8. ЧЕСТЬ

Синтезирование образа

Культурология, социология

У людей на подвижных геополитических рубежах нередко вырабатывается приспособленчество, вынужденная способность к постоянным компромиссам. На Брянщине и Смоленщине мы подобного не наблюдаем. Напротив, здешние уроженцы вошли в историю как люди, совершенно не склонные юлить, лавировать, перекрашиваться. Еще древний летописец называет брянских жителей «злыми крамольниками» за отсутствие в них должного трепета перед властной особой князя. Потом — смоляне-декабристы, независимые мыслители А.К. Толстой, Тютчев, Грибоедов, революционеры, непокорные партизаны всех эпох... Критические 90-е годы высветили личность смолянина Анатолия Лукьянова, одного из самых видных оппозиционеров курсу центрального правительства*.

Писатель Петр Проскурин (род. в пос. Косицы Севского р-на; всесоюзно известен по экранизации романа «Судьба») своей бескомпромиссной прямотой раздражал «мейнстрим» столичной интеллигенции. В годы перестройки он выразил удивление тем, что в прессе стали стесняться слова «коммунист». Выразил снисходительное презрение к литературной братии, взявшейся в 90-е годы вовсю писать о Сталине: «За такие фигуры должны браться люди художественного дарования, как у Шекспира или Достоевского». Никогда не пытался подделаться под модные умонастроения «творческой тусовки» и Н.М. Грибачев, из с. Лопушь Выгоничского р-на. Один раз выбравшие дорогу настоящие брянчане и смоляне убеждений не меняют:

Люди не по платью узнаются,
С хвастуном не путай храбреца,
Трусы отступают и сдаются,
Смелые проходят до конца.

(Николай Грибачев)

Почти ненавидим был среди «свободных» столичных писателей Василий Ардаматский, из смоленской Духовщины. Трем поколениям известны снятые по его сценариям фильмы: «Путь в “Сатурн”» и «Конец “Сатурна”» — о борьбе на оккупированной территории, и «Взятка» — о начинавшейся внутренней оккупации страны, оккупации бесчестием. В криминальных романах Ардаматского всё называется своими именами: взяточник — взяточник, разложенец — разложенец, предатель — предатель. Прямо, до беспощадности.

Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не на шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча!

Коли спорить, так уж смело,
Коль карать, так уж за дело,
Коль простить, так всей душой,
Коли пир, так пир горой!

Многие склонны видеть в этих стихах А.К. Толстого выражение русского духа вообще, но в первую очередь это выражение умонастроения жителя Верхнего Подесенья, человека из Красного Рога под Почепом. Сегодня самым, пожалуй, наглядным выразителем этого регионального духа служит недавний депутат госдумы Василий Шандыбин, уроженец с. Красное Трубчевского р-на, рабочий «Брянского Арсенала»:

Был в Брянске, встречался и со студентами, и с простыми людьми, и они прямо говорят, что сегодня война в Ираке идет не за то, чтобы там был демократический режим. Нужна иракская нефть. А потом, значит, скажут, что у нас не соблюдаются права человека, могут ввести миротворческие силы. Если Багдад сдали, может быть, Москва сдастся, но я, как житель Брянска, буду сражаться до победы.

(Василий Шандыбин//Радио Свобода, 13.04.03)

А вот выраженное в стихах мнение о нашем времени, вернее, о нашем пространстве брянского интеллигента, профессора-лесовода:

Обокрали, оболгали
   терпеливо все мы ждали.
А теперь хоть волком вой
   за согласие с Москвой.
А Москва — это пиявка
   на России отощавшей.
А Москва — уже не Русь.
Это темная лошадка —
   ею больше не горжусь.
У Москвы плохой конец.
Там и похоть, там и пошлость,
   там и подлость наконец.

(И.М. Марченко, уроженец с. Чаусы
Погарского района, жил в Брянске)

Помните геополитические размышления жителей Комарицкой волости (с. 15) и Смоленска
(с. 21), помните смолянина М. Глинку, превратившего «Камаринскую», этакий эпатирующий южнобрянский манифест независимости, в классическое произведение?

У Даля зафиксирована старая пословица: «Брянская коза все вверх глядит». У нее есть вполне материалистическое объяснение: в Брянске много глубоких оврагов, и именно там, в местах не удобных для застройки, выпасали коз, которые в ожидании хозяйки воздевали очи горе. Но есть и метафорическая интерпретация: в любых обстоятельствах думать о высоком.

Что здесь придает крепости и терпения людям, что позволяет им со всеми основаниями начертать на своем гербе «Несгибаемый дух все превозможет»?

Конечно, лесные укромные уголки, способные и защитить, и поддержать.

Судьбе своей в лицо смотреть
Умели мы всю жизнь.
И под огнем стоять насмерть
Друг другу поклялись.

Мы поклялись, — порукой в том
Родные небеса,
Просторный дом, надежный дом —
Смоленские леса…

(Николай Рыленков)

Но скорее — тысячелетняя экзистенциальность географического положения: если уж очередная военная волна катится сюда, шансов спасти имущество и жизнь все равно мало. Но спасти можно человеческое достоинство. Это глубоко почувствовал Симонов, оказавшись в прифронтовой Вязьме:

Я помню в Вязьме старый дом.
Одну лишь ночь мы жили в нем...
   В ту ночь, готовясь умирать,
   Навек забыли мы, как лгать,
Как изменять, как быть скупым,
Как над добром дрожать своим.
   Хлеб пополам, кров пополам —
   Так жизнь в ту ночь открылась нам.

(Константин Симонов. Дом в Вязьме)

Эту идею, в завершенной форме, выразил смолянин Исаковский — как региональную философию:

И коль придется в землю лечь,
Так это ж только раз.

Но это в крайнем случае. А вообще, земля эта полна простого жизненного оптимизма, скрытого полета. Как подводные крылья судов, изобретенные конструктором Ростиславом Алексеевым, уроженцем Новозыбкова. Как знамя Победы, водруженное над Рейхстагом Михаилом Егоровым, смоленским партизаном, уроженцем деревни Ермошенки Руднянского района. Как окрыляющая песня белоруса Адама Русака, переведенная ельнинцем Исаковским:

Как в вашем колхозе широкое поле,
Пускай же для счастья цветет ваша доля.
Пусть будут на речках да светлые воды,
Пусть плавают в речках гусей хороводы...

Чтоб на поле жито дружней колосилось,
Чтоб сало в кладовке все время водилось,
Чтоб в печке горячей шипела бы шкварка,
А к ней, если надо, нашлась бы и чарка.

Чтоб к вам приезжали желанные гости,
Чтоб люди на вас не имели бы злости.
Чтоб дружной работою вашей бригады
Все были довольны, довольны и рады.

До встречи в новом учебном году,

Бывайце здаровы, жывіце багата,
А мы ўжо паедзем дадому, дахаты.

* Лидер крупнейшей оппозиционной партии в госдуме Геннадий Зюганов — уроженец Орловской области. Но если всмотреться в карту, то нетрудно заметить, что его родной Хотынецкий район (ныне с. Мымрино, где Зюганов родился и работал учителем, — в Знаменском р-не) лежит у самых-самых карачевских границ, на Деснинско-Окском водоразделе.
Самый смелый, решительный отечественный лидер, вошедший в историю независимостью суждений, пусть и несколько экстравагантной, Н.С. Хрущев — курский. Но его Хомутовский район непосредственно граничит с Севским, а его родная Калиновка — и вовсе Подесенье: стоит на истоке Сева, текущего в Неруссу.