Аккуратнее: карта

Застывшая война

Профессор ненавидел войну и приходил в уныние, когда в газетах начинали появляться географические карты

Марк Алданов. Портреты. 1945

 

Мы всё выносили на приговор света,
И свет сознавался, что лучшего нет,
Чем самый воинственный из факультетов —

Географический факультет.
Александр Гитович. География и война. 1929

70-е годы. Аудитория на 19-м этаже здания на Ленгорах: «Используя западногерманскую статистику, следует внимательно следить, чтобы в количественные показатели по Федеративной Республике Германии не включались данные по Западному Берлину. Помните, что в соответствии с соглашением четырех держав-победительниц Западный Берлин не является частью ФРГ и не будет являться ею впредь. Если ФРГ в провокационных целях включает Западный Берлин в свои суммарные площадь, численность населения, ВВП или иные показатели, вы, при использовании и воспроизведении этих показателей в отечественной печати, должны найти соответствующие данные отдельно по Западному Берлину и вычесть их из "общей" суммы». К этому вопросу не раз обращался в своих лекциях — по Германии ли, по культуре ли подачи географической информации — один из наших учителей, заслуженный преподаватель МГУ О.В. Витковский.

Схема объединения Германии. Слева — из немецкой Википедии
(de.wikipedia.org), справа — из русской (ru.wikipedia.org) и некоторых др. восточноевропейских вариантов Википедии. Объединились не два (ФРГ и ГДР), как часто говорят, а три элемента: два государства (ФРГ, ГДР) и территория с особым статусом (Западный Берлин). На обеих схемах территория ГДР оформлена как флаг ГДР, ФРГ — как флаг ФРГ. Но на немецкой странице Западный Берлин показан обрывочком фээргэвского флажка, а на российской — особым цветовым обозначением, не роднящим эту территорию с ФРГ. Надо отдать должное внимательности редакторов русской Википедии, подправивших немецкую схему. Прошло четверть века, как Западный Берлин уже стал частью объединенной Германии, а картографическое противостояние остается.

Как мы реагировали? Да, пожалуй, иронично: «Столько взрослых людей, вместо того чтобы заниматься действительно серьезными исследованиями, копошатся в талмудических пересчетах. Хорошо еще, если пересчитывать нужно только площадь или население: здесь больших проблем с поиском подлежащих вычитанию данных не возникнет. А если речь идет о производстве какого-то редкого товара, и отдельные данные по Западному Берлину придется искать не один день? А попался относительный показатель или сложный коэффициент — сколько рабочего времени уйдет на поиск составляющих этого коэффициента и пересчет? Да и зачем, ведь фактически Западный Берлин всё равно часть фээргэвской экономики, хотя и территориально оторванная».
Да, этот впаявшийся в территорию Германской Демократической Республики анклав функционировал в западногерманской социально-экономической системе. Однако же сохранение и поддержание его особого статуса, в частности недопущение его милитаризации, было весьма важным для советской дипломатии и для сохранения мира в Европе¹ . Крупным внешнеполитическим успехом СССР стало заключение в 1971 г. четырехстороннего соглашения держав-победительниц по статусу Западного Берлина. Между тем формальное признание Западного Берлина не частью ФРГ не мешало западным справочникам печатать статданные по ФРГ с включением западноберлинских. Атласы западного издания обычно обозначали контуры² или территорию Западного Берлина цветами ФРГ, размещали там значки или диаграммы, по смыслу «роднящие» эту территорию с ФРГ.
Проглатывать эти пилюли значило бы принимать де-факто то, что неверно де-юре и что не соответствует нашим интересам, соглашаться. Наш народ, в те времена пребывавший в своем уме, не мог, очевидно, соглашаться на такое. Своими методами не соглашались с этим политики в Политбюро и в МИДе, своими — военные и работники советской и восточногерманской разведок, своими — страноведы, экономисты, статистики, географы, картографы. Пересчеты, казавшиеся нам, легкомысленным студентам, казуистическими, по существу означали, что народ наш вовсе не намерен забывать те жертвы, которые он принес за разгром фашизма, за установление мира в Европе, за такое послевоенное устройство Германии и Европы, которое в наибольшей степени гарантировало бы нашу страну от реваншистских посягательств. Для преподавателя же нашего, боевого офицера Олега Владимировича, это было очевидно: ведь он сам проводил те линии по политической карте Европы, за послевоенную политико-географическую конфигурацию заплатил своей кровью — фронтовыми ранениями. Слишком много наших людей погибло на территории Германии, и в частности в битве за Берлин, чтобы можно было оскорбить их память даже некорректной (реваншистской по существу) цифрой, даже неправильно выбранным цветом линии на карте.
Идею   ц е н ы    Б е р л и н а, цены тех самых нескольких сот квадратных километров, которые непозволительно было включать в состав НАТОвской территории, выразил фронтовик Николай Доризо в поэме  «О тех, кто брал Рейхстаг»:

