Тенденции развития
сельского хозяйства России

К итогам выполнения полевого задания
«Динамика аграрного сектора»

(«География», № 12/2006)

Жюри конкурса получило 42 работы, выполненные участниками конкурса. Проанализировать результаты тура мы попросили доктора географических наук, ведущего научного сотрудника Института географии Российской академии наук Татьяну Григорьевну НЕФЕДОВУ.

Получены работы по 29 регионам России. Оценка этих работ оказалась очень сложной задачей, так как участники очень старались и подробно ответили на вопросы. Поэтому выбрать лучших оказалось не так просто. Мы сделали это по следующим критериям:
1) четкие ответы на поставленные вопросы; 2) попытка, помимо передачи интервью с представителями администрации предприятия, дать собственную оценку ситуации (очень приятно было за формальными ответами увидеть личность автора исследования); 3) умение увидеть за экономическим положением предприятия социальные проблемы села (хотя такой вопрос прямо не задавался, это вытекает из анализа предприятия, поскольку оно часто является единственным крупным работодателем в селе).

Первое место разделили команды:

А. Ветвинский, К. Хомякова (тренер Л.А. Абраменко, Алтайский край) и Ю. Николаева, Р. Бутакова, Р. Волков (тренер Л.И. Плевинская, Иркутская обл.).

Победители получат мою книгу «Сельская Россия на перепутье. Географические очерки», изданную «Новым издательством» в 2003 г., в которой подробно рассмотрены экономические, географические, социальные факторы сельскохозяйственного производства, в том числе различия и перспективы агропредприятий.

Кроме того, выделены 10 лучших работ, авторов которых перечислим в алфавитном порядке: В. Артищев (тренер А.Н. Крамарев, Белгородская обл.); И. Березова (тренер О.Л. Малыхина, Алтайский край); Е. Васильев (Владимирская обл.); Д. Заиров, А. Новиков, В. Крупнов (Татарстан); К. Калинкина, М. Сорокина (тренер Л.Н. Якимова, Респ. Удмуртия); Н. Куличков (тренер О.В. Честнова, Респ. Мордовия); А. Лоншакова (тренер В.П. Гурьев, Орловская обл.); Е. Поднавознова (тренер Л.П. Утина, Самарская обл.); А. Провоторов, Н. Приходько (тренер Е.В. Ратникова, Московская обл.); команда «Родонит»: О. Литвинова, И. Банникова (тренер Л.Ю. Козлова, Иркутская обл.).

Мне пришлось провести сотни подобных интервью с руководителями предприятий, бухгалтерами, зоотехниками, механизаторами, доярками в разных регионах России. Попробую на основании своего опыта обследования предприятий и анализа тех материалов, что были присланы ребятами, дать общую картину состояния агропредприятий. Это может быть интересно всем, а тем, кто принимал участие в конкурсе, поможет оценить то место, которое занимает обследованное ими предприятие в их общей массе.

Прежде всего о реформе предприятий. Большинство из них поменяло название и не один раз. Приведу лишь некоторые примеры из присланных работ:

колхоз — совхоз — ООО (общество с ограниченной ответственностью) — СХП (сельскохозяйственное предприятие) — колхоз;

колхоз — АОЗТ (акционерное общество закрытого типа) — ЗАО (закрытое акционерное общество) — СПК (сельскохозяйственный производственный кооператив);

колхоз — АО (акционерное общество) — часть крупного холдинга;

колхоз — ОАО (открытое акционерное общество) — ООО;

совхоз — ГУП (государственное унитарное предприятие) — ПК (производственный кооператив) и т.д.

Эти перетряски, конечно, не пошли на пользу предприятиям, они были связаны с частыми сменами руководства, дележом имущества и явным отвлечением от выполнения прямых задач. Смена вывески мало что дала. Главная тенденция последних лет — возвращение к прежним, более унитарным формам руководства, — например, к форме СПК, близкой к прежним колхозам и совхозам, или включение предприятий в вертикальные цепочки агропромышленных холдингов.

Но это не значит, что реформ предприятий нет — ведь у крестьян появилась возможность выхода из колхоза со своей земельной и имущественной долей. И хотя к абстрактным, записанным на бумаге долям они часто относились без всякого интереса, некоторые активные работники все же создали на их базе самостоятельные фермерские хозяйства. Некоторые фермеры перетянули к себе и часть долей других работников.

