---

 

Учитель географии в Исландии

Л.Е. ПЕРЛОВ
учитель географии центра образования № 1492 г. Москвы

 

Жил человек по имени Эйольв. Его отцом был Бальверк, сын Эйольва Серого
из Отрадаля, внук Торда Ревуна, правнук Олейва Фейлана. Матерью Эйольва
была Хродню, дочь Скегги с Мидфьорда…
Сага о Ньяле

 

«В этой стране даже кошку в гостинице зовут Кратер»! — с некоторым восхищением в голосе заметила моя жена. Надо признать, что кое-какие основания у нее для этого, безусловно, были. Кошку действительно звали именно так, поскольку имя и регистрационный номер значились у нее на табличке, прикрепленной к ошейнику. Кошка Кратер сидела на крылечке гостиницы в северном исландском городе Хусавик и с видимой неохотой поедала кусок маринованной селедки. Я был с ней полностью в этом солидарен — знаменитый продукт на вкус оказался совсем не таким восхитительным, как представлялось по литературным и иным источникам. Впрочем, постараюсь быть объективным: маринованная и при этом сладкая, селедка оказалась тем единственным элементом национальной культуры, который у нас в этой стране не вызвал безусловного восторга. Да и то, я своими глазами видел множество людей, которым странное блюдо пришлось вполне по вкусу.

«А почему, собственно, Исландия?» — этот вопрос в процессе подготовки к поездке я так и не услышал. Возможно потому, что мой профессиональный круг общения в основном географический. А для географа такой вопрос просто несерьезен: речь-то не о чем-нибудь, а об Исландии! Да, конечно, это достаточно дорого. И предложений в московских турфирмах, как оказалось, негусто — всего два варианта. И совершенно непредсказуемая, что и подтвердилось, погода (по сведениям из Интернета, в течение месяца температура воздуха колебалась в диапазоне от +10 до +25°). Но все это с лихвой компенсируется фантастической красотой природы Исландии и удовольствием от общения с ее жителями.

Международный аэропорт находится в часе езды от Рейкьявика. До 2007 г. там располагалась американская база ВВС. Место это называется Кеблавик, и городом его назвать нельзя — там никто не живет. С названием тоже все непросто. На русско-язычной карте, купленной в Москве, написано «Кефлавик». На исландской карте — «Keflavik». И только на месте выяснилось, что латинское «f» в исландском языке в некоторых случаях читается как что-то среднее между «б» и «п».

Аэропорт — большой и удобный. Стоит обратить внимание на оригинальный дизайн светильников в зале ожидания — они изготовлены из тресковых шкур. Треска для исландцев — это главное национальное достояние и национальный символ, наряду с симпатичной птичкой тупиком, вулканами, гейзерами, водопадами и ледниками. На монетке в одну крону изображена именно треска. Правда, купить на эту монетку ничего нельзя: по нынешнему курсу крона соответствует примерно одному американскому центу, а цены в Исландии более чем серьезные. Чашка кофе в придорожных кафе стоит 200—300 крон. Исландцы этот самый кофе пьют чаще, чем турки, да еще и крепчайший эспрессо.

Наш маршрут был построен по принципу опорных точек. Это оказалось удобно. Три ночевки на юге страны, в поселке Хетла, с ежедневными радиальными выездами, затем переезд через всю Центральную Исландию с юга на север, больше 500 км, и еще трое суток в маленьком северном городке Хусавик — тоже с ежедневными радиалками. И потом — трехсоткилометровый переезд в Рейкьявик, в последний день перед возвращением. Физически это довольно тяжело, но зато не приходится ежедневно собирать-разбирать весь багаж.

В Хетле всего 400 жителей. Городок на берегу быстрой порожистой реки. В реке водится лосось, его ловят прямо с берега. Стоит это недешево, но желающих хватает. Особенно среди туристов. Рек, в которых не водится лосось, нам не попадалось. Разница только в количестве. Наш гид иногда говорил, что в этой реке много лосося, а иногда — что его там очень много. Не удивительно, что как минимум две из встреченных нами речек носят гордое название «Лакса». По-исландски laxa — лосось.

Для Исландии Хетла — это крайний юг, 63°40' c.ш. Тем не менее везде полно цветов. Гостиница «Фоссхотель Линд» — небольшая и по ощущениям очень домашняя. В холле мебель «под старину» и явно старинная фисгармония. Рядом стоит большая корзина с разными вязаными штуками — исландскими свитерами с характерным зигзагообразным рисунком, варежками и шапками. В уголке пристроен общедоступный компьютер с выходом в Интернет.