И все войска вошли в состав
Тех рот и взводов,
Святой порыв свой им отдав
И мощь походов.
И даже тот, кого наш враг
Считал убитым,
К Рейхстагу рвался в их рядах
По камням битым.
И стали тысячи часов
Одним мгновеньем.
Смертельных тысячи боёв —
Одним сраженьем,
И всю войну прошёл солдат
Страны Советов
За эти триста шестьдесят
Последних метров.

На рубеже 80-х — 90-х те европейские политико-географические линии, за которые сражалось целое предшествующее поколение, были замазаны и забыты. Это случилось, может быть, отчасти потому, что сами представители военного поколения (Витковский и Доризо — талантливые исключения) не смогли внятно и без нажимных императивов объяснить следующему, не воевавшему, поколению значимость созданной ими карты. Им самим те европейские контуры, которые начали вырисовываться на Ялтинской конференции, которые были завоеваны кровью и которые были закреплены международными соглашения­ми 1971 г., казались настолько очевидными и непреложными, что и младшие, по их мнению, должны были всё это априори понимать, в это свято верить и это как зеницу ока хранить.
Вот тут-то мы и подходим к проблеме образования: ведь образование и есть в первую очередь передача информации от предшествующего поколения к следующему. Подходим к проблеме доходчивости, аргументированности, внятности, проникновенности и действенности образования. А образование послевоенных десятилетий (хотя ныне его многие и хвалят, справедливо противопоставляя современному) не смогло стать достаточно доходчивым и действенным. И в вопросе понимания войны не стало доходчивым, в частности, потому, что война в советской образовательной системе оказалась монополизированной историей (ну и идеологией, разумеется). Отношение же молодых людей к истории известно: молодое поколение думает о будущем, а не о дедовском прошлом; история — это то, что было и чего  н е т  (а то, что нет ничего более неприемлемого для молодежи, чем казенная идеология, и говорить нечего).
Из школьного да и из большинства вузовских курсов географии война выпала. То, что объект изучения географии — пространство, в котором мы живем, и вообще территории, в пределах которых живут народы, — сформирован войной и войнами (мировыми, англо-ашантийской, рязанско-московской, чилийско-боливийской, славяно-готской и тысячами других), нами забывается.
Известна метафора: «Архитектура — это застывшая музыка». По аналогии, и даже с меньшей метафоричностью и большей буквальностью, можно сказать, что география — это застывшая война, вернее, политическая карта мира — запечатленные войны. Волна той или иной очередной войны (или ее предвестники, или полоса прибоя, или афтершоки) прорисовывается линиями более или менее признанных границ, демаркационных линий, линий контроля, линий прекращения огня. Причем иногда огня по нам. Война для географии — это не история и не идеология. Она и сегодня проявляет себя в реалиях политических и этнических границ, в современных локальных конфликтах и территориальных проблемах.
Принимаем ли мы, географы, это во внимание, входя в аудиторию или класс?

Пакистан: четыре профиля одной головы

Что там краснеет? — Лишь лисье ворьё.
Что там чернеет? — Одно вороньё.

Из антологии «Ши Цзин» (Книга песен),
 I тысячелетие до н.э.

