Кругосветное плавание
|
 |
С.Я.
Унковский. Записки моряка. 1803—1819 гг. — М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2004. — 272 с. |
Семен Яковлевич Унковский, воспитанник Морского кадетского корпуса в Петербурге, был направлен в возрасте 15 лет в Англию для стажировки. Россия и Англия воевали с Францией. В морском бою французы взяли гардемарина в плен, и только после того, как Россия и Франция заключили в 1807 г. Тильзитский мир, уже двадцатилетним, он вернулся в Россию. Несколько лет спустя товарищ Унковского по кадетскому корпусу Михаил Петрович Лазарев предложил ему участвовать в кругосветном плавании — доставить грузы в Новоархангельск (Ситху), к русским поселениям в Америке, и, взяв грузы оттуда, привезти их в Россию. Совершив это плавание, Унковский вышел в отставку, женился и стал жить в своем имении, прожил до 94 лет.
Воспоминания С.Я. Унковского занимают 167 страниц. Большое предисловие и обширный справочный аппарат книги увеличивают ее объем в полтора раза. Основное место в воспоминаниях занимает описание кругосветного плавания с М.П. Лазаревым.
Во многих местах автор пишет почти протокольно: широта, долгота, ветр (всегда только ветр, ни разу — ветер) свежий от норд-веста, течение 20 миль в сутки к осту; если бросили якорь или хотя бы промеряли глубину, обязательно упомянут грунт на дне. Но и в этих чисто служебных заметках, нужных, казалось бы, только морякам, встречаются интересные оценки работы предшественников. Так, очень высоко оценены работы гидрографа Г.А. Сарычева, впоследствии адмирала: «Оба острова [в группе Алеутских] определены морскими наблюдениями, и их положение на карте г-на Сарычева оказалось весьма верным» (с. 121); «Положение оных островов с показанием г-на Сарычева весьма сходно и приносит честь от всякого мореплавателя сему достойному адмиралу» (с. 124). И сразу же после этого — оценка гидрографических работ Джозефа (Иосифа Иосифовича) Биллингса, англичанина на русской службе: «В оба наши плавания... мы старались пересечь курс г-на Биллингса, где он в своем журнале показал, будто видел берег, но при всем нашем смотрении и желании... не приметили и знаков какого-либо острова... Посему можно с точностью заключить о несуществовании сего мнимого острова» (с. 125).
Иногда автор дает подробное наставление тем, кто будет плыть после него: «Пройдя зюдовый (S) или нордовый (N) мысы оконченности прохода, тогда к югу открывается довольно обширный рукав, то безопасно можно держаться к нордному (N) или зюдному (S) берегу, но не держаться серединою прохода, где лежит опасная банка [мель]. Во время полной воды оной не видно...» (с. 96, из описания Сиднейской бухты).
Кругосветное плавание происходило в общем направлении с запада на восток, и когда корабль пересек меридиан 180°, экипаж продолжал отсчитывать восточные долго'ты, так что встречаются несколько непривычные значения, вплоть до «354° ост от Гринвича» — это всего-то 6° западной долготы*.
В те времена не была еще проведена линия перемены дат, и путешественники, обойдя вокруг света и оказавшись в Англии, столкнулись с тем же явлением, с каким за триста лет до них впервые в мире познакомились спутники Магеллана. Объяснение дается очень точное.
«По счислению, выигралось у нас ровно сутки, так что у нас на корабле праздновалось воскресенье, а в Англии суббота. Откинув свои счисления и записав по журналу новый порядок дня, из Англии уже счисление времени пошло тем же порядком, каким начали при отходе из Англии. Матросы не понимали, что в кругосветных плаваниях это всегда так случается, удивлялись, как это могло быть, что целые сутки мы опередили, и дни, кажется, все шли тем же порядком.
15 градусов по долготе равняются одному часу по времени. Поэтому, если суда идут на восток, то, проходя 15° по параллели, они выигрывают час вперед, а суда, идущие по параллели к западу, проигрывают один час. На этом основании корабль, обошедший [кругом света] восточным путем, встретившись с кораблем, обошедшим землю западным путем, при встрече на меридиане отплытия между собою будут иметь 2 дня разницы» (с. 160).
Автор записок был наблюдателен, умел хорошо оценить ситуацию. В начале XIX в. Австралия была еще по преимуществу страной каторжников, в записках упоминаются два корабля, пришедших с преступниками. И при всем том автор оценивает будущее страны оптимистично.
