Десять дней в Англии

Памяти Елизаветы Всеволодовны Мироновой,
страстной путешественницы, чьи научные исследования посвящены сельскому хозяйству Англии, побывать в которой ей не довелось

Э.Л. Файбусович
доктор географических наук,
профессор Санкт-Петербургского государственного
университета экономики и финансов

Цирк на Пикадилли в центре Лондона. Небольшое пространство площади стеснено нависающими яркими рекламными щитами, двухэтажные автобусы легко перемещаются на нешироких улицах

Пусть поверит читатель, что не претензией остаться в памяти света руководствовался автор, предлагая прочитать свои заметки о путешествиях. Хочется, чтобы моими глазами посмотрели на дальние страны те, кто лишен возможности побывать там и кто сможет использовать эту информацию в своей преподавательской деятельности или стремится пополнить свой страноведческий багаж. Те, кому повезло побывать в этих местах, смогут сравнить свои впечатления с прочитанным. А для того, кто планирует поездку, пусть материал заметок послужит путеводителем.
В июле этого года я провел 10 дней в Англии. Понятно, сколько-нибудь серьезно изучить хотя бы небольшую часть страны даже при самом интенсивном режиме поездок не представляется возможным. Отсюда форма изложения — краткий очерк впечатлений от увиденного. Конечно, такой очерк не может заменить серьезные научные труды, в частности из-за субъективности взгляда. Умнейшая писательница Н.В. Баранская заметила: «Изучение Земли интереснее всего, когда люди двигаются по ней и наблюдают. Они пишут ярче, интереснее и живее, чем пишут читавшие написанное ходившими». Я старался смотреть глазами тех своих друзей, кто по причинам, которые от них не зависели, не могли лично увидеть то, о чем писали.

Немного о столице

Лондон. Здание парламента. Башня с часами — знаменитый Биг Бен

Британскую столицу в России любят и знают меньше, чем французскую. Тем не менее, достопримечательности Лондона¹ хорошо известны — хотя бы по литературе. Чтобы серьезно писать об этом гигантском городе, нужно прожить в нем долго. Мое же знакомство с ним было кратковременным и началось оно с аэропорта Гатвик, расположенного у южной окраины города. Понятно, что впечатления от Лондона очень отрывочны, коснусь лишь наиболее запомнившегося и, так сказать, менее популярных и известных объектов.
Когда ходишь по Лондону (чтобы познать город, по нему нужно именно ходить), в памяти возникают страницы прочитанных книг, кадры из кинофильмов — из «Принца и нищего», романов Диккенса и Голсуорси, пьес Шоу и Уайльда, «Английских писем» Чапека, очерков наших современников и соотечественников — Л. Васильевой, С. Образцова, В. Овчинникова. Вспоминается виденный в студенческие годы фильм «Мост Ватерлоо». Со школьных лет стоит перед глазами план центральной части Лондона в учебнике И.А. Витвера, позднее дополненный характеристикой города по переведенной у нас книге Стэмпа и Бивера «Британские острова». Все это создало хорошую базу для восприятия облика британской столицы.

Аэропорт «Хитроу». Вид с птичьего полета

Впечатляют гигантские размеры Большого Лондона. В два приема удалось проехать на автомашине по окружной автомагистрали М-25 (наша МКАД — ее аналог) от южного въезда из Гатвика до западного въезда из другого аэропорта — Хитроу. Для того чтобы замкнуть круг, осталось проехать его юго-западную четверть. Время прохождения дистанции точно определить нельзя: оно зависит от наличия пробок, вечером в час пик застрять в них можно на многие десятки минут.
Чтобы проехать в центр Лондона из Кройдона (в южной части агломерации; еще на картах начала ХХ в. это самостоятельный город) на пригородном поезде — вагоны в каждом составе другого цвета, комфортабельные, чистые, с мягкими сидениями — требуется более получаса. Сеть пригородных железных дорог пронизывает всю территорию города, а начальные станции в самом его центре совмещены со станциями метрополитена (например, грандиозная «Виктория»).
На метро удалось проехать только по одной линии от этой станции до Тауэра. Из-за неглубокого заложения станций не приходится тратить время на эскалаторах. Вагоны в метро столь же комфортабельны, как и в пригородных поездах, даже в час пик они не переполнены. На этом знакомство с метро закончилось, на следующий день была забастовка. Чуть ниже о метрополитене несколько подробнее, а пока отмечу, что городской общественный транспорт справился с потоком «чужих» пассажиров довольно успешно — те же пригородные поезда, а также многочисленные внешне громоздкие, но весьма маневренные на нешироких улицах двухэтажные автобусы (и вовсе не переполненные в час пик). На окраинах (в Кройдоне) даже трамвай сохранился. А вот на собственном автомобиле в час пик пробиться куда-либо очень трудно.