И все же не столько аграрные, сколько общеэкономические реформы существенно усугубили тот кризис общественных хозяйств, который и без того можно было наблюдать на рубеже 80-х и 90-х годов. Диспаритет цен между товарами промышленности и сельского хозяйства стал главной проблемой. Литр молока у сельских производителей стал стоить дешевле не только литра бензина и солярки, но и литра минеральной воды. В результате у городов в условиях более открытого рынка появился выход из продовольственного кризиса в виде импорта агропродукции. Насыщение продовольственного рынка и возможность выбора продуктов покупателями не пошли на пользу нашему сельскому хозяйству, которое оказалось неконкурентоспособно. Расширение натурального производства в хозяйствах населения и бедность населения еще больше сузили рынок сбыта продукции коллективных предприятий. К тому же произошло явное перераспределение валового дохода из сельского хозяйства в перерабатывающую сферу АПК, а также в торговлю. Сельскохозяйственные предприятия почти лишились и главной поддержки — государственной. Правда, государство и в 90-х годах списывало их долги, однако это лишь провоцировало их накопление. В итоге большинство агропредприятий оказались в патовом финансовом положении. К тому же, беря их продукцию, потребители часто тянули с расплатой, и часть денег съедала сильная инфляция. В расчетах царил бартер. Налаживание сбыта продукции, о котором прежде предприятия не заботились, также оказалось им не по силам: создание новой инфраструктуры сбыта требовало и времени, и денег. Все это поставило предприятия в совершенно иные внешние, коммерческие условия функционирования, тогда как в существе своем они изменились мало.

Почти каждая работа начинается словами: предприятие типично для данного района, области или даже России. Однако все не так просто. Все обследованные школьниками предприятия можно условно разбить на три группы: сильные, средние и слабые. При полной случайности выборки их число оказалось примерно равным: из всех присланных работ треть крупных предприятий можно отнести к сильным, 38% — к средним и остальные к слабым. Кроме того, две работы описывают фермерские хозяйства. Некоторые параметры агропредприятий представлены в таблице. С ее помощью и на основе присланных работ можно нарисовать типичный портрет предприятия каждого типа.

Сильные предприятия сумели вписаться в новые сложные условия и сейчас выходят из кризиса. Как правило, они были крупными и во времена социализма, что позволило им накопить значительные фонды, в том числе технику. Они не сильно сократили число работников, зарплаты на них выше, и люди держатся за рабочее место. Там лучше дисциплина, меньше воровства. Такие предприятия сумели сохранить или лишь незначительно уменьшить посевные площади. Даже поголовье скота сократилось не сильно, вырезали лишь слабых и больных животных. Это позволило им увеличить продуктивность животноводства. А в последние годы идет рост поголовья скота. Надой молока от одной коровы — очень хороший индикатор состояния предприятия, у успешных он всегда выше. Из-за больших объемов производства и повышенной производительности труда у них ниже себестоимость продукции. Лучшие технологии и высокое качество получаемой продукции обеспечивают им и более высокие закупочные цены, в результате их продукция оказывается рентабельной без какой-либо прямой помощи. Исключение составляют лишь говядина, которая убыточна практически всюду, некоторые специфические продукты (лен, хмель), требующие особых технологий и больших затрат ручного труда, а также часто картофель, который почти полностью перешел в хозяйства населения. Получаемая прибыль позволяла многим сильным предприятиям даже в 90-х годах частично обновлять технику. Такие предприятия можно встретить в любом регионе, но их гораздо больше в пригородах больших городов, в регионах с благоприятными природными условиями и в некоторых средневолжских республиках, сохранивших трудовой потенциал. Например, в Московской области к сильным можно отнести 3/4 предприятий (за исключением ближайших к Москве районов, где сельское хозяйство вытесняется коттеджами, складами и т.п.). Яркий пример подобного предприятия — НПО «Пойма» в Луховицком районе Московской области, которое сумело поднять надой молока до 6000 кг в год от одной коровы, что соответствует западноевропейскому уровню. Не уступает ему и типично пригородное предприятие в Грязовецком районе Вологодской области, которое увеличило не только продуктивность, но и посевные площади. В глубинке таких предприятий нет; сравнительно сильных, например, с надоями 4000—4500 кг в год, можно найти одно-два в районе, но чаще — ни одного.

