Чукотка в сумерках

Г.А. Агранат
профессор, доктор географических наук, Почетный полярник,
член Научного совета Российской академии наук
по Арктике и Антарктике

Чукотский автономный округ — один из самых бедных, точнее, бедствующих, регионов Российского Севера, пример вопиющего разрыва между немногими сравнительно благоприятными местами и массивами страдающих территорий. Именно здесь возбуждается странный, если не сказать дикий, но ставший расхожим вопрос: «Быть или не быть Северу, нужен ли он нам?» Судьба Чукотки обнаруживает всю сложность проблем освоения Севера. И вместе с тем — на сравнительно небольшом пространстве — показывает противоречивость и неустойчивость жизни капиталистической России.

К чему пришли

Побережье острова Ратманова в Беринговом проливе — крайней восточной точки России Фото А. Вахрушева с сайта www.ethno-online.ru

Непосредственным поводом к написанию этого очерка послужила большая статья-репортаж известных журналистов в солидной газете, под своеобразным названием¹. В ней нарисована такая картина Чукотки, не заметить которую было нельзя.
Суровый, заброшенный огромный край... Реформаторы разрушили все то, что худо-бедно работало. Кто мог, покинул свои дома, население за 1985—1999 гг., по официальным данным², сократилось намного больше, чем в любом другом регионе Российского Севера, — с 161,8 тыс. до 78,6 тыс. чел.; в 2002 г., по оценке, оно составляло уже 67 тысяч.³ Такой исход сравним лишь с золотыми лихорадками на Американском Севере в конце XIX — начале XX века. Кто не мог уехать, — а это главным образом коренные жители, чукчи и эскимосы, теперь их никак не менее 25—30% всего населения (в связи с массовым отъездом пришлых людей доля эта сильно повысилась), — оказались на грани вымирания.
Впрочем, на фоне того, что произошло во всей стране, не так уж и удивительно. До недавних пор население сокращалось чуть ли не по миллиону в год. Демографическая ситуация такова, что оснований для ее коренного перелома пока не видно⁴.
Возвратимся к Чукотке. Вот обобщающий вывод наших журналистов: «Чукотка была прочно встроена в тоталитарную экономику с ее затратностью, северными прибавками, условным ценообразованием. Когда пришли другие времена, вся здешняя основа обанкротилась, олово и вольфрам куда дешевле стало покупать за границей, золото нерентабельно... Рухнула социалка, ушла почва из-под ног людей. Все, кто мог, уехали. С теми, кто остался, государство не знает, что делать. Если в Анадыре жизнь еще теплилась, как-никак столица (11 тысяч жителей), то в мелких поселках все развалилось». Приговор очень суров, хотя в констатационной своей части в общем правильно отражает действительность. Мы вернемся к нему, в принципиальных оценках и выводах мы никак с ним не согласны.
А пока что... Три года назад на Чукотке появился новый начальник (вспоминается замечательный кинофильм — «Начальник Чукотки»), новый барин. Новый губернатор — Роман Аркадьевич Абрамович.
Журналисты уважительно рассказывают о первых шагах нового губернатора. Подкормил население, некоторым семьям ежемесячно выдавал аж по мешку муки и сахара, наладил школьные завтраки.
В Анадыре отремонтировал или заново построил ряд общественных зданий. Утверждают, что Абрамович затратил на все это чуть ли не 200 млн долл.
Вроде бы все хорошо, но оставляет ощущение чего-то декоративного, амбициозного, рассчитанного на то, чтобы произвести впечатление на бедных северян, да и на высокие власти — это губернатору нелишне. Пользуясь известной присказкой, скажем: накормил рыбой, а лучше бы дал удочку. Материальная основа жизни осталась неизменной, хуже того: старую разрушил, а новую не создал.