Входишь в школы, в методические центры, в вузы, и с удовольствием видишь карты мира. Многие очень красивые, изданные в непривычной для нашей картографии манере, ярко оформленные, полиграфически безупречные, привлекательные. Радуют глаз. Подходишь ближе, начинаешь всматриваться — и чувствуешь, что глаз уже не радуется, его что-то режет. Оглядываешься на стоящих рядом коллег — опытных вроде бы географов: «Тревожит ли их что-нибудь?» Нет, стоят, радуются красочной печати, с гордостью поясняют, что такой замечательный глянцевый лист подарили им приезжавшие зарубежные коллеги.
А глаз режет. Или клюет. Клюет огромный, непомерный клюв, выставленный на восток пакистанской птицей. В Нубии слепит странный молниеподобный зигзаг на восточном отрезке египетско-суданской границы.
Внимание, вот два основных диагностических признака, позволяющих сразу, на глаз, в первом приближении установить «граждан­ство» карты (наша — не наша; даже если она на русском языке):
1) то, как показаны государственные территории в районе сближения индий­ской, пакистанской и китай- ской границ (рис. на с. 13);
2) то, как показана граница Египта с Суданом (рис. на с. 16).
— Граничит ли, — обращаешься к коллеге, — Пакистан с Китаем?
Недолгое промедление, глаза поднимаются к красивой глянцевой карте на стене:
— Ну вот же, видите: граничит.
Да граничит-то граничит. Но откройте атлас официального российского издания... Как бы вы, читатель, ответили на этот вопрос?
Верно: де-факто — граничит, де-юре (принимая официальную и закрепленную в соответствующих документах точку зрения РФ) — нет. Пакистан фактически соприкасается с Китаем, но не своей законной территорией, а оккупированной северной частью индийского штата Джамму и Кашмир. Пакистан считает оккупированный Кашмир своей территорией, Индия — своей. Западный мир явочным порядком принял на большинстве (не на всех) своих карт пакистанский захват. И странно было бы, если бы было иначе: ведь пакистанское руководство с самого рождения этой страны, хотя и без особой охоты, но идет в кильватере НАТОвской внешней политики  (в 50—70-е — блок СЕНТО и т.д.). Проводящая независимую внешнеполитическую линию Индия (к тому же пугающе огромная — по населению больше суммы всех стран НАТО) Западу менее симпатична.

С маленьким клювиком. Пакистан де-юре — в своих законных, согласно позиции Индии и позиции РФ, границах.
На российских картах, однако, пунктиром по территории Северной Индии (закрашена «индийским» цветом) обозначена демаркационная линия, по разные стороны которой территории де-факто контролируют соответственно Пакистан и Индия.

С торжествующим клювом. Пакистан де-факто — с захваченной им северной частью индийского штата Джамму и Кашмир. Так чаще всего показы-вается эта страна на картах, издающихся на Западе. Участок границы, проходящий по территории шт. Джамму и Кашмир, чаще всего показывается особым условным знаком, таким как «линия контроля», «граница неустановленная», «демаркационная
линия» и т.п.

С массивным хищным клювищем. Пакистан, каким он хотел бы себя видеть, —
с присоединением всей контролируемой Индией территорией индийского штата Джамму и Кашмир  (но без территории Аксайчина, контролируемой Китаем).
На этой карте де-факто контролируемый Индией юг Джамму и Кашмира подписан так: «Джамму и Кашмир (спорная территория)». Индия же считает бесспорно своей и эту территорию, и ту, что севернее.

Со звериной пастью. Пакистан, каким он хотел бы себя видеть в самых сокровенных мечтах — со всей контролируемой Индией территорией штата Джамму и Кашмир, а также с территорией Аксайчин, контроль над которой Пакистан в 60-е годы передал Китаю (через Аксайчин проходит высокогорное шоссе, связующее китайские Тибет и Синьцян). По мнению Индии Аксайчин её территория, часть штата Джамму и Кашмир. Позиция же России по вопросу Аксайчина более прокитайская, чем проиндийская.

 

С двумя высокими гребешками. Индия по-индийски. В территорию страны включается весь штат Джамму и Кашмир,как себе его представляет Индия, не исключая территории Аксайчина (Аксайчин —  выразительный «задний», восточный гребешок на голове индийского петушка).

C одним высоким «передним» гребешком. Индия по-русски. Занятые Пакистаном земли Джамму и Кашмира считаются индийскими. Бо΄льшая часть Аксайчина — китайской. То, что РФ не вполне, лишь половинчато поддерживает Индию в кашмирском вопросе, осложняет отношения Нью-Дели и Москвы.

С двумя гребешками, но низенькими, спиленными. Индия по-западному. Фактически признается пакистанская принадлежность северной части Джамму и Кашмира. Обычно граница в Кашмире показывается особым пунктиром, иногда дается поясняющий комментарий.

Без «переднего», но с «задним» гребнем. Индия в пику Китаю. Можно встретить и такое, несколько экзотическое изображение. Создатель этой карты стоит на умеренно пропакистанских позициях, но Китай ему не нравится, поэтому он как бы грозит КНР: будете плохо себя вести, поддержим индусов в Гималаях.