Таблица

Некоторые параметры предприятий по результатам работ,
присланных на конкурс

На другом полюсе — слабые предприятия. Особенно тяжелое положение в периферийных районах Нечерноземья и Сибири, а также на Дальнем Востоке (в таблице условно названы северными); там в сложных природных условиях, при сильной депопуляции слабые предприятия преобладают. Их кризис начался задолго до 1990 г. Несмотря на значительные вложения по программе подъема Нечерноземья, на многих предприятиях урожайность культур и продуктивность скота были крайне низкими, угодья сокращались, урожай часто некому было убрать. В процессе преобразования в 90-х годах они растеряли своих рабочих, а те, кто остались, часто не получают зарплату вовсе и ходят на работу ради натуральной оплаты зерном, сеном, мясом. Население выживает с помощью своего хозяйства или используя дары леса. Поля заброшены и зарастают лесом, скот почти весь вырезан, его продуктивность упала. Себестоимость и растениеводческой, и животноводческой продукции высока, отсюда убыточность производства. Главная проблема — трудовые ресурсы. Население уезжает из таких районов уже много десятилетий, во многих деревнях остаются только те, кто уже не может или не хочет работать. В отдельные периоды тракторист может работать сутками, но потом все равно уйдет в запой. Молодежь уезжает сразу после окончания школы.

На Юге, где плотность сельского населения гораздо выше, лучше природные условия, тоже есть слабые предприятия, хотя их меньше. Причина их плачевного состояния иная. Она может быть связана с частой сменой руководителей в процессе преобразования предприятий. Толчок к упадку предприятия могут дать и фермеры, которых на Юге довольно много. Выходя из предприятия с небольшим земельным паем (в 7—15 га), они нуждаются для производства наиболее выгодного зерна в большом количестве земли. Поэтому они переманивают к себе земельные доли остальных членов коллектива. Сделать это несложно, так как у них и зарплата выше, и платят они населению за аренду земель в 2—3 раза больше, чем крупные предприятия. А если со своей землей и имущественным паем выйдут 400—500 человек, то это способно развалить предприятие.

Между этими полярными типами выделяется группа предприятий, состояние которых можно оценить как среднее. Эти предприятия, хотя и сократили посевные площади и поголовье скота, с переменным успехом держатся на рынке. У них, как правило, рентабельны многие отрасли растениеводства, особенно производство зерна. Но молоко прибыльно не всегда. Многие из них получают кредиты. Но техника, как правило, не обновляется, а следовательно, рано или поздно они подойдут к критической черте. Если при этом молодежь уезжает и нет специалистов, то их переход в группу слабых не за горами.

Что же считать типичным для России? В советское время преобладали средние предприятия. В годы кризиса поляризация сильно выросла, число предприятий крайних типов расширилось. Многие школьники по материалам интервью с руководителями предприятий излагали их проблемы и будущее развитие как общие для сельского хозяйства России. Но видение проблем может зависеть от того, каким предприятием руководит человек и каковы взгляды этого человека.

Почти во всех работах интервью с руководителями предприятий заканчивались требованиями «повернуться лицом к проблемам сельского хозяйства», что предполагает увеличение дотаций до полного самообеспечения предприятий и цен на сельскохозяйственную продукцию, повышение зарплаты, привлечение молодых специалистов, помощь в обновлении техники и т.д. Но напомним, что помощь сельскому хозяйству есть даже сейчас. Это льготная налоговая политика. Она связана прежде всего с практически отсутствующим налогом на землю (в Европе и Америке плата за землю «съедает» 20% доходов агропроизводителей). Это возможность купить технику в рассрочку. В рамках национального проекта, это практически беспроцентные кредиты (при официальной инфляции около 10% в год, а реальной в 15—20%, отдавать надо будет меньше, чем получили). В некоторых регионах есть дотации к закупочным ценам.

