Экономический ландшафт
|
 |
Август Лёш,
|
«Дальнейшему развитию теории размещения был нанесен значительный урон кончиной Августа Лёша, одного из самых самобытных и смелых исследователей этой проблемы. Лёш умер в 1945 г. в возрасте 38 лет. Как видно из предисловия ко второму изданию его труда «Географическое размещение хозяйства»1 и из многочисленных подстрочных примечаний, он считал, что стоит на пороге новых открытий. Находясь во время войны в Киле, Лёш не имел возможности получать материалы по США, которые он ранее широко использовал для эмпирической проверки своих гипотез; в то же время он не хотел “предложить теорию, которая казалась бы привлекательной… но со временем могла бы не выдержать строгой проверки”. Вот почему он стоял перед “богатым урожаем” идей со связанными руками» — так начинает свою знаменитую книгу маститый британский географ Питер Хаггет.2
Лёш не дожил до 39 лет. Он умер 30 мая 1945 года, едва сумев продержаться до конца войны: ослабленный лишениями организм не выдержал вирусной инфекции. Перед смертью он успел стать профессором; мог бы и раньше, авторитет в профессиональных кругах у него был высочайший. Но Лёш отказывался принять профессорское звание, ибо это потребовало бы от него принесения присяги на верность фюреру.
Лёш, родившийся в октябре 1906 г., прожил короткую, трудную, но, безусловно, счастливую жизнь. С двух лет он жил в г. Хейденгейм, нынешняя федеральная земля Баден-Вюртемберг. В этом городе он окончил гимназию и работал учеником в одной из фирм, прежде чем продолжил образование в 1927—1932 гг. в университетах Фрайбурга, Киля и Бонна. Получив в 1932 г. докторскую степень в Бонне, Лёш отправляется в США стипендиатом Рокфеллеровского фонда. Время, проведенное в этом качестве, — а это были 1934—1935 и 1936—1938 гг., вероятно, можно считать самым счастливым и самым плодотворным периодом его жизни. Именно тогда Лёш сформулировал свои основные идеи в области территориальной организации, хотя опубликовал их позднее.
Работа с ведущими американскими экономистами, среди которых был и Василий Леонтьев (1906—1999), оказала сильнейшее влияние не только на научное мировоззрение Лёша, но и на его политические взгляды: он до конца своих дней оставался убежденным сторонником свободы и личной ответственности, без которых невозможны ни демократия, ни рыночная экономика. При этом Лёш не считал, что рыночная стихия — это и есть самоорганизация, которая сама породит структуры цивилизованной экономики. Наоборот, Лёш всячески подчеркивал роль государства в обеспечении экономической свободы. Последняя не может возникнуть без кропотливой и творческой рабо ты в области государственного строительства, так же, как и свобода личности — благодаря только поголовному вооружению граждан. «Государство может ускорить дорогостоящий процесс стремления к равновесию в нерегулируемой экономике, — писал Лёш, — составив себе представление о том, каким образом он будет развиваться, а затем поощряя целесообразное развитие. Мы придаем особое значение решению вопроса об экономической пригодности данного места для хозяйственной деятельности. Прежде всего нужно исследовать самые значительные преимущества рассматриваемой территории». С января 1940 г. Лёш работает в престижном Институте мировой экономики в Киле, где возглавляет большую группу исследователей, занимающихся преимущественно проблемами размещения и внешней торговли. Атмосфера в институте была, по всей видимости, более или менее либеральной, — во всяком случае, до тех пор, пока его директор не был арестован гестапо за оппозицию национал-социалистическому режиму. Возможно, эта оппозиция выражалась только в вольнодумстве.
Лёш так определил суть им сделанного: «Прежние изыскания были посвящены отношениям между людьми и экономикой, а эта книга посвящена взаимозависимости между территорией и экономикой». Лёш создал теорию экономического ландшафта, логически безупречную, законченную и цельную. Экономический ландшафт представляет собой переплетение рыночных зон различных товаров и услуг. В любой точке этого ландшафта есть спрос на какие-то товары и услуги: товары длительного пользования и повседневного спроса, допускающие длительное хранение и скоропортящиеся, услуги частые и редкие. Объем спроса принято изображать в форме конуса, круговое основание которого и есть элементарная рыночная зона. Чем дальше от центра круга — мeста производства, — тем выше цена и ниже спрос. В определенной точке цены одного и того же товара двух соседних производителей становятся одинаковыми; тут и проходит граница рыночных зон (рис. 1).
 |
Рис. 1.
|
Лёш любил изучать размещение производства и географию сбыта пива, тогда еще в основном не пастеризованного: его нельзя было хранить и перевозить на большие расстояния. Чем дальше от пивоварни, тем выше становилась цена пива, пока она не сравняется с ценой пива, произведенного в соседнем городе. В Германии пиво пили везде; вся ее территория должна была покрываться рыночными зонами — основаниями конусов спроса на пиво. При этом круги в идеальном случае усекаются конкурентами до правильных шестиугольников, образующих решетку (рис. 2).
|
Рис. 2.
|
Центры многих конусов, разных размеров и разной ориентации,— города. В теории Лёша экономический ландшафт неоднороден по своей природе. Он предполагает формирование секторов богатых и бедных городами. Альфреду Веберу (1868—1958) удалось в 1909 г. решить задачу оптимального размещения только одного производителя при прочих заданных условиях, и это достижение оставалось непревзойденным более четверти века. Лёш решил задачу одновременного размещения нескольких производителей, имеющих к тому же разную специализацию. Если до Лёша оптимальной точкой для размещения производства считалась та, которая обеспечивает минимальные издержки, то Лёш показал, что предпочтительней то размещение, которое обеспечивает максимальную прибыль. Только много позже ученые рассчитали, что оптимальное размещение (если бы предприятия можно было свободно передвигать по территории) позволило бы сократить затраты энергии на 30—50%. Разумеется, затраты энергии — это лишь часть затрат, которые таким чудесным образом можно было бы сократить.