Похоже на якутский образец, мы о нем писали. Уровень жизни населения остается крайне невысоким, и это еще очень мягкая оценка. Средняя заработная плата 5—7 тыс. руб. в месяц, но это Дальний Север, цены на товары первой необходимости чрезвычайно высоки: буханка черного хлеба — 17 руб., десяток яиц — 70 руб. Да и в области культуры прогресс слабо проникает в глубинку, более того, число библиотек сократилось с 82 в 1994 до 59 в 2001 г. А Чукотка была в числе активно читающих регионов.
Строили ледовый дворец, киноцентр, собираются, кажется, сооружать кафедральный собор, а работы нет. Для строительных и ремонтных операций рабочих выписывают из дальних стран, аж из Турции — за десять тысяч километров! Турок здесь уже многие сотни, они даже временные семьи завели, появились дети, их зовут турчи или турчане: отец — турок, мать — чукчанка. Русские жители оказались безработными, вот и уезжают на «материк». Чукчи и эскимосы, может быть, не имеют нужных рабочих навыков, это так, но на Аляске аборигенов специально обучают новым для них профессиям.
Беспробудное пьянство роднит Чукотку с другими северами, но здесь, пожалуй, алкогольная картина ярче. 15 литров алкоголя (в расчете на чистый спирт) на каждого жителя!⁵ Отсюда — эпидемии самоубийств, огромное число недоразвитых детей, положение, близкое к физическому вырождению нации⁶.
В оценках отношения коренного населения к новому губернатору наблюдатели расходятся. Одни считают, что Абрамовичу, показавшему аборигенам «совсем другую жизнь», полностью доверяют, верят в то, что он ведет их в должном направлении. Другие думают, что это совсем не так. Духовный отец Чукотки, известный писатель Юрий Рытхэу, говорит, что чукчи «в принципе не любят начальников», хотя мирятся с ними, если они их хорошо кормят⁷. Один из первых исследователей чукчей, В.Г. Тан-Богораз, подметил их настороженность, неспособность к «абсолютному доверию» к кому бы то ни было.
Фигура миллиардера для чукчей, как и для большинства других древних народов, не может быть привлекательной уже потому, что в их понятиях нет преклонения перед богатством, накопительством. Возможно, под влиянием времени это изначальное чувство как-то трансформировалось, но первобытная основа культуры не может быть полностью размыта. Этнографы из анадырской научной лаборатории подчеркивают свойственное чукчам строгое следование природным установлениям, нелюбовь к погоне за деньгами.
По мнению журналистов, Абрамович поражает местных жителей своей оригинальностью. Он для столь высокой должности молод (37 лет), активен, скор в решениях, непрерывно в движении на своих белом джипе, белом вертолете, белом самолете. Иногда на выходные дни на собственном самолете улетает на соседнюю Аляску — Ном, Фэрбенкс, Анкоридж; впечатляет! Небрит (многие чиновники в Анадыре переняли эту скверную, на мой взгляд, привычку), но неизменно здоровается с каждым за руку. Водку совсем не пьет, меню состоит главным образом из соков, овощей, фруктов. Северянам все это кажется необычным.
Тут надо сказать, что наши средства массовой информации в оценке деятельности больших чиновников, составлении их (пропади это осточертевшее слово) рейтингов уделяют главное внимание внешним, декоративным, так сказать, вещам. Как говорит, каков его дом, как одевается, чем увлекается, каковы взаимоотношения с женщинами, занимается ли спортом, знает ли современные музыку и литературу (вспомните телепередачу Ирины Зайцевой «Без галстука»).
Тот же В. Коновалов в своей газете в этом духе оценивал шесть «лучших» губернаторов России.
Р. Абрамович вроде бы вышел на первое место. Думается, что названные мерки, вероятно, подходят к Западу, где государственная машина отработана до автоматизма, при любых чиновниках работает по давно заведенным строгим схемам, потому там интересуются прежде всего их внешними данными.
В России прежде всего думают все-таки об их деловых качествах, об их намерениях.
Надо обстоятельнее разобраться во всем этом на первый взгляд непонятном чукотском феномене. Особенно непонятном россиянам, с их десятилетиями сложившимися, в общем довольно однобокими, представлениями о капитализме.

