Макет Ангкор Вата в Королевском дворце Пномпеня

КАМБОДЖА

С.Г. ПАВЛЮК
аспирант кафедры социально-экономической географии
географического факультета Московского государственного университета
им. М.В. Ломоносова

Продолжение. См. № 4/2005

Политика и идеология

Я все время попадаю на какие-нибудь местные выборы. В Турции меня сопровождали плакаты с разнообразной партийной символикой, а в Сирии и Иране на каждом шагу со стен улыбались кандидаты в депутаты. В Бангкоке я очутился в разгар предвыборной гонки за пост мэра города. На каждой возможной и невозможной плоскости была наклеена листовка с одним из многочисленных кандидатов, у которых не было даже фамилий — просто порядковый номер в списке, что неудивительно при далеко не стопроцентной грамотности населения.
Но нигде (кроме разве что своей страны, да и то периода середины 90-х годов) я не видел такого внимания к политике, как в Камбодже. До ближайших парламентских выборов, главного политического события королевства, еще четыре года, однако вся страна увешана рекламой политических партий. И это не традиционные листовки, которые истлеют за несколько недель. Нет, вся страна уставлена крашеными деревянными стендами с логотипами той или иной партии. Это и наиболее часто встречающийся тип дорожного знака, и непременный атрибут пейзажа даже самой маленькой деревни. Это реальное выражение тех политических страстей, что бушуют в стране со времен свержения Пол Пота и уже чуть было не ввергли страну в новую гражданскую войну. «Страсти» эти восходят даже не к Пол Поту, а к временам еще более ранним.
Во второй половине ХХ века Индокитай стал полем битвы идеологий. Война, начавшаяся во Вьетнаме и унесшая тысячи жизней в Лаосе, страшнее всего отразилась на Камбодже. После гражданской войны, которая была напрямую спровоцирована войной вьетнамской, власть в стране захватили коммунисты, или, как их еще называли, Красные Кхмеры. Организация это была довольно рыхлая, раздробленная на несколько враждующих фракций. Наиболее сильной оказалась прокитайская фракция, лидером которой был Салот Сар, более известный под партийным псевдонимом Пол Пот.
Режим Красных Кхмеров оказался едва ли не самым страшным кошмаром ХХ века. Аресты, пытки и казни стали обычным делом. Уничтожались все: сочувствовавшие прежней власти, члены других коммунистических фракций, конфессиональные и этнические меньшинства, интеллигенция. Но тотальной «чисткой» не удивишь историю ХХ века, знававшую третий рейх и геноцид в Руанде. Гораздо страшнее была экономическая деятельность Красных Кхмеров, стоившая жизни сотням тысяч. Стоящий на ультрарадикальных маоистских позициях Пол Пот претворял в жизнь такую антиутопию, по сравнению с которой все «большие скачки» и «культурные революции» казались либеральными реформами.

Мотоциклы — основной вид транспорта в Пномпене

Были запрещены города, всё население которых было выселено в деревни на возделывание риса. Были упразднены деньги, школы, религия, телевидение. Запрещено было даже само летосчисление — приход Красных Кхмеров к власти объявили Нулевым Годом, от которого отныне надо было отсчитывать календарь.
Люди работали в полях по 12—15 часов, получая мизерный паек (урожай риса полпотовцы были вынуждены продавать в Китай, чтобы получать оружие для войны с Вьетнамом). Малейшее нарушение каралось смертью. В стране свирепствовал голод. За четыре года правления Красных Кхмеров, по разным оценкам, в стране погибло и умерло от голода от 1,5 до 3 млн человек. Кошмар закончился, когда провьетнамская фракция Красных Кхмеров, поднявшая восстание на востоке страны, при поддержке армии Вьетнама выбила полпотовцев из Пномпеня.
Казалось, многострадальному народу Камбоджи можно было вздохнуть с облегчением. Однако это был еще далеко не конец. Большая игра идеологий продолжалась...

