средних предприятий. Остальное зерно дают фермеры. Именно крупные и средние предприятия составляют основу сырьевой базы пищевой промышленности, так как последняя очень неохотно работает с мелкими разрозненными производителями. Показатели роли мелкого индивидуального сектора агроэкономики и в России в целом, и в Самарской области, на наш взгляд, все же завышены. Это связано с тем, что крупные и средние предприятия в отличие от советского времени, а также фермеры, сильно занижают в отчетах объемы продукции.

Рассмотрим на примере весьма типичной Самарской области, что же происходит с разными агроукладами. Разница цен на товары промышленности и сельского хозяйства в первой половине 90-х годов была главной проблемой предприятий. У городов в условиях более открытого рынка появился выход из продовольственного кризиса в виде импорта агропродукции. Расширение натурального производства еще больше сузило рынок сбыта продукции коллективного сектора. Агропроизводители почти лишились государственной поддержки. Налаживание сбыта продукции, о котором прежде предприятия не заботились, также оказалось им не по силам: создание новой инфраструктуры сбыта требовало и времени, и денег, и нового мышления. Дефицит оборотных средств и инвестиций для развития производства стали главными проблемами.

Высокая доля хозяйств населения в общем производстве связана прежде всего с самообеспечением сельских и отчасти городских жителей продуктами питания, вызванным до 1992 г. дефицитом продовольствия, а сейчас — дефицитом денег у населения. По данным опросов сельского населения области, из своего хозяйства идет 85—90% потребляемого ими картофеля, 76 овощей, 60 ягод и фруктов, молока и яиц, 44% мяса. Однако надо иметь в виду, что, используя минимум земли и интенсивный труд при отсутствии капитала, мелкие хозяйства обычно имеют существенную поддержку крупных агропредприятий. Главное — это натуроплата и плата за паи, которые помогают содержать частный скот, особенно в зерновых районах. Немаловажным оказывается и использование колхозной техники для вспашки огородов, колхозная ветеринария и т.п. У горожан эти доли меньше, тем не менее со своего сада-огорода поступает 15—20% съедаемого картофеля, овощей и ягод. Питание горожан со своего участка во многом зависит от размера города. Кроме того, статистика не может учесть огромный пласт горожан, имеющих родственников в деревне и регулярно получающих оттуда продовольствие.

Хозяйства населения важны не только для самообеспечения жителей. Многие из них обладают высокой товарностью и стали очень важным звеном рыночной полутеневой экономики. Их выход из подсобной роли наглядно иллюстрируется резким ростом производства овощей и фруктов (в 3,5—4 раза) и увеличением производства молока в индивидуальных хозяйствах населения. Можно даже рассчитать излишки сельского производства для собственного потребления и число горожан, которых могут прокормить сельские жители из своего огорода. Для этого из объемов производства на одного сельского жителя картофеля, овощей и молока вычтем объемы использования этих продуктов на корм скоту (50% картофеля, 30% овощей и 25% молока) и на семена, а остаток поделим на потребление этих продуктов одним селянином. В результате один условный сельский житель Самарской области (с учетом детей) производит столько продукции, что ее хватит не только для него самого, но и для пропитания картофелем еще четырех горожан, овощами — еще двух, фруктами — еще почти семи. Бо'льшая часть этих излишков попадает на рынки или городским родственникам.

При анализе сельскохозяйственного производства практически не учитывается сельскохозяйственное производство в самих городах. В Самарской области в границах городов население производит 16% овощей и 14% молока от общего производства индивидуальных хозяйств. Таким образом, с учетом индивидуального хозяйства и его участия в рыночных отношениях, роль сельского хозяйства в области оказывается гораздо больше, чем при рассмотрении только крупных и средних предприятий.