Напротив, у СССР—РФ с Индией складываются хотя и не союзнические, но стратегически партнерские отношения, чего не скажешь об отношениях с Пакистаном. Несмотря на предпринимавшиеся попытки сближения, Пакистан остается базой, тыловой опорой враждебных Российскому государству сил (Пакистан — приходится это сознавать — косвенный соучастник убийств наших сограждан в последние десятилетия в Афганистане, Средней Азии и даже на Кавказе). То, что советское руководство в свое время в индо-пакистанском территориальном споре приняло сторону Индии, было вовсе не легкомысленно-лозунговое «хинди руси бхай бхай», как любили иронизировать диссидентствующие острословы-«шестидесятники». И не только догматическое желание совет­ского руководства — надо или не надо — действовать наперекор Западу. И не только юридическая правота Индии (понятно, что ее всегда можно оспорить; тем более что обстановка конца 40-х годов, когда устанавливалась граница между Индией и новорожденным Пакистаном, была весьма смутной). То было выстраивание геополитической линии на южном векторе. Выстраивание в интересах нашей страны, и странно было бы, если бы советское руководство поступало иначе (примеры внешнеполитической деятельности в интересах других стран и при этом в ущерб собственной стране³ мы наблюдаем лишь со второй половины 80-х годов; но это рациональному объяснению не поддается).
РФ декларировала себя правопреемницей СССР, и российская картография продолжает советскую линию отражения индо-пакистанской границы;  в соответствии с этой традицией показаны границы и в учебных атласах.⁴ Но кто в школе или даже в педвузе будет всматриваться в мутные странички «Дрофы» или «АСТ»? То ли дело четкая, полиграфически высококачественная, привлекательная карта, привезенная из-за границы или подаренная международным благотворительным фондом. Любо-дорого. Всем хороша, только на ней закреплена вовсе не наша позиция. На ней выражено наше фиаско (вернее, на 99% индийское, но на 1% и наше, коль скоро мы поддерживаем Индию, а она в Кашмире пока в проигрыше). Фиаско небольшое и весьма отдаленное, способное лишь косвенно воздействовать на нашу жизнь, но всё-таки наше поражение, и наша пораженческая ментальность, если мы принимаем такие карты бездумно и бездумно предлагаем нашим ученикам ими руководствоваться.
А картосхемы в российских СМИ (причем и в государственных)? На большинстве — тот же клювастый, упершийся в Китай Пакистан. Откуда он залетает на страницы российских газет или на телеэкраны? Не нужно и гадать: из западных информационных каналов, с англоязычных новостных порталов. Информационные агентства РФ за последние десятилетия порядком подрастеряли собственные оригинальные источники зарубежной информации и квалифицированной международной аналитики. Большая часть того, что идет в эфир в международных новостях, — переводы, причем часто не очень грамотные. Мы уже начинаем привыкать к ужасающим СМИ-англицизмам — не только в отдельных словах, но и в построении фраз. А вслед за тем — и в оценках и трактовках событий: они ведь тоже переводятся на русский механически. Ну и, разумеется, всё более привыкаем к политико-географическим контурам западного производства, теряя способность отличать их от «наших». Красивые карты иностранного производства, выражающие идеи, противные нашему государству, мне доводилось видеть вывешенными и в кабинетах государственных чиновников.
Посидите на защите курсовых⁵ работ на геофаке в каком-нибудь вузе. Если к защите представляется произведение, выполненное на основе мировой политкарты, то с вероятно­стью 90% это всё та же, западного происхождения, основа с большеголовым Пакистаном и зигзагообразным Судано-Египтом. Попробуйте сделать замечание, в ответ услышите обезоруживающе-непонимающий ответ студента: «Но так ведь в компьютере!» — и миротворчески благодушную поддержку членов комиссии: «Это ведь не от студента зависит, это техника такая». Разве? По моим наблюдениям, современный студент, и даже школьник, уже запросто может творить на компьютере графические чудеса. Скорректировать несколько линий на скаченной основе ему ничего не стоит. Если же студент этого не умеет, не беда: остаются еще инструменты каменного века — лезвие, ластик, тушь, акварель. Пусть исправленные, подтертые линии будут не очень красивыми, но лучше некрасиво, чем неправильно.
Всё поправимо, лишь бы составителю карты хватило квалификации увидеть необходимость исправления «не той» основы (вариант: если бы ему вовремя указал на это руководитель). К несчастью, внимания на «мелочи» чаще всего не обращается, и критерий внешней благообразности при оценке работ перевешивает.