Пномпень

От города-призрака к городу-хаосу

Пномпень — шумный город. Воздух наполнен ревом мотоциклов, гудками машин, гомоном толпы, текущей по бульвару Монивонг — самой оживленной улице города. Хотя, возможно, это кажется «по контрасту» после месяца патриархальной тишины лаосских городков и деревень. Необычно снова видеть многоэтажные дома, банки и офисы из стекла и стали, пробки на улицах и светофоры, стоящие не ради украшения, а выполняющие свое предназначение. Сплошная череда вывесок отелей и ресторанов заставляет вспомнить про мир вокруг: «Вашингтон», «Париж», «Сингапур»; есть даже «Москва».
Быстро идти не получается: приходится лавировать меж прохожими да ежесекундно отмахиваться от мотоциклистов. Мотоцикл — основной способ передвижения по городу. На светофорах бывает их скапливается свыше полусотни, как с одной, так и с другой стороны. По команде зеленого сигнала эти эскадроны красиво въезжают друг в друга, словно сходится конница двух вражеских армий. Половина, если не больше, мотоциклистов — таксисты, сутками кружащие по городу в поисках добычи. Завидев пешехода, они лихо тормозят рядом, призывно сигналя. Барангов они приветствуют прямо как в популярной ныне рекламе: «Хеллоу, мото!» (произносится очень быстро и в одно слово). После интересуются, куда вы хотите отправиться. Тут можно назвать любую точку мира (я, как правило, отвечал: «Рио-де-Жанейро»), все равно ответ будет один — «Знаю. Садись». И только посадив пассажира и рванув обратно в уличный поток, водитель начинает выяснять, а как, собственно, до нужного тебе места добраться.

Ловля рыбы у набережной Тонлесап

Спустя несколько дней привыкаешь к городскому шуму и уличным пробкам, но Пномпень по-прежнему удивляет бурлящей энергией, своим живым хаосом. Наблюдая за скачущим, словно пульс после стометровки, ритмом жизни города, трудно поверить, что этот город когда-либо останавливается. На Монивонге и ночью открыты многочисленные рестораны, а из местных кинотеатров доносятся пронзительные крики — там крутят фильмы ужасов местного производства.
Не протолкнуться и на набережной Тонлесап — излюбленное место ночного променада жителей города. Толпы собираются вокруг закрытого на ночь Центрального рынка — самого экстравагантного здания города, явно взявшего за основу римский Пантеон. Здесь выстроился сплошной ряд тележек-закусочных, в воздухе висит сложносочиненное облако ароматов. Обманчива и темнота переулков — здесь поджидают открытые всю ночь караоке-бары и массажные салоны.
Пышущий жизненной (пусть и не всегда положительной) энергией Пномпень, кажется, невозможно представить иначе. А ведь еще не так давно это был город-призрак. Пномпень не был уничтожен бомбежками, как Минск или Дрезден, не был разрушен землетрясением, как Ашхабад или Ташкент. Он был покинут в одночасье, как города древних майя. Только в отличие от майя это — не гипотезы, а задокументированная реальность. И когда глядишь на фотографии заросшего кустарником Монивонга и городских кварталов, покрывающихся лианами, становится не по себе.
17 апреля 1975 года войска Красных Кхмеров вошли в Пномпень. Радость жителей по поводу долгожданного конца гражданской войны сменилась растерянностью после первого приказа новой власти — покинуть города. Трудно представить (даже на фоне массовых депортаций, не раз имевших место в истории Европы и Северной Америки), как можно в день-два очистить от населения все города страны, включая двухмиллионный Пномпень. Людей выгоняли из домов под дулами автоматов, сопротивляющихся расстреливали на месте. Депортированных городских жителей прогоняли через фильтрационные станции, где выявлялись потенциальные враги режима, и распределяли по деревням. До деревень вчерашние горожане добирались пешком. Изнурительные, подчас многонедельные, марши выдерживали далеко не все. Дошедшим предстояло стать крестьянами и растить рис — основу благополучия страны, согласно доктрине Ангкар. В городах же, которые Красные Кхмеры считали «порождениями капитализма», остались только правящие и карательные органы — в Пномпене действовали лишь несколько правительственных учреждений да пара тюрем. Всё остальное медленно зарастало травой и кустарником.

