2.КРАЙ

Что значит для территории
быть общей периферией внешних ядер

Второй аналитический срез

Географическое положение.
Периферийность. География религий

Смоленщина и Брянщина — общая окраина и для каспийской Москвы, и для балтийского Запада — играли роль места, куда можно было «сгружать» нежелательный или не нашедший себе места в цивилизационных ядрах элемент, сбрасывать излишнее напряжение, уводить часть населения «на запасные пути».

2.1. Зона отставания (замедление времени)

Первые славянские поселенцы в этих местах (радимичи и вятичи — эмигранты «от ляхов») представлялись тогдашней городской интеллигенции (Киевское и Новгородское ядра) возмутительно дикими, безнадежной периферией:

И радимичи, и вятичи, и север [северяне] один обычай имяху: живяху в лесе, яко же всякий зверь, ядуще все нечисто, срамословье в них пред отцы и пред снохами, браци [брака] не бываху в них, но игрища между селы. Схожахуся на игрища, на плясанье и на всякая бесовская игрища, и ту умыкаху жены собе... Аще кто умряше, творяху тризну над ним и возложаху на кладу мертвеца, сожжаху, а посем, собравше кости, вложаху в судину малу и поставяху на столпе на путех, еже творят вятичи и ныне.

Это свидетельство летописца более чем тысячелетней давности, но так ли все изменилось, чтобы счесть это давней историей?

...Мы очутились в страшно глухих местах Смоленской губернии, в Дорогобужском уезде.
Мы начали всем классом записывать местные песни и сказки... лесные поверья... Часто, бывало, рассказываешь о каком-нибудь древнем славянском обряде... например, что на перекрестках дорог хоронили родоначальника... и вдруг кто-нибудь из учеников поднимается и спрашивает, почему теперь на перекрестках сжигают солому из-под покойника.

(Михаил Пришвин. Школьная робинзонада)

А вот свидетельство Николая Рыленкова о своей рославской родине, относящееся к 1956 г., считай что к кануну космической эры:

А над нашей деревней Ломней
Ярых гроз проносились кочевья,
И каленые стрелы молний
Пробивали насквозь деревья.

И скрипели они, калеки,
И просили себе конца там...
Но в каком это было веке?
Неужели и впрямь в двадцатом?

Мне твердили друзья у тына,
Притаившись в тени березы:
— Это бабка твоя Катерина,
Рассердясь, накликает грозы.

Вещим словом своим недаром
Знаменита она в народе.
Заклинаньям ее и чарам
Покоряется все в природе...

И это ведь не сибирский «таежный тупик». Это, выражаясь языком казенной экономгеографии, западный фасад Центрального экономического района. Это места, где проходят инфраструктурные жгуты, связующие Московскую столичную агломерацию с важнейшими инновационными центрами Западной Европы. Сквозь эти леса (посмотрите, сколько на гербах символов леса, сельского хозяйствования и шестеренок в стиле индустриализации одно-двухвековой давности и как мало инновационных символов) едва ли не ежечасно проходят поезда на Берлин или Прагу. Сквозь эти места неиссякаемым потоком идут с запада вагоны и фуры с высокотехнологичной электроникой, изысканной парфюмерией и глянцевыми журналами.

2.2. Место ссылки

При Иване Грозном Севск был назначен местом для ссылки «беспокойных людей». Окрестная волость, именуемая Комарицкой или Комарницкой (полагают, что по расположению на речке Марица* в нынешнем Комаричском районе), стала «притоном бродяг». И именно отсюда пошла знаменитая, и не без элемента хулиганства, «Камаринская»:

Ах ты, сукин сын, камаринский мужик,
Не хотел ты свому барину служить.

В 1683 г. Севск был назначен местом ссылки вредных правительству стрельцов. В позе древнерусского воина на гербе Севска, хоть в официальном описании он обрисован как «защитник рубежей», вовсе не видно воинской дисциплинированности. Кажется, сейчас выставленный правый сапог с загнутым носком начнет выводить «Камаринского» и хозяин сапога распорядится своей судьбой сообразно обстоятельствам, вовсе не заботясь о государственных интересах Москвы (в небезосновательности этого предположения мы убедимся в следующем разделе «ПЛАЦДАРМ», с. 21).