Благотворительность и развитие

Проводимая в разных целях и в разных формах благотворительная, меценатская, попечительская, словом, бесприбыльная помощь отдельным людям, организациям, обществу в целом — историческая черта капиталистического, да и любого частнособственнического общества. Политэкономы объясняют такую акцию стремлением богачей уйти от налогов, завоевать моральный авторитет, замолить грехи. В конечном счете все это способствует бизнесу.
Это явление на Руси давно известное. В книгах П.И. Мельникова (Андрея Печерского) «В лесах» и «На горах» — красочные картины раздольной помощи заволжских и уральских промышленников и купцов монастырям, больницам, приютам. Стоит прочесть: бесхитростно показаны процедура этой помощи, психология дающих и берущих. То были ХVIII—XIX вв. и отношения купца Потапа Максимыча и игуменьи Манефы были чисты, как теперь сказали бы, прозрачны: «Приношения святой обители, возы с кладями принимались строго по росписи, а благодарения через Господа отдавались».

Герб Билибино и Билибинского района. В червленом (красном) поле золотые восьмилучевые звезды без числа, уложенные в два вытянутые цикламора накрест; в первом цикламоре ближайшая к правому верхнему углу звезда и во втором — ближайшая к левому верхнему углу звезда имеют больший размер

Феноменальны примеры помощи обществу, спустя века, замечательных русских фабрикантов Прохоровых, Мамонтовых, Морозовых. О трагической судьбе Саввы Тимофеевича Морозова, на свои деньги строившего Московский художественный театр и попутно серьезно помогавшего революционерам, хорошо известно. Его внук, известный в свое время журналист, тоже Савва Тимофеевич Морозов, написал увлекательную книгу — «Мой дед умер молодым» (М., 1989).
В наши дни на Западе благотворительность — теперь это называют спонсорство — приобрела великий размах. Компьютерный король Билл Гейтс жертвует миллиарды. Спонсорством в науке, культуре, образовании в нашей стране широко известен предприниматель и финансист Дж. Сорос. К такого рода спонсорству, в региональном, так сказать, плане, можно отнести и деятельность на Чукотке Р. Абрамовича.
Все вроде так, против спонсорства трудно возражать, но никак нельзя ставить в зависимость от такой благотворительности продолжительный путь развития целого региона, да и вообще любого объекта. Тем паче такого, как Север, требующего терпеливого, долговременного подхода, не всегда приносящего надежную и быструю отдачу. Частнособственническая корпорация, а тем более индивидуальный капиталист, как теперь говорят, по определению не могут выполнять такого рода задачи. Вероятно, ограниченная временем, локальная помощь, которую Р. Абрамович оказывает Чукотке, и есть то максимально возможное, на что он способен как капиталист⁸.
Такова природа капиталистического предпринимательства. На этот счет нет расхождений в позициях политико-экономической мысли, как западной, так и отечественной. Мнения предельно четки: капиталистическая корпорация, а тем более индивидуальный предприниматель, заведомо не могут постоянно считаться с интересами территории, населения. Во всяком случае, они не могут гарантировать соблюдение этих интересов, для них они, в конечном счете, вторичны, первична прибыль. Есть немало работ, где эта мысль проводится в отношении Севера⁹.
