Два бака-гайдзина¹
в Стране восходящего солнца

Т.Г. НЕФЕДОВА
доктор геогр. наук, ведущий научный сотрудник
А.И. ТРЕЙВИШ
доктор геогр. наук, ведущий научный сотрудник
отдел социально-экономической географии
Института географии Российской академии наук

Волшебная бюрократия и электроника

Частокол небоскребов Токио

Мы ехали в Киото по приглашению коллег. Присланное в Москву приглашение само по себе повергало в культурный шок. Семь страниц по-японски и лишь изредка по-английски с данными о нас и целях нашего визита, его детальнейший план по дням и часам (как выяснилось, вовсе не жесткий) — такого в нашем заграничном опыте еще не бывало. Мы невольно поежились: ну и бюрократия! Однако посольство Японии в Москве оказалось одним из самых либеральных, тактичных, несуетных и притом быстрых. А дальше бюрократия все убывала — едва ли не до нуля.

После мучительного перелета Москва—Осака с пересадкой, вернее, долгой отсидкой в Сеуле, мы добрались до места уже ночью. Нас поселили в доме для гостей Института окружающей среды в живописной долине — окраине Киото. Японская решетка на воротах, внутри садики цветов и камней, отдельный вход в любой апартамент. И никакого надзора, контроля — всё на доверии. Ненавязчивых администраторов этого симпатичного гостевого комплекса мы так и не увидели, хотя вначале, пожалуй, нуждались в их советах и услугах. Впрочем, языковой барьер все равно свел бы их эффект к минимуму.

Старый квартал Киото

Нам достались две комнаты, в одной из коих на западный манер была полуотделена кухня, крошечная прихожая, ванная и санузел. Последний нас потряс. Представьте унитаз, который приветствует вас самоподнятием крышки и нагревается, чтобы было комфортно сидеть (зимой, пусть мягкой, почти субтропической, но без центрального отопления, это не лишнее). Сам поливает что кому надо и сушит, через заданные отрезки времени спускает воду, а из расположенного прямо на бачке краника течет вода для мытья рук. И это не все его номера, о чем намекал целый настенный пульт управления унитазом с кнопками в четыре ряда, подписанными иероглифами. Полностью мы этот хай-тек так и не освоили. Немногим проще в ванной. Регулируя температуру воды и воздуха с высвечиванием на табло градусов, банная электроника еще все время что-то говорила нам по-японски. На освоение электрочайника, указующего температуру воды и время, в течение которого он готов ее удержать, времени тоже ушло немало. А еще высокоумный пылесос, стиральная машина с навороченным центром управления, ковер с подогревом, кондиционер. Возникло ощущение, что мы попали в какой-то сказочный мир живой техники, которая не только обслуживает, но и требует общения — к сожалению, только на своем языке.

Обустройство самого института удивило нас куда меньше: те же компьютеры и ксероксы, навалы книг и карт. Знакомая обстановка. Только сидят все сотрудники по существу в одной длиннющей комнате, разделенной низкими перегородками. Чтобы, дескать, больше общаться. Зато в здании института и сразу за его стенами, фактически в саду, есть множество укромных уголков, беседок, где можно спокойно поговорить с коллегами, аспирантами или просто расслабиться, сидя на татами за низкими японскими столиками. Сидеть без сноровки на пятках тяжело. Но оказалось, что специально для бака-гайдзинов застольное место порой снабжают скрытым под скатертью удобством. Там делают небольшое углубление, чтобы спустить в него ноги: хочешь — сиди по-восточному, хочешь — по-западному. Такая японская толерантность.

Города-огороды

Киото — город древний, известен с 793 г. До 1192 г. он считался столицей Японии. Сейчас в нем 1,5 млн жителей. Но первое, что мы увидели, выйдя утром в город, были грядки с овощами и поливные мини-поля на террасках. Они занимали всякий клочок меж домов (чаще всего — двухэтажных особняков) и дорог. Тогда, в начале декабря, собирали второй урожай картофеля и белой редьки, делали третьи за год посадки: овощей под зиму. И почти всюду — крошечные поля с рисом, частично убранным.