Завод по изготовлению телевизоров  «Филипс» в Кройдоне

Разобраться в путанице линий железных дорог и метрополитена очень трудно даже с помощью расписания и при наличии схемы. Схему метрополитена можно взять бесплатно, изображение ее встречаются часто — даже на обертке карточной колоды. Изучать схему интересно. Число станций превышает три сотни. Около 15 линий (часть из них разветвляется). Самые протяженные линии насчитывают по 30 с лишним станций; такие соединяют противоположные концы города, например аэропорт Хитроу в западной части города с его северной окраиной. Есть и относительно короткие линии «местного» значения. Например, в восточной части города Ист Лондон и Докленд. Более густая и разветвленная сеть на северном (левом) берегу Темзы; здесь же и круговая линия, окаймляющая центральную часть города. Более 40 станций совмещено с железнодорожными, несколько — с речными пристанями (у Лондонского и Тауэрского мостов). На схеме отмечены все эти совмещенные станции, а также парковки автомобилей, велосипедов и даже общественные туалеты.

Лондон. Памятники Джону Франклину (слева) и Роберту Скотту (справа)

Чтобы закончить с транспортной системой Лондона, должен поделиться мнением о странном расположении главного (всего их три) аэропорта города — Хитроу. Он находится внутри окружной магистрали и хорошо связан с центром города метро и автобусным сообщением, что удобно для пассажиров. На внешней стороне кольца совсем рядом с аэропортом знаменитый Виндзорский замок, Итон с известным колледжем. Ночуя в гостинице неподалеку от Виндзора, мы слышали шум взлетающих самолетов. Не мешает ли этот шум королевской семье, юным джентльменам из Итона? И не опасаются ли они возможных аварий?

Уличные музыканты

Самое общее и несколько парадоксальное впечатление от центральной части Лондона, в основном левого берега Темзы от Гайд-парка на западе до Тауэра на востоке, — невероятная насыщенность архитектурными и историческими памятниками, литературными ассоциациями — все рядом на сравнительно небольшом пространстве. Улицы коротенькие, разбегающиеся в разных направлениях без видимой логики. Дома на них преобладают невысокие, стоят, тесно прижавшись друг к другу. Глядит такой трех-четырехэтажный дом на улицу двумя-тремя окошками, но случается и одним.
Центру Лондона, если смотреть на него с Тауэрского моста, недостает высотной доминанты, такой, как башни московского Кремля или Петропавловский собор и шпиль Адмиралтейства в Невской столице. Тауэр на эту роль не тянет, как и знаменитый Биг Бэн. Нет и такого мощного водного пространства, как акватория Невы у Петропавловской крепости: Темза значительно у’же. Многие здания на набережной производят угрюмое впечатление и не образуют ансамблей.

Институт полярных исследований имени Роберта Скотта

Вечером рабочего дня набережная немноголюдна, мало автомобилей, бесшумно катят автобусы. Лондонцы, работающие в центре, разъезжаются по домам, оставляя на вечер центр в распоряжении туристов. Только у пабов скопления людей.
Мосты через Темзу располагаются довольно часто, не очень длинные — не сравнить с величественными мостами через Неву. Выделяется своеобразной конструкцией Тауэр-Бридж. Кстати, на наших глазах (в 6 часов вечера) его развели, буксир протащил вниз по реке огромный корабль, после чего движение по мосту быстро возобновилось. О глубине Темзы можно судить по тому, что между Тауэрским и расположенным выше по течению старейшим Лондонским мостами можно увидеть тяжелый крейсер «Белфаст»², сопровождавший во время Второй мировой войны арктические конвои. Движение небольших судов весьма оживленное. Все у того же Тауэрского моста на левом берегу в доках Святой Екатерины располагается целая флотилия малых судов — яхт. Между ними спокойно плавают лебеди.
Привлекает внимание недавно построенное на правом берегу Темзы у Тауэрского моста здание Лондонской администрации. Вход вечером в это здание свободный. По широкому пандусу можно подняться вверх или спуститься к гигантскому плану Лондона в цоколе здания.
Из интересных для географа объектов упомяну два памятника знаменитым путешественникам, расположившиеся неподалеку от величественной Трафальгарской площади, в дневное время плотно заселенной детворой и голубями. Это исследователи высоких широт — погибший в Арктике при поиске Северо-Западного прохода в 1847 г. Джон Франклин и Роберт Скотт, замерзший в Антарктиде при возвращении с Южного Полюса 65 лет спустя.