Пик численности фермеров в России был в 1996 г. (280 тыс.). В 2004 г. она упала до 264 тысяч. Видимо, этот уровень сохранится в ближайшие годы. Однако при таком падении числа фермерских хозяйств площадь, занимаемая фермерами, растет. Это говорит о том, что внутри фермерского сообщества происходит концентрация земель и поляризация хозяйств. Идет процесс укрупнения и отбора наиболее сильных хозяйств.

В Самарской области средний размер фермерского участка больше среднероссийского (91 гектар против 69), что связано с бо'льшей долей фермеров, занимающихся зерновым хозяйством. В южных районах области фермеры имеют еще бо'льшие наделы, и среднерайонные размеры участков даже превышают 500—600 гектаров.

Две трети всех фермерских посевных площадей засеяны зерновыми, которые, наряду с подсолнечником, и дают основной доход фермерским хозяйствам. Менее распространенная специализация фермеров (обычно в пригородах) — овощи и картофель. Скота фермеры держат очень мало. Фермеры занимают 7,5% сельскохозяйственных угодий области и производят по 11% зерна и подсолнечника и чуть более 1% картофеля, овощей и молока. Они производят относительно дешевую продукцию, поэтому их доля в валовой продукции невелика, но их фактическое значение гораздо больше. Кроме того, фермеры в целях ухода от налогов еще больше, чем крупные предприятия, занижают в отчетах объемы производства, а скот обычно регистрируют как находящийся в личном подсобном хозяйстве.

Помимо официально зарегистрированных фермеров, в области много арендаторов сельскохозяйственных земель. Их деятельность — теневая во всех отношениях. Продукция не учитывается статистикой или учитывается только частично, когда они оплачивают продукцией аренду колхозных земель. Но тогда она считается продукцией колхозов. Преобладает аренда земель коллективных предприятий. Но возможна аренда муниципальных земель, земель администраций и даже земель фермеров. Арендаторами чаще всего являются люди приезжие (корейцы, представители народностей Средней Азии и Дагестана), не имеющие своего участка земли и часто даже дома. Речь идет о краткосрочной (на год) аренде относительно больших (по сравнению с индивидуальными огородами) участков от 1 до 15 гектаров для выращивания определенных культур, чаще овощей.

Итак, в 90-х годах многоукладность сельскохозяйственной деятельности усилилась. Крупные предприятия утратили монопольные позиции. Проблема в области, как и во всей России, состоит в поиске оптимальных форм сосуществования крупных и мелких производств и включения мелких товаропроизводителей в технологические цепочки агропроизводства и системы сбыта продукции.

Территориальная организация
сельского хозяйства

Пространство сельского хозяйства области меняется по двум осям: с севера на юг и от центра к периферии.

По соотношению тепла и влаги можно выделить три основные зоны: Северная и Правобережная, Срединная, Южная.

Первая зона имеет самый высокий биоклиматический потенциал для сельскохозяйственной деятельности. Тем не менее результаты деятельности коллективных предприятий там ниже среднего. Север области — это зона мощного картофеле-молочно-мясного, преимущественно мелкого, индивидуального хозяйства. Срединная зона характеризуется очень большим разнообразием и даже сильными контрастами. На юге биоклиматический потенциал самый низкий из-за дефицита влаги, однако распахано почти 3/4 территории, причем 72% пашни занимают зерновые культуры, но их урожайность низка и неустойчива. Это зона наиболее рискованного земледелия и коллапса коллективных предприятий, которые здесь потеряли 4/5 поголовья крупного рогатого скота и более 90% свиней. Зато преуспело частное животноводство.

Хотя природные условия создают определенные предпосылки дифференциации сельского хозяйства, второй фактор — влияние городов — оказывает не меньшее влияние на пространственную организацию агропроизводства. Наиболее ярко центрально-периферийный градиент выражен в показателях производства валовой продукции всех трех укладов на единицу угодий. Если разделить территорию области по принципу соседства с крупнейшими городами, то можно выделить два пригородных района — Волжский при Самаре и Ставропольский вокруг города Тольятти. Их соседи по основным транспортным магистралям могут быть полупригородами, или соседями второго порядка. Соседи полупригородных районов, или соседи третьего порядка, — это полупериферия. И наконец, периферийные районы — это окраинные северные районы (удалены от Самары на 180 км) и южные (их райцентры удалены на 130 км).

