Непал

Экзотика в объятиях глобализации

Окончание. См. № 13/2009

Тибет в Непале

Непал, сам по себе неисчерпаемо разнообразный и экзотичный, словно говорит туристам:

— Мы — это еще не всё. За нами стоит великий, загадочный Тибет.

Пестрый и яркий Непал не стесняется выглядеть тенью Тибета. Тибетское искусство, медицина, кухня стали неотъемлемой частью непальской культуры, демонстрируемой гостям. Священная тибетская гора Кайлас включена в Гималаи, ее фотографию, а также панораму Лхасы и портрет далай-ламы можно видеть в каждой гостинице и чуть ли не в каждой лавке. Знаменитый изгнанник проживает недалеко от Непала, в Индии, но Непал вынужден не пускать его на свою территорию под давлением Китая.

Помимо Тибета, включенного в Китай, у Непала есть и свой Тибет — районы и кварталы, заселенные тибетскими племенами — как коренными жителями, так и беженцами (и потомками беженцев) из Китая. Наш трекинг* проходил по сáмому тибетскому району Непала — холодному, засушливому, с первого взгляда почти лишенному растительности, к северу от основной цепи Гималаев, перехватывающей муссонные дожди, минимум в 35 км от границы с настоящим, ныне китайским, Тибетом.

Трекинг — то, чем я занимаюсь всю жизнь, в том числе каждый выходной день в Подмосковье, но в Непале это выглядит несколько иначе. Туристы идут в шикарной спортивной обуви со специальными трековыми палками и небольшими рюкзаками, а большой рюкзак тащит носильщик. Иногда он старинным способом несет два-три рюкзака в корзине, от которой лямка упирается в лоб. Носильщик — не обязательно этнический шерпа и не всегда бедный крестьянин, нередко он школьник или студент, получает не только заработок, но и языковую практику, приобретает друзей, которые, возможно, пригласят его в свою Европу или Америку. Работа носильщика и гида открывает молодым непальцам новые пути в большой мир.

Маршрут первого дня был почти горизонтальным и проходил по долине реки Кали-Гандаки; на второй день мы поднялись в сторону от нее еще на 1100 м, а на третий день спустились обратно. Река существовала задолго до возникновения Гималаев и при их поднятии прорéзала долину глубиной 2 км. Здесь проходил важнейший торговый путь в Тибет, протянется рано или поздно и большая автострада, а то и железная дорога из Китая через Непал в Индию.

Некоторая смехотворность трекинга заключалась в том, что поход наш отчасти прошел по только что построенной грунтовой автодороге и было достаточно мановения пальца, чтобы меня подхватили и за ничтожную плату отвезли куда угодно. Приходилось закрывать лицо маской от пыли по вине не только злых тибетских ветров, но и мчащихся мимо автомобилей и мотоциклов. Местные крестьяне по привычке еще ходят по этим тропам в колоритной одежде и с небольшой поклажей, даже босиком, но грузы возят автотранспортом. Проходящие машины внутри и на крышах переполнены туристами и их рюкзаками. Когда из последних сил я взобрался на высшую точку своего путешест­вия (более 3800 м), то ступил на площадку, где теснились белые индийские джипы «Тата», мощные «лендроверы» и вездесущие мотоциклы.

Деревни напомнили мне таджикские кишлаки. Такие же каменные и глинобитные дома, арыки, дувалы (низкие ограды в виде стен из глины и камня), но прекрасная плиточная мостовая и множество буддийских сооружений. У входа в любую деревню большая картосхема показывает десятки (!) гостиниц и до полусотни достопримечательностей — монастыри, ступы, священные источники, а также школы, больницы, музеи, библиотеки, разные мастер­ские, пекарни и т.п.

Деревни тибетских племен поразили меня своеобразной чистотой. Невзрачен вид обветшавших, кое-где развалившихся построек, валяются камни и навоз под ногами, но мусора от «цивилизации» — пакетов, банок, коробок, бутылок — нет вовсе. За три дня пути (около 40 км) я не видел под ногами ни одного окурка. Нигде нет свалок, урн и контейнеров. Возможно, что мусор, по тибетскому обычаю, немедленно кидают в реку, но и на гальке обмелевших рек я никакого мусора не встретил. Остается поверить, что природоохранный режим в самом деле соблюдается — не только просвещенными туристами, но и местным населением. Природно-культурный заповедник Аннапурна (7629 км², около 100 тыс. жителей) ведет работу по разным направлениям, в том числе и по социальному развитию региона, сохранению и возрождению его культурного наследия.