Герб Оксфорда. В центре щита — бык, переходящий реку. На древнеанглийском окс значит бык, форд — брод, т.е. в названии хранится память о тех далеких временах, когда здесь была всего лишь деревня, через которую гнали скот

Для зелени в центре города мало места, мало земли, а цветов много, их помещают на фонарных столбах в своеобразных кашпо. Прекрасны многочисленные парки в западной части города. Правда, трава в них не всегда выглядит так замечательно, как пишут об этом в книгах, прославляя трехвековые английские газоны.
В Грин-парке, рядом с Букингемским дворцом, большие пятна порыжевшей травы. Да и трудно представить, как может газон выдержать такую мощную рекреационную дигрессию. По траве ходят толпы гуляющих, лежат всюду, даже на жалком клочке зелени у Вестминстерского аббатства.
Южная часть Большого Лондона из окна поезда представляется хаотическим скоплением невыразительной малоэтажной жилой застройки и зданий производственного назначения. Лишь местами возвышаются над нею дома, чаще всего занятые офисами, и храмы. Обычно это местные центры, бывшие самостоятельные города (например, Кройдон). На тихих улицах характерные двухэтажные домики. По принципу: каждой семье — свой дом и свой садик. Ну если не целый дом, то хотя бы отдельный подъезд с квартирой на двух этажах и несколько квадратных метров зелени рядом. Эту британскую любовь к индивидуальному жилью отмечают многие авторы. Совсем недавно об этом хорошо написал В. Овчинников³. Очерк назван по аналогии с книгой Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка». И в дальнейшем изложении не раз еще будет звучать мотив «малоэтажной Англии». Зверье чувствует себя здесь вольготно. Мы привыкли к синантропным видам — воронам, голубям, уткам, даже чайкам. А во дворе дома в Кройдоне, где мы ночевали, хозяйка обнаружила лисью нору и даже пыталась прикармливать рыжую. Можно ли встретить плутовку в Бирюлево или в Красном Селе?

Хороша такая идиллия, но возникает вопрос: не слишком ли это большая роскошь — при физически ощутимой тесноте в Англии столько места занимать под селитьбу? Сделай застройку многоэтажной — сколько площади высвободится, съежится агломерация, сократятся коммуникации. Но традиции британцев оказываются сильнее этих трезвых соображений.
Жизнь человека коротка, возможность путешествий ограничена и временем, и состоянием здоровья и финансов. Есть города, даже очень знаменитые, которые достаточно посмотреть однажды — вторичное посещение мало что может добавить в принципе. При всей неоднозначности впечатлений от британской столицы в Лондон хочется вернуться — и не раз. И не ради его прославленных исторических и архитектурных памятников, музеев, не для того, чтобы поставить галочку в путеводителе (видел, мол), а для того, чтобы побродить по его улицам, впитывая дух города, дух народа, дух Европы. Сами англичане противопоставляют себя континентальной Европе, но для нас их история, их культура — явление без всяких сомнений европейское, хотя...

"Черная Англия"

Герб Кембриджа. Принят в 1575 г. На щите герба изображен тот самый мост через реку Кем, что дал имя городу

Известно, что так называют промышленный Мидленд — угольно-металлургический район в центре страны, олицетворение индустриальной мощи «мастерской мира» в XIX в. Мне удалось побывать только на окраине этого района, в Ковентри, и индустриальный пейзаж как-то не бросился в глаза. Но речь пойдет о другом — о многорасовом, полиэтничном населении Англии. Метрополия бывшей Британской империи, являясь страной современного Содружества, обладает огромной притягательной силой и доступностью для иммигрантов из других стран Содружества со всех частей света. Коренные англичане могут в поисках лучшей доли уехать в Австралию или Новую Зеландию. Им на смену — и в гораздо большем количестве — приезжают в страну выходцы из Индии, Карибской Америки, Черной Африки, Китая, стран Ближнего Востока. На них обращаешь внимание не только из-за цвета кожи, но и потому, что они носят национальную одежду. Индийцы в тюрбанах, женщины-мусульманки чуть ли не в паранджах. Заняты они преимущественно в сфере обслуживания — в торговле (небольших семейных магазинчиках), в общественном питании, гостиницах. Много неработающих восточных женщин разгуливают по улицам и магазинам. Масса неанглийского населения очень заметна в Лондоне, особенно на его окраинах (где они чаще всего живут) и в примыкающих к Большому Лондону городах. Например, Слау — к западу от Лондона, уже за пределами кольцевой дороги и совсем рядом с Виндзором — по составу населения показался вообще азиатским городом со сверх всякой меры замусоренной к вечеру центральной торговой улицей. Чем значительнее по людности город, тем визуально заметнее в нем доля неанглийского населения (например, в Ковентри). Чем меньше город, тем доля эта меньше. Сельская местность остается однородно британской.
Условно к «черному» иммигрантскому населению отнесем и выходцев из бывшего СССР. Считается, что их в Соединенном Королевстве около пятисот тысяч. Видимо, включая и тех, кто находится здесь временно. Летом в английских городах услышать русскую речь можно очень часто. Особенно много подростков, которых родители посылают на каникулах совершенствоваться в английском языке. Самолет, на котором я возвращался домой, был целиком заполнен старшими школьниками и студентами младших курсов, которые именно с этой целью побывали в Англии. Немало в стране наших соотечественниц, которые вступили в брак с англичанами, обзавелись там детьми или привезли из России своих, от расторгнутых первых браков. Семьями живут наши ученые, временно работающие в британских университетах. Такие вот гримасы глобализации, своеобразной интернационализации — происходит не только «утечка мозгов», но и утечка душ, утечка генофонда. Процесс ассимиляции наших соотечественников протекает довольно быстро, чего не скажешь об афро-азиатской диаспоре.