Не только с московской, но и с киевской стороны места эти рассматривались как вполне «ссыльные». Имя поселка Рогнедино (на брянско-смоленской границе), по преданию, напоминает об упрятанной сюда Владимиром Святым его жене Рогнеде Рогволодовне (за попытку отравить мужа в отместку за смерть отца и братьев). Само за себя говорит имя поселка Выгоничи (кстати, белорусское по конструкции). Лесное Людиново было, скорее всего, основано некими безымянными человеками, вынужденными оставить хлебную Украину, и которые здесь на вопрос: «Ты кто?» — отвечали: «Людина» (с. 3).

2.3. Прибежище гонимых

Выходцами из Волго-Окской, Московской Руси, которые не захотели ужиться с Москвой, были основаны Новозыбков, Клинцы и Климово, равно как и не имеющая герба Злынка — центр района на юго-западе Брянской области (тогда это было российско-польское пограничье). С никоновских времен сюда, в брянское Стародубье, от гонений со стороны господствующей церкви и правительства массово бежали старообрядцы, не принявшие реформ.

И к новшествам принуждающе силою и муками, коих не могуще носити, многие народы оставляюще свои природные места, сродники и други, течаху в Стародубскую область и тамо пустыни населяюще.

(Иван Алексеев, старообрядческий писатель)

Клинчан — потомков бежавших сюда, на «украйну», московских старообрядцев — потом еще два века дразнили москалями, а клинчанок — московками.

Ясно, что «раскольничьи» религиозные символы не могли появиться на гербах: старообрядчество веками было под запретом или полузапретом. Но старообрядческое присутствие здесь отражено геральдикой иначе. Старообрядцы славились своей предприимчивостью и слыли едва ли не эталоном купечества на Руси. И об их купеческих успехах герб поведать мог: в Новозыбкове — жезл Меркурия, античного бога торговли (чего только не бывает в геральдике: атрибут языческого бога оказался символом группы строжайших христиан!); в Клинцах — бобина и челнок (суконные производства, основанные фабрикантами-старообрядцами).

Ныне в Стародубье — две значительные группы старообрядцев. Одна принадлежит Русской православной старообрядческой церкви (так называемое Австрийское согласие, или Белокриницкая иерархия), другая — Древлеправославной церкви. Причем последняя имеет здесь учебные заведения, а до начала 2000-х годов в Новозыбкове располагался духовный центр Древлеправославия — архиепископия и глава церкви носил титул архиепископа Новозыбковского, Московского и Всея Руси (!)**.

Герб самого' Стародуба — старый дуб — был создан задолго до церковного раскола на Руси. Но с миграцией сюда беженцев-старообрядцев, религиозных нонконформистов — таких же несгибаемых, как это вековое дерево, герб обогатился новым содержанием.

И сегодня старообрядческая часть населения Брянской области восстанавливает свои разрушенные церкви. В селе Каташин, например, Новозыбковского района планируется восстановить разрушенный мужской монастырь, основанный старообрядцами в 1692 году. В г. Новозыбкове при Древлеправославной Архиепископии открыта церковно-приходская школа. Старообрядцы не признают по-прежнему отправление церковных обрядов и священников Русской православной церкви. При освящении священником Русской православной церкви производственного помещения в г. Стародубе часть персонала, исповедующего старообрядчество, не приняла участия в обряде. На вопрос о причинах непринятия богослужения, был ответ, что их священник в Климово и они не признают послениконовскую церковь. Что бы ни говорили и ни писали о старообрядцах, нужно признать, что это люди твердых убеждений. Оторвавшись от своих родных мест, будучи изгнанниками, не пали духом, смогли сохранить веру, обустроиться на новых местах жительства. Благодаря своей предприимчивости и трудолюбию они смогли обжить безлюдные места окраины России, совершить промышленный переворот юго-западных районов Брянщины.

