---

«Хрустальный пеликан» —
вид в профиль

Л. Е. ПЕРЛОВ
учитель географии лицея № 1525 «Воробьевы горы», Москва

«Дети из России в очередной раз выиграли международную олимпиаду по математике, географии, биологии, химии (нужное подчеркнуть)»! Сообщения такого рода, причем непременно с победными интонациями в голосе, мы слышим довольно часто. Значительно чаще, чем информацию о не столь успешных для россиян мероприятиях. Заслуженный триумф отечественной педагогической системы, лучшие в мире методики, замечательные учителя — и вот закономерный и ожидаемый результат. Да иначе и быть не может: советское (в смысле российское) — значит, отличное. А кто не верит, тот, как бы это сказать помягче, не прав. Тому следует устроить принудительный просмотр серии видеоматериалов о конкурсах «Учитель года» за последние пять лет с последующим экзаменом по предмету «Выдающиеся успехи и блестящие достижения российской педагогики». Хорошо бы также обязать этого маловера детально ознакомиться с национальным проектом «Образование» и его впечатляющими результатами.

Давно и справедливо сказано, что критерием истины является практика. Вопрос только в том, что именно считать практикой в области образования. С моей, учительской, точки зрения, замечательные результаты детей на международных предметных олимпиадах имеют к повседневной педагогической практике примерно такое же отношение, как олимпийские медали спортсменов — к уровню физической подготовки населения в целом. Иное дело — уровень знаний, который демонстрируют дети по результатам контрольных мероприятий, в том числе и контрольно-конкурсных. С материалами такого рода я и намерен познакомить читателей.

Московский лицей № 1525 «Воробьевы горы», в котором я преподаю географию, работает уже более пятнадцати лет и пользуется в городе некоторой известностью, хотя и не входит в число суперпрестижных школ. Лицей набирает ежегодно 5—6 классов, восьмых и девятых, в зависимости от профиля обучения. К слову сказать, принцип профильности образования, о котором сейчас говорят как о всеобщей перспективе и важном элементе очередной реформы, в лицее существует изначально как базовый элемент его структуры. Из шести профильных направлений, имеющихся в лицее, я преподаю географию на четырех.

На протяжении нескольких лет конкурсные материалы для классов социально-экономического профиля включали в себя задания по географии. Результаты их выполнения, особенно в 2005 г. и 2006 г., настолько не впечатляли, что географию из конкурсных материалов просто убрали.

В каждом вновь скомплектованном классе учебный год начинается с тестирования уровня подготовки, наличия базовых знаний, отношения к предмету. Проверка не ограничивается разовым контрольным срезом. В той или иной форме она ведется практически весь сентябрь. Но еще три-четыре года назад результаты выполнения этих заданий вызывали у меня беспокойство. Ясно было, что уровень географической подготовки кандидатов в лицеисты снижается. Дети, желающие поступить в лицей, проживают практически во всех округах Москвы и даже в ближнем Подмосковье, так что выборку можно считать вполне репрезентативной. Опыт работы с вновь поступившими лицеистами в 2006 г. и 2007 г. превратил это беспокойство в уверенность: дела плохи. Большинство из них географии либо не знают вообще, либо знают её, используя шкалу оценок из «Кондуита и Швамбрании», на «очень плохо с двумя минусами». И, что куда важнее, в число «серьезных» предметов дети географию, как правило, не включают. Возможно, я не прав, однако считаю, что отношение к предмету в целом формируется конкретным учителем. Стало быть, вот такое отношение у этих детей и было сформировано за два-три года. При этом следует учесть, что приходят поступать в лицей, надеюсь, относительно мотивированные ученики.

Степень усвоения и уровень знаний учащихся довольно трудно определить количественно. Обычно я использую числовой показатель — процент правильных (неправильных) ответов на тестовые вопросы по соответствующей теме. Необходимая для этого методика была разработана мной лет несколько назад и опубликована в журнале «География и экология в школе XXI века» (№ 9, 2005). На мой взгляд, минимально приемлемый уровень определяется от 55% верных ответов.

Показателен тот факт, что процент верных ответов в 2007 г. в сравнении с 2005 г. резко снизился по восьми темам из девяти общих для этих лет.

Взаимодействующих в процессе обучения элементов не так уж и много: ученик — учитель — методика — технические средства — пособия (учебники, рабочие тетради и пр.). Где же «слабое звено»? С учебниками, атласами и методическими пособиями сейчас, по крайней мере в Москве, трудностей нет. Разве что — сложность выбора. Возможно, часть проблемы заключается в том, что в 6, 7 и 8-х классах разных школ используются различные учебники. О том, что курсы эти плохо стыкуются, «География» уже писала (статьи Н.М. Овчинниковой и Т.Н. Щербаковой, например). Будем надеяться, что эта проблема будет решена введением единых завершенных линий учебников. Правда, те из них, которые уже изданы или подготовлены к изданию, лично мне особого оптимизма не внушают.

В методике преподавания географии со времен Риттера также появилось немало интересных и эффективных приемов и форм. Да и классические методы никто, по счастью, не отменял. Московские магазины буквально завалены методическими разработками. Впрочем, львиная доля их суммарного тиража приходится на пособия для подготовки к ЕГЭ. Бо'льшую же часть оставшегося материала составляют варианты поурочных разработок, а также пособия на тему «правильные ответы на устном экзамене» и разнообразные шпаргалки. Но, при желании, найти полезную с точки зрения современной методики информацию можно. Тем более что уважающий свою работу учитель, разумеется, постоянно читает газету «География», а также журналы «География в школе» и «География и экология в школе XXI века».

