География и Гоголь

 

Лейтенант Лаппо, 1944 г.

 

Георгий Михайлович Лаппо, в августе 1941 г. студент 2-го курса Московского института химического машиностроения, по комсомольскому набору стал курсантом 40-го Отдельного запасного радиобатальона, готовившего радистов для работы в тылу у врага (Павловские казармы в Москве).

С 16 октября 1941 г. по июнь 1942 г. — слушатель курсов при Высшей школе Красной армии в пос. Лубяны Татарской АССР (под названием «Высшая школа» скрывалась Академия разведки); после окончания курсов — воентехник 2-го ранга («два кубика» на петлицах).

С июня до начала августа 1942 г. — инструктор на курсах радистов при разведотделе штаба Калининского фронта (район г. Кувшиново Калининской обл.).

С 1 августа 1942 г. по середину декабря 1942 г. — начальник радиостанции разведотдела штаба 30-й армии Калининского фронта, затем переданной Западному фронту, которая вела тяжелые бои под Ржевом.

С 22 декабря 1942-го и до демобилизации (ноябрь 1946 г.) — бортрадист 2-й Отдельной авиационной дивизии (краснознаменной связи, осуществлявшей связь Ставки ВГК и Генштаба со штабами фронтов и армий). База дивизии — у села Верхнее Мячково под Москвой. Полеты — по всем направлениям, от Волховского до Закавказского фронтов. На самолетах дивизии доставлялась фельдпочта, командный состав, военные корреспонденты, среди которых были И. Эренбург, К. Симонов, Л. Кассиль, М. Шолохов, А. Твардовский и другие известные литераторы.

Несколько месяцев в 1944—1945 гг. находился в г. Араде (Румыния), являясь начальником оперативной точки дивизии. Наша радиостанция обеспечивала полеты из Москвы в расположение 2-го и 3-го Украинских фронтов. Лейтенант.

Награжден двумя орденами Отечественной войны II степени, орденом Красной Звезды.

После войны работал в аэрофотосъемке бортрадистом на Крайнем Севере, на Украине, в Закавказье и Центральной России. Одновременно учился заочно на геофаке МГУ. Окончил кафедру экономической географии СССР в 1953 г.

Первым писателем, с произведениями которого я познакомился в раннем возрасте, был Гоголь. Когда мы жили в Рыльске, затем в Острогожске (здесь я пошел в школу), то традицией были вечерние семейные чтения. В нашей русско-украинской семье — папа родом из Конотопа (Черниговской губернии), мама из Льгова (Курской) — Гоголь пользовался особой популярностью.

Читали повести из «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и «Миргорода». Запомнились «Ночь перед Рождеством», «Старосветские помещики», «Сорочинская ярмарка», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», «Тарас Бульба», «Страшная месть».

Поэтичность, мягкий юмор, картины природы, озорные проделки дивчин и парубков, забавные ситуации с людьми при участии нечистой силы, соединение реальности и сказочности — все это определило отношение к Гоголю как писателю светлому, чудесному рассказчику интересных историй — трогательных и смешных. А невидимые миру слезы не были видны в детские годы. И жуткие картины из «Страшной мести» как-то скользили по сознанию, глубоко в него не проникая. Такое восприятие Гоголя сохранилось надолго.

Значительно позже, когда молодость осталась позади, при перечитывании Гоголя, знакомстве с трудами исследователей его жизни и творчества, стало приходить понимание Гоголя как сложного и человека, и писателя, загадочного Гоголя.

Наконец, профессиональному географу стали все заметнее те грани творчества, которые были прямо связаны с географией.

И еще одна причина особого внимания к Гоголю. Гоголь — уроженец Полтавщины, того края Украины, который живет не одну сотню лет в тесном контакте с русскими землями. Соседние области России и Украины — это обширная контактная территория, с похожей природой и экономикой, бытом и составом населения (высокая доля украинцев в русских областях и еще более высокая русских в украинских).