Внутрирайонная дифференциация

Чтобы понять, что же происходит в современном сельском хозяйстве, придется рассмотреть некоторые районы более подробно.

Пригородный Ставропольский район

Район окружает молодой и относительно богатый город Тольятти с его АвтоВАЗом, это самый лучший сельскохозяйственный район в области.

Число агропредприятий в районе увеличилось. Однако, как и всюду, это увеличение отчасти фиктивно: из предприятия выделяется небольшая агрофирма, куда переводятся активы и люди, а все долги остаются на умирающем старом предприятии. Существуют две противоположные тенденции выживания предприятий: дробление либо укрупнение. Формирование небольших агрофирм позволяет увеличить маневренность и поиск собственной ниши. Однако преобладающей тенденцией стало возвращение к старым кооперативным формам организации предприятий и их укрупнение. В пригородах эти процессы особенно явны, здесь больше предприятий со значительными объемами продукции, позволяющими иметь больше оборотных средств и даже осуществлять собственные инвестиции в развитие агропроизводства. Например, колхоз им. Ленина поглотил обанкротившийся кооператив им. К. Маркса, так как ему при его 5,5 тыс. гектаров не хватает земли.

В 2003 г. из 32 предприятий рентабельно было только 13. Лучшее — Самара-Салана. Объем его общей прибыли превысил прибыль всего агропроизводства района (из-за отсутствия убыточного животноводства). Рентабельны птицефабрики и некоторые традиционные крупные хозяйства. Если бы в районе остались только эти 13 рентабельных предприятий, то общая прибыль от сельского хозяйства была бы в 6 раз выше (60 млн руб. против 10 млн в 2003 г.). Однако в этом случае район получил бы только около 2/3 своей нынешней продукции.

Птицефабрика в Безенчукском районе

Вопрос о причинах прибыльности или убыточности производства на разных предприятиях далеко не прост. Закупочные цены в современной России весьма низкие. Они ограничены низкой платежеспособностью населения и диктатом переработчиков или перекупщиков продукции. Поэтому рентабельны в основном предприятия с низкой себестоимостью. Наименьшая себестоимость и лучшая рентабельность достигаются не при самых высоких показателях продуктивности в районе, а при показателях немного выше средних. Другими словами, те, кто достиг продуктивности в 3000 кг молока в год или немного превысил ее, уже имеют возможность получить рентабельное молоко. А для достижения надоев молока более 4000 кг в год от одной коровы, требуется улучшение породного состава, кормов, технологий и т.п. Тогда требуется эксклюзивный потребитель, с более высокими закупочными ценами, например «Данон», расположенный в Тольятти. Тем предприятиям, что с ним работают, удается иметь повышенную рентабельность и при больших затратах. Но эксклюзивных потребителей мало. Не всегда рост продуктивности определяется затратами, он возможен и за счет лучшей организации производства.

Значительную прибыль может дать переработка молока на предприятиях, если не навязывать им дорогих технологий. Например, из 3 млн руб. общей прибыли колхоза им. Ленина треть дал цех переработки молока.

Бо'льшая часть сельского населения Ставропольского района работает в Тольятти. С этим связаны и многие проблемы агропредприятий, так как трудно найти хороших работников. Хозяйства населения играют подсобную роль, а также снабжают детей селян в городе. Однако некоторые имеют товарную направленность, так как рынки сбыта рядом. Главные товарные культуры населения — овощи, ягоды и зелень. Скота у населения в пригородах мало, так как основное занятие людей — не животноводство, нет пастбищ, повышенная конкуренция горожан на землю под сады и коттеджи.