На окраине Киото выращивают рис и овощи

Все знают, что в Японии мало земли. Но, только попав туда, начинаешь понимать, насколько мало. Ведь на площади 373 тыс.км², примерно равной нашей Амурской области или Бурятии, живет 127 млн человек, немногим меньше, чем в России. А если учесть, что почти 3/4 территории страны — лесистые горы, то трудно представить, как же помещаются эти миллионы на оставшихся равнинах. Тем не менее (или как раз потому) в Японии много полудиких природных ландшафтов, в том числе лесных. Странным образом здешний лес напоминает российский, хотя климат и породы иные (кроме северного острова Хоккайдо). Вместо ельников — столь же темные и густые кипарисники, а вместо березово-осиновых рощ — светлые бамбуковые. В лесу, совсем рядом с городом, водятся обезьяны. Идешь по дороге, а на камушке сидит японский макак и глядит на тебя с любопытством. Подойдешь ближе — спокойно повернется и скроется в чаще.

Чайный домик в Нара-парке

Все что не горы и не лес, то мегалополис: мешанина селитьбы, индустриальных и аграрных клочков, причудливо переплетенных и перепутанных. Села как такового почти нет, только в горах, на дальних и меньших островах. В поисках сельской местности мы специально съездили в горные деревни, депопулирующие на фоне перенаселенности страны. Все хотят жить поближе к благам цивилизации, хотя японская деревня ушла по сравнению с нашей далеко вперед. Всюду великолепные дороги и прочая инфраструктура, регулярно ходят почти пустые автобусы. И все же фермерство не очень престижно. Иное дело сам сельскохозяйственный труд, даже непрофессиональный. Люди могут работать где угодно, но имеют клочок земли (часто далековато от дома) и выращивают на нем рис или овощи. Это всячески поддерживается государством и не только им. Нам показали рисовые поля и восстановленную древнюю систему орошения на склоне горы между Киото и Осака, принадлежащие частному университету. Там работают студенты и профессура с одной целью — чтобы не забыть, как достается рис. Весь урожай делят между собой или съедают на популярных в Японии корпоративных вечеринках. В пустеющих горных деревнях тоже есть спрос на землю со стороны горожан. За солидную плату они арендуют у фермеров участок, с их помощью обрабатывают землю и выращивают для себя рис. Начали появляться и дачи, но их пока немного.

Старый и новый Киото лезет на склоны гор

Тем не менее Япония обеспечивает себя рисом на 95%, овощами — на 82%, мясом — на 54%, молоком — на 69%. А вот пшеницей — всего на 14%. При этом если производство молока и мяса — профессиональный агробизнес (коров там не держат, как у нас, на подворьях), то доля основного бизнеса в производстве фруктов — 70%, овощей — 85%, а риса — лишь 36%. Более четверти риса собирают на продажу люди нефермерской профессии. А свыше трети этого зерна японцы выращивают для себя, как хобби, на тех самых мини-полях в городах и между ними.

Все равнины и предгорья между Киото и Осака и вдоль всей дороги на Токио (в мегалополисе Токайдо) представляют собой месиво разноэтажной застройки, густых и переплетающихся коммуникаций, полей и плантаций впритык к стенам заводов, контор, жилых домов. Географы часто уподобляют пути сообщения артериям и венам. Коли так, Япония больна их варикозным расширением. Коммуникации вспучены, вздыблены над тканью урбанизированного ландшафта с пестрым мелким рисунком. Сверху, скажем с горы, отчетливо видны развязки разных линий наземного транспорта, будто набухшие узлы. И вблизи впечатление не слабое. Недаром еще Андрей Тарковский, желая показать дороги будущего, снял проезд по этим жилам и узлам в своем «Солярисе».