И Гоголь своей жизнью и своим творчеством олицетворяет братство украинского и русского народов, их общность, взаимопроникновение культур. Так что «делить» Гоголя, спорить о том, украинский он писатель или русский, — пустое и ненужное дело.

Приглашаю читателей к географическому прочтению Гоголя

Памятник Н.В. Гоголю на Новодевичьем кладбище в Москве

 География по Гоголю

Гоголь и география — далеко не случайная тема. Причина обращения к ней — не чисто юбилейная. У многих писателей творчество географично, у некоторых — в высшей степени. Физическая и социально-экономическая география черпает из художественной, публицистической, мемуарной литературы много интересного и полезного.

География должна опираться на литературу. Это ее усиливает и украшает, помогает внедрять географическое знание, способствует пониманию исследуемых географией явлений и процессов. Зоркость и талант писателей ярко проявляются в описании картин природы и жизни народов в разных частях многоликого мира, в создании образов стран, городов, сел, примечательных местностей.

Великого писателя Николая Васильевича Гоголя связывает с географией многое. Лирические отступления в его произведениях — это гимны в честь Днепра, южнорусской степи, украинской ночи. Путешественник по натуре, для которого путешествия стали образом жизни, Гоголь заставил и героев своих книг быть в постоянном движении.

Жизнь и творчество Гоголя заманчиво проанализировать с географических позиций. Можно использовать уже опробованную в географиче-ском литературоведении схему: 1) география литературного действия; 2) влияние места рождения писателя, его учебы и деятельности на творчество; 3) путешествия автора и его героев; 4) образы разных географических объектов.

Но Гоголь и его творчество в эту простую и удобную схему не укладываются. Гоголю присущи особенности, выделяющие его из писательской среды.

Гоголь думает о географии, пишет о ней как об области человеческих знаний, науке, школьном предмете.

Интерес к географии у Гоголя пробудился рано и сопровождал его всю жизнь. Он намеревался создать специальный труд по географии России, стать автором не только художественных произведений, но и географических трудов.

Осуществить этот замысел не удалось. Судьба отвела Гоголю всего 43 года жизни. Слишком мало! В публицистических статьях, в письмах друзьям он высказывает мысли, созвучные с ключевыми и сейчас положениями нашей науки. Гоголь проникся пониманием роли географии, ее важности для познания России.

Вскоре после окончания Нежинской гимназии и приезда в Петербург (1828 г.) он опубликовал в «Литературной газете» статью «Мысли о преподавании детям географии». Гоголь еще не достиг двадцати двух лет. Еще не написаны ни «Ревизор», ни «Мертвые души». Даже не вышли в свет «Вечера на хуторе близ Диканьки». Будущий великий писатель только выбирает род деятельности. Пытается поступать в театр, учится живописи в Академии художеств, занимается преподаванием, пробует себя на административном поприще.

Поразительно! Молодой человек, провинциал, не набравшийся еще жизненного опыта, высказывает достаточно зрелые мысли о географии, ее сущно-сти, задачах, методах преподавания. Один из парадоксов загадочного Гоголя!

Доработанная статья под новым названием «Мысли о географии»* включена в сборник «Арабески», опубликованный в 1826 г. Небольшая, но очень емкая, богатая мыслями, она начинается примечательно: «Велика и поразительна область географии». География предстает как интересная, необходимая наука и учебный предмет, особенно полезный для образования и воспитания молодежи: «Где найдутся предметы, сильнее говорящие юному воображению! Какая другая наука может быть прекраснее для детей, может быстрее возвысить поэзию младенческой души их!»

География раскрывает мир — «величественный, роскошный, грозный, пленительный» — в его удивительном разнообразии. Писатель по сути дела утверждает девиз современной учебной географии: «Учиться должно быть интересно!» Вскользь замечает: «Да, впрочем, что не интересно в географии?» Адресует учителям утверждение: «Ленность и непонятливость воспитанника обращаются в вину педагога и суть только вывески его собственного нерадения; он не умел, он не хотел овладеть вниманием своих юных слушателей; он заставил их с отвращением принимать горькие свои пилюли».