Главная проблема — диспаритет цен, то есть высокие цены на топливо, удобрения, машины и низкие закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию. Некоторые даже пишут, что надо поднять цены на продовольствие. Но давайте посмотрим на эту проблему шире, не только с точки зрения руководителей предприятий, но и нас всех — горожан и сельских жителей. Вы готовы платить за продукты в 2—3 раза больше? А ваши бабушки-пенсионерки? Ведь эти цены лимитирует не какой-то злой дядя, а низкая платежеспособность населения. Значит, надо поднять зарплаты и пенсии. Но если поднять всем, это даст новый виток инфляции и заодно поднимет цены на горюче-смазочные материалы, удобрения, технику, и все вернется на тот же круг. Иное дело, что слишком велика доля в ценах промежуточного звена от производителя к потребителю. Это тоже довольно сложно регулировать, но можно — путем расширения инфраструктуры сбыта продукции, то есть сети оптовых и розничных рынков, складов, переработчиков продукции и т.п. Вот тут действительно нужна помощь федеральных и региональных властей: выделение площадок, поощрение путем льгот и кредитов, борьба с мафией. На это не надо много денег, только воля к действию, которой, увы, нет.

Что касается повышения закупочных цен, то по таблице видно, что на всех предприятиях убыточно только производство мяса, в основном говядины. Это говорит о том, что скотоводство действительно нуждается в серьезной поддержке на федеральном уровне, иначе не остановить падение поголовья скота. А молоко на сильных и даже на многих средних предприятиях прибыльно, значит, многое связано с состоянием предприятий. Даже там, где есть дотации из региональных бюджетов на мясо, молоко и некоторые культуры (например, в республике Марий Эл, Ставропольском крае, Оренбургской, Ивановской и других областях), себестоимость продукции на слабых предприятиях так высока, что дотации их не спасают, менять надо что-то на самoм предприятии (если еще остались рабочие руки), а не взывать ко всё большей и большей помощи. Но ценовая политика все же нужна, хотя бы для спасения «середняков» (сильные доказали, что можно выжить и в наших трудных условиях), например, гарантирование закупочных цен, хотя бы на уровне средней региональной себестоимости.

Молочно-товарная ферма, переоборудованная для разведения птицы Фото из работы А. Роговой, г. Краснодар, гимназия № 92

Столь разное состояние предприятий не означает, что у сильных нет проблем. Но они иные. Они нуждаются в кредитах и лизинге для обновления технологий и техники, в квалифицированных молодых кадрах, для привлечения которых нужны жилье, дороги, газификация и т.п. Именно поэтому предприятиям легче выживать в пригородах, привлекающих население из глубинки и лучше обустроенных. Но в пригородах мало свободной земли, поэтому сильные предприятия охотно «проглатывают» ослабевших соседей, присоединяя себе их земли. Если же сильное предприятие удалено от городов, то многое в нем зависит от личности руководителя, при смене которого ситуация может измениться.

Кроме пригородов, предприятиям легче выживать и в тех районах, где выгодно производство зерна, особенно там, где в селе сохранилось население. Но и там есть свои проблемы. Ведь как бы ни жаловались руководители предприятий, в современных условиях сельское хозяйство при правильном менеджменте — выгодный бизнес. Нигде нет столь короткой временной дистанции между вложениями и результатами, как в растениеводстве, — несколько месяцев. И в низовой производственный сектор ринулись агрохолдинги и даже совсем посторонние инвесторы, начиная с Газпрома и кончая строительными фирмами, которые активно скупают предприятия, прежде всего зерновые. Поэтому нередки недружественные поглощения даже успешных предприятий, если на них можно извлекать быструю прибыль. Приобретая предприятие, так называемый инвестор резко меняет его специализацию, выбрасывая животноводство и переходя практически к двуполью (зерновые — пар) или трехполью (зерновые — подсолнечник — пар). И хотя экономически предприятия становятся рентабельнее, подобная трансформация имеет серьезные экологические и социальные последствия, так как производство зерновых нетрудоемко, и население в огромных южных селах оказывается не у дел.

Средние предприятия Северного Кавказа, Поволжья и Юга Сибири также охвачены подобными процессами. Но у них больше других проблем — например, со сбытом продукции они острее нуждаются в кредитах, так как у них мало собственных оборотных средств. В Нечерноземье и на востоке страны почти все указывали в качестве основной проблемы трудовые ресурсы. Хотя очень многие достойно трудятся в сельском хозяйстве, молодежь не остается в селах и наблюдается дефицит специалистов. Главная задача сейчас — спасти именно эту группу предприятий, на что и нацелены национальные проекты. В одной из конкурсных работ как осуждение современной политики было сказано, что сейчас помощь оказывается сильным сельским предприятиям. На самом деле — скорее средним. Действительно, беспроцентные кредиты дают не всем, как и помощь в обновлении техники, закупке скота и т.п., а тем, кто реально дееспособен. И на данном этапе, на мой взгляд, это правильно. Главное — сохранить дееспособные очаги и ареалы сельского хозяйства, способные прокормить города, и повысить их конкурентоспособность в состязании с импортной продукцией.