«Город Сидни, так называется здешнее селение,
стоит при прекраснейшем заливе того же имени,
идущим с моря, представляет величественный вид и
прекраснейшую картину для живописца. Средина
оного построена в долине, а оконечности
распространяются по обе стороны — отлого
возвышенным местам сей долины... Многие дома есть
трехэтажные и могут быть сравнены с лучшими в
Англии. Прекрасный климат много способствует
благоуспешности поселян. Каждый житель города
при своем доме имеет со вкусом обработанный сад и
пользуется плодами всякого рода в изобилии при
малейшем приложении трудов... Везде видны
зеленеющие поля, расцветающие сады и величайшие
стада овец и рогатого скота. Все обработано с
рачением и приносит удовольствие не токмо
хозяину, но даже и чужестранцу, посещающему
нечаянно столь отдаленный берег»
(с. 91—92).
«Кажется, Новая Голландия со временем сделается одною [так у автора] из богатейших селений англичан» (с. 97).
В отношении метрополии у автора сомнений куда больше. Разваливается огромная колониальная империя Испании; не ждет ли такая участь и Британскую империю?
«Некогда сильное государство [Испания] с каждым годом начинает упадать, и колонии во всех частях света, столь богатые, близки к отпадению... Новые страшные обладатели морей из [англо-]саксонского племени уничтожили морские военные силы Испании и других государств, теперь управляют всеми морями и сделались страшными для береговых поселений иных стран своим влиянием и торговлею. Наступило очередное время для Англии, но и эта последняя также падет, когда морские силы Нового Света — Америки — превзойдут ее в своем могуществе. Еще сто лет, и с Англией может быть то же, что случилось теперь с Испанией» (с. 132).
В книге есть очень выразительные описания селений, городов.
«Порт св. Франциска [Сан-Франциско] по своему
пространству можно назвать единственным в мире.
Прекрасный климат и почва земли плодородная, но
еще мало возделанная. В будущем времени обещает
этому краю великое население, в настоящее же
время под испанским владычеством эта прекрасная
земля находится почти в полудиком состоянии»
(с. 131).
«Прежние постройки [в Лиме] были каменные, но после сильного землетрясения, случившегося в 1747 году, когда г. Кальяо с 4000 обитателей провалился, тогда и в Лиме все строения пострадали от землетрясения, и с тех пор дома начали строить из такого материала в виде плетней, обмазанных глиною, и крепко сбитыми стенами, так что при землетрясении стены не трескаются. Впрочем, дома здесь большей частью одноэтажные и никогда не строятся выше двух этажей, с плоскими крышами, на которые живущие выходят наслаждаться прохладою вечернего воздуха.
Нам сказывали, что во время сильных землетрясений колокольни церквей шатаются, как деревья от сильного ветра. Легкие землетрясения повторяются в окрестностях Лимы почти каждый месяц. В наше пребывание таковых было два. Однажды я шел по улице... и вдруг почувствовал под ногами колебание земли. В одно и то же мгновение все жители выбежали из своих жилищ, становились на колени и молились. Я только по этому и понял, что было землетрясение. Это так всегда делают жители при всяком малейшем колебании земли, боясь, чтобы не повторилось сильнейшее землетрясение, подобное тому, которое предки их уже раз испытали.
Вот как рассказывали нам о великом землетрясении 1747 года. В одно мгновение глаза вода отхлынула от берегов, и рейд порта Кальяо оказался без воды. Корабли, стоявшие на рейде, сорвало с якорей и через несколько секунд при возвращении воды обратно этою ужасною волною были выброшены за 3 мили на берег по направлению к Лиме, а город Кальяо со всеми обитателями исчез и тут образовался пролив, отделяющий ныне остров Лоренцо. Мы посещали то место, где был старый Кальяо и только кое-где видны остатки кирпичей от бывших домов и место в рытвинах и ямах» (с. 143—144).
Здесь мы видим описанное, хоть и не по своим наблюдениям, а с чужих слов, но очень точно, явление цунами, о котором пришлось нам недавно так много слышать.
Особого внимания заслуживает оценка русских колоний в Америке и деятельности Российско-Американской компании. Не столько отдаленность Аляски от России, сколько хищническую эксплуатацию природных ресурсов и населения — как туземного, так и обманным путем привезенного из Сибири — С.Я. Унковский считает причиной неминуемого скорого краха колоний.
