С.В. РОГАЧЕВ

Уроки понимания карты
(основы пространственного анализа)

Размещение узлов и ядер человеческой деятельности обусловлено физической географией в большей мере, чем привыкли думать наши ученики, и явно в большей мере, чем об этом позволяют судить наши учебники. Но стоит лишь внимательно всмотреться в карту — и открываются простые, хотя и не заметные с первого взгляда, обусловленности.
В курсе мы даем некоторые приемы и примеры вдумчивого рассмотрения карты. Образовательные достижения: 1) формируется уважение к карте как к познавательному инструменту; 2) карта мира лучше постигается, ведь она предстает как осмысленная система; 3) воспитывается пространственное мировидение; 4) устанавливается смысловая связь между физико- и экономикогеографическими школьными курсами.
В основе курса — элементы лекций, читаемых на протяжении 12 лет на географическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова и в Московском институте открытого образования.

УЧЕБНЫЙ ПЛАН

Что изучает пространственный анализ?
Для чего нужны уроки понимания карты?

Пространственный анализ — форма географического мышления, направленная на решение вопроса: «Почему это здесь находится?».

Это самое общее, ориентирующее определение. Оно требует конкретизации (область определения должна быть уточнена). Дело в том, что не всякая причина размещения — предмет пространственного анализа. Пространственный анализ интересуется лишь теми случаями, когда размещение определяется не собственными свойствами данного места, имманентно ему присущими («вертикальная» обусловленность), а его отношениями с другими местами, то есть пространственными связями («горизонтальная» обусловленность).

Чтобы разобраться получше, рассмотрим несколько примеров — разные ситуации обусловленного размещения.

ПРИМЕР 1

Шахта и поселок горняков расположились здесь потому, что в этом месте к поверхности подступает интрузия богатых руд («снизу»).

Это типичный пример известного всем школьникам сырьевого фактора размещения. Никакой особой географической мудрости в нем нет. Геолог нашел руду, экономист (или бизнесмен-заводчик) из чисто технологических соображений принял решение о создании на этой руде добывающего центра.

Это пример жесткой зависимости размещения от наличия одной, «точечной», характеристики (либо она есть, либо ее нет).

ПРИМЕР 2

Древесная порода Х растет здесь потому, что здесь достаточно плодородные почвы («снизу») и умеренный климат («сверху»).

Ответ на вопрос «почему?» в данном случае дается не в рамках собственно предмета географии, а исходя из определенных биологических свойств дерева Х (ему нужно то-то и то-то; если это есть, оно и растет).

Это пример относительно эластичной зависимости размещения от набора (сочетания) характеристик в определенном диапазоне.

ПРИМЕР 3

В одной местности — почвы плодородные, поэтому плотность населения здесь высокая; в другой — бедные, плотность — низкая.

Здесь, как видим, работает простая экономическая пропорциональность между возможностями производства и потреблением. Чисто «вертикальная» (в пределах каждой местности) зависимость.

Это пример корреляции размещения с определенной характеристикой (количественная зависимость плотности изучаемого явления от интенсивности характеристики).

Во всех рассмотренных выше примерах значение имеют только свойства самой местности и требования, предъявляемые к ней размещаемым объектом.

Во всех трех примерах для объяснения размещения не имеет значения, ГДЕ находится рассматриваемая местность, как далека она от других, в каких взаимосвязях с ними она состоит. Принимается во внимание лишь то, какова эта местность — чисто СКАЛЯРНЫЕ характеристики местности. И зависимость выстраивается от них. Это те самые случаи, когда в вопросе размещения можно обойтись БЕЗ пространственного анализа.

ПРИМЕР 4

Совсем другое дело, если вы, например, замыслите на своем участке открытие гипермаркета. Здесь вступят в силу другие, принципиально другие, факторы размещения. Климатические, геологические и почвенные характеристики участка будут иметь третьестепенное значение. Даже численность и средняя плотность населения в околотке не будет решающим фактором. Главное будет в том, ГДЕ ваш участок расположен, вернее, как он расположен по отношению к потенциальным потребителям, снабженцам и конкурентам:

— далеко или близко;

— на удобных путях или, наоборот, за какими-то препятствиями;

— в гуще потребительского ареала или на его периферии;

— а если на периферии, то какой — с той ли стороны, откуда идет снабжение, или там, где все уже схвачено конкурентом, и т.п.