На примере этого лучшего района области видно, что в современных экономических условиях России существует определенный оптимум продуктивности сельского хозяйства, который обеспечивает относительно рентабельное производство. Особенно это касается молока, так как его рентабельность колеблется около нуля. Этот оптимум — не только функция времени, но и места. Например, в Московской области, где сосредоточены гиганты-производители, он выше. Там наилучшие показатели имеют предприятия с продуктивностью коров 5000 кг молока в год и выше.
В глубинке, чтобы молоко стало рентабельным, большие затраты не нужны, достаточно хотя бы немного превысить за счет лучшей организации производства некоторый средний для района уровень, 2500—3000 кг в год от одной коровы. Ставропольский район находится между этими крайностями. Повышение надоев часто требует затрат, что чревато увеличением себестоимости.
В такой ситуации, при низких закупочных ценах, для повышения продуктивности животноводства необходимо повысить закупочные цены, чтобы они были чуть выше средней по району себестоимости. Это не поможет слабым предприятиям, которые все равно будут либо раздроблены, либо проглочены сильными, но даст сильным больше стимулов для развития, а также увеличит число «середняков». Тем самым будет увеличиваться и поголовье скота. Поскольку молочное животноводство — это стабильность предприятий и постоянные оборотные средства, это поможет и растениеводству, так как предприятия в меньшей степени будут зависеть от кредитов, отдавать которые приходится зерном.

И последнее, но самое главное. По показателям Ставропольского района особенно наглядно высвечивается одна из основных проблем агропроизводства и в области, и в России: объемы или эффективность? Если четверть предприятий-лидеров производит 60% молока, а половина — почти 90%, то зачем нужен остальной неэффективный шлейф, делающий убыточным все сельское хозяйство? Однако нацеленность властей именно на объемы и стремление к самообеспечению регионов любой ценой затрудняет модернизацию агропроизводства. Ограничивает возможности маневров и сложившаяся аграрная моноспециализация сельской местности, забота о занятости населения. Однако пример следующего района показывает, что население способно решать проблемы занятости и само.

Южный Пестравский район

Это наглядный пример района с депрессивным коллективным сектором. Несмотря на то что зерно — главная специализация района и оно рентабельно, при почти равной со Ставропольским районом площади угодий и гораздо большей площади, занятой зерновыми, Пестравский район производит меньше зерна. Еще меньше он дает молока и мяса. При этом в Пестравском районе 73% молока и 89% мяса дают хозяйства населения (в Ставропольском соответственно 42% и 31%). Так что роль коллективного сектора района гораздо слабее как в областном масштабе, так и внутри района.

Три предприятия из 12 производят 60% зерна и 75% молока района. То есть, несмотря на монотонность специализации, концентрация производства и здесь очень велика. Все коллективное производство вытягивают единичные предприятия. По мнению представителей районного управления сельского хозяйства, столь плачевное положение на предприятиях связано не столько с общеэкономическим положением, сколько с позицией руководителей хозяйств, которые идут по пути наименьшего сопротивления и не хотят приспосабливаться к изменившимся условиям. В районе большие площади неиспользуемых пахотных земель. Разница между пашней и посевной площадью составляет здесь 43 тыс. га.

Панорама Самары Фото K.A. Дергунова с сайта www.photosight.ru

Молоко в 2003 г. было рентабельно лишь на одном предприятии. Только два предприятия превысили надои от одной коровы в 2000 кг в год. Администрация района с целью сохранения поголовья и повышения продуктивности скота ввела специальные добавки к закупочным ценам на молоко (2 руб., при закупочных ценах в 4—4,5 руб.) для тех, кто превысит надои хотя бы в 2500 кг. Не превысил никто. Когда руководитель колхоза им. Ленина в Ставропольском районе (с надоями молока от одной коровы свыше 4000 кг) узнал об этих мерах администрации Пестравского района, он сильно воодушевился: «Где эта оффшорная зона — я туда переведу свой скот». А расстояние между районами всего 150 км.