В первый же вечер за ужином был опровергнут еще один миф об Исландии. Традиционная исландская кухня, как написано во многих источниках, включает в себя такие деликатесы, как протухшая акула, квашеные тюленьи плавники и тушеные тупики. Все это полагается непрерывно запивать местной картофельно-тминной водкой «бреннивин». Иначе стошнит. Бреннивин исландцы называют «черная смерть», за своеобразный вкус и угольно-черную этикетку. Так вот, ничего подобного в Хетле не оказалось. А оказался там вкуснейший лосось с картошкой и капустой брокколи, салат из помидоров с огурцами (местными) и сливочный крем с черникой размером в вишню. Как выяснилось, получить настоящую еду викингов, включающую вышеописанные вкусности, можно только в специализированных ресторанах в Рейкьявике, притом за очень большие деньги. Платить можно как деньгами, так и карточкой. Сдачу вам выдадут исландскими кронами. На исландских монетках различного номинала изображены разные виды рыб и других морепродуктов: 10 крон — сельдь, 50 крон — краб, а 100 крон — морской окунь.

Проблем в общении с официантом также не возникло. Очень быстро выяснилось, что официант поляк, вполне сносно понимающий по-русски. Поляков там много. Их охотно принимают, поскольку в стране имеются проблемы с трудовыми ресурсами. Литовцев и латышей мы тоже встречали.

Программа второго дня была построена на посещении «Золотого кольца» Исландии. «Золотое кольцо» включает в себя три основных объекта: Национальный парк Тингведлир, водопад Гюдльфосс (фосс по-исландски водопад, гюдль — или гёдль — золото) и Долина гейзеров.

«Золотое кольцо» — одно из немногочисленных мест в Исландии, где можно проехать по асфальтированной дороге. Обозначение дорог включает и указание типа машин, для которых проезд по данной дороге безопасен. Так, обозначение «4 x 4» говорит о том, что ездить по этой дороге следует только на полноприводных автомобилях. Дороги же, обозначенные символом «F», предназначены исключительно для внедорожников. Большинство дорог в стране относятся как раз к такой категории. Правда, то, что понимают под внедорожником исландцы, не вполне соответствует российским меркам. Гордый российский владелец навороченного «хаммера» заплакал бы от зависти и унижения, посмотрев на рядовой автомобиль скромного исландского фермера-бонди. Попробуйте представить себе, например, джип «Чероки», поставленный на колеса от «КамАЗа». Почти в каждой семье кроме обычной машины имеется такой «бигфут», предназначенный для поездки на дачу (они там тоже есть) или на рыбалку. Основная проблема на дорогах — многочисленные броды. Глубина их местами довольно значительна, больше полуметра. Поэтому исландские джипы частенько оборудованы еще и воздухозаборниками-шнорхелями, торчащими на высоте багажника.

Звучное слово «тинг» переводится как «собрание». С X века в определенном месте на берегу озера Тингваллаватн (ватн — озеро) собирался общеисландский сход, который продолжался по две недели. Сход назывался альтинг — высшее собрание. Это и был старейший в мире парламент. Альтинг выполнял также функции судебного органа. Приговоры разнообразием не отличались — либо не виновен, либо виновен. В последнем случае человека приговаривали к смерти и здесь же, в специально оборудованном для этого дела месте, топили.

Территория национального парка значительно больше, чем собственно место древнего тинга. В нее входит почти вся рифтовая долина, занятая многочисленными меридиональными разломами. Долина-грабен четко ограничена с запада и с востока двух-трехступенчатыми сбросами. Это единственное место, где можно увидеть на суше границу Североамериканской и Евразийской литосферных плит. Местами по границам разломов хорошо видны лавовые выходы с характерной натечной текстурой.

Парк отлично спланирован и оборудован удобными дорожками. В необходимых случаях проложены деревянные настилы с перилами. Тем не менее находятся желающие полазить по отвесным сбросам.

Было интересно, но, пожалуй, жарковато. В этот день в Тингведлире был зафиксирован температурный рекорд за двести лет наблюдений — +29°.А находится парк почти на 64° с.ш. Исландская погода оказалась куда более непредсказуемой, чем обещали. Правда — не в сторону холода и сырости, а совсем наоборот.

Гюдльфосс (Золотой водопад) хорошо известен и посещаем туристами, он трехступенчатый, общей высотой больше 30 м. С Гюдльфоссом могли бы поспорить и другие водопады. Этому просто повезло, он находится в непосредственной близости от Национального парка Тингведлир и Долины гейзеров.