Мечеть в Пномпене

Следы четырехлетнего пребывания Красных Кхмеров у власти видны и сегодня. Во-первых, это плачевное состояние многих колониальных построек. Некоторые из них с тех пор отреставрированы и сегодня служат гостиницами, банками, министерствами, но большинство словно воплощают страдания, выпавшие на долю города: бесчисленные трещины на фасадах, как шрамы; отвалившаяся штукатурка, как ожоги.
Во-вторых, это почти полное отсутствие храмов, что характерно, кстати, для всей страны. Красные Кхмеры нещадно боролись с религией, сжигая храмы и расстреливая буддийских монахов тысячами. Как мне говорили некоторые кхмеры, именно гонение на религию стало самой серьезной психологической травмой для населения Камбоджи. Войны и голод случались и раньше, а вот отрицание буддизма, основы основ кхмерского общества, и массовые убийства монахов, которые, согласно известной в буддистских странах Юго-Восточной Азии пословице, выше монарха, — после этого многие кхмеры утратили всякую веру в будущее. Неудивительно, что как символ возвращения к нормальной жизни сегодня по всей стране строятся буддийские храмы. В Пномпене также восстановлены многие ваты¹⁰, например, резиденция буддийского «патриарха» в Камбодже Ват Уналом. К сожалению, восстановление храмов зачастую происходит спешно и без должного финансирования, поэтому камбоджийские храмы часто похожи на грубые цементные подражания изящным сооружениям соседних Таиланда и Лаоса.
К счастью, главная достопримечательность города в период 1975—1979 гг. не пострадала. Красные Кхмеры решили сохранить в неприкосновенности Королевский дворец как символ истории страны и как «золотую клетку», где революционный режим содержал короля Сианука¹¹. Король и сегодня живет здесь, но его владения ограничены лишь небольшим дворцом. Весь остальной комплекс отдан в распоряжение новых «хозяев» — толп туристов со всего мира.

Ват Уналом — главный буддийский храм страны

Кто посещал Королевский дворец в Бангкоке, будут слегка разочарованы — аналогичный комплекс в Пномпене кажется его упрощенной копией. Здания не такие помпезные, вместо золота и разноцветного инкрустирования — дерево и цемент. Галерея с росписями на сюжет «Рамаяны»¹² нуждается в немедленной реставрации и даже близко не передает того чувства восхищения, что испытываешь, глядя на аналогичные росписи в Бангкоке. Даже макет Ангкор Вата в «бангкокской» версии кажется величественнее.
Впрочем, в кажущейся простоте Королевского дворца есть свое изящество. Если в Бангкоке рябит в глазах от цветовых, скульптурных и архитектурных «излишеств», то здесь можно, не отвлекаясь на украшения, насладиться самими формами кхмерских храмов с непременными четырьмя фасадами, смотрящими во все стороны света, и конусообразным шпилем. Из ряда традиционных для кхмерской архитектуры построек выделяется небольшой серый дом в стиле барокко. Это подарок Наполеона III тогдашнему королю Камбоджи в обмен на протекторат Франции над королевством. Сердце комплекса — Серебряная Пагода, пол которой устилают 5 тысяч килограммовых серебряных плит. Здесь хранятся главные сакральные статуи страны — Будды из изумруда, золота, серебра, мрамора.
Королевский дворец стоит на набережной реки Тонлесап, не так далеко от того места, где она сливается с Меконгом. Именно этот речной узел двух величайших рек, опутавших всю страну своими речными бассейнами, обрек Пномпень на звание столицы. Все попытки перенести столицу в другой город были неудачны: ее вновь возвращали сюда — уж больно выгодное у города географическое положение. На набережной днем и ночью гуляют как горожане, так и туристы, а рыбаки прямо с лодок продают только что пойманную рыбу. Над ними длинный ряд флагов государств, помогающих Камбодже «встать на ноги»: здесь и флаги всех стран Юго-Восточной Азии, и соцстран Восточной Азии, и стран западного мира; рядом развеваются флаги КНДР и Южной Кореи; есть, конечно, и российский триколор.
Казалось бы, государства всего мира объединились, невзирая на разногласия, в помощи народу Камбоджи. Но это лишь иллюзия, за которой скрывается жесткое идеологическое противостояние, не очень-то ослабевшее со времен вьетнамской войны.
Немного южнее Королевского дворца находится памятник камбоджийско-вьетнамской дружбе: два бойца стоят позади кхмерской женщины, держащей на руках ребенка. Это аллегория освобождения Пномпеня от Красных Кхмеров совместными усилиями вьетнамской армии и восставшего против Пол Пота населения восточных провинций страны. Однако многие страны назвали ввод вьетнамских войск в Камбоджу оккупацией и продолжали считать законным правительством страны правительство Пол Пота.
Единственным союзником полпотовцев, как уже говорилось, был Китай. Страны Запада во главе с США, разумеется, осудили «коммунистическую агрессию», свергнувшую прозападного Ле Нола. Однако и Советский Союз поддерживал Красных Кхмеров лишь до момента окончательного торжества Пол Пота во внутрипартийной борьбе. После этого «патриотические силы» превратились в «реакционную клику, ориентировавшуюся на Пекин». (Эпитеты взяты из статьи «Кампучия» популярного многотомника «Страны и народы». — М.: Мысль, 1979.)