(Сергей Федоров//klintsy.ru)

Основателем текстильной фабрики (бобина) в смоленском Ярцеве, благодаря которой этот станционный поселок вырос в город, тоже был старообрядец — А.И. Хлудов (родом из Егорьевска — из той самой замкнутой в болотах Мещеры, из старообрядческой Гуслицкой волости, которую мы рассмотрели в 4-м выпуске Образной карты, см.: «География»,
№ 8/2004, с. 27—28). И в Ярцеве опять Меркуриев жезл, купеческий символ.

Помните, Чехов в одном из своих афоризмов советовал, прежде чем заняться каким-либо делом, посмотреть сначала, занимаются ли этим немцы, старообрядцы и евреи? О старообрядцах сказано, о немцах речь впереди («ФРОНТ», с. 29—34). Сейчас — о евреях.

Старообрядцы шли сюда гонимые никонианами с востока, евреи — католиками с запада. Выжженные кострами инквизиции из Испании, третируемые в Германии, унижаемые гоноровыми польскими шляхтичами, испытавшими погромы украинских гайдамаков, евреи в результате своего историко-географического пути подошли к западным границам России и во множестве оказались в западных российских пределах. Дальнейший путь им преградила черта оседлости — линия, восточнее которой евреям (за некоторыми исключениями) в Российской империи постоянно проживать не дозволялось. Черта проходила как раз по западным границам Смоленской и Брянской губерний. В советское время, с расширением границ обеих областей на запад, в них попала целая вереница еврейских местечек, подступавших к бывшей черте оседлости.

И нас не должна удивлять странная конфигурация из шести веретен на недавно сочиненном гербе Рудни (перекочевавшей в Смоленскую область из Витебской, издавна разрешенной для проживания евреев, губернии), пусть и отдаленно, но напоминающая звезду Давида. В начале XX в., как сообщает «Россия» Семенова-Тян-Шанского, в Рудне было «жителей до 3 тыс., в том числе евреев более 2 тыс.».

В религиозном отношении большая часть здешних евреев мало того что и так принадлежала к конфессиональному меньшинству России (иудаисты), была еще и приверженцами особого течения в иудаизме — хасидского, которое современники склонны были рассматривать как секту. Местечко Любавичи (в нынешнем Монастырщинском районе, к юго-западу от Смоленска) на весь мир известно тем, что в нем зародилось хасидское движение «Хабад-Любавич». Его основателями были рабби Шнеур-Залман и его сын рабби Дов-Бер Шнеерсон (ныне центр Любавичского движения — в нью-йоркском Бруклине)***.

Таким образом, на западе Смоленщины и Брянщины причудливым образом сошлись две диссидентские волны: православные христиане-старообрядцы, не принявшие патриаршей церкви, и иудаисты-хасиды, противопоставившие себя официальному раввинату.
С одной стороны, архиепископ Новозыбковский и Всея Руси, с другой — ребе из Любавичей (местечко 102 года служило местом проживания четырех поколений руководителей Хабада и центром для сотен тысяч хасидов, проживавших на территории России и в других странах).

Географически город Смоленск — на вечной границе между Русью и Литвой, между Московским Великим княжеством и Ржечью Посполитой, между Востоком и Западом, между Севером и Югом, между Правом и Бесправием, наконец, потому что именно здесь пролегала когда-то пресловутая «черта оседлости», о существовании которой вряд ли помнят наши внуки. История раскачивала народы и государства, и людские волны, накатываясь на вечно пограничный Смоленск, разбивались о его стены и стойкость его защитников, а брызги оседали в виде польских кварталов, латышских улиц, татарских пригородов, немецких концов и еврейских слободок. И все это разноязыкое, разнобожье и разноукладное население лепилось подле крепости, возведенной Федором Конем еще при царе Борисе...
Здесь был край Ойкумены Запада и начало ее для Востока...
Здесь искали убежища еретики всех религий, и сюда же стремились бедовые москвичи, тверяки и ярославцы, дабы избежать гнева сильных мира сего. И каждый тащил свои пожитки, если под пожитками понимать национальные обычаи, семейные традиции и фамильные привычки.