Дорога наша частично идет по деревенским улицам. На них расположены гостиницы, магазины, сидят торговцы сувенирами. Продаваемые ими многоцветные тряпки тут же ткут на старинных станках, сшивают на машинах «Зингер». Возле домов стоят солнечные обогреватели, в их фокусах висят черные пятилитровые кастрюли, вода в них закипает к концу дня, затем ее можно разлить по термосам.

Таков Нижний Мустанг, который я пересек на местном самолете и пешком, но есть еще Верхний Мустанг, или «запретное королевство» Ло, где цар­ствует настоящий король (kingпо версиианглоязычных путеводителей), а точнее — раджа, радушно принимающий туристов. Первый россиянин проник туда лишь в 1997 г., в 2007 г. таковых соотечественников было 51, а в 2008 г. — 114. Столица «королевства» Ло Мантханг — куча глинобитных хижин, сливающихся с почвой, с кривыми улицами, пахнущими скотом. «Машины не ходят туда, / Бредут, спотыкаясь», туристы и вьючные караваны, еще пять дней, через перевалы выше 4 тыс. м, нередко и летом покрывающиеся снегом. Чтобы попасть в Ло, нужен дополнительный пропуск и денежный взнос.

В принципе, нет для европейца препятствий, чтобы, прилетев в Катманду, посетить и Верхний Мустанг, и не менее таинственное и «запретное» независимое государство Бутан, и даже на автобусе проехать в китайский Тибет, — это вопрос времени, денег и здоровья. Моих ресурсов хватило только на Нижний Мустанг.

В Джомсоме, административном центре всего Мустанга, японцы построили превосходный Экомузей с географиче­ским отделом, библиотекой, гербарием, сектором тибетской медицины и действующим буддийским монастырем в одном из залов.

Непал не обойден географами

С географией в Непале все ОК! Есть мощные кадры в научных институтах и университетах. Страну опекает InternationalCentreforIntegrated МоuntainDevelopment (ICIMOD), в работе которого участвуют и российские географы. В поле зрения этой международной организации находятся также Афгани­стан, Бангладеш, Бутан, Индия, Китай, Мьянма и Пакистан. О престиже географической науки свидетельствует и то, что ей покровительствовали короли, а печальной памяти наследник престола Дипендра имел ученую степень по географии.

Непал превосходно обеспечен географическими картами для туризма и альпинизма. В каждом крупном городе — десятки книжных магазинов, а в каждом таком магазине — не менее 60 разных карт Непала, его регионов и городов, а также Тибета и его столицы Лхасы. Везде продаются в рулонах панорамы Гималаев с названиями всех вершин. Мальчишки бегают, предлагая эти рулоны. Если облака помешали увидеть и сфотографировать Гималаи, то тут же вы купите открытку с видом именно из данной точки.

Первую книгу о Непале на русском языке написал и издал в 1951 г. мой коллега по работе в «Географгизе» Дмитрий Натанович Костинский (1916—2006). Его книгами пользовались советские дипломаты, их дарили королям, но самому` автору позволили посетить Непал только на старости лет, в 1986 г., — ситуация, обычная для советской географии.

Прощальный шок

День моего отъезда из Непала, 14 апреля 2009 г., был первым днем непальского Нового года. На улицах Катманду было чуть больше гуляющих, но никакого праздника прошедшей ночью не наблюдалось. Вчера, как обычно, погасили свет часов в восемь вечера, ночь прошла тихо.

Мое прощание с Непалом состоялось вблизи аэропорта, в индуистском храмовом комплексе Пашупатинатх. Даже после всех диковин, виденных раньше, он меня потряс и ошеломил.

На левом берегу священной реки Багмати анфиладой стоят храмы-павильоны. В каждом из них возвышается цилиндр с полушаровидным верхом. По ступеням и парапетам скачут обезьяны с пакетами в руках, пожирая брошенные им чипсы и разные сладости.