Нашим гидом оказался исландец с именем как будто целиком взятым из какой-нибудь саги — Трости Бергланд Тростссон. Позже выяснилось, что «Бергланд» — это клановое имя и имеют его только коренные потомки викингов. Бывший моряк, из-за травмированной руки он оказался на берегу. По совету старшего брата (семейные связи в Исландии очень сильны) выучил русский язык, специально для этого съездив на три месяца в Россию. Оказывается, в Твери есть специальная частная школа как раз для таких случаев. Его брат и сам эту школу заканчивал и теперь продает в Россию рыбу. Впечатление от нашей страны оказалось настолько сильным, что по возвращении Трости женился на русской девушке Ольге (по-исландски Хельга) и обзавелся очаровательной русско-исландской дочкой с замечательным, чисто викинговским именем Мария Бергланд Тростдоттир.

С работой Трости справлялся вполне успешно, несмотря на определенные языковые проблемы. К английскому старался прибегать только в наиболее критических случаях. По-английски исландцы говорят все, вне зависимости от возраста, пола и места проживания. Так что никакой необходимости учить исландский язык нет. Вполне достаточно владеть тремя словами: «такк» (спасибо) и «годден даген» (доброе утро). Способные к языкам могут освоить еще фразу «такк ферир» (большое спасибо). Все остальное непроизносимо, так что и стараться не стоит.

Долина гейзеров* является визитной карточкой страны. Об исландских гейзерах наверняка слышали даже закоренелые двоечники, неспособные без подсказки отыскать Исландию на карте полушарий. К нашему удивлению, никакого столпотворения туристов там не обнаружилось, несмотря на лучезарную погоду и разгар туристского сезона. И хотя страну ежегодно посещает примерно 6 млн гостей, исландцы ухитряются организовать все без каких бы то ни было очередей, давки и нервотрепки. Притом что львиная доля туристов приходится на июль — август: в июне еще прохладно, а в сентябре и холодно, и постоянные дожди.

Единственный из действующих крупных гейзеров — это Строккур. Но уж он отдувается за всех. Строккур фонтанирует с интервалом 3—5 минут и выбрасывает струю кипятка пополам с паром метров на пятнадцать. Чем больше интервал, тем мощнее выброс. После извержения вода с шумом стекает в опустевшее круглое жерло диаметром два метра, заполняет его, и затем все повторяется.

Собственно Гейзер не работает с 2000 г. Что-то там, в глубине, сдвинулось, и он даже не кипит. А вот размеры его впечатляют — диаметр идеально круглого жерла не меньше четырех метров. Вокруг множество небольших образований, в основном просто булькающих и кипящих, как вода в кастрюле, или спокойных, но заполненных водой неправдоподобно голубого цвета.

Мрачноватый, полуторакилометровой высоты горб Геклы мы увидели еще в день приезда. Самый активный вулкан Исландии — Гекла находится примерно в 40 км от поселка Хетла. Форма у Геклы не вполне типична для стратовулкана. Центрального кратера у нее нет. Гекла — вулкан исландского, трещинного типа. Привершинная трещина открывается в среднем каждые 9—10 лет. От последнего извержения прошло уже 8 лет, так что исландцы пребывают в ожидании. Вулкан швыряется бомбами на пятьдесят километров. Местность вокруг Геклы не населена. Недалеко от нее есть еще один вулкан, Лаки. Точнее, гигантская, 30-километровая трещина, на которую нанизано больше сотни вулканических конусов. В конце ХVIII в. Лаки выдал полуторагодовой продолжительности извержение, уничтожившее треть тогдашнего населения Исландии. Люди умирали от голода. Пепловые тучи погубили и без того небогатые пастбища; весь скот погиб, как и рыба в реках.

Наш следующий маршрут был как раз в район Геклы, в местность под простым и незатейливым, по исландским меркам, названием Ландаманналёйгар. Это активный вулканический район, несколько севернее массива Геклы. Добраться туда непросто. Грунтовая дорога с несколькими бродами рассчитана на внедорожники. Наш маленький, хотя и полноприводный микроавтобус «Мерседес» таковым не являлся. Поэтому Трости, оправдывая репутацию прирожденного викинга, время от времени вылезал и шел перед машиной, находя безопасный брод. Вода в речках — ледниковая, с температурой градусов в пять. Переобуванием он себя не утруждал. Но на вопрос, не холодно ли ему, этот сын Севера в свою очередь с интересом спросил, а что означает это странное русское слово — «холодно»?