(Борис Васильев. Оглянись на середине)

Из этих мест в русскую культуру пришли многие замечательные евреи. В Почепе родился Матвей Исаакович Блантер. Чтобы понять значение этого человека для России ХХ века, достаточно перечислить лишь несколько названий его песен (и душа сама запоет).

«Катюша»
«До свиданья, города и хаты»
«Моя любимая»
«Огонёк»
«В лесу прифронтовом»
«Песня военных корреспондентов»
«Враги сожгли родную хату»
«Лучше нету того цвету»
«Летят перелетные птицы»
«В городском саду играет»
«Присядем, друзья, перед дальней дорогой»
«Черноглазая казачка»

Из села Святск Новозыбковского района — советский танкист, генерал полковник, дважды Герой Советского Союза Давид Абрамович Драгунский, сын портного. Моим сверстникам, кому приходилось проходить офицерские сборы, фамилия Драгунского может быть знакома по всемирно (здесь готовили и офицеров дружественных армий) знаменитым курсам «Выстрел» под Солнечногорском, которыми генерал руководил. А широкую известность он получил как председатель Антисионистского комитета советской общественности.

Стародуб. Здание почты. Раньше здесь была синагога Фото А. Карпова, www.novozybkov.ru

Из Смоленска — знаменитый авиаконструктор Семен Алексеевич (Айзикович) Лавочкин и очень хороший и несправедливо забытый поэт Александр Ильич Гитович (см. цитату на с. 9).

Как и старообрядцы, евреи отличились предприимчивостью на здешней посреднической периферии.

Первыми жителями города Унеча были железнодорожники и торговцы-евреи, переселившиеся из окрестных сел.

(Унечский историко-краеведческий музей)

А знаете ли вы, что в Брянске в 1928—1931 гг. существовал еврейский колхоз? Да, да, колхоз, в котором состояло около сотни семейств, в котором евреи пахали землю, занимались животноводством. И звучал на улицах наш родной идиш, и был клуб, где пели еврейские песни, игрались еврейские свадьбы. Унечский, Мглинский, Суражский, Злынковский, Новозыбковский, Клинцовский и другие районы нынешней Брянщины до 1917 г. входили в «черту оседлости», здесь исторически сложились крупные еврейские общины, так что желающих вступить в колхоз было достаточно...

(Абрам Энтин. А знаете ли вы?//
Шма, июль 2004)

Когда в 1905 г. была дана свобода вероисповедания старообрядцам, а в 1917-м — устранена черта оседлости, географический резон концентрации и тех, и других в этих местах отпал, и старообрядческо-иудейский сгусток стал понемногу рассасываться; резкое изменение состава населения произошло в годы фашистского нашествия («ФРОНТ», с. 32).

Но «свято место пусто не бывает». На смену одним «духовным эмигрантам» приходят новые: в последние годы на Брянщине чрезвычайно активизировались баптисты. В своей пространственной стратегии Церковь евангельских христиан-баптистов старается никому не мозолить глаза в столичных городах и на центральных проспектах, а вот на окраинах небольших городков...

На рассматриваемом листе нет религиозных символов (кроме неудачного самодельного герба села Новоспасское). Земля, привыкшая к порубежным переменам и накату разнонаправленных конфессиональных волн, никому ничего не навязывает в своих образах.

2.4. Место уединения

Сюда, в свой Красный Рог (Почепский район), уехал от столичной жизни в духовную эмиграцию граф А.К. Толстой. Здесь он мог

дышать и петь на воле,

отводить душу высмеиванием благонамеренного «единоросса» Козьмы Пруткова и разрабатывать свой идеал: свобода и от московского, каспийско-азиатского давления, и от настойчивых европейских, балтийских инноваций. В знаменательной полемике между славянофилами и западниками позиция поэта была вполне деснинской:

Двух станов не боец, но только гость случайный,
За правду я бы рад поднять мой добрый меч,
Но спор с обоими досель мой жребий тайный,
И к клятве ни один не мог меня привлечь...