Остается вопрос: что делать со слабыми предприятиями? Их кризис в Нечерноземье и на востоке страны связан с объективными условиями и зачастую неразрешим в рамках только сельского хозяйства, хотя их руководители в наибольшей степени взывают к помощи государства. Содержащиеся во многих работах школьников призывы найти инвесторов, увеличить поголовье, обзавестись оборудованием, внедрить новые технологии и т.п. повисают в воздухе, если нет работников. И простым повышением зарплат население в такие районы уже не вернуть. До сих пор в глубинке можно встретить останки построенных в советское время животноводческих комплексов, которые так никогда и не работали (а ведь в 80-е годы зарплаты в сельской местности почти сравнялись с городскими), или совсем новенькие закрытые на замок школы, сданные в конце 80-х — начале 90-х годов, когда не было уже ни учеников, ни учителей. С другой стороны, предприятие, даже убыточное, — это часто единственная опора для личных подсобных хозяйств населения, это помощь с кормами для частного скота, с техникой, ветеринарами и т.п. Там, где уже нет предприятий, как правило, сокращается и мелкое производство, население активнее уезжает. Видимо, в таких районах нужны какие-то иные формы социальной поддержки предприятий — не как товарных производителей, а как гарантов жизнедеятельности оставшегося населения и привлечения мигрантов из других районов (городские жители пока не готовы ехать в деревню на постоянное место жительства, урбанизация в нашей стране еще не завершена, и это тоже объективный процесс, требующий отдельного рассмотрения).

Труженики колхоза «Рассвет», 1974 г. Фото из работы Т. Широковой, хутор Войнов, Егорлыкский р-н, Ростовская обл.

В южных районах, где и природные условия лучше, и трудовых ресурсов порой даже излишки, объективных условий для кризиса (кроме общеэкономических) нет, и многое зависит от менеджерских способностей руководителей предприятий, большинство которых ими просто не обладает. Но за 15 лет выросла новая когорта управленцев, и предприятия в этих районах выходят из кризиса более активно. Но расслоение предприятий на сильные и слабые все равно налицо, это неизбежный процесс. Те из слабых, кто не сможет самостоятельно выйти из кризиса, либо распадутся на мелкие фирмы или отдельные фермерские хозяйства, либо будут присоединены к крупным, либо будут включены в вертикальные агропромышленные цепочки. Последний путь, хотя и приводит к потере самостоятельности предприятия (что не нравится многим руководителям), все-таки наиболее перспективен, так как именно от верхних этажей АПК идет сейчас основной поток инвестиций в сельское хозяйство. Торговые и перерабатывающие предприятия заинтересованы в стабильной сырьевой базе и готовы улучшать породный состав и технологии, привлекать специалистов и т.п. Это не отменяет помощи сельскому хозяйству со стороны федеральных и региональных властей, о которой уже говорилось.

Не следует забывать, что это обследование касается лишь половины сельского хозяйства страны, хотя и наиболее важной, снабжающей продовольствием города. Вторая половина — это не предприятия, а личные хозяйства населения, которые также являются очень интересным объектом исследования. Многие из хозяев при отсутствии зарплат на предприятиях могут заработать реальные деньги, продавая излишки своей продукции. Но получить эти излишки они зачастую могут только с помощью предприятий, имея оттуда корма, технику и т.п. Это настоящий симбиоз, и многие предприятия, даже убыточные, живы благодаря тому, что востребованны местным населением. Именно население в зерновых районах стало гарантом сохранения поголовья скота и свиней, когда предприятия стали его сокращать. Получая оплату труда на предприятии вместо денег зерном или сеном, получая дополнительно зерно за аренду предприятием их земельных долей, люди при таком количестве корма держат много птицы, одну или несколько коров, свиней и т.п. Есть целые районы товарного производства хозяйств населения с уже сложившимся брендом, например, свиноводческие на юге Самарской области, Кинель-Черкасский район, где каждый второй житель выращивает на продажу помидоры в теплицах, Луховицкий район с известными в Москве и Подмосковье луховицкими огурцами, Ростовский район лукового хозяйства и т.п. Такие товарные очаги, сопоставимые по объемам производства с предприятиями, есть в каждом регионе, хотя на картах этих очагов нет. И именно местные жители, в том числе школьники, могли бы оказать неоценимую помощь в составлении подобных карт специализации личного подсобного хозяйства в своем регионе. А их общим проблемам и огромному географическому разнообразию посвящена вторая моя книга, вышедшая в этом году. Она называется «Неизвестное сельское хозяйство России, или Зачем нужна корова?».

