Национальные
структуры природопользования

Н.Н. КЛЮЕВ
доктор геогр. наук,
ведущий научный сотрудник
Института географии Российской академии наук

Цель настоящей статьи — раскрыть некоторые новые приемы, позволяющие выявить специфические черты структур природопользования разных стран, с целью познания эколого-хозяйственной мозаики современного мира.

Самое общее представление об экологическом своеобразии отдельных стран дает сопоставление их удельного веса в территории, населении и производстве мира. И территории, и население, и производство разных стран различаются не только по величине, но и качественно, то есть по важным с экологической точки зрения признакам. На рис. 1 национальные территории дифференцированы по уровню биологической продуктивности ландшафтов, в определенной степени характеризующей степень их устойчивости к хозяйственным воздействиям. Население разных стран охарактеризовано по душевому валовому внутреннему продукту, отражающему уровень потребления населения, который, в свою очередь, задает степень воздействия на природу. Производственный блок дифференцируется по удельному (на единицу территории) энергопотреблению, которое также отражает определенный аспект хозяйственных воздействий на природу. Ясно видны устойчивые фигуры, характеризующие Россию, Бразилию, Канаду и Австралию: на большую территорию приходятся сравнительно немногочисленное население, не очень большой объем производства. В Канаде и России, правда, биологическая продуктивность территории мала, но все же фигуры вполне устойчивы. И наоборот, крайней неустойчивостью отличаются графические образы Китая, Индии, Японии, европейских стран: фигуры перевернуты, они опираются на площадь территории, доля которой от мировой величины заметно меньше доли производства и населения. Американская графическая модель на первый взгляд более устойчива, но население давит на территорию не столько количеством, сколько качеством — высокой покупательной способностью: по душевому потреблению средний американец на порядок величины превосходит индийца или китайца.

Рис. 1. Удельный вес крупнейших стран мира в мировых территории, населении и производстве

«Вещественную» составляющую современной экологической обстановки характеризуют величина изъятия вещества из природы и объем выводимых в нее хозяйственных отходов. Соотношения этих параметров с масштабами производства графически наглядно передают фигуры, которые предлагается назвать национальными «эколого-промышленными пирамидами». Мы ограничились анализом промышленного производства — главной сферы хозяйства, воздействующей на литосферу. Сельское хозяйство и лесное хозяйство, основывающиеся на возобновимых биологических ресурсах, остались за рамками нашего исследования и могут составить предмет специального анализа. Проанализировано извлечение из недр следующих видов минерального сырья: нефти, естественного и попутного нефтяного газа, угля, урана, торфа, железа, бокситов, меди, никеля, свинца, цинка, серебра, золота, вольфрама, серы, каменной и калийной соли, фосфоритов и апатитов, асбеста, известняка, глины, песка и гравия.

Основные трудности составила оценка извлечения из недр вскрышных и сопутствующих пород, а также отходов обогащения горной массы, которые, естественно, вошли также и в состав блока отходов.

В составе блока отходов, кроме побочных продуктов горнодобывающей промышленности, учитывались массовые отходы следующих производств обрабатывающей индустрии: тепловой электроэнергетики, выплавки чугуна, стали, черновой и рафинированной меди; производства глинозема и первичного алюминия, цинка, калийных и фосфорных туков, химических волокон, серной кислоты, соды, пластмасс, бумаги и картона. При оценке твердых отходов обрабатывающей промышленности также в основном использовался нормативный подход, учитывающий потери природного сырья в ходе его последовательной обработки, — например, по цепочке выплавка чугуна (0,5 т доменных шлаков на 1 т чугуна) — выплавка стали (0,2 т сталеплавильных шлаков на 1 т стали).

Водопотребление и сточные воды не учитывались, так как вода — самый весомый компонент из всего используемого в промышленности сырья, и учет водопотребления и водоотведения в массе всего используемого вещества в значительной степени вылился бы в оценку водоемкости национальных хозяйств.