Образ культурного ландшафта страны

Другой коммуникационный штрих всюду заметен с высоты человеческого роста — обычные электростолбы для всякой проводки. Обычные и не обычные — столько на них понавешано и так часто они стоят. Какие-то громадные распределительные коробки, тяжеленные, низко прогнувшиеся кабели в толстой обмотке; кажется, их не зарывают в землю (как в прочих странах) из-за сейсмичности. Многие считают, что такие монстры очень портят пейзаж. С другой стороны, это примета именно японская. Набросай такой столб, под ним традиционный дом или сад — вот и образ культурного ландшафта страны.

Человеческие и нечеловеческие города

Кажется, что этот «клей» сросшихся агломераций бесконечен. Но вот застройка сгущается, а рисовые поля мельчают, исчезают: начинается сам город. Просто большой город, запруженный машинами, толпами людей, громадами зданий, яркими витринами. И все же восточный колорит проникает в привычный городской пейзаж. То проплывет пара пожилых ухоженных японок в кимоно, то выстроится ряд дисциплинированных путников за экскурсоводом, непременно размахивающим флажком (чтоб все видели и не терялись), то сверкнет большой и непонятный рекламный иероглиф.

Синтоистский храм Симогамо в Киото

В Японии, особенно в Киото, много синтоистских и буддийских храмов. Эти две религии давно ужились и дополняют друг друга, поделив сферы влияния. Храмы обеих вер красивы, но по-разному.

Синтоизм, связанный с поклонением природе, — древняя, исконная религия. Она «курирует» радостные события: свадьбы, рождения детей, их своеобразные причастия в 3, 5 и 7 лет. В уютных красных с белым синтоистских центрах, с их садами, ручьями, вековыми деревьями, всегда встретишь пары в кимоно и ярко наряженных, напоминающих бабочек детей. Здесь пишут записки богам с пожеланиями и получают предсказания. Если прогноз не нравится, бумажку можно привязать в особом месте, и оно не сбудется. При входе в синтоистское святилище стоит тори — огромный насест, символизирующий миф о богине солнца, которая в обиде на людей спряталась в пещере, но крик петуха заставил любопытную выглянуть из нее и вернуть Земле свет.

Буддизм некогда пытался вытеснить синтоизм, а потом просто взял на себя другую сторону бытия. Он отвечает за отречение от суеты и переход в мир иной (смерть). Буддизм — одна из мировых религий, но тут ее храмы как-то особенно мрачны, сделаны из старого почерневшего дерева, с медными чудищами у входа. И внутри темно, лишь светятся огромные позолоченные статуи Будды. Человек чувствует себя в них песчинкой. Буддийские пагоды достигают высоты 7–10-этажного дома. Некоторые сохранились с VII — VIII века, и остается загадкой, как во влажном климате не сгнило дерево. Вокруг — лаконичный японский дворик, посыпанный гравием, с садом камней или одиноким деревцем вычурной формы. За стеной часто разбивают сказочной красоты сад с разнообразными растениями, прудами, островами. В умении создавать меняющиеся по сезонам года ландшафтные картины японцы недостижимы и непостижимы. Сады потрясающей красоты мы видели в императорском дворце в центре Киото. На его окраинах есть и так называемые павильоны — летние резиденции с не менее чудесными садами.

Свадьба в синтоистском храме

Японские города поражают не только храмами, садами и парками. Там умудряются оставить местечко для природы даже в самых тесных кварталах. У двери каждого дома — обязательный садик, занимающий порой не больше квадратного метра. Но там растет хотя бы небольшое деревце-бонсай. Если места совсем мало, поставят несколько горшков с цветами и живописными кустиками. Порог почти каждого частного дома — произведение искусства, так что прогулка по улицам с индивидуальной застройкой превращается в огромное эстетическое удовольствие.