Было бы наивно рассчитывать на то, что Абрамович станет «отцом» Чукотки на сколько-нибудь долгое время. Он сам, впрочем, заявляет, что, если не будет доказано наличие на Чукотке «большой нефти» и если он не найдет инвесторов для ее разработки, он уйдет. Есть основания считать, что и сейчас Абрамович не в меньшей, если не в большей мере, чем до появления на Чукотке, интересуется прежде всего своими делами в реальном и очень крупном алюминиевом и нефтяном бизнесе, с которым связан основной его капитал. Кстати, он призывал богачей инвестировать капиталы в возрождение Чукотки и регистрировать их в ее банках. Но капиталы самого Абрамовича, судя по полученным в бюджет округа суммам, в очень малой доле «прописаны» на Чукотке. Значит, все сборы и налоги идут не ей, а каким-то другим странам и регионам.
События декабря 2002 г. подтвердили упомянутый тезис: Р. Абрамович оказался (публике ранее это не было известно) связанным со скандальным делом о продаже нефтяной компании «Славнефть». Совместно с другим олигархом, М. Фридманом, Р. Абрамович очень удачно приобрел ee за 1,8 млрд долл., хотя «Лукойл», «Юкос» и другие компании предлагали намного больше. Журналисты считают, что такое предпочтение нашему северянину было отдано благодаря его связям с пресловутой «семьей». Пройдем мимо этого, для нас важно то, что еще раз увидели, где находятся главные интересы Р. Абрамовича. А тут еще обнаружилась его заинтересованность в планах приватизации энергетических компаний РАО ЕЭС¹⁰. Куда уж тут до несчастной Чукотки!
И вот еще один очень существенный факт. Придя на Чукотку, Р.А. Абрамович сразу стал содействовать давно начатому отселению «лишних» людей на «материк» — этой, по моему мнению, очень сомнительной политике. Однозначно поддерживать ее никак нельзя: она противоречит сути цивилизационного процесса — продвижению вперед. В декабре 2002 г. губернатор заявил, что для того, чтобы Чукотка стала «рентабельной», надо выселить еще 20 тысяч!¹¹ Значит, из первоначальных почти 170 тысяч останется менее 50 тысяч. Дело идет к тому, что Чукотка станет похожей на ту, которая была до прихода русских в XVII в., когда на ней жила горстка аборигенов.
Зарубежный опыт никак не подтверждает правомерность такой политики. На Аляске старожилов и пенсионеров поощряют к тому, чтобы не уезжать. А мы взяли у Всемирного банка кредит в 80 млн долл. для того, чтобы форсировать их отъезд. На Аляске население неуклонно растет, а ее ближайший сосед совершенно разорился и обезлюдел. Все это выглядит очень неприглядно с точки зрения национальной безопасности. Впрочем, жизнь властей облегчается. Вспомним формулу из нашей недоброй поры: «Нет человека — нет проблемы».
Самое время сообщить, что Р.А. Абрамович по богатству второй среди крупнейших олигархов России после М. Ходорковского. Его личный капитал на начало 2003 г. оценивается в 5,7 млрд долл. В списке 476 миллиардеров мира он стоит на 29-м месте (в 2001 г. был на 127-м)¹².
Совсем неплохо, но вряд ли при этом житель далекой Чукотки поверит в то, что такой богач будет серьезно думать о его судьбе.