На противоположном берегу на огромных кострах горят трупы. Особняком пустует платформа для кремации членов королевской семьи. Человеческий прах высыпается в реку и, ожидая сезона дождей, лежит в ее пересохшем русле вместе с обычным тарным мусором — пакетами, коробками, пивными банками. Обливать тела бензином нельзя, на кремацию идут особые породы деревьев, которых и без того осталось в природе мало. А дров надо столько, что хватило бы не на один день для приготовления пищи живому человеку.

На камнях сидят тощие размалеванные и косматые полуголые старики — «святые» садху, фотографируясь с туристами за гроши. В богадельне при храме под навесом лежат престарелые калеки и смотрят телевизор. Некоторые нищие живут тем, что достают из реки одежду умерших, недогоревшие дрова, золотые зубы и украшения.

Нижние, миниатюрные части горельефов на индуистских храмах изображают эротиче­ские сцены из Камасутры. Они якобы предохраняют здания от удара молнии. Богиня Молния —стыдливая девушка и боится непристойностей. Современная Индия, еще не пережившая сексуальной революции и стесняющаяся своего эротического прошлого, придумала такое объяснение для детей.

 Некоторые мысли по поводу и в итоге

1. Соприкосновение глобальной цивилизации западного происхождения с традиционной культурой погружает последнюю в грязь и мусор, но победившая цивилизация указывает выход:

 — Принимайте наши ценности, трудитесь, как мы, и будете жить так же хорошо, в чистоте и комфорте, ездить на таких же машинах.

Народ, соблазненный образцами массового потребления, принимает этот вызов и начинает суетиться с новой силой. А под экватором, даже на атоллах, где можно было круглый год жить без одежды, питаясь рыбой, кокосовыми орехами и т.п., теперь строят небоскребы, чтобы их стенами удерживать холод, вырабатываемый холодильниками кондиционеров, и расхаживать по офисам в пиджаках и галстуках. Такой путь развития для всего человечества выглядит сомнительным. Современный идеал обывателя — каждой семье коттедж с садом, а каждому человеку — автомобиль, да не один, вряд ли осуществим за пределами одного «золотого миллиарда»: число людей на Земле уже слишком велико, а ресурсы планеты ограниченны. Человечество не выживет, если не изменит структуру потребления.

2. Глобализация способ­ствует сохранению культурного наследия там, где общество принимает ее правила игры и развивает индустрию туризма по мировым стандартам. Экзотика может приносить стране немалый доход. То, что недавно было сокровенным, эзотеричным, выставляется напоказ и продается. И — ничего! Культура, духовность, как бы мы их ни понимали, от этого не всегда страдают. Профанация, опошление, девальвация не неизбежны, если браться за дело с умом и тактом.

3. Глобализация в «развивающихся» (догоняющих) странах загрязняет и разрушает природную среду и угрожает природному наследию постольку, поскольку народы этих стран стремятся жить по западным стандартам, отказываясь от традиционного приспособления к местным природным условиям. Наибольшую угрозу биосфере несет автомобилизация. Исходящие из «развитых» стран идеи охраны природы пока не в силах сдержать стихию разрушительного престижного потребления.

4. Охране природного и культурного наследия способствует сакральное отношение к элементам ландшафта, присущее экофильным религиям (буддизм, конфуцианство, синтоизм, традиционные этнические культы), если религиозные традиции в той или иной местности не прерывались. В таком случае легче объяснять населению задачи выделения особо охраняемых природных и культурных территорий.

5. Процветание религии в наши дни отчасти объясняется тем, что она служит компенсацией негативных компонентов глобализации и ускоряющегося научно-технического прогресса, рекреационным убежищем и отдыхом от них; противостоит индивидуализму и рационализму. Выполняя обряды, обыватель подтверждает свою принадлежность к той или иной этносоциальной группе, отчасти перекладывает ответственность на своих богов и их земных жрецов, сливается с массой единоверцев, чтобы с облегченной совестью заниматься тем же, чем и все остальные люди, — трудиться ради получения материального достатка и денежной прибыли, приобретать те же самые товары и услуги, которые предлагаются и на противоположной стороне земного шара.