Анализируя статьи «Мысли о географии», «О преподавании всеобщей истории», «Об архитектуре нынешнего времени», «Жизнь» и художественные произведения, письма, краткие заметки, попытаемся охарактеризовать основные черты гоголевской географии.

Большие Сорочинцы Полтавской области. Церковь, где был крещен Николай Яновский, будущий великий Гоголь

На первом месте человек, люди, население

Внимание к человеку, его сложной натуре, его душе — основная установка. Антропоцентризм у Гоголя выражен четко, сильно и красочно. Познавать, скажем, город нужно, узнав как можно больше о его обитателях. Советует А.П. Толстому: «Приехавши в первый губернский или уездный город, старайтесь узнать его достопримечательности. Они не в архитектурных строениях и древностях, но в людях. Клянусь, человек стоит того, чтобы рассматривать его с большим любопытством, нежели фабрику и развалину... Познакомьтесь прежде всего с теми из них, которые составляют соль каждого города или округа; таких бывает человека два-три в каждом городе. Они вам в немногих чертах очертят весь город».

В свое время Н.Н. Баранский, усмотрев трагедию географии в том, что человек в ней «провалился» между природой и хозяйством, укоряюще и горестно воскликнул, используя фразу чеховского героя: «Человека забыли!!!» В творчестве Гоголя человек не забыт. Ему отведено первое место.

Высокая оценка значения и роли карты в обучении географии

Задолго до рождения крылатой фразы Н.Н. Баранского: «Карта — второй язык географии» — Гоголь высоко оценивал значение карты, призванной развивать воображение и помогать закреплению знаний. Гоголь даже отдавал карте предпочтение перед книгой: «Воспитанник не должен иметь вовсе у себя книгу. Она, какая бы ни была, будет сжимать его и умерщвлять воображение: перед ним должна быть одна только карта... Чтобы воспитанник... глядел на место в своей карте, и чтобы эта маленькая точка как бы раздвигалась перед ним и вместила бы в себе все те картины, которые он видит в речах преподавателя. Тогда можно быть уверенным, что они останутся в памяти его вечно; и взглянувши на скелетный очерк Земли, он его весь наполнит красками».

Упор на своеобразие рассматриваемых объектов и явлений.

Подчеркивание своеобразия

Гоголь говорит об этом очень четко: «Преподаватель обязан исторгнуть (в смысле — выявить. — Г.Л.) из обширного материала все, что бросает на город отличие и отменяет (выделяет. — Г.Л.) его от множества других... Все общее городам должно быть исключено в определении каждого города. Во многих наших географиях до сих пор в определениях губернского города рассказывается, что в нем есть гимназия, соборная церковь; уездного, что в нем есть уездное училище, и т.п. К чему? Воспитаннику довольно сказать сначала, что у нас гимназии во всех губернских городах, церкви также. Но Кремля, Ватикана, Пале-Рояля, Фальконетова Петра, Киево-Печерской лавры, Кинг-Бенча — нет других в мире».

Гоголь определенно согласился бы с формулировкой наших современников: «Что есть везде, в географии не должно быть нигде!»

Тесная связь географии с историей

На эту связь Гоголь указывал не один раз. Причем географии вовсе не отводилась роль подсобной дисциплины, имевшей задачей привязку исторических событий к определенному месту. Ее роль представлялась Гоголю намного существенней: «География должна разгадать многое, без нее неизъяснимое в истории».

Очевидно тяготение Гоголя к исторической географии. Часть гоголевских произведений (большей частью отрывки незаконченных работ) посвящены историческим и историко-географическим темам и сюжетам. Среди них — «О движении народов в конце V века», «О средних веках», «Жизнь», «Взгляд на составление Малороссии».