Билибинская АЭС — единственная атомная электростанция в пределах российского Дальнего Востока и Сибири

Не прибавляет авторитета Р.А. Абрамовичу, веры в него тот факт, что общественность не знает, как 25—28-летнему парню в начале 90-х годов удалось нажить гигантский капитал. Не с крошечной же фабрики «Уют», принадлежавшей, как рассказали журналисты, молодому Роману, на которой делались пластмассовые игрушки. Вряд ли оправданием может служить тот факт, что все новорожденные богачи реформаторской России скрыли от публики пути своего обогащения. Вопрос очень важный, определяющий причины и механизм развала советской экономики.
Между тем на Западе, которому поклоняются эти богачи, все происходит совсем не так. Кажется, честным рассказам положил начало знаменитый пионер американской автомобильной промышленности Генри Форд, его книга «Моя жизнь» была переведена в СССР. Для таких людей, как Форд, в Америке есть своего рода почетное звание — «человек, который сам себя сделал» (selfmademan); ни одного из наших олигархов к ним не отнесешь. Билл Гейтс часто рассказывает о своем полном падений и взлетов пути, начавшемся со студенческих мастерских. Дж. Сорос в своих книгах живописует механику биржевых спекуляций. Из салона своего автомобиля, например, ему удавалось по мобильной связи за несколько минут «заработать» тысячи и миллионы. Трудовому человеку противно читать об этом, но рассказано честно.
Из всего сказанного явствует очевидный вывод: нецелесообразно, да просто недопустимо, отдавать в полное распоряжение целые территории отдельным предпринимателям или капиталистическим корпорациям. Такова природа вещей, и дело тут не в честности или нечестности, благородстве или равнодушии богачей. Делами управления территорией должно заниматься только государство, его представители на местах должны быть персонифицированы только как его уполномоченные. Более того, и это хотим подчеркнуть, они должны отказаться от какой-либо коммерческой деятельности. Именно так это делается во многих странах.
Из прошлого известно, что дело освоения Севера и управления им, особенно на первоначальных этапах, передавалось в руки крупных монополий, объединений. Это — Российско-Американская компания на Аляске, Компания Гудзонова залива на Канадском Севере, датская Королевская гренландская торговля, Главное управление Северного морского пути и «Дальстрой» в СССР. Все эти монополии, и это надо подчеркнуть, работали под строгим государственным контролем или же полностью были государственными.
А теперь попытаемся восстановить постепенно забываемую правду — какой же была Чукотка задолго до Абрамовича и какова ее истинная ценность?