Что же касается технических средств, с наступлением эры повсеместной компьютеризации школ это вообще, вроде бы, не вопрос. В самом деле, современная проекционная аппаратура давно перестала быть экзотикой. Полагаю, многие коллеги еще помнят наши замечательные кинопроекторы «Украина» и «Школьник», а также предел мечтаний учителя — слайд-проектор «Свитязь» и диапроектор «ЛЭТИ». Или, например, эпипроекторы, работающие только при абсолютном затемнении (с сопутствующей духотой в классе). Или даже кодоскоп «Лех» с его дефицитными, непрерывно перегорающими лампами. Сравнение возможностей, безусловно, в пользу сегодняшних средств.

Ну а дети — они дети и есть. При надлежащей профессиональной подготовке учить их можно и должно, чему примером опыт многих педагогов. Остается одно — кадровый дефицит и (в массе) недо-статочная профессиональная квалификация учителей географии в сегодняшних школах Москвы. Ни в коей мере я не хочу обидеть своих коллег. В большинстве своем они труженики, заслуживающие всяческого уважения. Но, как и о любой работе, о нашей следует судить по её результатам. И если результат не соответствует количеству вложенного труда, значит, дело, видимо, в его качестве.

Я не думаю, что неблагополучное положение с преподаванием географии в московских школах не известно сотрудникам Департамента образования. В конце концов, регулярно проводятся срезы знаний, плановые контрольные тестирования и иные диагностические мероприятия. Результаты всего этого, очевидно, попадают на чьи-то столы и, хочется верить, профессионально анализируются. Существует Городской центр качества образования. Хочется надеяться, что неутешительные результаты, скажем, аттестационного тестирования школ являются предметом внимательного и квалифицированного изучения.

Пока же, судя по практике административных действий, оптимальным способом решения проблемы низкого качества географической подготовки школьников сочтено максимальное сокращение школьного курса географии. С перспективой ликвидации его вообще, равно как и других самостоятельных курсов естественнонаучного цикла. Вперед — к интегрированному «естествознанию»! В смысле — назад. Хотелось бы напомнить только, что разделение этих курсов во второй половине XIX в. случайным не было. Не срабатывал уже тогда принцип: «Извозчики всюду довезут». Тем более несерьезно уповать на это в веке XXI. География за прошедшую сотню с лишним лет проще не стала. Что же касается интегрированных курсов, то, имея некоторый опыт такого рода работы, беру на себя смелость утверждать: простота этого решения весьма обманчива. Интегрированный урок, и тем более курс, система уроков, требует от учителя куда более высокой квалификации и широты знаний, чем классическая предметная схема. Это же совершенно иной принцип работы. Усвоить его и научиться эффективно применять нельзя между делом. В противном случае получается либо халтура, либо спектакль.

Конечно, критиковать легче, чем делать. Образовательная политика — не дело для учителя-практика? Согласен. Однако реализацией этой политики занимаются именно учителя-практики. А потому нам зачастую лучше видны колдобины на нашем профессиональном поле. Так, мы наконец дождались утверждения образовательного стандарта (обязательного минимума содержания образования по географии). Каковой минимум включает в себя некие «острова Врангеля», а город Петрозаводск (в характеристике Европейского Севера России), наоборот, не включает. Но все же это лучше, чем ничего. Теперь, видимо, следует скорректировать программы под этот стандарт, написать и выпустить в достаточном количестве новые учебники. А под учебники и программы разработать новые варианты планирования. Вот тогда станет возможным, например, проведение серьезных учительских семинаров для освоения всего этого.

Содержание обязательного минимума создает впечатление, что он предполагает некий «уплотненный» по сравнению с ныне существующей «классикой» курс. Пример такого рода уплотнения — разработанные и широко внедряемые уже сегодня курсы школьной географии «8—9» под редакцией, например, В.П. Дронова или А.И. Алексеева. Таким образом, учителя, справляющиеся с традиционной схемой преподавания на описанном выше уровне, поставлены перед необходимостью работать по иному, гораздо более сложному алгоритму. Осмелюсь предположить, что результаты от этого не улучшатся. Учитывая же, что начальный курс географии (6-й класс) сокращен до одного часа в неделю, допускаю, что во вполне обозримом будущем из этой параллели география вообще исчезнет. И это будет даже логично, поскольку серьезная дисциплина таким образом преподаваться не может, а для несерьезной и 36 часов в год жалко. Те же элементы землеведения, которые будут сочтены необходимыми, учителям придется каким-то образом втискивать в курс 7-го класса, и без того уже неподъемно насыщенный.

И опять мы приходим все к тому же: решение проблемы — в учителях. Следовательно, при сохранении сегодняшнего статуса школьных учителей вообще и учителей географии в частности, а также рейтингового положения курса географии в иерархии школьных предметов, повышение или хотя бы сохранение уровня преподавания и усвоения географических знаний в принципе не представляется возможным. Не решит эту проблему и интеграция естественнонаучных предметов в единый комплексный курс. Скорее наоборот. Примером тому опять-таки весьма неоднозначный опыт преподавания курса «Естествознание» в 5—6-х классах.

Я был бы рад ошибиться в своем анализе и прогнозе. С удовольствием прочитал бы его аргументированное опровержение. Хочу подчеркнуть — аргументированное опровержение.

В заключение, приношу извинения своим коллегам, если кого-то из них обидели мои слова. Я — учитель, вышесказанное в значительной мере относится и ко мне самому.