И сколько ни закладывайте вы здесь почвенных разрезов, сколько ни бурите скважин, сколько ни меряйте количество осадков или среднесуточную и минимальную температуру, сколько ни собирайте гербариев и жучков, сколько ни проводите даже переписей населения — все эти традиционные методы получения информации о местности ничего не дадут вам. Вы не достигнете успеха, пока не начнете наблюдать за пространственными потоками — перемещениями людей, товаров, финансов, информации (в частности, инноваций) на большие расстояния, по значительной территории вокруг вашего участка. Пока не начнете понимать, как потоки организуются в пространстве, что способствует их сведению в пучки и узлы в определенных местах, а что мешает. Пока, с картой в руках (или с картой в уме)*, не начнете моделировать возможности фокусирования связей на ваш участок: формирование удобных подъездов и повышение привлекательности самой местности, снижение барьерности препятствий и т.п. То есть пока вы не начнете смотреть на себя со стороны, рассматривать свое положение не в рамках вертикальных обусловленностей (приуроченностей), а в системе горизонтальных, межместных взаимодействий. Это потребует перехода от скалярного к векторному видению мира.

Ваш участок может быть хоть на болоте, но если он удачно расположен по отношению к взаимодействующим с ним объектам, то сам ход развития территории выдвинет его на заметные позиции, предпочтя ваше скромное болото неудачно расположенным жирному чернозему или нефтяному эльдорадо.

Пространственный анализ как раз и отвечает на вопрос, что значит быть удачно или неудачно расположенным в системе пространственных связей. Какое положение и почему удачно для развития определенного элемента пространственной системы.

Когда Петр I, стоя по колено, едва не зачерпывая ботфортами, в дельтовом невском болоте на пронизывающем мокром ветру, произносил свои легендарные «Здесь будет город заложен», он явно руководствовался не «вертикальными», не скалярными факторами размещения (для Петербурга это были скорее «антифакторы»). А какими?

ПРИМЕР 5

Возьмите карту Европейской части России и циркуль. Установите иглу циркуля в функциональный центр России — Москву. А теперь поищите ближайшую к Москве точку на Мировом океане, понемногу расширяя раструб между ногами циркуля. Нашли? Сделайте вывод. Вот вы уже и стали пространственным аналитиком.

Ничего не бывает в чистом виде, тем более в географии. В географической реальности приходится иметь дело с объектами как размещенными по принципу «вертикальной» приуроченности, так и развившимися в результате благоприятного стечения пространственных связей. Как правило, в любом размещении проглядывают оба принципа, и пространственному аналитику всегда найдется пища для ума.

ПРИМЕР 1'

Если дать себе труд задуматься над примером 1, нельзя не усомниться в том, что именно рудная интрузия стала причиной рождения поселка горняков. Ведь было очень долгое (геологически долгое!) время, когда руда здесь уже существовала, но никто ею не интересовался, или если и интересовался, то о добыче не помышлял. И вдруг является какой-нибудь Демидов (или Совнархоз, или ОАО) — и начинается строительство. Значит, истинная причина-то — не в том, что здесь есть руда (она была миллион лет и ничего не «причиняла»). А в том, что на определенном этапе расселения человечества процесс освоения дошел до данной территории и достиг такой интенсивности, что людям потребовались здешние недра. Отыскав ответ на вопрос, почему именно сюда и именно на определенном этапе пришла та волна (или поток, или вахтовый десант) освоения, которая и пробудила к жизни рудную спящую красавицу, мы и найдем истинную причину размещения. И это уже предмет пространственного анализа.

Школьникам, у которых диалектическое мышление развито еще слабо, для лучшего понимания сказанного можно привести такую несложную аналогию. На вопрос: «Почему у вас болит живот?», можно бы ответить так: «Потому, что у меня есть живот». Тот, кто на вопрос: «Почему здесь находится поселок по добыче руды?», отвечает: «Потому что здесь есть руда», — отвечает с такой же неподражаемой логикой.

Пространственный анализ включается и в решение вопроса: «А что будет с поселком, когда руда кончится?». Ответ в рамках скалярного подхода — «Либо найдем новую руду поблизости или поглубже, либо констатируем, что у поселка нет перспектив». Ответ в рамках векторного видения (в рамках методологии пространственного анализа): «Посмотрим, какими пространственными связями оброс или может обрасти поселок. И если таких связей много, поселок непременно найдет себе амплуа в системе межместных отношений, даже если отомрет рудный стержневой корень, взрастивший его».