Заехал он в Кембридж,
потом в Оксенфорд

Кембридж. Бюст Р. Скотта украшает вход в Институт полярных исследований

Это строчки из истории об аббате и свинопасе в переводе C.Я. Маршака. Оксенфорд — старинное название университетского Оксфорда⁴ (известно, что в переводе это «Бычий брод» через Темзу в верхнем ее течении).
Я побывал в обоих городах, но в обратной последовательности. Оба города посетил вечером, да еще во время каникул. Поэтому ничего не могу сказать об организации учебно-научной деятельности в знаменитых университетах. Ограничусь внешними впечатлениями.
Оксфорд великолепно сохранил в центральной своей части средневековый облик: многочисленные величественные храмы, старинные здания колледжей. Трудно представить, как осуществляется в этих зданиях современный учебный процесс, проводятся научные исследования на новейшем оборудовании. Здесь бы работать доктору Фаусту или Роджеру Бэкону. Колледжи часто носят имена святых. Как понять, где и чему здесь учат?
В довольно пустынном под вечер парке я, так и не разобравшись в хитросплетениях застройки, возопил по-русски: «Где же этот Оксфордский университет?» И тут же услышал из уст одинокой и очень элегантной женщины на русском же языке: «А что Вы, собственно, ищете? Здесь все — оксфордские». И она показала на здание ближайшего колледжа. Настолько велик шанс встретить в Англии человека из России.

Кембридж. Космический снимок. Хорошо видна запутанная средневековая планировка улиц города. В глаза бросается обилие лужаек и спортивных площадок

Кембридж, куда мы попали все же еще днем, после пустынного вечернего Оксфорда показался более населенным. Протекает через город речка Кем, давшая имя городу, — милая, но очень маленькая. На берегу ее обширный зеленый луг, на котором отдыхают жители города — играют в разные спортивные игры, просто лежат на траве, многие с детьми. По улицам центральной — средневековой, как и в
Оксфорде, — части города разгуливает молодежь — студенты и, видимо, слушатели различных летних курсов, в том числе и иностранцы. В центре удобно ориентироваться: на автобусных остановках висят подробные планы (с указанием места, где ты находишься).
Здания колледжей и здесь старинные, но выглядят почему-то более обжитыми, уютными. Улицы узкие, на большинстве нет транспорта. Всюду чисто и множество цветов. На одной из более современных улиц обнаружили Институт полярных исследований имени Роберта Скотта с бюстом путешественника.
И в Кембридже, и в Оксфорде в центре есть славные улицы с многочисленными магазинчиками, кафе для обслуживания университетского населения. А вне их центров — обычная для английских городов малоэтажная застройка, милая сердцу англичанина-индивидуалиста с его идеей «мой дом, или хотя бы часть дома, — моя крепость».
Многочисленные университетские колледжи вместе с окружающей их зоной обслуживания представляют определенное единство. Это не Санкт-Петербургский университет, факультеты которого хаотично разбросаны на большом расстоянии друг от друга, здания вкраплены в чужеродную жилую застройку.

¹ См.: И.О. Джеймс, Н.А. Слука. Лондон: мировой город со стажем // География, № 34, 36, 38/2002.
² Фотографию с изображением крейсера см. в № 38/2002, с. 14.
³ См.: Двухэтажная Англия//Российская газета, 31 августа 2002 г.
⁴ См.: Т.Г. Нефедова. Недоступный Оксфорд: университет и лендлорд // География, № 47/2001.

Окончание следует