«Как есть» или «Как должно быть»?

Турки, когда Айя-София была сделана мечетью, иногда разрешали заходить сюда грекам, но при этом предупреждали, чтобы те не крестились, и строго следили за этим. Те же, однако, держали под одеждой пальцы скрещенными.

Старинное предание

А может, и вправду мелочи? Какой-то Кашмир, кто о нем знает. Ну гибнет там периодически в пограничных столкновениях из-за «неправильно проведенной линии» тысяча-другая индусов или «паков». Что такое,  в сравнении с индийским миллиардом, тысячные потери. Кого этим удивишь?
Да и так ли уж неправильно проводится линия на картах западного издания? Де-факто ведь так оно и есть: ту территорию, которую фактически контролирует Пакистан, западные карты и показывают как паки­станскую. Их карты реалистичны, наши же показывают фантазийную ситуацию: как надо бы по закону, как хотелось бы индийцам, как считает правильным наш МИД. Такой аргумент часто приводят в осуждение политических карт российского производства. В защиту же  (и даже во славу) карт западного издания говорится, что они здравые — отражают реальное состояние вещей: человеку, собирающемуся побывать на севере Кашмира, важно знать не то, что об этой территории думает российский МИД, а чья здесь власть, чью визу нужно получать, с чьими пограничниками и таможенниками придется иметь дело. Довод разумный и правомерный. Конечно, для практических (туристических, торговых и проч.) целей должны издаваться карты реальных юрисдикций. Вряд ли, однако, политическая карта мира подходит для решения практиче­ских местных задач, для этого нужны особые, более крупного масштаба карты на проблемные районы, и такие карты помогут путешественнику выбрать маршрут через положенные пограничные пункты, а логисту — правильно спланировать трансграничную поставку. Политическая же карта мира, издаваемая тем или иным  государством, — не маршрутная; это скорее синтез внешнеполитического ви`дения мира, своего рода геополитическое кредо страны-издателя.
Карты, изданные на Западе, далеко не всегда отражают фактические юрисдикции (фактический контроль той или иной территории тем или иным государством). В случае с Пакистаном — да, в основном отражают сегодняшнюю реальность. Но вот коллизия Египет—Судан в Нубии. Переданный в свое время англичанами от Египта (без ведома Египта) Судану и, соответственно, показываемый западной картографией как суданский спорный тре­угольник Халаиб — сегодня не суданский, а опять египетский. Несколько лет назад Египет ввел туда свои войска; Судану же, раздираемому внутренними противоречиями, теперь не до Халаиба и не до противостояния Египту. Ситуация де-факто, как видим, изменилась, но границу западные коллеги продолжают показывать такой, какой ее признают их власти. Де-юре, по их мнению. То есть фантазийной, если использовать ту же лексику, что и при критике отражения кашмирской границы на российских картах. Напротив, тот вариант проведения границы, что на советских/российских картах (СССР поддерживал Египет в территориальном споре с Суданом), — теперь реальность, де-факто.

По-египетски и по-русски.
Египет на египетской карте: южная граница по 22-й параллели. Так показывается египетская территория на большинстве карт российского издания.

По-судански и по-западному.
Египет без треугольника Халаиб. Так показывается политико-географическая ситуация в Нубии на суданских картах и большинстве карт западного издания.

 «Двуязычно».
На карте показаны оба варианта границы. Однако закраской (более сильным изобразительно-выразительным средством) дана территория Египта в варианте по-западному и лишь вспомогательной линией — «по-египетски». На подробных картах советского/российского издания также показывают две границы, но соотношение цвет—пунктир противоположное.