ПРИМЕР 2'

Трансформируем пример 2 так, чтобы в нем зазвучал пространственный анализ. В реальности далеко не всегда тот или иной вид растений и животных распространен именно там, где ему лучше всего. И размещение определяется не только сочетанием «вертикальных» условий (почвы «снизу», климат «сверху»). Допустим, например, что во время созревания семян (пусть они будут летучими, как у клена) дерева Х над его ареалом постоянно дуют сильные западные ветры. Тогда молоденькие Х всякую весну будут прорастать восточнее «положенного» по вертикальным характеристикам ареала (хотя, конечно, за пределами этого ареала Х будет несколько угнетенным), а на запад ареал распространяться не сможет. Если же через ареал во время осыпания семян проходит сезонная миграция животных, которые на своей шерсти или в желудках могут переносить семена на значительные расстояния, то обнаружится еще одна пространственная деформация скалярно детерминированного ареала.

Появляется горизонтальная, векторная составляющая — появляется предмет пространственного анализа.

ПРИМЕР 3'

Скорее всего на разных почвах сложатся разные специализации хозяйства (например, зерновое и лесное). Возникнет необходимость в обмене продукцией, начнут циркулировать пространственные связи, на их скрещениях вырастут посреднические торговые узлы. И весьма вероятно, что они возникнут как раз вдоль почвенной границы плодородные/неплодородные. В ходе пространственной самоорганизации людей, в результате их пространственных перемещений главной, и наиболее заселенной, может оказаться уже не зона богатых почв, а зона контакта.

Как видим, определенное взаимное расположение объектов способно породить новые объекты.

Если верно, что в любом примере скалярной приуроченности можно найти (хотя бы в потенциале) элементы векторной обусловленности, верно и обратное.

ПРИМЕР 4'

Для размещения гипермаркета важны, конечно, и скалярные характеристики: какие для данной территории существуют налоговые ставки, каковы средние взятки местному чиновничеству, каков уровень криминализации, каковы расходы на отопление (исходя из климата и цен на топливо) и т.п.

Однако, какой бы ни был налоговый рай там, где вы решили разместить гипермаркет, как бы ни были здесь кристально честны чиновники и как бы ни было тут круглый год тепло, торговый центр не разовьется, если нет условий для того, чтобы на него сфокусировались пространственные связи.

А что нужно для этого? Что благоприятствует фокусированию в одной местности множественных разнонаправленных связей, что — препятствует? Это и будет главной темой последующих лекций.

Гипермаркет из примера 4 — метафора города. Город — это самый яркий на географической карте объект, который может быть назван узлом пространственных связей в лучшем виде, высшая форма централизации географического пространства. В основном мы и будем в дальнейшем говорить о том, как формы земной поверхности, черты физической географии предопределяют сгущение человеческих тел, интересов, деятельности, капиталов
в тех или иных точках планеты.

Рассматривать различные типы положений будем на конкретных примерах. Почему Москва выросла именно здесь? Почему тысячелетиями в одной и той же местности воспроизводят себя Мемфис—Гелиополис—Фустат—Каир? Почему Париж и Орлеан, Орша и Витебск приклеились именно к этим точкам на своих реках? (лекция 3 и др.). Разобрав положения многих городов мира, поведем речь и о районах и странах (лекции 7 и 8).

Элементы пространственного анализа могут и должны быть растворены в примерно 80% уроков школьной географии с 7-го по 10-й класс. Для этого не нужно изыскивать особых часов учебного времени. Просто ту скалярную «перечислиловку», которой изобилуют наши программы и учебники, нужно векторизировать. Отдельные географические объекты на уроках нужно в изложении сделать элементами пространственных систем, подавать их как результат межместных взаимозависимостей. Попросту говоря, показывая детям очередной объект на карте, нужно стараться объяснить:

а) почему он именно здесь — какие объекты предопределили его размещение;

б) размещение каких объектов он собою предопределил.

Целесообразно проводить и специальные уроки понимания карты, когда территория целой страны (района) в ее основных чертах раскладывается в категориях и элементах пространственного анализа и соединяется затем в осмысленную систему взаимообусловленных положений (лекция 8).

В чем образовательное значение таких уроков и элементов уроков?

Мировоззренческое значение

— У школьников развивается представление о взаимосвязанности и причинно-следственной обусловленности сущего.

— Школьники на конкретных примерах осознают зависимость поведения человечества (пространственного поведения, или размещения) от природных факторов; развивается системное мировидение «природа—общество».