А вот деловые части центров городов страдают глобальной обезличенностью. Таков центр Осака. В лесу его небоскребов, офисов, магазинов просто теряешься. Застраивается всем этим и центр Киото, но этот город в большей степени сохранил человеческий размер и характер. Самое сильное впечатление производит Токио, частокол небоскребов которого турист обозревает со смотровой площадки одного из зданий в деловом районе Синдзюку. Мы безуспешно искали старый одноэтажный Токио, колоритно описанный Всеволодом Овчинниковым в 1970-х годах в «Ветке сакуры». Говорят, такие районы сохранились на окраинах агломерации, но мы их не нашли. А центральные районы за 30 лет изменились до неузнаваемости. Там выросли дома в 8–15 этажей. Поскольку небольшие участки земли под прежними домиками скупали по отдельности, современные многоэтажки напоминают разноцветные, разностильные и разновысокие пеналы, поставленные на попа вплотную друг к другу — так, как стояли их предшественники.

По Токио, как по любому большому городу (его население 12,5 млн человек, а всей Токийской агломерации — более 30 млн), гулять трудно. Вынырнул из сложнейшей паутины метро, огляделся вокруг и опять под землю. Поэтому город воспринимается не как целое, а кусками. Одно сразу бросается в глаза — город едет почти без пробок. И это в Токио, с детства известном нам как пример транспортного и экологического коллапса, к которому нынче стремительно приближается Москва. Японцы решили транспортные проблемы на удивление просто. Потребовались воля и деньги для реализации трех решений: 1 — построить на дорогой земле вокруг центра города дешевые многоэтажные автостоянки, 2 — сделать немногочисленные парковки в самом центре весьма дорогими, 3 — неукоснительно брать крупные штрафы (до 400 долларов) за парковку вне дозволенных мест. В итоге одни автомобилисты пересели на метро, другие стали оставлять машину на доступных парковках вокруг центра. Главное — нет припаркованных абы как машин, отнимающих у трафика целые полосы движения, как у нас.

Двор буддийского храма Хорю-Дзи под г. Нара. Храм построен 1300 лет тому назад

За два дня в Токио мы, конечно, увидели немного. Но два впечатления врезались в память. Первое — императорский дворец, большой прудово-парковый остров среди моря небоскребов в самом центре города, как будто машина времени дала сбой, соединив прошлое и будущее. Второе — острова в Токийском заливе, насыпанные из мусора.

О фантастических технологиях утилизации мусора в Японии газета «География» уже писала (И.С. Тихоцкая. Проблема бытовых отходов в Японии. Современные решения. № 20/2007). Но представить себе, что мусором можно выстроить город на воде с торгово-развлекательными центрами, улицами, скверами, все равно трудно. А ведь это несколько островов, и туда ведет уникальная надземка «Юрикамоме» с поездом без машиниста. Садишься вперед — и чувствуешь себя ребенком на аттракционе. Сначала поезд пробирается через каменные джунгли небоскребов и многоэтажных автостоянок, потом выскакивает на ажурный мост, соединяющий прибрежные районы с островами. И вот вы на месте. Вокруг вода, в небольшом садике зачем-то стоит сильно уменьшенная копия американской статуи Свободы, а в огромном многоэтажном здании мола — магазины, рестораны на все вкусы и достатки, офисы и смотровые площадки на разных уровнях, откуда открывается прекрасный вид на Токио. На таком же насыпном острове расположен аэропорт Консай в заливе Осака.

И как не упомянуть знаменитый «Синкансен» — скоростной поезд, на котором мы ездили из Киото в Токио и обратно. Почти такое же расстояние, как от Москвы до Петербурга, он проходит за пару часов. Что такое скорость 380 км в час, можно понять только днем, когда ближайшие дома и деревья сливаются в одну размазанную по стеклу кашу. Зато дальние пейзажи величественно плывут мимо. И на фоне гор почти все время тянется тот самый «клей» застройки и распашки с промышленными фрагментами.