А ведь еще есть фермеры. Фермерское хозяйство — тоже предприятие, хотя и малое. В целом по России их доля невелика, но в отдельных районах, особенно в зерновых, она повышается: до 20—30% производства зерна и до 30—50% производства подсолнечника. Некоторые фермеры, которым удалось взять в аренду много земельных долей населения, обрабатывают участки до 1000 га, и их хозяйства почти неотличимы от крупных предприятий. Так что современное сельское хозяйство стало более сложным и многоукладным. И, говоря о помощи сельскому хозяйству и о его будущем, мы не должны забывать про эту многоукладность. Ведь в помощи нуждаются все производители. И все, что говорилось о крупных предприятиях, бывших колхозах и совхозах, в такой же степени относится и к товарным хозяйствам населения и фермерам. Они также нуждаются в гарантированных закупочных ценах (хотя бы на уровне средней региональной себестоимости), также и даже в большей степени страдают от неразвитой инфраструктуры сбыта продукции (ведь пищевые предприятия предпочитают не работать с малыми партиями продукции, которые трудно контролировать, а прямой доступ на городские рынки, как мы знаем, из-за мафии затруднен). Им приходится иметь дело преимущественно с перекупщиками, и чем их больше, тем лучше для сельского населения, так как появляется конкуренция между перекупщиками, и закупочные цены повышаются. Так что одна из задач государства — не просто стимулирование малых форм, но включение их в общую систему агропроизводства и снабжения городов.

Если вспомнить, с чего было начато задание нашего конкурса, то все сказанное выше прямо говорит о том, что карты сельского хозяйства в большинстве своем устарели. Изменилась и сама организация производства (уже нельзя принимать во внимание только крупные и средние предприятия, как это делалось при составлении карт в советское время), и его специализация во многих районах. Это касается прежде всего уменьшения роли животноводства и расширения растениеводства, о чем уже была статья в газете «География» (Н.Н. Клюев, № 9/2006). Более конкретно это связано с расширением специализации на наиболее прибыльных зерновых культурах (границы их ареалов на юге Европейской России, на Южном Урале и на юге Сибири заметно продвинулись на север). Расширились площади под подсолнечником. А производство картофеля и овощей сильно рассредоточилось, размазав прежние районы специализации, так как во многом перешло в хозяйства населения. Неверно на картах показаны и огромные территории льноводческих районов, в то время как лен давно уже стал палеокультурой и сохранился лишь в отдельных небольших очагах в Вологодской, Смоленской, Тверской и некоторых других областях. Все попытки спасти трудоемкое, технологически сложное, дорогостоящее льноводство Нечерноземной России, дающее низкокачественное волокно при тающем трудовом потенциале и конкуренции дешевого белорусского сырья, оказались безуспешными. Более того, лен переместился на восток России. Если до 90-х годов 95% льна выращивалось в Европейской части страны, то после 2000 г. треть российского производства льна концентрируется в Алтайском крае и Новосибирской области. Специализация животноводства тоже изменилась. Поголовье крупного рогатого скота сократилось всюду, а свиноводство в отдельных очагах, особенно в зерновых районах и в пригородах крупных городов возрождается, как и птицеводство. Очень велика роль хозяйств населения в сохранении поголовья скота и свиней, особенно в тех же зерновых районах. А на Севере свертывается любое сельскохозяйственное производство.

Памятник Д.С. Бокареву — первооткрывателю технологии получения подсолнечного масла Фото из работы В. Артищева

Я очень благодарна ребятам за интересные описания предприятий. И несмотря на то, что у меня есть большой собственный опыт их изучения, в них нашлось множество очень любопытных фактов. Особенно хочется отметить интересные фотографии и подписи к ним. Кроме того, специального упоминания заслуживает интересная картосхема, составленная командой «Меридиан» из Алатырского района Чувашии, показывающая место данного предприятия в районе, республике и России.

Таблица итогов тура в № 23.