Ваши три тонны нефти

О пользе душевых показателей при объяснении ограничителей и возможностей развития страны

Слышишь порой от взрослых, неглупых и вроде бы образованных людей: «Кувейт добывает нефть, а мы добываем куда больше. Почему же мы живем неизмеримо беднее кувейтцев?» Иногда люди, задающие подобные вопросы, проявляют даже осведомленность в цифрах. Для них не секрет, что российская добыча раза в три-четыре больше кувейтской или эмиратской и что в последние годы, по некоторым данным, Россия опять, как когда-то СССР, вышла на позицию крупнейшего нефтедобытчика мира.

В некоторых зарубежных рэнкингах на первое место ставится Саудовская Аравия. Это связано с различием систем учета нефти разного качества и разной плотности во внутрироссийской и в международной статистике. Суть дела от этого, впрочем, меняется мало: РФ и Саудовская Аравия — два крупнейших, примерно равных и с большим отрывом лидирующих производителя нефти. Об уровне жизни в Саудовской Аравии, стране относительно закрытой, наши соотечественники знают меньше, чем о благоденствии в эмиратах и шейханатах, но, как правило, предполагают, что и там жителям достается от нефтяного пирога больший кус.

О соотношении объемов добычи черного золота наши люди более или менее информированы, и сведения, показанные на гистограмме 1, — для них не секрет.

Секретом оказывается не информация, а одно из простейших арифметических действий, которое полезно осуществлять с любым валовым показателем. Это действие деления — нормирование валового показателя по другому, базовому, валовому показателю, характеризующему страну. В данном случае — по численности населения. Расчет среднедушевого показателя — сколько добываемой нефти приходится на 1 жителя — не обязательно производить с математической точностью. Но если хотя бы туманно представлять, что Кувейт по численности населения примерно в 50 раз меньше России (а еще совсем недавно — в 100 и более раз), то наше троекратное опережение его по добыче может вызвать лишь улыбку. У кувейтца, разумеется.

И улыбка у него будет тем шире, чем выше кувейтский столбец и чем ниже наш на гистограмме 2, отражающей среднедушевые показатели.

На лице же нашего «образованного собеседника» мы порой видим гримасу непонимания: «Какие такие десятки миллионов российских душ? Есть я и есть кувейтец. И есть много нефти и там, и там».

Как при таком восприятии действительности можно добиться для себя нефтяного дохода, сопоставимого с катарским?

Способ первый — отсекая большинство населения от участия в сколько-нибудь значительном получении доходов от нефти. Способ этот «успешно» реализуется в РФ, где явные признаки нефтяного благосостояния отмечаются в весьма ограниченных ареалах: меньше — в некоторых базовых городах нефтяников и нефтетранспортников, больше — в Москве, где де-юре происходят основные сделки с нефтью*. В современном РФ-пространстве Москва — примерно то же, что нефтяные эмираты в пространстве общеарабском.

Но и пространственно точечная Москва слишком велика по численности населения. Шутка ли — этот вздувшийся населенческий пузырь в 3—5 раз больше целого Кувейта или ОАЭ и в 10—20 раз больше Катара. Поэтому и в Москве, если мы не хотим ударить в грязь лицом перед шейхами (а ведь мы все не хотим этого, не правда ли?), нужно выгораживать особые зоны, чтобы удерживать в них нефтяной доход, не давать ему размазываться по всему населению (как это показывает усредненно-статистическая гистограмма 2 на с. 5). Нужны надежно охраняемые офисы и кварталы привилегированного жилья, нужны шестиметровые заборы на ближних подмосковных дачах, да и кремлевская стена не помешает. Конечно, за эти заборы, стены и напоминающие блокпосты проходные приходится время от времени пускать гастарбайтеров из России (из остальной России)** — чтобы убираться, делать ремонт, разбивать клумбы. Конечно, они вывезут часть нефтяного дохода за пределы Садового кольца или Одинцовского («рублевского») района. Но ведь и трудовых мигрантов из нищей Палестины или переполненного людьми Египта пускают в эмираты Персидского залива. Нефтяной доход понемногу перераспределяется на окрестные земли.

Способ второй, который по-видимому нужно рассматривать как более демократичный («чтобы всем хватило, не только Москве»), — сокращать численность населения России. Ведь если население в Персидском заливе будет продолжать по-мусульмански расти, а наше — демократическими темпами сокращаться, чтобы и впрямь превратиться в единую (в один миллион жителей) Россию, то объемы добываемой нефти, приходящейся на душу населения, уравняются, а через полвека — в РФ превысят эмиратские.

Но шутки в сторону. Тем более горькие шутки.

Главные два вывода, которые надлежит сделать из рассмотрения гистограмм.