Поезд «Синкансен» со специальными заграждениями на платформе, которые открываются только в том случае, если поезд остановился

Такой мы увидели Японию, страну победившего сельско-городского континуума, на самом большом острове Хонсю. Есть другая Япония. Северный остров Хоккайдо — «японская Сибирь», Сикоку — более тихий и сельский, Кюсю — более промышленный. Но всюду немного замкнутые, вежливые люди, с которыми нас часто разделял неодолимый языковой барьер. Правда, на всех картах, а также в метро, поездах и автобусах есть латинские транскрипции названий. Более того, на щите с названием данной станции указаны и предыдущая, и следующая. Так что путешествовать по Японии несложно и приятно. Тем более что японцы соединяют в себе азиатскую дисциплину и иерархию с немецкой пунктуальностью — транспорт ходит точно по расписанию.

Зато в компании японцы дружелюбны и веселы. Застолье в домашней обстановке у низкого столика — это беспрерывная смена блюд, которые готовятся тут же на столе на специальной горелке. Это супчики из грибов, морепродуктов, зелени и тофу — соевого сыра. Запеченная курица и разные виды рыбы. Много риса и непременный соевый соус. Вдобавок это шутки, смех, забавные истории по-английски или с переводом на него с японского. Для нас даже провели домашнюю чайную церемонию со взбиванием специальным венчиком в густую пену мелко помолотого зеленого чая: этакий японский чифирь с необычным вкусом и запахом, напоминающим хну. Как нам показалось, главное в этой церемонии — атмосфера единения, созерцания и мудрого покоя.

Рынок рядом с синтоистским храмом Любимый овощ японцев – белая сладкая редька

Японцы любят развлечься и вне дома. В Киото есть для того целый квартал Гион (Гиён) со старинными или стилизованными под старину деревянными домами, узкими запутанными улочками, театрами, укрытыми в тени садов приемными гейш, куда время от времени тихо подъезжают роскошные лимузины, и многочисленными ресторанчиками на разные вкусы и кошельки.

Сад камней в Рёандзи Киото

Вообще, японский общепит нам показался вкусным и полезным. Везде до и после еды в любом количестве подают зеленый чай, обязательны соевый суп и рис. Прочие блюда выбираешь сам, при незнании языка — по красочным картинкам. Обычно они несоленые, соль заменяет соевый соус. Много разных овощей. Популярна квашеная белая редька, по вкусу напоминающая нашу кислую капусту. Из сострадания к нам иногда давали ложки, реже вилки. Но, надо признать, с голодухи быстро обучаешься есть палочками. Даже суп, из которого сначала палочками выбирают гущину, а затем из чашки выпивают оставшуюся жидкость.

Но это бытовые впечатления туристов. А профессиональные, географические? Их тоже немало, хотя мы — далеко не японоведы. И японский стиль утилизации мусора, и варикоз коммуникаций, и тихоокеанский ветер, овевающий башни Иокогамы, и шипящий ветер «Синкансена», сбивающий с ног, если стоишь на платформе, а поезд мчится мимо, и миниатюрные ландшафты парков, садов и садиков, и большой ландшафт мегалополиса… Всё ложится на душу, а как отделишь от нее разум?

В знаменитом саду камней, где с деревянного помоста, поджав от холода пальцы разутых ног, глядишь на волны мелкой гальки, проведенные граблями, и на замшелые крупные камни, мы не узрели образов, навязываемых путеводителями. Острова в океане, тигриная семья?.. Нет, что-то другое, но уже виденное здесь, в Японии. Вдруг поняли: да это же она сама, ее ландшафт, ее географический образ! Так она выглядит с гор Икома. Сами курчавые горы — это старые камни, а человечий «клей» внизу (агломерация Осака—Киото) — светлая галька с бороздами и грядами дорог. На физической карте пропорции «гальки» и «камней» другие: первой меньше, чем вторых. Но если карту анаморфировать по освоенности и населенности, то получится точно как в саду камней — редкие горы на преобладающем фоне застроенной японской ойкумены. Сады камней появились до того, как японские города слились и расплылись в мегалополис. Вероятно, их создатели имели в виду нечто далекое от того, что в них усмотрели мы с нашими безнадежными географическими мозгами.