Разумеется, удалось учесть лишь часть добываемого ископаемого сырья, причем наиболее весомых по объему его видов. То же касается и промышленных отходов: номенклатура только твердых отходов в промышленности нашей страны насчитывает свыше 10 000 видов. И все же примененная методика позволила получить репрезентативную выборку веществ, изымаемых из природы, и производственных отходов.

Объем промышленного производства определен как часть валового внутреннего продукта (рассчитанного по паритету покупательной способности), созданного в промышленности.

Подобный эколого-промышленный анализ выполнен для 11 крупных стран мира (рис. 2), которые занимают свыше половины земной суши, где проживает 55% населения Земли и производится ²/₃ мирового ВВП. Вовлечение в анализ других стран мира, конечно, трансформирует графические модели рассматриваемой группы стран, но в рамках этой группы сами типы моделей не изменятся, поэтому их сравнительный анализ представляется корректным.

Рис. 2. Экологопромышленные пирамиды крупнейших стран мира

При анализе национальных эколого-промышленных пирамид прежде всего обращает на себя внимание их дифференциация по величине. Равновеликие фигуры Китая и США явно доминируют. На эти две страны приходятся почти 60% промышленного производства, изъятого из литосферы вещества и промышленных отходов от суммы представленных стран. Это, по ориентировочным оценкам, соответствует ²/₅ соответствующих показателей от мира в целом. Именно эти страны в решающей степени формируют эколого-промышленную ситуацию на нашей планете. Все остальные страны на фоне Китая и США выглядят малыми, лишь Индия с некоторой натяжкой может быть отнесена к категории «средних» по эколого-промышленным параметрам стран.

Самые экологичные¹ пирамиды характерны для Японии, Франции, Великобритании — там объем производства резко преобладает над добычей сырья и отходами; на противоположном полюсе — Австралия.

Еще одним важным показателем выступает степень сбалансированности пирамиды. Наибольшей сбалансированностью отличаются бразильская, канадская, а также китайская пирамиды, а самые несбалансированные пирамиды совпадают с самыми экологичными. Япония, Франция и Великобритания характеризуются «хорошей» несбалансированностью, ибо она достигается за счет гипертрофии производства. В противоположность этому — «плохой» дисбаланс австралийской и индийской пирамид связан с заметным преобладанием добывающего и отходопроизводящего блоков.

Российская пирамида — средняя по уровню сбалансированности, а по степени экологичности она хотя и попадает в худшую пятерку, но отнюдь не замыкает ее и лишь немного уступает по этому показателю США и Канаде.

Как видим, отнюдь не все развитые страны характеризуются рациональным соотношением природно-хозяйственных параметров. Крупные горнодобывающие державы, входящие в экономический авангард планеты (США, Австралия), попадают в одну группу со странами, отставшими в развитии — Индией и Россией. В то же время такие развивающиеся страны, как Бразилия и Китай, объединяются с промышленно развитыми экономиками Канады и Германии.

Для международных экологических сопоставлений ключевым критерием является соотношение антропогенного давления на среду и устойчивости природной среды к антропогенным воздействиям. Соотношение давления, нагрузки на среду и ее устойчивости показывает, в какой степени в каждой стране использована данная от природы емкость, устойчивость среды. Одним из обобщенных показателей антропогенной нагрузки на среду является потребление энергии. В качестве интегрального показателя устойчивости природной среды предлагается использовать естественную биологическую продуктивность ландшафтов.

По соотношению биологической продуктивности и энергопотребления отчетливо выделяются страны — экологические «доноры» (Бразилия, Австралия, Россия, Индия) и страны-«иждивенцы» (прежде всего — США, Китай, Япония и Германия). Межстрановые сопоставления показывают, что по эколого-энергетическим показателям Россия хотя и не лидирует, но входит в число благополучных стран планеты.