Теория Лёша позволила много позже увидеть, как изменялось размещение городов по мере роста доли городского населения. Когда оно составляет примерно 30%, города располагаются в узлах правильной шестиугольной решетки. Когда оно составляет 50—60%, решетка как бы переформируется, и города оказываются в серединах ребер (рис. 3, слева); их становится существенно больше, а расстояния между ними сокращаются. Когда доля городского населения приближается к 90%, мы находим их уже внутри ячеек решетки; их становится еще намного больше (рис. 3, справа).
|
Рис. 3.
|
Сейчас, когда резко снизился социальный статус науки, когда вместо ученых выступают всевозможные эксперты, включая астрологов, прорицателей и экстрасенсов, когда просвещенное человечество с легкостью отказывается от научных теорий в области социальных наук на том-де основании, что они не вполне описывают исследуемую реальность, становятся в высшей степени актуальными слова Лёша: «Наука не должна, разрушая собственные устои, преднамеренно подбирать те случаи, когда теоретики, скрывающиеся от действительности в башне из слоновой кости, оказались в ложном положении, и забывать про то, что в противоположность точным наукам это иногда говорит скорее против действительности, чем против теории. Обобщая, можно сказать, что наука не должна описывать царящий хаос, вместо того чтобы призывать к порядку».
Лёш верил в объективную истину и считал, что задачи экономических наук ничем принципиально не отличаются от задач наук естественных: «Положения, выдвигаемые чистой теорией, верны только при фактическом наличии предпосылок, из которых она исходила. Вот почему так трудно объяснить при помощи чистой теории исторически сложившиеся условия. Однако всюду, где создается что-то новое, то есть и при заселении страны и при планировании размещения, законы, открытые теорией, служат единственным для экономистов руководящим принципом, позволяющим предсказать, что должно произойти. Не иначе обстоит дело и в физике. Размер валуна нельзя определить исходя из общих законов физики, хотя он и образовался согласно этим законам. Между тем прочность стены или конструкцию машины можно рассчитать, опираясь на законы физики. Истинная сфера применения открытых человеком законов природы и экономики заключается в объяснении явлений не произвольно возникших, а тех, творцом которых был сам человек».
Именно в этом смысле следует понимать простую, четкую, но прямо-таки эпатирующую мысль Лёша: «Сравнения нужны не для проверки теории, а для проверки действительности. Мы должны удостовериться в том, что существующее целесообразно».
«Несомненно, в окружающей нас схеме географического размещения много нелогичного, неупорядоченного, незакономерного, — писал Лёш. — Автор, однако, не склонен придавать главное значение этому отсутствию порядка. Как бы много фактов, подтверждающих точку зрения о господстве хаоса, мы ни приводили, эта концепция не только порочна, но и опасна. Порочна потому, что существует реальность разума, имеющая в конечном счете несравненно большее значение, чем реальность фактов [в том смысле, в каком это трактуется выше. — В.Ш.]. Опасна потому, что наше представление о реальности — это один из факторов, определяющих будущее [выделено нами. — В.Ш.]. Если бы на заре капитализма поощрялись и подчеркивались только препятствия на пути действия логических и естественных сил, то этот строй никогда не смог бы добиться своих громадных достижений... В чем же корни анархии? Есть хаос, вырастающий из сомнения и отчаяния — паразит по отношению к порядку, ибо он напоминает нам о временном характере всякого упорядочения, проводимого человеком, но даже в этом случае он иногда может быть плодотворным, приводя к порядку. Но есть и другой хаос, который, по сути дела, представляет собой замаскированный порядок. Так, например, вызывающие недоумение индивидуальные особенности отдельных мест и явлений, размещенных в пространстве, могут быть результатом особых сочетаний факторов различного характера — географических, геологических, политических, расовых, религиозных и т.п. Действуя в различных направлениях, они создают напряжение, но не искореняют друг друга. Экономическая сфера попросту добавляется ко многим другим частично перекрывающим друг друга жизненным сферам, не господствуя над ними, но и не подчиняясь им».
Лёш выступал не только как блистательный теоретик размещения производства, но и как регионалист, предшественник столь модной сейчас этноэкономики. Недаром он связывал динамичное развитие швабской экономики с национальным характером швабов, для которых характерны предприимчивость и оптимизм. Наследие Лёша не утратило своей актуальности и в XXI столетии, оно по-прежнему входит в золотой фонд экономической географии и региональной экономики, потенциал его развития и применения еще далеко не исчерпан. Именно поэтому подготовлен новый, уточненный перевод книги Лёша, который будет выпущен в ближайшее время издательством «Наука».
1 Русск. пер.: Лёш А. Географическое размещение хозяйства. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1959.
2 Русск. пер.: Хаггет П. Пространственный анализ в экономической географии. — М.: Прогресс, 1968.