Главная проблема, которая беспокоит региональные власти, — крупные предприятия теряют скот. Только четыре предприятия сохранили общественное поголовье скота на уровне 200—400 голов. Район наглядно демонстрирует смену специализации коллективных предприятий с животноводческо-растениеводческой на растениеводческую, с избавлением от убыточного животноводства (до 1990 г. здесь было и овцеводство). Наиболее решительные полностью избавились от скота. Правда, сильные руководители, в том числе и фермеры (которые производят здесь около 6% зерна), уже заговорили о восстановлении свиноводства на зерновых кормах. Но не на крупных, как прежде — при социализме, а на небольших комплексах; зато, возможно, с переработкой и колбасными цехами, которые будут давать стабильный доход.

Можно выделить два основных фактора сохранения даже нерентабельного животноводства на предприятиях: экономический и социальный. Молочное животноводство дает почти круглый год живые деньги, а это — оборотные средства, поэтому часто предприятия с животноводством, как это ни парадоксально, более стабильны, несмотря на его убыточность. Кроме того, с точки зрения многих руководителей, животноводство необходимо для того, чтобы занять местное население, ведь зерновое хозяйство требует мало занятых. В Пестравском районе нашли способы обойти эти факторы. Вместо постепенной сдачи молока здесь стремятся не к разовой, а постепенной сдаче зерна. Для этого нужно место для его хранения, и этим в первую очередь озабочены относительно сильные хозяйства.
А проблемы занятости местного населения решены в районе путем его перевода на почти полную самозанятость. Работники получают за земельные паи по 2 т зерна, пенсионеры и работники социальной сферы — по 1,5 т плюс натуроплата на заработанный рубль тоже зерном. В результате от трети до половины зерна уходит населению, в основном на содержание его частного скота. Судя по количеству скота у населения, работы у него достаточно. При крайне низких зарплатах (в 2003 г. они колебались от 300 до 1300 руб. в месяц) и их постоянных задержках район должен был бы относиться к крайне неблагополучным как по доходам населения, так и по доле безработных. Тем не менее если одна корова помогает людям выжить, то вторая и третья дают возможность обучать детей в городе, снимать для них квартиры. Около трети домохозяйств имеют машины.

Индивидуальные животноводческие хозяйства Пестравского района даже имеют своеобразную торговую марку — район славится качеством маточного поголовья свиней. Многие занимаются разведением и продажей поросят, в том числе и за пределы Самарской области. Для 90-х годов характерно спонтанное развитие частной перекупки, причем чем больше перекупщиков, тем лучше населению, так как при конкуренции закупочные цены возрастают. Симбиоз между предприятиями (как крупными, так и фермерскими) и индивидуальными хозяйствами населения здесь выражен особенно ярко. Население получает корма от предприятий, а живые деньги — от своего хозяйства.

Теплицы с помидорами в индивидуальных хозяйствах Кинель-Черкасского района

Пример Пестравского района показывает, что современные подходы региональных и районных администраций к сельскому хозяйству как совокупности предприятий устарели. Роль хозяйств населения не просто велика. Они вплетены в общее производство, это действительно симбиоз коллективного и частного хозяйства, при анализе которого становится понятно, как могут столь долго существовать убыточные предприятия, зачем люди ходят на работу, не получая зарплаты и т.д. Характер хозяйств населения сильно зависит от специализации коллективных предприятий; они во многом дополняют коллективный сектор и даже питают его (например, поддерживая слабые предприятия посредством сдачи частного молока).