Территория в окрестностях Геклы выглядит настоящей пустыней. Возможно, это объясняется характером горных пород. Лава у Геклы кислая, с высоким содержанием кремнезема. Огромные площади покрыты щебнем и глыбами липаритовой пемзы, а также, местами, обсидиана. Обсидиан тоже пористый, сильно похож на стекловату, но черного цвета. Такие породы обладают высокой водопроницаемостью, поэтому поверхность слишком сухая даже для мхов. Там, где вода хоть немного задерживается, попадаются и мхи, и лишайники. И даже осока-щучка.

Лагерь находится прямо под кромкой лавового языка. По нему и проложены ознакомительные маршруты различной сложности и протяженности. Туристов было много, но места вполне хватало всем, как в лагере, так и на маршрутах. Лавовое поле относительно молодое, его возраст около 300 лет. И достаточно горячее. Дымят многочисленные фумаролы**. Повсеместно чувствуется запах сероводорода, а местами — серы. Кроме парогазовых фумарол, в районе много сольфатар. Их выходные отверстия окружены пятнами ярко-желтой кристаллической серы. Вокруг — риолитовые (липаритовые) горы всевозможных цветов, от светло-серого до черного. А также розовые, желтые, оранжевые и всех цветов одновременно. Пробираться через нагромождение глыб лавы иногда приходится по узенькой тропке.

После живописных, но несколько мрачноватых ландшафтов лавовых полей и дымящихся фумарол маршрут выводит к чудесному изумрудному озеру. Вода в нем прозрачная и неожиданно холодная. Правда, в сотне метров от него оказалось другое, с температурой воды градусов в шестьдесят. Из обоих озер вытекают ручейки. Смешиваясь, они образуют речку с широкими заводями. В речке полно уток, а также туристов. Глубина там всего полметра, но зато можно, переползая в сидячем положении по дну, подобрать местечко с наиболее комфортной лично для тебя температурой. При этом не рекомендуется погружать руки в мелкий черный песок, покрывающий дно, — вполне можно получить приличный ожог.

Центральная часть острова не населена. Машины, попутные и встречные, попадаются примерно с часовым интервалом — по здешним меркам, вполне оживленное движение. Главным образом это туристы на арендованных автомобилях. Ландшафты унылые, и так — до перевальной точки на высоте 700 м. Здесь заметно прохладнее, довольно сильный ветер с ледника Хофсйёкюдль.

Мы спускаемся с Центрального плато к северу. Четырехсоткилометровый участок маршрута с дорогой «4 x 4» заканчивается. Выбираемся на единственное в стране — дорогу № 1 — благоустроенное шоссе, проходящее по периметру всего острова. Можно ехать со скоростью до 90 км/час. Быстрее в Исландии ездить нельзя, а в городах — не больше 80.

Мы приехали в Акюрейри, родной город нашего гида. В Акюрейри проживает 14 тыс. человек, и это четвертый по численности населения город в стране. Его даже не без гордости называют «северной столицей».

А дальше был водопад Годафосс (Водопад богов). Не самый высокий, всего 12 м, но расположенный на дороге № 1 и потому популярный среди туристов. Несколько десятков человек прыгали по камням или сидели на краешке каньона, свесив ноги вниз.

Вечером мы добрались до города Хусавик, второго опорного пункта нашего маршрута. Пересечение острова с севера на юг заняло 11 часов. Городок Хусавик — маленький, чуть больше 2 тыс. жителей. Находится он в нескольких минутах (географических) к югу от Северного полярного круга. Как и положено приморскому городку, вся набережная занята маленькими ресторанчиками и барами. Забавно, что многие прогуливались с трубками в зубах. Вероятно, для большего соответствия натуре.

Следующий день был посвящен Национальному парку Йокульсарглюфур. По аналогии с южным «Золотым кольцом», этот район Северной Исландии тоже кольцо. Но «бриллиантовое». Для начала не состоялась встреча с тупиками на мысе Хединсьёфти: мы-то явились вовремя, а тупики — нет. Возможно, задержались на утренней рыбалке. Правда, вместо них там крутилось много чаек-глупышей, но ради них забираться в такую даль явно не стоило.

Каньон Аусбирги, который является частью этого парка, известен подковообразной формой и самым густым в Исландии лесом. Лес занимает все плоское дно каньона, за исключением неширокой полосы осыпей вдоль подножия отвесных скал. В лесу полно цветов, грибов и черники.