Первый — по существу. Та огромная нефть (гистограмма 1), которая добывается в РФ, совсем не огромна, а незаметно мала (гистограмма 2) в сравнении с самой Россией. По добыче нефти на душу населения РФ не входит даже в первые полтора десятка стан мира: на гистограмме 2 столбец «Россия» дан 16-м условно, после первых 15 лидеров, между Венесуэлой и Россией есть еще занятые в реальности, но не отраженные на графике из-за недостатка места позиции. Мы не такая уж нефтеизбыточная страна, как некоторые полагают. Те 3–4 тонны, что приходятся в год на 1 среднего жителя нашей страны, — это как раз то, что и нужно этому среднему жителю, если мы относимся к нему с должным уважением. Уважаемому этому среднему гражданину (не таков ли идеал буржуазной демократии?) нужен коттедж, чтобы комфортно жить, и машина, чтобы ежедневно ездить на работу. В котельной (а топить нужно, по меньшей мере, 9 месяцев в году) и на кухне (а готовить нужно каждый день) коттеджа в виде темных фракций — мазута и в двигателе автомобиля в виде светлых фракций — бензина гражданин и сожжет за год те самые приходящиеся на его среднюю уважаемую душу тонны. Плюс освещение, плюс несколько литров в баки танков и стратегических бомбардировщиков, охраняющих собственность средней души от внешних посягательств, и чуть меньше или больше — в баки гаишников и участковых, охраняющих от внутренних. Плюс несколько литров тем теплоходам и грузовичкам, которые доставляют бананы и апельсины в ближайший к средней душе магазин. Литр — президентскому кортежу, ну и так далее. А если у коттеджа средний гражданин решит соорудить парничок, чтобы выращивать огурцы под полиэтиленовой пленкой, — еще несколько литров в нефтехимическую промышленность. А уж если подумать о других, особенно энергоемких, отраслях промышленности, в которые каждый средний житель должен бы тоже вносить свою лепту... И не заметите, как ваши три тонны разойдутся.

Гистограмма 1

Гистограмма 2

Примерно посчитать, сколько нужно нефти человеку в России, если у него — условно примем это — нет иных источников энергии и он ведет современный, энерговооруженный образ жизни, городскому жителю нелегко, а сельский школьник, пожалуй, сможет. Ведь его родители знают, сколько в год кубов дров закупается для печей избы, сколько сжигается в старенькой «Беларуси» или в «Жигулях». Если все это проинтегрировать с учетом разной теплотворной способности дров и нефти и разных энергоаппетитов скромной сельской семьи, с одной стороны, и идеальной средней современной буржуазной души, с другой, нетрудно приблизительно высчитать правдоподобный объем.

Конечно, большинство жителей у нас живут не поодиночке, а семьями, не в автономных коттеджах, а в многоквартирных домах с центральным отоплением (а кто-то топит свои домики никакой не нефтью, а подобранным хворостом или кизяком), ездят не в отдельных автомобилях, а в общественном транспорте (а многие и пешком на работу ходят), стратегическая авиация наша больше скучает в ангарах, вместо того чтобы патрулировать границы. Промышленность деградирует. Всё это дает существенную экономию в потреблении нефти внутри станы. Какой-то излишек образуется —больше от бедности.

Не забудем и о том, что нефть, конечно, не единственный первичный источник энергии в стране. Есть электричество, получаемое благодаря земной гравитации, действующей на текучие воды, есть уголь, газ, атомная энергия. Есть, наконец, дрова, валежник, торф, солома, кизяки. Так что кое-какая излишняя нефть есть. Но этот излишек в пересчете на душу населения несравним с излишком даже габонским или норвежским, не говоря уже о кувейтском или катарском. Каков он, насколько значителен, рассмотрим в следующем номере.

Второй вывод — занудно методический, но, как выясняется, далеко не очевидный для многих наших, даже образованных сограждан. Хотите понять смысл того или иного валового показателя по странам, то соотносите его не только с аналогичными показателями по другим странам, но и с масштабами самих стран. С населением, если нужно по смыслу — с территорией, с размером экономики и т.п. Без такого нормирования показателя изучаемые (заучиваемые) числа малопродуктивны в познавательном отношении. 

Окончание следует

 

* См., в частности, картодиаграмму распределения стоимости российского экспорта между субъектами федерации, напечатанную на с. 24–25. Какой-нибудь иностранный школьник, зная,  что Россия — крупный экспортер нефти, но не знающий «особенностей национального экспорта», взглянув на эту картодиаграмму, решит, что главный нефтедобывающий (да и газодобывающий, и алюминие- и сталеплавильный, и лесозаготовительный, и соболеразводительный тоже) субъект РФ — это город Москва.

** Недавно один из современных правозащитников назвал такую пространственную организацию доходов в РФ концлагерем наоборот, навыворот: за забором изолируются не небольшие контингенты заключенных, а вся Россия — от небольших контингентов наших «кувейтцев».