В очерке «Взгляд на составление Малороссии» описываются события XIII—XIV веков на территории Киевской Руси, которая после татаро-монгольского нашествия оказалась под властью Литовского государства. Говорится о заселении земель, разоренных нашествием, выходцами из Польши, Литвы, России. Дается выразительная, сочная характеристика территории, которая в результате разорения стала Диким полем: «Беззащитная, открытая земля эта была землей опустошений и набегов, местами, где сшибались три враждующих нации, унавожена костями, утучнена кровью... Это была земля страха, и потому в ней мог образоваться только народ воинственный, сильный своим соединением, народ отчаянный, которого вся жизнь была бы повита и взлелеяна войною».

Гоголь пишет о миграциях, в результате которых сложилось «пестрое сборище самых отчаянных людей», не боявшихся рисковать, отважных и предприимчивых. Сто с лишним лет спустя об этом же писал Л.Н. Гумилев: «...на степной окраине скапливались пассионарии, тяготившиеся жесткими порядками Москвы и бесправием Польши».

Выдающаяся роль географического положения

Географическое положение — фактор, который необходимо учитывать при объяснении причин и особенностей исторических процессов. Рассматривая судьбы Южной России, «получившей после название Украины», Гоголь убеждает: «Прежде всего нужно бросить взгляд на географическое положение этой страны, что непременно должно предшествовать всему, ибо от вида земли зависит образ жизни и даже характер народа. Многое в истории разрешает география».

Вполне в соответствии с современными воззрениями Гоголь воспринимает географическое положение как историческую категорию, показывает его изменчивость на примере Венеции, положение которой резко ухудшилось в результате Великих географических открытий.

Историко-романтическая повесть «Тарас Бульба» — своего рода художественная историческая география, повествующая о борьбе украинского народа за независимость, что всегда интересовало Гоголя.

Широта и многогранность географии

Начав с того, что география очень полезна для воспитания и просвещения юношества, Гоголь впоследствии высказывает мысль о более общем ее значении. География интересна для всех: «Она такое глубокое море... что даже для взрослого представляет философически-увлекательный предмет».

Писатель видит и познавательную, и мировоззренческую функции географии, но также указывает и на ее практическое значение, думая, как бы сейчас мы сказали, о конструктивной роли географии.

Значение и применение метода сравнений

Гоголь нередко использовал метод сравнений, столь полезный в географических исследованиях. Как правило, он сравнивает города или страны, противопоставляя их. Использует сравнения для выявления и подчеркивания особенностей, отличительных черт, характерности. И почти всегда сравнения окрашены его личным отношением к сравниваемым объектам.

Хмурому, неприветливому Петербургу, в котором Гоголь из-за плохого климата чувствовал себя неуютно, противопоставляется приветливая и теплая Малороссия, с ее поэтической, ласковой природой, гуляньями, преданьями, танцующими и поющими озорными дивчинами и парубками.

Москва и Петербург сравниваются как люди, с присущими им разными характерами и поведением.

Наполненный любовью к Риму, Гоголь не проникся теплыми чувствами к Парижу. Сравнение Рима и Парижа у него настолько не в пользу французской столицы, что это вызвало резкий упрек Белинского, назвавшего гоголевскую критику Парижа гнусной. Контрастно сравнение Италии и Германии.

Нежинская гимназия высших наук. В ХIХ в. в ней учились Н. Гоголь, Е. Гребенка, Н. Кукольник. В настоящее время – Нежинский государственный университет имени Н.В. Гоголя.

Ключевое место города

В «Мыслях о географии» наиболее значительный фрагмент (вся статья — это собрание фрагментов, каждый из которых имеет свою направленность и задачу) посвящен городу. В географической науке город занимает особое место благодаря своей интегральности, и это определяет ориентацию на него разных отраслей географии и существование многих аспектов географического изучения — экономических, социальных, культурных, историко-географических, экологических и т.д. И в творчестве Гоголя у города ключевая роль. В большинстве гоголевских произведений именно город — главное место действия. А там, где город анонимен, не назван, у него дополнительная и очень важная задача — служить зеркалом страны. Ее выполняют и губернский город в «Мертвых душах», и уездный в «Ревизоре». Выходя из театра после представления «Ревизора», Николай I сказал: «Всем досталось, а больше всего мне».