И те же пространственные мотивы свободы на «ничейном» порубежье — у хасидов:

Любавичи неспроста были предназначены для того, чтобы занять столь значимое место в жизни скрытых праведников... Для людей одухотворенных Любавичи, по причине своего особого географического положения, были местом в особой степени подходящим для того, чтобы отделиться от внешнего мира и полностью предаться Торе и служению Всевышнему.

(Ребе Раяц//Время Мошиаха)

2.5. Ирония над окраиной

Как и положено, над жителями цивилизационных окраин иронизируют (наличие географических анекдотов, территориальных дразнилок — своеобразный детектор периферийности географического положения). У В. Даля записано присловье о жителях Севска:

В Севске поросенка на насест сажали, приговаривая: «Цапайся, цапайся! Курочка о двух лапках, да держится».

Через Севск шла большая дорога Москва—Киев... Путникам патриархальные севчане казались простоватыми и глуповатыми, —

комментирует дразнилку клинчанин Б.М. Петров.

Жители даже как бы культивируют, смакуют образ своих мест как районов-неудачников, территорий несбывшихся возможностей, собирают подходящие были и придумывают небылицы:

Киевское шоссе — молодая дорога. Ее проложил к себе на родину (село Калиновка**** недалеко от Севска) Хрущев. По всем расчетам как раз должна была захватить краем и нашу Суземку. Но крюк показался столь значительным, что от него решили отказаться. Впрочем, району не везло давно. По народным преданиям, у Екатерины II, собиравшейся тайно венчаться в церкви в соседнем Севске, украли платье — жители впали в немилость. А ведь все могло быть иначе...
Пост Суземка собирались переименовать в более звучный Партизанск, но передумали.

(Мария Чулова. Забрать домового. — Брянск, 2004)

Да и само название поселка Суземка (с хвойным деревом на гербе) — означает не только «густые труднодоступные леса» (сузёмок), но и «малонаселенная территория, слабо контролируемая городскими центрами», то есть все та же периферия.

2.6. Черта ожесточения

К несчастью, у периферий, а особенно у периферий, лежащих между двумя противоборствующими центрами, помимо чуть смешной, но располагающей простоватости, есть еще одно свойство. Вернее, это даже не их собственное свойство, это тип отношения к ним со стороны внешних центров. Надменные центры не ценят свои периферии и слишком часто ведут себя по отношению к ним гадко. В таких местах, как это ни горько, оказывается относительно заниженной цена человеческой жизни.

Нигде еще на всех рассмотренных ранее листах Образной карты России мы не встречали такой концентрации жестокости, как здесь. Сколько зверств в исторической сумме обрушилось на эти места, причем не только от зарубежных злодеев («ФРОНТ»), но от своих. Вот рассказ находившегося в России в начале XVII в. голландского купца о событиях в районе своевольных периферийных Севска и Комаричей:

Услыхав, что Димитрий [Лжедмитрий] прошел волость Комарицкую и все [жители] перешли к нему и присягнули ему, Борис [Годунов] призвал касимовского царя Симеона и повелел ему напасть на Комарицкую волость и все разорить, пожечь и истребить; да и повелел всех мужчин, подвергнув ужаснейшим пыткам, умертвить... что и было исполнено, ибо татары на это мастера; им последовали также некоторые московиты, и они так разорили Комарицкую волость, что в ней не осталось ни кола, ни двора; и они вешали мужчин за ноги на деревья, а потом жгли, женщин, обесчестив, сажали на раскаленные сковороды, также насаживали их на раскаленные гвозди и деревянные колья, детей бросали в огонь и воду, а молодых девушек продавали за 12 стейверов.