Какой она была?

Православный храм в Анадыре

Средства массовой информации создали впечатление, что новый губернатор пришел на пепелище. Это так или почти так. Но что собой представляла Чукотка 10—15 лет назад, до прихода реформаторов, какой путь прошла она до того? Нельзя, чтобы были забыты немалые достижения, забыты подвиги людей на этом далеком Севере, наконец, деяния прошлых руководителей округа. Мы должны знать цену потери.
Долгий, пестрый, но достойный путь прошла Чукотка. Удивительно, какие сложные доисторические и исторические узлы завязывались на земле. Это одно из самых старозаселенных мест. Край открыт русскими в XVII в. За время пребывания в составе русского государства здешнее первобытно-родовое общество постепенно преобразовывалось, переходило на новую, исторически, в общем, более прогрессивную ступень.
В истории северных путешествий, побед и трагедий, забавных и приятных событий Чукотка занимает видное место. Это можно объяснить ее фланговым положением на арктическом периметре, на стыке континентов, на восточной оконечности Севморпути, наконец, тем, что берега Чукотки омываются чрезвычайно беспокойными в метеорологическом и ледовом отношениях морями. Мыс Шмидта, Колючин, Ванкарем, Коса Двух Пилотов, Сердце-Камень, Врангель, Ратманов, Провидения, Певек, Уэлен, Уэлькаль — в этих звучных географических названиях таятся загадки, памятные события¹³.
Советская власть пришла на Чукотку с кровью и опозданием. Кровью, впрочем, небольшой, борьба между красными и белыми ограничилась несколькими десятками домов в Маркове — тогда самом крупном поселке Чукотки. Советы определились здесь лишь в начале 20-х годов.
Социалистическое строительство, особенно в части, касающейся коренного населения, здесь, как и в других северных регионах, шло болезненно, сопровождалось многими ошибками, иногда вызывавшими прямые столкновения между пришлыми людьми и аборигенами. Но вот что надо подчеркнуть. После огульного очернения советской национальной политики на Севере, которое получило особый размах в первые годы реформ, наступило некоторое отрезвление, общественность увидела в этой политике немало положительного. Трудно понять, что было причиной тому, вероятно, проснувшаяся совестливость авторов...
Многие ошибки определялись не злой волей советских культуртрегеров, а объективными трудностями эволюции малых древних народов, оказавшихся в условиях тяжелого пресса совершенно непонятной им цивилизации. Отчасти, конечно, это связано с тем, что пришлые люди просто не понимали их культуру, их жизненные принципы. Вспомним нашумевшую несколько десятилетий назад книгу Тихона Семушкина о драме чукотского шамана — «Алитет уходит в горы». Проблема, по существу, до сих пор не решена — от Севера до Судана и Австралии, повсюду, где есть малые народы, «первые нации», как их иногда называют.
Есть несколько возможных дорог социально-экономического и национально-этнического развития аборигенов: сохранение и укрепление традиционных культуры и хозяйства; постепенное вовлечение в новую жизнь; наконец, полная акультурация, то есть смешение с господствующей нацией. Есть и немало вариантов, оттенков.
Пока что для спасения малочисленных народов не нашлось ничего более надежного, чем государственный патернализм, всесторонняя помощь, опека. И тут все зависит от того, какое государство богаче, какое щедрее. На такой позиции, в общем, стоит и российское государство, но денег у него мало. А вот королевская Дания только денежными субсидиями (трансфертами) каждому гренландскому эскимосу («гренландцу», как теперь они официально зовутся) дает до 10—12 тыс. долл. в год. На 20 тысяч эскимосов (инуитов) территории Нунавут правительство Канады единовременно ассигновало 1,2 млрд долл., более чем по 50 тысяч на каждого.
Путь этот в общем пассивный, тупиковый. Однако другие дороги, к примеру аляскинская, по которой аборигенов плотно вдвигают в жизнь господствующей нации, тоже счастья не принесли. В эскимосских поселках северо-восточной Канады возникли «две экономики» — традиционная и товарно-денежная. Власти больше всего помогали богатым охотникам и работающим по найму. В результате — глубокое социальное расслоение, утрата таких замечательных качеств, как солидарность и коллективизм, в целом общее падение уровня жизни — признают канадские исследователи¹⁴.
Советский Союз прошел сходную с мировыми путями дорогу проб и ошибок. Как за границей ругали Советы за переселение аборигенов на лучшие охотничье-промысловые угодья, за перевод на оседлость, за обучение детей в интернатах — а ведь через все это «прошла» Канада. Спустя десятилетия прегрешения тогдашних наставников северных народов служили предметом парламентских разбирательств.
По этому поводу вышла четырехсотстраничная книга под откровенным названием «Таммарниит» — по-эскимосски «Ошибки»¹⁵.