Намерение создать труд по географии России

Проявляя интерес и внимание к географии, Гоголь не собирался ограничиваться взглядом на нее со стороны. Он хотел «войти» в географию, создавая географические труды. План написания книг по географии зародился у него еще в начале 1830-х годов. Он сообщал историку М.П. Погодину в 1833 г.: «Обождите несколько времени: я вам пришлю, или привезу чисто свое, которое подготовляю к печати. Это будет всеобщая история и всеобщая география в трех, если не в двух томах под названием “Земля и Люди”». Под таким заголовком много лет спустя Э. Реклю издал свою знаменитую многотомную серию.

Книга, о которой Гоголь писал Погодину как близкой к окончанию, написана не была**. Желание и мысль опередили действия. Но замысел сохранился. За полтора года до смерти Гоголь вновь говорит о книге по географии России. В 1850 г. пишет: «Мне кажется, если бы доставлена была мне возможность в продолжении трех лет сделать три летние поездки во внутренность России, я мог бы окончить тогда ту необходимую и нужную у нас книгу, мысль о которой меня занимает с давних времен». На этот раз писатель надеялся представить задуманную книгу одновременно со вторым томом «Мертвых душ».

Полстолетия спустя усилиями В.П. Семенова-Тян-Шанского на свет появились «Живописная Россия» и «Россия. Полное географическое описание нашего отечества». Как бы предваряя эти замечательные труды, Гоголь излагает требования, которые должны предъявляться к подобным изданиям: «Нам нужно живое, а не мертвое изображение России, та существенная, говорящая ее география, начертанная сильным, живым слогом... Такую книгу мог составить только такой писатель, который умеет схватывать верно и выставлять сильно и выпукло черты и свойства народа, а всякую местность со всеми ее красками поставлять так ярко и выставить так живо, чтобы она навсегда осталась в глазах...»

Лирические отступления

преимущественно географичны. Их можно считать подлинными шедеврами художественной географии. Здесь Гоголь дает волю своему гиперболизму, который В.Я. Брюсов считал сущностью гоголевской души: «Для Гоголя нет ничего среднего. Он знает только безмерное и бесконечное. Если он рисует картину природы, то не может не утверждать, что перед нами что-то исключительное, божественное ***, если красавицу — то непременно небывалую, а если мужество — то неслыханное, превосходящее все примеры, если чудовище – то самое чудовищное изо всех родившихся в сознании человека, если ничтожество и пошлость — то крайние, предельные, не имеющие себе подобных».

Создавая свои лирические отступления, Гоголь весь во власти обостренного восприятия, прилива чувств, душевного порыва, который он не может и не хочет сдерживать. Творец испытывает безграничный восторг и желает передать его и нам, читателям.

Гоголь не написал специальных трудов по географии, ограничившись только «Мыслями о географии». Не встал в ряды профессиональных географов. Но в его творчестве содержится очень много полезного для разных разделов географической науки, для школьной географии, для популяризации географических знаний. Его мысли поражают своей многогранностью и прозорливостью. К ним полезно обращаться и сейчас.

Литературное население, родившееся в произведениях Гоголя

Со страниц гоголевских произведений сошли колоритные персонажи, пополнившие литературное население России — многочисленное и разнообразное. Благодаря своей характерности они в нем не затерялись. Все новые и новые поколения читателей знакомятся с ними. Встречаясь со сменяющими друг друга поколениями и расставаясь с ними, персонажи остаются бессмертными.