(Исаак Масса. Краткое известие о начале
и происхождении современных войн и смут в Московии)

Нам остается только гадать, на кого больше похож комаричский воин с бердышом: на карателя, посланного от центральной власти, или на здешнего ссыльного стрельца, которого вот-вот начнет поджаривать «некоторый московит». И ведь не догадаешься: оба свои.
После Полтавской битвы гетман Скоропадский, стараясь загладить вину Украины за Мазепу, подарил Меншикову Почеп с крестьянами. Это был большой кус, но в порядке вещей того времени. Однако Меншиков «попросил» отдать ему еще и здешних казаков. Это было неслыханно: казак по определению — вольный. Однако и эту просьбу Петрова фаворита, «председателя» нескольких тогдашних «РАО», пришлось удовлетворить. Сребролюбивый светлейший князь тут же обложил Почепщину немыслимыми податями. Но этого показалось ему мало: путем мошеннического межевания он прирезал к своим владениям и Мглин.
Кн. Меншиков присоединил к Почепской волости Мглин и занял все проведенною через иностранцев всемогущею астролябиею, которой дотоле во всей Руси не бывало и перед которой все было безмолвно, почитая направление ее и действие магнита [буссоли] божественным или магическим произведением. Расставленные во многих местах Почепщины гербы княжеские с титулами его, оканчивающимися сими словами: и прочая, заставляли всех думать, что древние деления Руси на княжества опять возникли; между тем попавшие в это химерическое княжество долго сносили иго это, как оглушенные или обвороженные.

(Архиепископ Григорий Конисский)

Как Петровы воеводы рвали нас что волки, —

с гневом писал о тех временах Тарас Шевченко.

Вряд ли Данилыч так преуспел в своем мошенничестве где-нибудь поближе к старым крупным центрам. А здесь, на периферии, «обвороженной» невиданной астролябией, ему долго сходило с рук. Когда все же пришлось вернуть наворованное, он уже успел начать строить в Почепе земляную крепость, названную в честь себя — Александрополь. Ее презренные останки еще показывают в Почепе — в назидание. Золотые же башенки незаслуженно оскорбленного Мглина со скромным достоинством высятся на гербе.

Правители, ведущие себя здесь, на своей единоплеменной земле, со своим народом, как конкистадоры в джунглях с презренными туземцами, и жизнь, и мнение которых ничего не стоят! Примерно по такой же модели, лишь с поправкой на «гуманный XXI век», в декабре 2004 г. была произведена смена власти на Брянщине, где от выборов отстранили кандидата угодного брянчанам (у бывшего губернатора Юрия Лодкина были, по оценкам аналитиков, стопроцентные шансы на победу), но неугодного Центру. Похожим образом до этого обошлись и со Смоленщиной.

Не лучше ведут себя в этих местах и власти, то и дело являющиеся с другой, западной стороны, например: в Гражданскую войну здесь пыталась устанавливать порядки поддерживаемая немцами самостийная Украина.

Мои родители, вспоминая 1918 год, рассказывали, что отряды гайдамаков представляли собой формирования националистов, в которые были собраны в основном деревенские пьяницы, городские люмпены и всякие проходимцы. Вели они себя, как уголовники, выпущенные на свободу: грабили население, убивали всех неугодных и в первую очередь социалистов и большевиков, пьянствовали, вели себя вызывающе и недостойно. Еврейская часть населения Клинцов очень боялась погромов со стороны гайдамаков. Поскольку гайдамаки находились под контролем и защитой оккупационных войск, еврейская община собрала большие деньги и преподнесла местному немецкому командованию с просьбой не допускать погромов. [Откупаться от своей вроде бы власти путем подношений оккупантам. Как же должна была вести себя здесь эта “власть”!]
О зверствах и бесчинствах гайдамаков долго вспоминали в городе. Моя соседка Евдокия Киреенко рассказывала, что в 1918 году она жила в Займище. В конце лета шла она с Солодовки домой в Займище и видела громадную братскую могилу, заполненную гробами и телами людей, расстрелянных гайдамаками. Место братской могилы, по ее описанию, находится у края леса, возле дороги, ведущей от стадиона к деревне Синьковке, при пересечении с дорожкой, ведущей от Солодовки к Займищу.

(П. Храмченко, Р. Перекрестов. Мои Клинцы)

Ах, поля, вы поля!
Широки вы, поля.
За Клинцами поля…
Под Унечью поля…

Но на вас, на полях,
Урожаю нет.