Информационное значение

— Явления и объекты, поданные в смысловых пространственных взаимосвязях, укладываются в памяти в гораздо больших объемах, нежели они же «в розницу».

Методическое значение

— Воспитывается внимание к карте, раскрывается исследовательский потенциал работы с картой.

— Реализуется внутрипредметная интеграция: формируется логическая преемственная неразрывная связь между преимущественно физико-географическими курсами 6—8-го и общественно-географическими 9—10-го классов.

— Идет постоянное рециклирование знаний.

Развивающее значение

— Дети сами начинают вдумываться в карту: у них воспитывается географическая зоркость, пространственное мышление и аналитическая потребность.

Мы много твердим о комплексности, но география наша в реальном преподавании поэлементна. Большинство детей в лучшем случае усваивает, что есть в розницу Волга, Урал и Транссиб, что есть в розницу города-миллионеры. Но приурочить те или иные города к Уралу, Волге или Транссибу могут очень немногие. А приурочить к определенным точкам на Урале и Волге — тем более. Для подавляющей части абитуриентов даже в престижных вузах совершенно не решаемой оказывается, например, задача назвать страны по Дунаю (а приурочить страны к определенным «ступеням» и поворотам Дуная, и не пытайтесь просить). Хотя Дунай они знают и о всех соответствующих странах, как позже выясняется, тоже слышали. Но вот видеть их вместе, именно комплексно (по-настоящему, а не на уровне заклинаний о ПТК), в школе не научили.

Уделите минуту для работы, приведенной в примере 5 на с. 46, в 8-м классе — на самых первых уроках, где рассматриваются границы страны и омывающие ее моря. Не смущайтесь, что города по программе рассматриваются намного позже. Это обстоятельство может смутить лишь правоверного методиста, для которого буква программы дороже результатов образования детей. Дети же, безусловно, и без всякой программы про Москву и Петербург уже знают, но вряд ли задумываются о взаимообусловленности их взаиморасположения. Из несложной работы с картой и циркулем восьмиклассники вынесут если не убеждение, то пока хотя бы подозрение, что все не так уж случайно и хаотично на карте.

Оказывается, что Москва, дистанционно вступая во взаимодействие с Мировым океаном (стремясь ухватиться в наиболее удачном, наиболее экономичном — то есть, в данном случае, наиболее близком для нее — месте за край океана, за береговую линию), порождает, и не могла рано или поздно не породить, новый мощный узел: порт, торгово-посреднический центр, сгусток людей, бизнеса, военной силы, идей, материальных ценностей.

И у детей, может быть, понемногу начнет шевелиться мысль, что не такой уж учитель самодур, когда заставляет учить моря, омывающие страну, проводить указкой по береговой линии, отмечая внутренние моря, заливы, мысы, проливы. Что это не просто объекты, которые требуется вызубрить по программе, чтобы справиться с непонятно зачем нужными тестами. А что в каждой бухточке, каждой излучине реки, на кончике каждого хребта, у края любого болота таится зародыш будущего если не Петербурга, то какого-то другого сгущения представителей нашего биологического вида. Что мы, homo sapiens, несмотря на свою, казалось бы, горделиво разумную самостоятельность, не так уж и свободны от линий, предначертанных физической картой мира, что наша жизнь — производная от географии в гораздо большей мере, чем нам свойственно думать в быту.

Эта догадка может мелькнуть и забыться, как, к сожалению, забывается многое «проходимое» в школе.
А может стать искоркой — основой географического мировоззрения, если из урока в урок, хотя бы по две-три минуты вы будете уделять элементам пространственного анализа — вместе со всем классом вдумчиво всматриваясь в карту.

Города — порождение пространственных связей и узлы этих связей — обычно возникают по соображениям рациональности. И школьников с младых ногтей следует отучать от мысли, что царской фразы «Здесь будет город заложен» (пример 5) достаточно для того, чтобы здесь вырос город. Конечно, некий властитель-самодур, перенапрягая силы нации, может устроить город где угодно по своему капризу. Но если местоположение этого города окажется нелепым, если он не впишется рационально в пространственную систему страны, город зачахнет очень скоро, вслед за самодуром. Более того, такое нелепое географическое начинание может стать причиной преждевременной кончины самогоR капризного основателя. Школьники из курса истории и из романа А.Н. Толстого «Петр Первый» знают, какое недовольство Петербургом существовало в русском обществе и как это недовольство угрожало петровской власти. Но то-то и оно, что Петербург пошёл. Рационально вписался в систему российского расселения и пошёл. Почему? На этот вопрос вам уже ответила подвижная игла циркуля в примере 5. Здесь волны Балтики глубже всего влизываются в Россию; здесь океан ближе всего подносит себя к русскому ядру.