Умение создавать достоверные и полнокровные образы людей — одна из поразительных черт гоголевского гения. Удивительный талант описывать людей был отмечен А.С. Пушкиным еще до того, как к Гоголю пришла известность, и только начиналась его литературная деятельность: «Как с этой способностью угадывать человека и несколькими чертами выставлять его вдруг всего, как живого, с этой способностью не приняться за большое сочинение! Это просто грех!»

Позже мастерство Гоголя создавать запоминающиеся жизненные портреты людей отмечал Ф.М. Достоевский: «Он выводил перед нами приобретателей, кулаков, обирателей и всяких заседателей. Ему стоило указать на них пальцем, и уже на лбу их зажигалось клеймо навеки веков, и мы уже наизусть знали, кто они, и главное, как называются».

Среди созданных Гоголем персонажей есть жители малых городов и больших, столиц и сел. Существенная особенность гоголевского литературного населения в том, что не все действующие лица имеют «прописку». Значительная их часть — жители анонимного города N*. Сделано это не случайно, должно указывать на повсеместность, на принадлежность ко всей России.

Интерес к человеку пробудился у Гоголя рано. В письме В.А. Жуковскому он признавался: «Страсть наблюдать за человеком, питаемая мной еще сызмала, придала им (гоголевским персонажам. — Г.Л.) некоторую естественность, их даже стали называть верными снимками с натуры».

Относительно жизненности гоголевских героев были, правда, и совсем другие мнения. В.В. Розанов, противопоставляя Пушкина и Гоголя, убежден в несходстве их героев. Говоря о Пушкине, отмечал «индивидуализм в его лицах, вовсе не сводимых к общим типам». Пушкинские «лица не слагаются в типы, они просто живут в действительности, каждое своей особенной жизнью... Этим именно, несливаемостью своего лица ни с каким другим, и отличается человек ото всякого другого в природе». Розанов считает, что «тип в литературе — это уже недостаток, это обобщение, то есть некоторая переделка действительности, хотя и очень тонкая».

С отказом Розанова признать жизненность и реальность существования персонажей Гоголя согласиться нельзя. Большинство исследователей творчества Гоголя утверждают обратное, как раз подчеркивают своеобразие, индивидуальность выведенных Гоголем действующих лиц. Литературный критик А.К. Воронский в своей книге «Гоголь» (1934 г.) писал: «Маниловы, Собакевичи, Петухи натуральны до галлюцинации и вместе с тем каждый из них выполняет какую-нибудь “страстишку”». Здесь отмечена сильная сторона великого писателя, который с редким талантом соединяет в характеристике каждого персонажа индивидуальное и типичное.

Манилов, Собакевич, Плюшкин, Ноздрев, Хлестаков и другие фигуры — это действительно носители определенной характерной черты, что делает их типами, олицетворяющими какое-либо свойство человеческой натуры. Плюшкин — воплощение патологической скупости, Манилов — пустого фантазерства, Ноздрев — хвастовства и беспардонности, Хлестаков — безудержного вранья, Чичиков — страсти обогащения, толкающей его на использование неблаговидных средств для достижения своих целей. И в то же время они реалистичны, они — живые люди. Их существование не вызывает сомнения.

В изображении людей Гоголь проявляет необычайную зоркость, поразительное умение наблюдать и, как заметил
Ю.Н. Тынянов, видеть вещи по-своему, проникать в сущность, постигать ее и изображать. Это изображение достигалось великой способностью находить и умело использовать всякого рода детали, касающиеся внешности, черт и выражений лица, одежды, манеры поведения, походки, речи и т.п. Гоголь постоянно выискивал подобные детали, которые были ему необходимы.

Он писал: «Нужны все те бесчисленные мелочи и подробности, которые говорят, что взятое лицо действительно жило на свете... Нужно, чтобы русский читатель действительно почувствовал, что выведенное лицо взято именно из того самого тела, из которого создан и он сам, что это живое и его собственное тело». Надо делать так, говорит Гоголь, чтобы при создании персонажей «вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем».