Гостиница «Чукотка» в Анадыре — одна из наиболее заметных реконструкций старых зданий при губернаторстве Р. Абрамовича

Вместе с тем по многим признакам советский опыт может служить образцом. Не в обиду будь сказано в отношении соседей, степень сохранения национально-этнического своеобразия, и не только сохранения, а прогрессивного развития, у наших народов намного выше. У народов Севера, Сибири и Дальнего Востока насчитывается 320—330 писателей, литераторов, журналистов или 0,15—0,20% аборигенного населения¹⁶.
Вероятно, у соседей больший процент деловых людей и политических деятелей, что связано с большей «продвинутостью» в жизнь господствующей нации, большей их «капитализацией». Это, к примеру, совершенно очевидно при сравнении Чукотки с Аляской. В бытовом смысле аборигены Аляски, что тут скрывать, живут намного зажиточнее, но они теперь скорее американцы, чем туземцы.
Что лучше, что хуже, — не знаю. Вопрос требует дополнительных исследований, картина сильно различается от места к месту, от одного народа к другому. И от того, с каких позиций на все это смотреть. Американские и другие этнографы и социологи в последние годы бросились изучать советский (российский) опыт на Севере, в том числе на Чукотке, и нашли немало для себя полезного. Некоторые из них прямо говорят — в положительном смысле — о нашем «особом пути». Немало написали книг и статей, не всегда, впрочем, объективных. Канада пошла по советскому пути создания национальных автономий, образовав в 1999 г. эскимосскую территоии Нунавут. Впрочем, далеко не все общественные деятели Канады одобряют этот шаг. В Америке усилились, точнее, возродились, позиции так называемого мультикультуризма, противостоящего обособленному национальному развитию. В Национальном университете Австралии был создан спецкурс «Советский опыт развития северных народов»¹⁷.
Попытаемся оценить хозяйственные достижения дореформенной Чукотки. Серьезное ее освоение началось в 30—50-х годах, но особенно активно этот процесс продолжался в последующие десятилетия. Отступим вначале в сторону одной деликатной проблемы. Не надо преувеличивать роль заключенных в развитии Севера. В Магаданской области, куда входил Чукотский округ, в прошлом именовавшийся «национальным», в серьезных масштабах заключенные использовались в течение максимум 20—22 лет, в 1932—1954 гг. Весь период активного хозяйственного развития области продолжался не менее 60 лет, с 1932 по 1991 гг.
К сожалению, наша литература, и особенно средства массовой информации, в политических целях грешат в оценке роли ГУЛАГа в хозяйственном строительстве на Севере. Манипулирование «миллионами» и «десятками миллионов» узников не поможет объективной оценке трагического периода истории Севера. Более того, косвенно этим занижаются достижения советского народа на Севере, а они огромны. По авторитетным расчетам, опирающимся на местные архивные и другие документы, в Магаданской области, включая Чукотку, в 1939—1954 гг. работало ежегодно от 120 до 260 тыс. чел., причем доля заключенных в общем числе колебалась от 30—40 до 60%¹⁸. После 1954—1955 гг. эта доля стала резко падать, суммарно, за весь период 1932—1991 гг., она вряд ли превышала 15—20%. Чукотка представляла собой часть Магаданской области, менее других мест затронутой ГУЛАГом. Здесь промышленные объекты, а значит, и лагеря, располагались ближе к глубинным, колымским территориям. На Севморпути, арктическом побережье, островах старались меньше держать заключенных, учитывая военно-стратегическую значимость региона. Впрочем, в порту Певек был лагерь «Перевальный», откуда узников направляли на расположенные неподалеку урановые рудники.
По опубликованному недавно полному пакету относящихся к ГУЛАГу архивов НКВД (МВД, МГБ), на всем советском Севере численность работавших в лагерях заключенных вряд ли когда-либо превышала 400—500 тыс. чел.¹⁹ Такие цифры подтверждаются впечатлениями автора этих строк, приобретенными в служебных командировках как представителя Главсевморпути в те мрачные времена.
Более того, изучение ставших доступными материалов позволило прийти к выводу, что зловещие годы ГУЛАГа, по крайней мере на Севере, содержали элементы, которые я назвал «российским феноменом». В лагерях происходили события, которые свидетельствовали о сохранявшихся — особенно это проявилось во время войны — любви к родине, стремлении сделать что-то полезное, повысить эффективность работы. «Сшибка тирании с романтикой»²⁰. Это заслуживает специального исследования социологами и психологами — хотя бы для того, чтобы понять, почему же сейчас в условиях свободы и демократии морально-нравственный комплекс северян разрушается.
Обратимся к реальной экономике дореформенной Чукотки. Возникла мощная горнодобывающая промышленность. Чаун-Чукотский, Иультинский, Валькумейский горно-обогатительные комбинаты, многие десятки отдельных приисков, рудников, шахт. Для них была создана сеть достаточно крупных гидро- и теплоэлектрических станций, строилась Билибинская атомная станция. Добывались золото, олово, вольфрам, уран, кобальт, ртуть, для местных нужд — уголь.
Пытаясь доказать, что все это, или почти все, было не нужно, журналисты сообщают, что олово и вольфрам, к примеру, можно дешевле купить за границей. Не уверен, но если и так, то основным критерием долговременных проектов не может быть торговая конъюнктура. Олово и вольфрам — ценнейшие, особенно в наукоемкий век, металлы, а их не только российские, но и мировые запасы сравнительно невелики. Надо рассчитывать прежде всего на возможности своей страны. Есть и соображение внешней экономической независимости, о котором почему-то стали забывать.
Кстати, исходя из подобных генеральных соображений, американцы в 1990 г. ввели на Аляске в строй довольно крупный свинцово-цинковый горно-обогатительный комбинат. Аккурат напротив Чукотки, в безлюдной тундре, где производство и содержание персонала обходятся столь же дорого.
О провозглашенной журналистами «нерентабельности» золота еще будет речь. Здесь же напомним, что за 1932—1991 гг. в Магаданской области было добыто 3,2 тыс. т золота, 30% всей добычи в СССР. Магаданско-колымско-чукотское золото, обеспечившее накопление золотовалютных запасов страны, сыграло большую роль во время войны и в первые послевоенные годы.