ПРИМЕР 5'

Критически настроенные дети тут же зададут (а если не зададут, то задача учителя — спровоцировать их на это) вопрос: «Если точка, где вырос Петербург, такая замечательная, что же он там не вырос раньше?»
Ответ близок к тому, что рассматривался в примере 1'. Русское ядро долго вызревало для того, чтобы расширить свое влияние до моря.
Причем, напомним это школьникам (знать это надлежит из курса истории), Россия прокладывала путь к морю методом проб и ошибок. При Иване Грозном русские вышли на Каспий (но это море оказалось тупиковым) и основали Архангельск (но Белое море слишком удалено от средоточия пространственных связей Европы). Циркуль уже показал вашим ученикам, что и Каспий, и Беломорье существенно дальше от Москвы, чем Финский залив. Отчего же Россия раньше пришла своими форпостами — Астраханью и Архангельском — к более далеким морям и много позднее — к близкой Балтике. Объяснение ведется в двух направлениях:
1. С запада Россия испытывала боRльшую враждебную конкуренцию. Это случай поляризации пространства: мощный соседствующий регион (Западная Европа) не столько тянет к себе, сколько отталкивает. (Явление поляризации пространства мы рассмотрим в следующей лекции: пример 6’.)
2. К Каспийскому морю Москву ведут реки Москва—Ока—Волга — самой природой созданная путеводная нить, канал повышенной проницаемости пространства. Путь к Белому морю был сложнее: нужно было, преодолев восточную оконечность Смоленско-Московской возвышенности (барьер), добраться до Ярославля и преодолеть Волгу (барьер). Но зато вскоре за Волгой москвичей как бы подхватывал канал проницаемости: судоходные, приятные реки Вологда—Сухона—Северная Двина. Пусть и огромный крюк к востоку (через Великий Устюг), но зато готовый путь, сверхпроницаемое пространство.
Совсем другая картина — на пути к Финскому заливу: Смоленско-Московская возвышенность (барьер), Клинско-Дмитровская гряда (барьер), Волга (барьер: ее надо пересекать), тверские болота (барьер), восточные отроги Валдайской возвышенности (барьер), Приладожские болота (барьер). И никаких особых, природой данных, готовых каналов повышенной проницаемости пространства. Легко ли было русскому ядру тянуть свое влияние к Балтике?**

ВОПРОСЫ и ЗАДАНИЯ

1. Объясните разницу между скалярными и векторными величинами.

2. Какие характеристики местности вы бы отнесли к скалярным? Приведите пять примеров. Какие карты школьного атласа отражают скалярные характеристики?

3. Приведите (в дополнение к приведенным в лекции примерам 1—3) три примера размещений, объясняемых скалярными характеристиками местности («вертикально» обусловленные размещения).

4. Беря за основу примеры 1', 2' и 3', придумайте сценарии преобразования ваших скалярных примеров в векторные (векторизируйте их).

5. Приведите три примера объектов или явлений, в размещении (распространении по территории) которых ведущую роль играют пространственные («горизонтальные») связи (векторы).

6. Попытайтесь на карте мира отыскать один-два примера, аналогичных примеру 5.

* Разумеется, внимательные читатели скажут, что и в первых трех примерах карты будут очень полезными. Геологическая карта и карта полезных ископаемых могут помочь в решении первого примера. Климатические и почвенная карта дадут информацию для решения второго. Почвенная карта и карта плотности населения раскроют зависимость в примере 3. Но во всех этих случаях карта будет использоваться просто как хранилище информации, и из этого хранилища будет нами считана только малая толика информации, касающаяся интересующего нас участка. Карта же как пространственная система при решении этих примеров востребована не будет.

** Чтобы сделать пример более насыщенным и красивым, обратите внимание школьников, что дико удаленные, но подвязанные к русскому ядру живыми артериями Астрахань и Архангельск стали хранителями русской традиции: из Астрахани — «самый русский» русский художник Борис Кустодиев, сказочно красив и «русcок» Астраханский кремль; неподдельно «русски» архангельские сказки Бориса Шергина и заповедник деревянного зодчества «Малые Карелы» возле Архангельска. В противоположность им Петербург, лежащий от русского ядра за шеренгами барьеров, вернее, за многослойным природным фильтром, — пожалуй, самый нерусский из русских городов.