Важным показателем степени использования водно-экологической емкости среды выступает соотношение имеющихся водных ресурсов и уровня их хозяйственного потребления.

Среди крупнейших водопотребителей мира заметно выделяется «большая четверка»: Индия, Китай, США и Пакистан (табл. 1). Россия замыкает первую десятку стран, лидирующих по суммарному водопотреблению. Однако наша страна входит в тройку крупнейших промышленных водопотребителей, хотя и сильно уступает лидерам — США и Китаю, где этот показатель выше в 4—5 раз. Характер водопотребления задает тип его воздействия на природу. Промышленное водопотребление локализуется в компактных ареалах городов, в то время как сельскохозяйственное использование воды характеризуется распространением на обширных площадях. Кроме того, индустриальное и аграрное использование воды отличаются по характеру и токсичности сточных вод. Из «большой четверки» водопотребителей Индия и Пакистан специализируются на сельскохозяйственном водопользовании, а Китай и США существенно воздействуют на воды суши как в промышленной, так и в сельскохозяйственной сферах.

Таблица 1

Страны — крупнейшие потребители водных ресурсов планеты, 2000 г.

По данным World Resources, 1998, 2005

Большая часть европейских стран, Средняя и Передняя Азия, Северная Африка, ЮАР, Аргентина, Мексика «перерасходуют» свою долю в водных ресурсах мировой суши, но особенно сильно этот дисбаланс выражен в Индии, Китае и США (табл. 2). По соотношению долей в водных ресурсах и водопотреблении мира Россия вместе с Бразилией, Канадой и Колумбией, находится в лидерах.

Таблица 2

Уровень использования водных ресурсов и водно-ресурсная
зависимость отдельных стран мира, 2000 г., %

По данным World Resources, 1998, 2005

Степень водной зависимости некоторых стран показана в табл. 2. Обращает на себя внимание высокая степень такой зависимости у крупных потребителей водных ресурсов — Пакистана, Индии, Бангладеш. Китай, Канада и Россия — самодостаточные в водно-ресурсном и водно-экологическом отношениях страны.

Доля транзитного стока характеризует водно-ресурсную зависимость страны, ее подверженность загрязнению водами из-за рубежа, а также подверженность другим факторам экологического риска (например, опасность прорыва плотин ГЭС, расположенных на зарубежной территории). Показатель водной зависимости страны является одной из характеристик ее эколого-географического положения. Актуальная и перспективная задача экологического страноведения — типология стран мира по особенностям такого положения. Она позволит выявить страны — экологические «агрессоры» и их реальные или потенциальные «жертвы» (страны, подверженные вредным экологическим влияниям).

Соотношения водных ресурсов и водозабора, энергопотребления и производства биомассы растительностью, изъятия вещества из природы и привнесения в нее отходов характеризуют вещественно-энергетическую составляющую природопользования. Для характеристики другой его стороны — землепользования, то есть пользования природной территорией как угодьем или ландшафтом, можно использовать такой показатель, как коэффициент экологичности землепользования — отношение площади пашни (то есть земель, безусловно экологически вредных) к площади лесов (земель, экологически полезных). Заметим, что для стран аридного пояса, обделенных естественными лесами, где рукотворные оазисы на основе орошаемого земледелия являются очагами жизни, это положение неверно.

В табл. 3 видна сильная перераспаханность Индии, США, Китая, Казахстана, Украины, большинства европейских стран. Благоприятные соотношения леса и пашни характерны для России, скандинавских стран, Канады, Австралии, Латинской Америки (кроме Мексики, Аргентины и Кубы), многих стран экваториальной Африки (за исключением Нигерии), а также Японии.

Таблица 3

Соотношения лесных и пахотных угодий
по отдельным странам мира, %

По данным: World Resources, 1998, 2005

Соотношения лес/пашня и уровень использования водных ресурсов по странам мира сильно коррелируют. Этот факт свидетельствует о том, что ареалы сильного воздействия на водные ресурсы в целом совпадают с ареалами неэкологичного землепользования.