Из Аусбирги мы отправились к крупнейшему в Исландии и в Европе водопаду Деттифосс. В глубоком каньоне, образованном рекой, прорезавшей базальтовые лавовые поля, каскадом расположились пять водопадов. Деттифосс — второй сверху и самый высокий — 44 м. Вода в реке настолько грязная, что сложно различить, где кончается берег и начинается вода. Истоки реки Йокулса-а-Фьотлум, образовавшей каньон, находятся у северной кромки ледника Ватнайёкюдль, самого большого покровного ледника Исландии. Аномально теплое лето привело к быстрому таянию ледника, поэтому уровень воды в реке оказался гораздо выше обычного.

Мы вернулись в Хусавик часов в шесть вечера. Как раз в это время в городе, как и во всей Исландии, закрываются музеи. В маленьком городке их целых пять, включая Музей китов в помещениях бывшего киторазделочного цеха. С 10 утра до 6 вечера туристов в городе нет, но руководство музеев, похоже, это не беспокоит. Возможно, им так даже легче — меньше возни. А прибыль музеи все равно приносить не будут никогда, поскольку не для этого создавались.

Основной элемент декора нашей гостиницы «Фоссхотель» в Хусавике — фотографии китов всех возможных видов, размеров и форм. А также картины, офорты, литографии, гравюры и барельефы на ту же китовую тематику. Даже гостиничный бар называется «Моби Дик» и снабжен корабельной дверью с иллюминатором. А также картинкой, изображающей почему-то не прославленного Мелвиллом Белого Кашалота, а тривиального финвала. Киты в этом городе — главный туристский аттракцион. Основное средство — переоборудованные рыболовные шхуны. В зависимости от тоннажа, кораблики берут на борт от тридцати до девяноста человек. Парусная шхуна «Хауккур» — маленькая, всего 20 т. Её можно арендовать за 550 евро в час. Или отправиться в трехдневное плавание по фьордам с пересечением полярного круга в районе острова Гримсей. И стоит это 680 евро с человека. А можно просто купить билет за 35 евро (1 евро — 127 исландских крон) и на три часа отправиться в море, чтобы посмотреть китов. Вероятность встречи с ними составляет 99%, если верить рекламе.

Нам не повезло. Вероятно, узнав о приезде россиян, исландские киты вступили в преступный сговор с тупиками мыса Хединсьёфти. Три часа мы проболтались в море безо всякого результата. Фирма принесла извинения и гарантировала бесплатное повторение выхода в любое удобное для «пострадавших» время. Для нас удобным оказался вечер этого же дня. Такого же мнения, как выяснилось, придерживаются еще человек шестьдесят туристов, которым тоже в течение дня не повезло. Поэтому для последнего рейса был назначен 60-тонный гигант «Наттфари», вмещающий 90 человек. Вышли в десятом часу вечера, и в море было уже не прохладно, а просто холодно. Всем желающим выдаются теплые комбинезоны, яркие плащи с капюшоном, вязаные варежки стиля «подарок любимому внуку от бабушки» и даже шапки. Обязательным элементом программы является горячее какао и булочки с корицей. Самое замечательное, что нам удалось увидеть, это красивый закат.

Через два часа после нашего повторного выхода в море фирме «Whale Watching» грозила полная потеря репутации. По счастью для нее, метрах в ста от борта все-таки вынырнул дежурный кит-горбач (Humpback whale) и спас положение. Показался он секунд на пятнадцать, так что никто не успел не то что его сфотографировать, но даже поставить кружку с какао и схватиться за аппарат. Тем не менее кит был зачтен. В общей сложности за шесть с половиной часов в море каждый получил один китовый хвост, две (или три) кружки какао, множество чаек, крачек и даже тупиков, а особо удачливым, в качестве подарка от фирмы, досталась еще и самая настоящая морская болезнь.

В «Бриллиантовом кольце» севера Исландии любопытен район озера Миватн (Комариное). Комаров там никаких не оказалось, их в Исландии совсем нет. Озеро довольно большое, но мелкое, с прозрачной водой и массой маленьких островков. В основном это псевдократеры и торчащие из воды скалы. Берега Миватна плотно, по исландским меркам, обжиты. Несколько ферм и даже поселок Рейкьяхлид, на вид — человек на триста. Несколько восточнее озера расположен Кверфьядль — правильной формы черно-коричневый конус большого псевдовулкана. На него можно подняться, это занимает вместе со спуском примерно три часа.