Перспективы коллективного хозяйства Пестравского района в ближайшие годы связаны с растениеводством. Там где поголовье утеряно, даже если закупить скот, результата не будет. Лучше поддерживать в этой зоне именно растениеводство. И крупные предприятия, и фермеры остро нуждаются в поддержке закупочных цен на зерно, так как они резко падают именно в то время, когда предприятия должны расплачиваться за кредиты. Остро не хватает места для хранения зерна. И именно в этом нужна помощь администрации. Чем больше у предприятий останется свободного зерна для продажи по стабильным ценам и чем более растянуты сроки этой продажи, тем больше у них будет оборотных средств. Восстановление животноводства на предприятиях и у фермеров пойдет, скорее всего, с небольших свиноводческих комплексов.

Восточный Кинель-Черкасский район

Кинель-Черкасский район наиболее известен в области как район тепличного помидорного хозяйства населения. Но сначала несколько слов о его коллективном секторе (напомню, что по рейтингу состояния коллективных предприятий район занимает одно из последних мест).

Здесь тоже бо'льшая часть крупных предприятий отказалась от животноводства. Почти 40% всего поголовья крупного рогатого скота коллективного сектора района сосредоточено в ООО им. Ленина. Столько же — еще на двух предприятиях. Эти три из 32 предприятий района производят 2/3 всего молока. Уровень надоев очень низкий, только ООО им. Ленина удалось получить 2740 кг от одной коровы в год. Доля неиспользуемых пахотных земель тоже велика. Разница между площадью пашни и посевной составляет 37 тыс. гектаров, или 27% всей площади пашни.

Продажа помидоров на шоссе при въезде в село Кинель-Черкассы

Таким образом, проблемы коллективных предприятий Кинель-Черкасского района сходны с проблемами Пестравского да и многих других районов России.

Одна из проблем района — недостаток рабочих рук на предприятиях. В районе дефицит комбайнеров, доярок, скотников, пастухов. Привлекают временных рабочих из Средней Азии.
В районе работает около 100 узбеков. Это парадоксальным образом сочетается с большой долей незанятых в численности экономически активного населения.

А местным жителям просто не до коллективных предприятий. Почти в каждом втором доме огромного, разбросанного по берегам небольшой реки села Кинель-Черкассы (около 19 тыс. жителей) стоят огромные теплицы, и люди выращивают помидоры на продажу. Здесь сложился мощный территориальный сгусток высокой предпринимательской активности населения. Второй такой сгусток, но с огуречной специализацией, — в Похвистневском районе.

Помидоры начали выращивать несколько десятилетий назад, но такого размаха достигли в 80-х, когда провели газ. Участки у жителей небольшие — по 15 соток. Из них 2—4 сотки заняты теплицами. Сажают от 500 до 10 000 корней. Продажа помидоров начинается с конца мая. Содержание даже относительно небольшой теплицы ежедневно требует 2—3 часа. Доход от теплицы в 500 корней эквивалентен круглогодичной зарплате в 6 тыc. руб. в месяц. Для многих этот бизнес — основная работа. Большие теплицы в несколько тысяч корней одной семье не по силам, поэтому нанимают постоянных работников, зарплата которых окупается. Такие хозяйства уже трудно назвать индивидуальными. По существу, это теневые фермеры. Многие нанимают временных работников за 100 руб. в день плюс обед. При таком размахе тепличного хозяйства не хватает давления газа — и это одна из главных проблем села.

Система сбыта помидоров отлажена до мелочей. Некоторые раз в неделю сами ездят сдавать помидоры на рынок или продают их на шоссе. Кроме того, когда начинается сбор, в село приезжают машины с прицепами. Это — перекупщики, в основном из Самары. Они скупали помидоры в начале июля 2004 г. по 17 руб. за килограмм. В Самаре, Бугуруслане и других городах Татарстана, Ульяновской обл. перекупщики сдадут их по 23—24 руб. за килограмм. На Самарском рынке в начале июля 2004 г. все помидоры были Кинель-Черкасские, по 30—40 руб. за килограмм. Главные конкуренты — южные районы (Волгоградская область, Краснодарский край), где перекупщики могли в это же время взять помидоры по 10—15 рублей.