Дом — подарок Наполеона III королю Камбоджи

Недовольство СССР возросло еще больше, когда полпотовцы начали войну с его верным союзником — Вьетнамом. Решительный удар по Красным Кхмерам (а точнее по китайскому влиянию в регионе) был нанесен в конце 1978 — начале 1979 г. Менее чем за две недели вьетнамская армия выбила войска Красных Кхмеров из плодородных центральных и южных частей страны и загнала их в западные и северные джунгли на границе с Таиландом. Китай попытался помешать этой операции, нанеся удар по северной границе Вьетнама, но безрезультатно. Новое правительство Народной Республики Кампучия¹³ было сформировано из числа лидеров Народно-революционной партии Кампучии (НРПК) — так теперь именовала себя провьетнамская фракция Красных Кхмеров¹⁴.
Однако западный мир был недоволен усилением коммунистического (фактически, советского) влияния в Юго-Восточной Азии и не признал новое правительство страны. Более того, в 1982 г. официальное признание ООН получило правительство Красных Кхмеров, к тому времени официально отказавшееся от марксистской идеологии, отодвинувшее на второй план одиозного Пол Пота и объединившееся с Сиануком и прозападными партиями. В стране вновь разгорелась гражданская война, результатом которой стали сожженные поля и голод. В соседних странах, в первую очередь в Таиланде, росли лагеря беженцев. Конфликт быстро стал де-факто международным: на стороне НРПК воевала вьетнамская армия, а Красных Кхмеров финансировал Таиланд (в частности, за счет тех средств, которые международные организации перечисляли на содержание лагерей беженцев).
80-е годы были временем активного влияния Советского Союза в Кампучии. Многие кхмеры обучались на инженеров и врачей в институтах СССР и стран Восточного блока. Советское посольство и представительства в Пномпене насчитывали 3 тыс. человек; рынок Туол Том Понг, где отоваривалась советская делегация, горожане с тех пор зовут «русским рынком». Но перестройка в СССР и похожие тенденции во Вьетнаме заставили руководство этих стран забыть о Кампучии. Возможно, это была главная причина того, что в 1987 г. НРПК пошла на переговоры с оппозицией.