Другими важными показателями экологичности землепользования могут служить коэффициент естественности угодий — доля в стране экологически особо ценных ландшафтов, к которым следует отнести практически не освоенные, «дикие» земли, а также доля загрязненных земель. Эти показатели в разных аспектах характеризуют степень сохранности на территории страны «первозданной» природы. Соответствующие величины для ряда крупных стран отражены в табл. 4.

Таблица 4

Неосвоенные и сильно загрязненные земли
по отдельным странам мира,
% от территории страны

Очень интересной представляется типология национальных экономик по признакам экспорта и импорта «экологического ресурса» — продукции добывающей индустрии, продукции опасных производств, а также производственных отходов. Например, по нашим ориентировочным расчетам, основными импортерами «экологического ресурса» России являются (% от экспорта РФ): Германия — 11,5, Украина — 10,9, Италия — 6,4, Великобритания — 5,7, Белоруссия — 4,4, Китай — 4,3, США — 3,6, Швейцария — 3,4. В этих расчетах учитывался экспорт продукции добывающих отраслей промышленности, круглого леса, продукции черной и цветной металлургии, химической и нефтехимической промышленности, электроэнергетики.

Указанные оценки произведены в стоимостных показателях. С экологических позиций больший интерес представляют физические объемы перемещаемого в рамках внешнеторговой деятельности вещества природы. Так, Германия импортирует 3 млрд т вещества в год, а экспортирует — 1 млрд т, ее внутренний материальный поток составляет 4,3 млрд т. Таким образом, Германия оказывает сильное давление на окружающую среду в других районах Земли, сопоставимое с давлением на собственной территории.

Нидерланды импортируют из тропиков корнеплоды для скота, а также продовольствие и древесину. Фактически используемая зарубежная территория в 5,5 раза превышает площадь Нидерландов. А если учесть голландскую территорию, используемую для производства экспортных товаров биологического происхождения, то и тогда эта страна использует за границей площади, в два раза превосходящие ее собственную территорию.

Оценки экспорта и импорта «экологического ресурса» для всех стран планеты — также весьма перспективная задача сравнительного экологического страноведения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Использование разработанных методических приемов для типологии стран мира позволяет лучше понять реальное многообразие их эколого-хозяйственных характеристик. Такая работа имеет прежде всего научное, познавательное значение. Она вносит определенный вклад в развитие экологического страноведения. Но ее важным прикладным результатом является уточнение роли национальных экономик в формировании глобальных проблем, из чего вытекает мера ответственности разных стран.

Проведенный анализ подтвердил, что по ряду существенных признаков Россия выступает крупнейшей экологической державой. Это должно учитываться при разработке долгосрочной стратегии ее развития.

Разработанные графические модели крупных стран в виде эколого-промышленных пирамид полезны для проведения корректных международных сопоставлений. Слежение за изменениями пирамид с течением времени позволит параметризировать процесс международного перераспределения промышленных нагрузок на природу, включая сдвиг нагрузок из центра мирового хозяйства на его периферию.

Российская пирамида отличается на мировом фоне высокой природоемкостью и существенным отходопроизводящим «флюсом». Без устранения этих экологических дефектов трудно рассчитывать на роль природоохранного лидера планеты.

На водохозяйственной карте мира наша страна отличается высоким промышленным водопотреблением, концентрирующимся в компактных городских ареалах. Это определяет приоритетную задачу водоохранной деятельности в России.

Очень интересен установленный факт совпадения на мировой карте ареалов сильного воздействия на водные ресурсы и ареалов наименее экологичного землепользования.

Разработанные подходы к выявлению специфики природопользования были реализованы на национальных уровнях, однако они принципиально могут и должны быть использованы на других ступенях пространственной иерархии — вплоть до локального (муниципального) уровня.