И еще одно очень интересное авторское признание. Называя персонажи «Мертвых душ» ничтожными людьми, писатель разъясняет, что они, «однако ж, ничуть не портреты с ничтожных людей; напротив, в них собраны черты от тех, которые считают себя лучшими других... кроме моих собственных есть даже черты моих приятелей».

Достоверность героев достигается и подтверждается сочетанием типичных и индивидуальных черт, а также тем, что в общем-то отрицательные типы, олицетворяющие такие явления, как «хлестаковщина», «маниловщина», отнюдь не лишены и каких-то положительных качеств.

Собакевич неотесан, грубый медведь, обжора, плут и кулак. Однако мужиков своих не разорил, не допустил их быть пьяницами или праздношатающимися. Манилов, с его пустотой, приторной слащавостью, нелепыми фантазиями, в то же время незлой человек. Манилова обманывают, пользуясь его добротой. Коробочка прижимиста и расчетлива, ничего кроме Часослова не читала, никаким искусствам не обучена. Тем не менее у нее в деревне какой-то порядок, крестьяне в ломбард не заложены, церковь работает исправно. Так Гоголь в черновых набросках к «Мертвым душам» характеризует действующих лиц своей поэмы.

Высказывалось мнение, что портреты своих героев Гоголь создал собственным воображением. Писатель это оспаривает. В «Авторской исповеди» разъясняет: «Я никогда ничего не создавал в воображении и не имел этого свойства. У меня только то и выходило, что взято было мной из действительности, из данных, мне известных. Угадывать человека я мог только тогда, когда мне представлялись самые мельчайшие подробности его внешности. Я никогда не писал портрета в смысле простой копии. Я создавал портрет, но создавал его вследствие соображенья, а не воображенья. Чем больше вещей принимал я в воображенье, тем у меня верней выходило созданье». И утверждает: «Воображение мое до сих пор не подарило меня ни одним замечательным характером и не создало ни одной такой вещи, которую где-нибудь не подметил мой взгляд в натуре».

Можно с сомнением принять слова Гоголя о том, что он не имел такого свойства, как воображение. Оно было развито у него поразительно и проявлялось блестяще. Но то, что он в своем литературном труде основывался на реальном материале, почерпнутом из жизни, добытом наблюдением, тщательным рассмотрением и феноменальной зоркостью, — несомненно. Закрепление в нашей памяти гоголевских героев усиливается портретами, созданными художниками. У гоголевских произведений и их героев большая притягательная сила.

По мотивам гоголевских произведений написаны картины И.Е. Репиным, Б.М. Кустодиевым, И.И. Крамским, М.В. Нестеровым. Прославились замечательными иллюстрациями книг Гоголя А. Агин, П. Боклевский, В. Маковский, Е. Кибрик.

Выдающиеся актеры, такие как современники писателя М.С. Щепкин и И.И. Сосницкий, создали впечатляющие образы гоголевских персонажей. Еще живы люди, смотревшие старые постановки «Мертвых душ» во МХАТе, «Ревизора» в Малом, помнят игравших в них И. Ильинского, Б. Ливанова, В. Белокурова и других мастеров сцены.

Магия гоголевских текстов вызывает «эффект присутствия». Будто становишься свидетелем встречи Тараса Бульбы с сыновьями, разговора Чичикова с Собакевичем или Коробочкой, присутствуешь при споре Бобчинского и Добчинского по поводу того, кто из них первым сказал «Э!». Поколения читателей сменяются. Гоголевские герои живут вечно.

 

Продолжение следует

 

*Текст статьи публиковался в «Географии» в № 2/1993 и № 33/2002. – Прим. ред.

** Известно, что в 1831 г. Гоголь начал писать детскую книгу по географии, от которой сохранились лишь небольшие фрагменты.

*** В самом деле, действительно ли не всякая птица долетит до середины Днепра, как написано у Гоголя?