Серебряная Пагода — сокровищница правителей Камбоджи

В результате в 1989 г. вьетнамские войска были выведены из страны, которая вернула себе прежнее название — Камбоджа. В итоге все стороны (за исключением Красных Кхмеров, которые вновь рассорились со всеми и ушли в вооруженную оппозицию) согласились на свободные парламентские выборы, прошедшие в 1993 г. Здесь окончательно определились основные политические игроки сегодняшней Камбоджи.
Первое место заняла партия ФУНСИНПЕК¹⁵ — партия сторонников короля Сианука, возглавляемая сыном короля Ранаритом (58 мест в парламенте из 120). Немного отстала (51 место) Камбоджийская народная партия (КНП), как теперь называлась «преображенная» НРПК. После распада СССР и некоторой «капитализации» Вьетнама партия также по максимуму избавилась от социалистического имиджа, сделав своим символом один из образов Будды.
Согласно новой конституции, Камбоджа вновь стала конституционной монархией, хотя реальная власть находится у премьер-министра, которым становится лидер партии, победившей на выборах в парламент. Таковым в 1993 г. должен был стать Ранарит, однако лидер КНП Хун Сен пригрозил восстанием, и в Камбодже появились два премьер-министра.
90-е годы прошли в боях с Красными Кхмерами, контролировавшими север и запад страны (около 20% территории Камбоджи), и подковёрной политической борьбе двух премьеров, одного из которых поддерживал Запад, а другого Вьетнам. Если Красные Кхмеры постепенно теряли позиции, пока окончательно не сдались в 1998 г., то политическая борьба только ожесточалась. Апогея противостояние достигло в 1997 г., когда между политическими противниками вспыхнули вооруженные столкновения и Хун Сен, заручившись поддержкой армии, отстранил Ранарита от власти. Сотрудники Российского культурного центра в Пномпене живо описывали мне уличные бои тех дней и танки, разъезжающие по центральным бульварам города.
Мировое сообщество осудило переворот Хун Сена: АСЕАН отложила принятие Камбоджи в свой состав, а Совет Безопасности ООН проголосовал за введение санкций против страны. В итоге противникам опять пришлось мириться и ждать на сей раз легитимного противостояния — выборов 1998 г. Последние принесли победу КНП (64 места против 43), и Хун Сен несмотря на протесты оппозиции, обвиняющей КНП в подтасовке результатов и силовом давлении, стал единоличным премьер-министром.
КНП недавно подтвердила свое лидерство, уверенно победив на выборах 2003 г. ФУНСИНПЕК совсем потеряла позиции и осталась на третьем месте. Второе место заняла партия Сам Райнси, названная по имени оппозиционного политика. Его партия стоит на либеральных позициях и является надеждой на демократическое будущее королевства. Разочаровавшись в Ранарите, западные страны стали оказывать финансовую поддержку Сам Райнси.

...В самом Пномпене плакатов мало. Внешне ничто не говорит о бушующих в стране политических страстях, ну разве что огромная штаб-квартира КНП по соседству со зданием парламента напоминает, кто сейчас стоит у руля. Оно и понятно. Там где жизнь лучше, о политике говорят меньше. Это правило подтверждает процветающий за счет туризма Сиемреап, начисто лишенный следов политической агитации. Об этом свидетельствует и Пномпень.
В последнее десятилетие город значительно преобразился в лучшую сторону. В середине 80-х, по свидетельству очевидцев, коров на улице было больше, чем машин, сегодня же на центральных улицах стоит несмолкающий гул моторов. В успехах города многие склонны «винить» мэра Чеа Сафара. Он уделил большое внимание восстановлению дорог, обустройству набережной, уходу за парками. Город преобразился и в туристическом отношении. Отелями заставлены Монивонг и набережная Тонлесап. А квартал трущоб на восточном берегу городского озера Боенг Как превратился в рай для малобюджетных туристов, или бэкпекеров¹⁶. Теперь здесь десятки небольших отелей стоят на сваях прямо в водах озера. Ночь в крошечной комнате-каюте обойдется в 1—2 доллара, а завтракать можно на террасе в окружении плавающих по озеру цветков лотоса.