Территория, де-факто контролировавшаяся арабами Палестины
в разное время (выделена темным).
А — 1946 г. (Палестина — еще подмандатная территория Великобритании), после Второй мировой войны, до принятия ООН решения по Палестине.
Б — 1947 г., раздел Палестины согласно Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября. Три сектора и портовый город Яффа — арабские (обо­значены темным цветом), три — еврейские (светлые).
В — После войны 1948—1949 гг. Контролируемые арабами сектора резко сужены (над оставшимся кусочком Западного берега реки Иордан свой суверенитет провозглашает Иордания; скукожившийся сектор Газа переходит под управление Египта, однако Египет не заявляет о присоединении этой земли), арабского контроля над Западной Галилеей больше нет. Западный Иерусалим захвачен Израилем.
Г — Состояние на 2000 г. После захвата в 1967 г. всех палестинских территорий Израиль постепенно передает под контроль палестинской администрации сектор Газа; на Западном же берегу реки Иордан строятся еврейские поселения, возводятся бетонные стены и проволочные ограждения, палестинцы оказываются в разрозненных и причудливой формы резерватах. Мировое сообщество не признает такое положение правомерным.

Безобидная, вроде бы, туристическая карта (интернет-сайт www.travel.ru).
Но здесь нет и помину о территориях, предназначенных ООН для создания Арабского государства. Мало того, запросто признается захват Израилем сирийских Голанских высот. Мало того, Иерусалим признаетсяв качестве столицы Израиля (о проблеме Иерусалима — в след. номере).

Кишинёвские власти Республики Молдовы не контролируют территории Приднестровской Молдавской Республики⁶, и для путешественника, который соберется в эти края, это немаловажная информация. Но на издаваемых в разных странах политкартах мира никакой ПМР нет. Нет, потому что она официально не признана ни одной страной мира. Принцип де-юре оказывается сильнее «здравого» де-факто.⁷
То же и в отношении Нагорного Карабаха⁸, по большей части Азербайджаном не контролируемого, но по-прежнему показываемого картографами как часть Азербайджана (потому что страны мира признали Азербайджан в его границах на момент выхода из СССР).
Большинство картографических издательств мира показывают Государство Израиль в границах демаркационной линии 1949 г. Это те границы, которые — с большими или меньшими оговорками — явочным порядком признал Запад (своего рода компромисс между симпатиями к Израилю и боязнью Арабского мира). Но эти границы ведь лишь недолго, с 1949-го по 1967 г., существовали де-факто. В 1967 г. Израиль захватил и полностью стал контролировать всю Палестину (плюс сирийские Голан- ские высоты, плюс египет­ский Синайский п-ов)⁹. Однако ж даже самые произраильски настроенные государства мира не отваживались на своих официальных картах подтверждать это де-факто состояние игнорированием палестинских, пусть и пунктирных, границ (лишь сам Израиль на своих картах красил своим цветом всю контролируемую им Палестину и Голаны и снимал все пунктиры).
Ныне Израиль, хотя и ушел в основном из сектора Газа, сохраняет контроль над значительной частью Западного берега реки Иордан и стремится увековечить там свой контроль, оставляя палестинцам лишь «огрызки обглоданного гусеницей листа». Так что если следовать хваленому принципу показа границ по состоянию де-факто, то границы между еврейским государством и арабской автономией в Палестине следовало бы показывать примерно как на рис. Г на с. 17. Этого не делается: политиче­ские карты (и наши, и западные) отражают не реальность, а позицию государств-издателей по палестинскому вопросу.
Кстати, позиция, выраженная советской картографией, соответствовала духу и букве резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 1947 г. по послевоенному устройству Палестины: территория будущего Арабского государства показывалась в виде трех (а не двух, как сейчас, секторов): Газа и Западный берег (оба сектора — в гораздо более обширных границах) плюс Западная Галилея (примыкает к ливанской границе). В хороших официальных российских атласах границы этих трех секторов на картах сравнительно крупного масштаба показываются и по сей день. Разница с советскими в том, что тогда все три части законной палестинской территории (1947 г.) закрашивались «арабскими» цветами¹⁰, а демаркационная линия 1949 г. отмечалась пунктиром; теперь же (с конца 80-х годов) «арабским» цветом закрашиваются лишь усеченный Западный берег и донельзя скукожившаяся Газа, а законные линии 1947 г. даются едва различимым пунктирчиком.  И всё-таки даются. Что означает, что российская дипломатия не готова отбросить основополагающие международно-правовые решения по Палестине, тогда как большинство западных атласов решения 1947 г. давно похоронили.
Фактическое состояние  дел — одно, на картах, изданных в разных странах, — другое и третье. Не реальность, а позиции.
Между тем в российских турагентствах сплошь и рядом обращаются туристические карты Израиля, на которых нет не только линий 1947-го, но и 1949 г. Мало того, к израильской территории без обиняков прирезаны сирийские Голаны. Издатели проспектов и каталогов бездумно воспроизводят то, что получают от израильских партнеров. Те же, и это естественно, действуют, руководствуясь своими интересами. И это вовсе не моссадовские интересы, как, возможно, подумал самый осторожный читатель. Это обычный турбизнес: израильские турфирмы возят (по крайней мере, до недавнего возили) по всей территории, де-факто контролируемой Израилем, включая и оккупированные арабские, включая и оккупированный Иерусалим. Готов допустить, что у израильтян, присылавших нашим турагентам (просто малограмотным или невнимательным российским турагентам, вовсе не агентам «Моссад») свои карты¹¹, не было никакой задней мысли. Однако же результат от этого не меняется — в России подспудно пропагандируется пространственная формула: «Израиль = вся Палестина + юго-западный уголок Сирии». Формула, противоречащая позиции российского государства по ближневосточному урегулированию.