Истоптал гайдамак
Наш крестьянский хлеб…

(Народная песня)

Не многим гуманнее выглядели и последующие события:

По воспоминаниям моих близких и знакомых людей старшего поколения, после освобождения Клинцов от немцев и гайдамаков революционный порядок в посаде устанавливала жена Щорса — Фрума Хайкина (Щорс). Это была решительная и смелая женщина. Она разъезжала в седле на лошади, в кожаной куртке и кожаных штанах, с маузером на боку, который при случае пускала в дело. Ее называли в Клинцах «Хая в кожаных штанах». Под ее началом выявили всех, кто сотрудничал с гайдамаками или сочувствовал им, а также бывших членов Союза Русского Народа (СРН) и расстреляли на Ореховке, на поляне за Горсадом. Несколько раз поляна обагрялась кровью врагов народа. Уничтожалась вся семья, не щадили даже подростков. Так начиналась гражданская война!

(П. Храмченко, Р. Перекрестов. Мои Клинцы)

2.7. Без опоры

Символы Гражданской войны на эмблеме Новозыбкова — перекрещенная шашка и старая винтовка — несут память о тех жестоких днях, об этом жестоком географическом положении.

Есть еще один странный и жестокий образ, который, можно сказать, преследует Смоленщину. Одно из старейших смоленских житийных сказаний — о св. Меркурии Смоленском. Меркурий — молодой воин, которого Богородица направляет защитить Смоленск от Батыя. Он побеждает врагов, после чего склоняет голову перед ангелом, который отсекает ему голову (по другой версии, засыпает, и голову ему отрубают враги). Этим сказ не заканчивается. Меркурий берет свою голову одной рукой, второю — коня и приходит в город обезглавленным...

Смолянин Михаил Глинка (имение Новоспасское, Ельнинский район) в своей опере «Руслан и Людмила» выводит на сцену Голову — отделенную от тела (придуманную, правда, не им, но им впервые «материализованную», реально показанную публике).

Смолянин Александр Беляев изобретает отрезанную от тела живую голову профессора Доуэля.

Случайное ли это совпадение, или это подсознательное отражение умонастроения смолян? Так или иначе, в этом образе резюмируется географическое положение рассматриваемых земель: это культурная сокровищница — голова (по количеству названных выше известных имен мы в этом убедились) без достаточной самостоятельности — без адекватного географического тела, без ног. Промежуточное звено между внешними устоями. Смоленск — один из самых древних русских городов, Брянск — старше Москвы. Но самостоятельные Смоленское и Брянское княжества существовали совсем недолго. Брянск даже не был губернским центром. (Из уездных городов Орловской губернии его в областные центры произвела только Советская власть, а сейчас в Москве, кажется, опять будут рады влить эту нонконформистскую область в какой-нибудь другой субъект федерации.)

На смоленском гербе — не просто «перелетная птица», как у Исаковского и Блантера. Согласно старинному описанию, это райская птица. Птица без ног (ведь рай на небе, и там птице не на что садиться; и на старинном гербе птица так пузиком и лежит на пушке). Территория, зависшая «в небе» на водоразделе и не имеющая надежной постоянной опоры.

Смоленск моего детства еще оставался городом-плотом, на котором искали спасения тысячи терпящих бедствие. И я рос среди людей, плывущих на плоту...
Город превращают в плот история с географией...

(Борис Васильев. Оглянись на середине)

* Марица впадает в реку Сев у города Севска. Сев несет свои воды в Нерусу, левый приток Десны.
** В 2002 г. архиепископ был произведен в древлеправославные патриархи и перебрался в Москву.
*** В начале 90-х годов слова «Любавичские хасиды» чуть не ежедневно звучали с экранов телевизоров: представители движения тогда пикетировали Российскую государственную библиотеку (Ленинку) с требованиями вернуть книги Шнеерсонов. В настоящее время о Любавичах вновь заговорили: некая испанская фирма выразила намерение вложить 30 млн долл. в создание в Любавичах историко-религиозного центра хасидизма.
**** См. второй выпуск Образной карты (Среднерусское Черноземье)//География, № 44/2003, с. 30.