6. В сфере рекреации и туризма перспективны религии, обладающие наибольшей театральностью и зрелищностью. Богослужения становятся яркими и высокодоходными экзотическими спектаклями, прежде всего для зрителей-новичков, т.е. в основном для иноверцев; среди экскурсантов почти не различаются «светские» туристы и паломники, поскольку те и другие хотя бы частично участвуют в обрядах. Храм стал музеем, а всю его утварь можно купить тут же в качестве сувениров. Современное искусство стирает грани между творцом и потребителем, актером и зрителем; взывает к соучастию и сочувствию. Религиозная жизнь, открытая окружающему миру, глобализируется, превращаясь в вереницу международных праздников, съездов, фестивалей. Из Восточной Азии распространяется на Европу и Америку религиозный плюрализм, когда одно лицо может причислять себя к двум и более разным конфессиям.

7. Мы постоянно ошибаемся, называя широкие массы приверженцев той или иной религии устаревшим и каким-то казенным советским термином «верующие». Какая вера необходима актерам и зрителям театра, активным и пассивным участникам церемоний и карнавалов? Если это и вера, то какая-то условная, отличная от непреложной уверенности в истинности тех или иных догм.

8. Некоторые предписываемые религиями обычаи и правила в наши дни радикально противоречат задачам выживания человечества и должны быть изменены. Необходимо убеждать религиозные авторитеты в необходимости соответствующих реформ.

9. Повышению привлекательности и ценности стран и регионов для туризма способ­ствует ранжирование по степени доступности-недоступности. Сегодня на поверхности земного шара почти не осталось точек, физически недоступных человеку. Вопрос о доступно­сти переходит в финансовую плоскость. Физические препятствия кое-где искусно заменены административными, как правило, имеющими денежную конвертацию. Пересекая границы государств, пограничных зон, особых административных регионов, особо охраняемых природных и этнических территорий, платя за визы, покупая входные билеты, подписываясь под инструкциями, обязывающими не нарушать природоохранный режим и местные обычаи, турист проникается дефицитными в наши дни ощущениями преодоления и достижения. А сама масса путешественников также иерархизуется, ранжируется; среди них выделяются «аристократы», достигшие эксклюзивных вершин экзотики и экстрима, и «плебеи», тусующиеся на пляжных побережьях и вокруг экскурсионных автобусов. Опасаясь разрушения и обесценивания своего ландшафта чрезмерным наплывом туристов, некоторые страны и регионы повышают плату за въезд и специализируются на VIP-туризме.

10. «Развивающиеся» (догоняющие) страны находятся в тесных любовных объятиях различных зарубежных и международных правительственных и неправительственных коммерческих и некоммерче­ских организаций, под опекой несметного множества научных институтов и благотворительных фондов. Там, где их деятельности не препятствуют военные конфликты и тоталитарные или слишком коррумпированные режимы, достигнуты впечатляющие результаты. Нет больше массовой гибели людей от голода и эпидемий, дети кое-как накормлены и получают образование; сохраняется бедность, но не вопиющая нищета; человеческое достоинство не попирается.

11. Догоняющая, «развивающаяся» страна, как правило, не может самостоятельно решать задачи сохранения своего культурного и природного наследия. Неизбежно участие экспертов, выдвинутых культурной элитой всего мирового сообщества, и на то существуют авторитетные международные организации, например ЮНЕСКО. Отказываться от международной помощи, относиться к ней с подо­зрением и полагаться только на собственные силы — тупиковый путь, обрекающий страну на положение изгоя.

12. Географическая специфика каждой страны и региона —социальный капитал, ресурс развития наподобие профессии. Но профессия реализуется лишь в сообществе разных деятелей, при надлежащем разделении труда. И только в международном, глобальном контексте та или иная страна и ее народ могут осознать свое Я, вглядываясь в лицо Другого.

 

По Непалу пешком. Фото: Гурарий Александра

 

Носильщик за работой — в горах и в городе. Фото с сайта photosight.ru

 

Дом в деревне в долине реки Кали-Гандаки

 

Кремация на реке Багмати. Река Багмати выносит пепел умерших в воды священной реки Ганг. Фото: nepal-kathmandu.livejournal.com

 

Садху около индуистских храмов. Они могут быть скрытыми попрошайками и обманщиками, а также учеными мужами, отличить их просто — настоящие садху никогда не просят денег.

 

Жатва риса.Фото Sherg. Photosight.ru

 

Непальские Дети.Фото А. Горбачева

 

Обработка земли деревянным плугом

 

* Трекинг (анг. track — путь) — пешеходный туризм. — Прим. ред.