А вот еще один вариант новой западной картографической портретуры Палестины. Сектор Газа и Западный берег реки Иордан (в версии 1949 г.) политкорректно отделены от Израиля. Но принадлежащие Сирии Голанские высоты означены как «законная» северо-восточная оконечность Израиля.

В последние годы Запад всё более склоняется к признанию марокканского захвата Западной Сахары, тем более что король Марокко «хорошо себя ведет». Обсуждается план автономии Западной Сахары в составе Марокко. Английская Википедия (en.wikipedia.org) предлагает три варианта показа территории Марокко: а) игнорируя захват; б) констатируя захват де-факто; в) признавая целостность территории Марокко с Западной Сахарой.
В некоторых иностранных атласах явочным порядком уже вводится второй вариант показа: хотя Западная Сахара и обозначается как отдельная территория, для нее подбирается цвет, очень близкий к «марокканскому», в тон.
Даже в случае признания теми или иными странами Марокко в новых границах, третий вариант не будет соответствовать ситуации де-факто. Дело в том, что контролируемая марокканцами территория меньше — она внутри песчаного вала, насыпанного близ границ Западной Сахары, но не по самим границам.

Марокко де-факто уже скоро полвека, после знаменитого Зеленого марша 1975 г., контролирует бо´льшую часть Западной Сахары (Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро)¹². Ни одна страна, состоящая в ООН, однако, не признала пока этого де-юре.  И на большинстве официальных карт мира Марокко остается в привычных границах. Но не у туроператоров. В их каталогах вы найдете «Марокко», которое может рассматриваться как пощечина МИДам всех стран.
Марокканцы, заняв Западную Сахару, поступили хитро. Они перекроили свое административно-территориальное деление таким образом, что теперь два южных района страны частично включают в себя и собственно марокканские (законные), и западно-сахарские (оккупированные) территории. Так что даже знающий все подводные камни этой части полит­карты исследователь-географ, работающий с марокканской статистикой, вынужден до известной степени принимать марокканские правила игры. Ведь вычленить «мароккан- скую» составляющую из данных по этим двум «гибридным» районам очень трудно (задача с Западным Берлином в сравнении с этим — семечки).

Изданная в Марокко карта административно-территориального деления страны. Посмотрите на карту Марокко в атласе и, как говорят в рекламе, почувствуйте разницу. Цифрами 2 и 3 обозначены «марокканские» районы, оседлавшие границу Марокко и Западной Сахары: Эль-Аюн—Буждур—Сагиет-эль-Хамра (центр — Эль-Аюн) и Гулимин-эс-Смара (центр — Гулимин).

Система валов, внутри которых реализуется марокканский контроль
над Западной Сахарой.Валы призваны оградить территорию от вылазок вооруженных формирований Фронта освобождения Сегиет-эль-Хамра и Рио-де-Оро (ПОЛИСАРИО), базирующихся в Алжире. На схеме валов, размещенной в Интернете сторонниками независимости Западной Сахары, —  заголовок «Mur de la honte» — Стена позора.

Ну кто будет сердиться на такие симпатичные картинки с верблюдиками? Между тем на одной из них с непринужденной легкостью закреплен захват Израилем арабских территорий Палестины, Иерусалима и сирийских Голан, а на второй — Королевством Марокко Западной Сахары (если присмотреться, то на крайней юго-западной подписи можно прочесть: Laayoune, т.е. Эль-Аюн, главный город Западной Сахары, рассматриваемый правительством Сахарской Арабской Демократической Республики в изгнании в качестве свой столицы).