Бывшее лавовое озеро Диммуборгир, также входящее в «Бриллиантовое кольцо», отличается особенно причудливыми формами скал и сложностью рельефа. Мы там ухитрились слегка заблудиться, но все закончилось благополучно. Котловина озера заросла лесом, но про исландский лес справедливо сказано: если заблудился — просто встань.

Отсутствие минеральных энергоносителей в Исландии щедро компенсируется подземным теплом. Используют его по-разному. Тепличные хозяйства, использующие геотермальную энергию, в достатке снабжают эту холодную страну овощами. В окрестностях Миватна подземное тепло используется непосредственно. Выкапывают неглубокую ямку, опускают туда, например, тесто или еще какое-нибудь сырье и накрывают яму железной крышкой. Через некоторое время оттуда вытаскивают готовый продукт. Правда, процесс этот довольно долгий. Выпечка хлеба занимает 10—12 часов.

Получение электроэнергии с помощью подземного тепла — дело куда более трудное. Бытует ошибочное представление о том, что ГтЭС строятся непосредственно в местах выхода подземного пара на поверхность. На самом деле — ничего подобного. Для станции бурятся глубокие скважины, в которые закачивается подаваемая по водоводам вода. Глубина скважины ГтЭС Кроблустьод, например, достигает 3 км.

ГтЭС можно построить далеко не везде. Иногда от строительства отказываются по геологическим соображениям, а иногда — по экологическим. В местечке Ньямафьядль провели разведочное бурение, но от строительства, в конце концов, отказались. А устья разведочных скважин закидали камнями, и получились отличные рукотворные фумаролы, на которые с удовольствием смотрят туристы. За несколько лет кучи камней, которыми были обложены устья скважин, обросли гейзеритом и серными выцветами. Из щелей свищет пар, запах валит с ног — получилось почти натурально, особенно для туристов, не обремененных геологическими знаниями.

Долина Ньямафьядль дымится буквально вся. И запах здесь не сероводородный, а откровенно серный. Поверхность лишена растительности и покрыта сульфидной, а также карбонатной коркой. Здесь огромное количество грязевых гейзеров разной степени активности. В некоторых из них булькает серо-синяя грязь, а другие даже изображают что-то вроде фонтана в режиме замедленной съемки.

Говоря о населении Исландии, обычно упоминают, что оно составляет 290 тыс. человек. При этом вполне можно было бы добавить — и 100 тыс. лошадей. Исландские лошади — не просто домашние животные, но настоящий предмет национальной гордости и всеобщей любви. Наверное, это древнейшая порода, которую удалось сохранить с Х в. Ввоз лошадей в страну законодательно запрещен. В обитаемых районах Исландии трудно увидеть пейзаж, не украшенный симпатичными небольшими лошадками самых невероятных расцветок. Чаще всего — рыжих с темной или светлой гривой.

В исландском районе Скагафьордур на ферме Флугумьюри проживает удивительная семья. Ферма эта принадлежит семье с ХIII в. Хозяйку зовут Эйрин Анна Сигурдардоттир, а ее мужа — Пауль Бьярки Паулссон. В семье пятеро детей в возрасте от 6 до 22 лет. Сфотографировать их всех одновременно оказалось невозможно, поскольку в любой момент кто-то из членов семейства пребывает в седле и куда-то скачет.

Специализация фермы — племенное коневодство. Сто'ят элитные лошади дорого и покупают их охотно, но велики и расходы. Поэтому хозяева Флугумьюри содержат еще стадо молочных коров, а также небольшую гостиницу для туристов. Желающих у них остановиться более чем достаточно.

Путешествия, как правило, начинаются в столицах. Наше — в столице заканчивалось. Рейкьявик отличается от остальной Исландии только тем, что в нем живет гораздо больше людей. А в остальном — то же самое. Доброжелательные люди, двух- и трехэтажные дома и ощущение покоя. Наверное, для того, чтобы мы почувствовали себя совсем как дома, город даже продемонстрировал нам в одном из переулков старенькую «Ниву» с исландскими номерами.

Фото автора и с сайта Travel.ru

---

* Слово «гейзер», обозначает термальный источник, периодически выбрасывающий струи горячей воды и пара, происходит от имени собственного — названия одного из таких источников в Исландии, которое, в свою очередь, было образовано от исландского глагола, означающего «хлынуть», «извергнуться». — Прим. ред.

** Фумарола (ит. fumarola, от fumo дым) — источник горячих газов в кратерах и на склонах вулканов, а также в корке остывающих лавовых потоков. — Прим. ред.