¹ В. Коновалов, В. Ахломов. Чукотка: в поисках смысла//Известия, 11, 14, 16 октября 2002 г. Хорошо, что журналисты взялись за Север, один из самых сложных узлов нашей жизни. Появился уже новый, не менее «жизнерадостный» аншлаг: «Камчатка, ты еще дышишь?» («Литературная газета», № 46/2002).
² Регионы России. — М., 2000.
³ «Мир Севера», № 4/2002.
⁴ Белая книга. Экономические реформы в России, 1991—2002. — М., 2002. Любопытная полиграфическая деталь. В книге 229 графиков и диаграмм, все они имеют такую пирамидальную форму: подъем до конца 80-х — начала 90-х годов, затем резкий спад. Практически, текст не нужен.
⁵ Мы тут прикинули, сбросили совсем юных и совсем старых, поубавили женщин, превратили спирт в водку и получили: на каждого пьющего взрослого 400—500 граммов в сутки. Учтите при этом установленный наукой тот факт, что предел толерантности (терпимости) к алкоголю у коренных народов невысок. Если пьют через день, значит, по литру, как угодно считайте, — «норма» страшная.
⁶ Власти избрали необычный метод борьбы с пьянством. Они заменили наличные деньги банковскими пластиковыми карточками. Считалось, что это будет затруднять частые походы в винные лавки. Оригинально, конечно, но вряд ли эффективно.
⁷ Ю. Рытхэу. О начальнике Чукотки//Мир Севера, № 2/2001.
⁸ Может быть, Р.А. Абрамович в некотором смысле помягче других. Вот у его старшего (по размеру богатств) собрата, «иронично невозмутимого» Михаила Ходорковского сводит скулы, когда он говорит о стремлении городских и региональных властей переложить на его компанию «Юкос» заботы о населении. А патерналистскую политику компаний по отношению к рабочим типа японской или норвежской он осуждает, называя ее «корпоративным рабством». Эти свои откровения Ходорковский позволял себе на собраниях персонала в сибирских нефтяных центрах («Известия», 17 января 2003 г.).
⁹ Назовем фундаментальный канадский труд с солидным названием «Политическая экономия Севера» (R. Rea. Political Economy of the North. — Toronto, 1976), а также книгу другого видного канадского североведа (R. Bone. Canadian North. — Toronto, 1992). К выводу о том, что к управлению северными территориями нельзя допускать частные корпорации, что они всегда будут временщиками, пришли известные российские специалисты (Ю.К. Шафраник, В.А. Крюков. Западно-Сибирский феномен. — Тюмень, 2001).
¹⁰ «Завтра», № 52/2002.
¹¹ «Российская газета», 17 декабря 2002 г.
¹² Такие списки время от времени публикуются в крупнейших западных финансово-экономических журналах «Forbes» и «Fortune».
¹³ Вот такой по масштабам не столь уж великий, но очень человечный пример. Людмила, Людочка — радистка со станции Мыс Шмидта, она первой услышала слабые звуки морзянки из лагеря челюскинцев в феврале 1934 г. С тех пор она бессменно, буквально бессонно (подменить было некем), в течение месяца несла вахту связи между лагерем и летчиками-спасателями. Потом многие годы, покуда Люда продолжала работать, летчики и моряки никогда не забывали ласково приветствовать ее в эфире, а при случае — привозить шоколад и другие гостинцы; эту эстафету передавали друг другу.
¹⁴ «Polar Record», № 1/2003.
¹⁵ F.J. Tester, P. Kulchyski. Tammarniit. — Vancouver, 1994.
¹⁶ В.В. Огрызко. Писатели и литераторы малочисленных народов Севера и Дальнего Востока. Ч. 1, 2. — М., 1997—1999. Вышел трехтомный альманах общим объемом около 1500 стр. (Проза народов Крайнего Севера: В 2 т. — М., 2002; Поэзия народов Крайнего Севера и Дальнего Востока. — М., 2002.) Ничего подобного нет за рубежом.
¹⁷ Литература по проблемам малых народов огромна. Вот обзорные работы, по которым можно проследить этапы эволюции этих народов: М.А. Сергеев. Некапиталистический путь развития малых народов Севера. — М., 1955 (капитальный труд объемом более 51 печатного листа); Ю.В. Корчагин. Народы Севера России в двадцатом столетии. — СПб.; Петропавловск-Камчатский, 1994; Народы Севера и Сибири в условиях реформ и демократических преобразований — М., 1994; Н.А. Лопуленко. Народы Крайнего Севера России во второй половине 90-х годов XX в. — М., 2000.
¹⁸ А.Н. Пилясов. Закономерности и особенности освоения Северо-Востока России. — Магадан, 1996. Этот труд, написанный видным ученым, родившимся в Магадане, отличает смелая, объективная оценка хозяйственной деятельности в период
ГУЛАГа.
¹⁹ «Свободная мысль — XXI», 1998—2001. Это многие сотни страниц убористого текста! См. также: В.В. Кожинов. Россия. Век XX, 1939—1964. — М., 1999.
²⁰ Обо всем этом я писал в «Географии» (№ 12 и 18/1997) и в «Мире Севера» (№ 3/2000).

Продолжение следует