Уровень жизни в селе относительно высокий. Достаточно сказать, что (по данным сельской администрации) на 19 тыс. жителей села приходится 24 тыс. частных легковых автомашин, грузовиков и мотоциклов. В селе явно «крутятся» деньги. Это видно по большому количеству кафе и магазинов, в их числе несколько новых магазинов автозапчастей. Скота у населения мало, слишком трудоемко помидорное хозяйство.

Почему возникают подобные кластеры мощного товарного хозяйства, сказать трудно. Например, такие же товарные, только огуречные, хозяйства сложились в соседней Саратовской области в селе Пристанное, в подмосковном Луховицком районе. По рассказам местных жителей, село Кинель-Черкассы всегда было купеческое и зажиточное, хотя и занимались в старину разнообразными огородными культурами. Во время войны здесь тоже жили лучше других, так как все выращивали на продажу табак, который был наиболее востребован. Почему в одном месте ростки нового губятся массовым неприятием, а в другом тут же подхватываются окружающими? Уже не помнят, кто первый поставил теплицу, но здесь подхватили почти все. И все-таки объективные факторы, стимулирующие развитие товарности, есть: помимо благоприятных локальных природных условий необходимы трудовой потенциал и близость рынков сбыта. Главным носителем инерции, судя по всему, служит все же социальная среда, которая воспроизводит в определенном месте одну и ту же специализацию частного сектора. Администрация района никак не помогает и не вмешивается. Это сельскохозяйственное производство, сравнимое с деятельностью нескольких крупных предприятий, проходит как бы мимо официальных структур.

Современный потенциал самоорганизации населения почти исчерпан, но резервы частного сектора не исчерпаны. Даже при небольшой поддержке Кинель-Черкасские помидоры могли бы составить бренд Самарской области. Еще лучше, если бы власти помогли найти инвестора и организовать переработку овощей, например, производство соков, кетчупа. Но люди не видят поддержки со стороны властей. А ведь такие кусты мелкого предпринимательства надо холить и лелеять.

Дилеммы развития агропроизводства

Подводя итог аграрному развитию Самарской области в современных условиях можно выделить три дилеммы, которые наглядно высвечиваются в Самарской области, но характерны и для многих других регионов России.

Самообеспечение или эффективность при разделении труда с другими регионами? Забота об объемах или забота о продуктивности и прибыли?

Самарская область наглядно демонстрирует, что и крупные предприятия могут быть вполне успешны даже в сложных современных условиях. Тем не менее главной заботой властей, как правило, остаются объемы производства и стремление к полному самообеспечению области. Эти два вектора, как правило, не сочетаются. Тем более важна опора на наиболее эффективные производства с учетом разделения труда, в том числе и с соседними регионами, в значительно большей степени дотирующими свое агропроизводство.

Равенство или развитие?

Усиление поляризации и концентрации производства — объективный процесс. В области явно выделяются полюса роста и депрессивные ареалы. Нужно ли бороться с этим путем выравнивания, или на данном этапе опираться на полюса роста? Особенно это важно в свете вступления России в ВТО, так как именно эти полюса окажутся наиболее конкурентоспособными в новых условиях. Остальные предприятия могут работать на местный рынок, а в депрессивных ареалах выполнять в большей степени социальные функции, поддерживая хозяйства населения.

Крупные предприятия или мелкий частный сектор?

Увеличение роли индивидуального производства отражает не только повышенную адаптивность населения по сравнению с агропредприятиями, по существу — это мелкое предпринимательство и большие возможности самозанятости населения и самоорганизации сельской местности. Формируются целые районы товарного индивидуального хозяйства, что искажает всю официальную статистику доходов населения.

При сохранении и развитии многоукладности будущее все-таки за прогрессивными технологиями и крупным производством. Однако нельзя игнорировать и перспективы всей массы мелкотоварного производства, которое может быть вполне успешно включено в общую систему поставок продукции.