Центральный рынок Пномпеня чем-то напоминает римский Пантеон

Улучшился и моральный облик города. Исчезли многие притоны, ужесточилась борьба с детской проституцией, а точнее с ее клиентами: по городу развешаны плакаты, напоминающие об уголовной ответственности за это преступление. Хотя всё еще действует одиозный район борделей Туол Кок, а в любом отеле без проблем можно достать марихуану.
Но главное, растет население Пномпеня. Сейчас там уже более миллиона человек. И хотя еще далеко до численности 1975 г., за будущее города можно быть спокойным. У Пномпеня много лиц: колониальные особняки и дома на сваях, китайские улицы без каких-либо надписей на кхмерском и почти деревенские районы, никогда не знавшие асфальта. Рынки с запахом столь отвратительным, что на них невозможно находиться, и стерильные административные и посольские кварталы. Но все эти городские лики объединяет одно — бьющая через край жизненная энергия. Словно город старается наверстать годы клинической смерти второй половины 70-х годов.

Большая часть комплекса Королевского дворца сегодня отдана туристам

Жизнь в Пномпене начинается рано. Уже в шесть часов утра будит шум городской улицы. Около рынка Руссей спешащие на работу горожане штурмуют тележки с жареным рисом и яичницей. У соседнего турагентства — крупнейшего в городе — гудят редкие для страны автобусы, собираясь отправиться в Сиемреап и Сиануквиль. В засаде у отелей поджидают выхода барангов мотоциклисты, готовые предложить свои услуги. Жизнь кипит во всех городских плоскостях.

Фасад жилого дома в Пномпене

Фасад типового четырехэтажного дома напротив похож на пчелиные соты, каждая ячейка которых — лоджия. В отличие от московских балконов, которые используются в лучшем случае под оранжерею или склад, лоджии Пномпеня — средоточие социальной активности жителей города. Они никогда не пустуют. Одни завешаны бельем, другие обставлены как мини-кафе. Здесь постоянно сидят, работают, разговаривают друг с другом жители. Иногда в диалог включаются три и более квартиры, отчего фасад дома начинает напоминать коммунальную кухню. Часто ловишь себя на мысли, что куда интереснее наблюдать за жизнью в лоджиях дома напротив, чем за уличной толпой.

Фото автора

Продолжение следует

¹⁰ Ват — общепринятое в буддизме название монастыря (напр., Ангкор Ват).
¹¹ Ангкар вынесла смертный приговор королю Сиануку, но по требованию Пекина сохранила ему жизнь.
¹² Буддийская версия «Рамаяны» несколько отличается от оригинальной индуистской.
¹³ При Красных Кхмерах страна именовалась Демократическая Кампучия, при Ле Ноле — Кхмерская Республика.
¹⁴ Советские источники использовали термин «Красные Кхмеры» весьма редко и только по отношению к прокитайской фракции Национального единого фронта Кампучии (НЕФК) — социалистического движения, созданного в 1970 г. для борьбы с режимом Ле Нола. Западные источники не употребляют аббревиатуру НЕФК, называя всё левое движение «Красными Кхмерами» (термин якобы введен самим королем Сиануком). В современных российских источниках термин «Красные Кхмеры» прочно укоренился, но часто напрямую ассоциируется с Пол Потом, что не до конца верно, так как провьетнамские силы (представленные армией Восточной зоны) покинули Пол Пота сразу после взятия им Пномпеня. Армия Восточной зоны вошла в Пномпень одновременно с армией Юго-Западной зоны, лояльной Пол Поту (при этом солдаты Восточной зоны не знали о приказе по выселению жителей из городов и даже пытались помешать его выполнению). В 1979 г. провьетнамская фракция НЕФК стала именовать себя НРПК, оставив термин «Красные Кхмеры» исключительно союзникам Пол Пота.
¹⁵ Национальный объединенный фронт за независимую, нейтральную, мирную Камбоджу.
¹⁶ Бэкпекер (от англ. backpacker — «человек с рюкзаком») — общепринятое на Западе название самостоятельных («диких», путешествующих без заранее купленного тура) туристов (как правило, молодежи), находящихся в рамках ограниченного бюджета и стремящихся выжать из него максимум впечатлений от путешествия, жертвуя при этом комфортом. Данный тип туристов предпочитает экономить на проживании, еде и транспорте, стремясь удлинить или расширить маршрут своего путешествия. Как правило, за спиной у такого туриста объемный рюкзак, отчего они и получили свое название.