«Промыслы здесь начинаются около месяцев июля и августа и до октября. В оное время морские коты [котики] приплывают от юга на сии острова и выходят на берег. Тогда алеуты отгоняют их внутрь острова и бьют деревянными древгалками. Самки остаются для расплоду, и самцы, которым более 3-х лет, прочие же 1-го года и 2-х лет убиваются. По окончании дня каждый алеут снимает шкуры со своей добычи и должен их приготовить для отдачи компании. За каждую шкуру алеут получает товару на 10 копеек. Таким образом, компания получает от 70 до 80 тысяч котов ежегодно, которые в Китае ценятся от 3 до 4 талеров, содержание же алеутов не стоит компании ничего; потому оный промысел можно положить один из выгоднейших в свете. Компания... при худых назначениях начальников на сии острова погубляет остальных несчастных островитян» (с. 122).
Такое обращение с местными жителями не только бесчеловечно, но недальновидно даже в отношении чистой прибыли. Американцы платят алеутам втрое больше. 30 копеек за шкуру котика — даже по тем временам тоже издевательская цена, но это было достаточно, чтобы подрывать промысел конкурентов.
«...Если бы русские с ними [алеутами] торговали, платя за меха настоящую цену, без обмана и не допуская американцев торговать в заливы, занятые компанией, то с выгодою производилась бы торговля и с Китаем, но при нынешнем распоряжении здешнего правителя ожидать ничего нельзя...
Добродушный алеут при всем том привержен к русским и трудится без всякой награды, но худое рачение и смотрение за оными мало помалу их совсем истребляет и со временем, если продолжится далее такое же правление, то сии славные промышленники бобров совсем исчезнут. Русские наемные промышленники немногим живут лучше алеут и достойны сожаления. Большая часть из оных, польстясь на корысть, служит компании из половины пайка, полагая по окончании своего срока возвратиться обратно в свою родину с богатством, но, будучи совершенно обмануты, по необходимости остаются, должают компании и после, не имея надежды возвратиться, как хотелось, предаются пьянству, а с оным является всякого рода распутство... Нередко доходило и до смертоубийства» (с. 114).
Автор неоднократно и весьма неприязненно упоминает Александра Андреевича Баранова, правителя соединенной Российско-Американской компании**. Фигура эта крайне неоднозначная. Ранее И.Ф. Крузенштерн тоже очень неодобрительно отзывался о деятельности Баранова. В то же время Ю.Ф. Лисянский и Ф.П. Литке высказываются о нем гораздо более доброжелательно. Все эти отзывы приведены в примечаниях к книге.
После конфликта между А.А. Барановым и М.П. Лазаревым офицеры «Суворова» приняли решение сняться с якоря, благо корабль был уже загружен и к плаванию готов. По возвращении корабля «Суворов» в Кронштадт морское министерство назначило комиссию для исследования причин, побудивших М.П. Лазарева без разрешения правителя покинуть Новоархангельск. По результатам расследования главное управление Российско-Американской компании решило сместить Баранова.
Последние 40 страниц — обычная семейная хроника.
«Записки» С.Я. Унковского подготовило к изданию издательство М. и С. Сабашниковых в 1934 г. Л.В. Черепнин, известный историк, специалист по источниковедению, написал подробное, очень интересное предисловие; были составлены именной и географический указатели, словарь терминов, составлены примечания. Однако вскоре издательство было закрыто, и напечатана книга не была. Сейчас за выпуск книги взялось издательство имени Сабашниковых, и в 2004 г. она вышла в свет. Вполне понятно уважительное отношение современных издателей к предшественникам, стремление сохранить проделанную ими работу. Но то, что «Записки» были составлены автором через несколько десятилетий после описываемых событий, подготовлены к изданию более чем через сто лет после них, а изданы еще через семьдесят, отразилось на качестве книги. Нужно было внимательно просмотреть справочный аппарат, в географическом указателе дать современные написания названий, добавить недостающие термины в словарь, устранить неточности, более точно нанести маршрут на карту — для этого в книге достаточно данных.
И все же следует выразить большую признательность издательству, благодаря которому мы получили книгу, очень ценную для географов, историков и всех, кому интересно прошлое России.
* См. об этом: К.С. Лазаревич. 190°
долготы // География, № 7/2003.
** Сравните с оценкой деятельности А.А.
Баранова в статье: В.И. Евдокимов. Круг
земли и воды Александра Баранова // География, №
25/98.