Трудно. Но если вы образованный человек, то, прежде чем отсканировать карту из путеводителя, купленного в Марокко, в Израиле, в Пакистане, переписать оттуда данные и вставить их в презентацию, вы сначала подумаете.
Ну да бог с ними, с Кашмиром, с безвестным треугольником Халаиб, с Палестиной, с какой-то Сегиет-эль-Хамра, скажут ваши ученики. Ну и напутаем мы что-нибудь при отображении этих удаленных и никогда большинством из нас не виданных территорий. Небо же не упадет. Не упадет. Не упадет оно даже и тогда, когда у них в руках окажется цифровая основа мировой карты, на которой, например, не будет какого-то кусочка России, и они примут эту основу за чистую монету.

Продолжение следует

¹Пока стояла Берлинская стена, в военных конфликтах в Европе не погиб ни один человек. Сразу же за разрушением социалистического лагеря последовали кровопролитные вооруженные столкновения в Югославии. И дисбаланс, внесенный уничтожением стены — своеобразного геополитического устоя в центре Европы, боюсь, еще не преодолен.

² В нашей картографии такой прием редок (у нас на политической карте обычно всю страну закрашивают определенным цветом), а в зарубежных атласах иногда территории стран оставляют «белыми» (что позволяет давать по ним отмывкой рельеф и наносить много другой информации), границы же стран обводят цветным контуром. Цвет контура для каждой страны свой. И если в американском атласе зелёным была обведена ФРГ, зелёным же непременно обводился и Западный Берлин.

³ В истории известны, впрочем, подобные случаи. Например, какой-нибудь предводитель янычар, получив от Миниха лично для себя бочонок золота, сдавал русским причерноморскую крепость, постреляв лишь для виду. Какой-нибудь Талейран, получив приличную взятку, приписывал к бельгийским владениям нидерландский Антверпен. Но то было Средневековье, в современной РФ такое решительно невозможно.

⁴Отдельный вопрос — как показывается индийско-китайская граница в районе Кашмира. Здесь российская картография принимает преимущественно китайскую сторону и территорию Аксайчин, которую Индия считает своею, показывает по большей части как китайскую. Глядя на этот участок карт российского издания, индийцы ворчат. Но ворчат глухо, потому что все-таки в главном, в индо-пакистанской части спора по Кашмиру, российские карты на стороне Индии. О проблеме Кашмира подробнее см.: Т.Л. Шаумян. Кашмирский узел//География, № 12/1995; С.А. Горохов. Кашмир//География, № 12—13/2003.

⁵Пишу здесь только о курсовых, чтобы не сказать лишнего. В том, насколько сказанное ниже верно в отношении государственных границ в дипломных, успешно защищаемых перед   г о с у д а р с т в е н н ы м и   комиссиями, и в диссертационных, включая и докторские, работах, предлагаю заинтересованному читателю убедиться или не убедиться самостоятельно.

⁶ Подробнее о ситуации в Приднестровье см.: Д.В. Заяц. Приднестровская Молдавская Республика//География, № 39/2000.

⁷ Не будем уже упоминать отдельные территории некоторых стран Африки и Латинской Америки, охваченные повстанческими движениями и центральным правительством де-факто не контролируемые.

⁸ См.: Д.В. Заяц. Нагорно-Карабахская Республика//География, № 43/2004.

⁹ Соответствующие картосхемы см.: Д.В. Заяц. Из истории арабо-израильского конфликта//География, № 3/2000.

¹⁰ Западный берег реки Иордан с 1949-го по 1988 г. закрашивался «иорданским» цветом, т.к. на эту часть Палестины была распространена юрисдикция Иорданского Хашимитского Королевства (Трансиордания). В 1988 г. король Иордании в одностороннем порядке отказался от прав на Западный берег (Цисиордания), и территория поменяла цвет на «палестинский», такой же, как у сектора Газа.

¹¹ Кстати, издаваемые в Израиле приличными издателями такие карты, как правило, сопровождаются примечаниями, что, мол, здесь показана территория, которую может посетить турист, но ее не следует рассматривать как выражение той или иной политической позиции. Российские же составители туристических проспектов, воспроизводя карту, примечания сплошь и рядом ничтоже сумняшеся отрезают.

¹² Подробнее см.: Д.В. Заяц. Западная Сахара (Сахарская Арабская Демократическая Республика)//География, № 3/2000.