Манси: вытесненные
за Урал и на север

Окончание. См. № 12/2007

Идол

Шла вторая половина сложного двадцатого века. Люди были героями, покорителями природы и космоса...

Ледяная земля проснулась от вековой спячки. Она разгоряченно дышала, снимая с себя шубу из дремучей тайги, опоясываясь стальными нитями дорог и трубопроводов. Она гудела под железными копытами нового кочевья. С радостью наряжалась в ожерелья городов, сияя счастливыми глазами новых огней... А герои шли, шли, шли. Шли в пургу, в мороз, в зной. Пробираясь сквозь таежные дебри, топкие болота, голую тундру, они шли, шли, шли... И я был вместе с ними...

Но однажды я услышал плач, который вы не могли услышать:

«Аай-о! Кай-о! Кай-йо! Йо!
Люди!
Кай-о! Кай-о! Кай-о! Йо!
Люди!
Если у вас еще не оглохли уши
От жизни, летящей железной птицей,
Послушайте меня.
Кай-о! Кай-о! Кай-о! Йо!»

Услышал я это в верховьях безымянной речки, где бульдозерист расчищал место для нового селения нефтяников, увидал полуразвалившуюся избушку на «лосиных» ножках. Ее сторожили самострелы, притаившиеся среди древних кедров и лиственниц, и плосконосые идолы, стоявшие вокруг поляны... Удивленный бульдозерист вытаскивал из избушки почерневшие от времени деревянные сабли и стрелы, лоскутки материи, шкурки каких-то зверей, берестяные маски, монеты серебряные и золотые, медные амулеты с загадочными узорами, цепочки, железки и, наконец, странную куклу в собольей шапке, в одежде, расшитой цветными сукнами, серебром и золотом...

Он небрежно бросил все это в снег. И, удивленный дикости, он рассмеялся. А я снова услышал плач:

«Кай-о! Кай-о! Кай-о! Йо!
Я не нищий! Не холоп!
Вы передо мной снимали соболиные шапки,
А не я перед вами.
Ваши молитвы легкими снежинками
Стелились к моим ногам.
Глаза ваши были полны озерами слез.
Вы это уже позабыли?!..
Неблагодарные!
Вспомните:
Уши мои —
Два острослухих ворона.
Глаза мои —
Два зоркоглазых ястреба...
Вы шептали о своем горе
Устами еле дышащего, языкастого зверя.
Для вас я был самым могучим, великим.
Я ходил в подземелье,
Где лишь мамонт ползает
И злой дух Куль бродит.
Я плавал там,
Где водяной Виткась плавал...
Ради меня вы испускали кровь
Лучших белоснежных лошадей,
Круторогих оленей вы приносили в жертву,
Возвышая меня над всеми духами,
Восхваляя мое имя!
Вы все еще не можете вспомнить меня?
Как коротка ниточка вашей памяти!
О, как вы ничтожны!
Да, вы сами, своим коротким умом
Сотворили меня.
Своими живыми руками
Вырубили из дерева,
Из долговечной лиственницы.
Да, я — деревянный идол!
Ваш — дух!
Ваш — вождь!
Ваш — бог!
Я — идол!
Вы — идолопоклонники!»

И стал я вспоминать.

Это не тот ли идол, которому поклонялись мой дед и прадед? Это не тот ли идол, который и на меня в детстве наводил страх? И маленькое мое сердце трепетало, как рыбка в руках человека, пока русская учительница не вывела меня на широкую дорогу из-под чар волшебных лесных духов.

Прошелестел ветерок около уха, и чей-то глуховатый голос выплывал из гробовой тишины:

«Не на луне, а на Земле
Стояло капище мое.
Среди кедров онемевших
Стояло капище мое
На четырех ногах, вросших в землю,
Стояло капище мое.
Стрелы с острым клювом птиц
В хвое таились...»

Да, это был тот самый идол, которому поклонялись мои предки. Я увидел обструганное деревянное лицо, глаза, брови... От этого взгляда когда-то все живое немело... А теперь... (Юван Шесталов. Языческая поэма. Из четвертой песни/Перевел с мансийского Е. Винокуров)

Страшное место

В феврале 1959 г. на склонах горы Отортен на Северном Урале (ок. 62° с.ш.) произошла трагедия — при загадочных обстоятельствах смерть настигла группу туристов.

В связи с трагедией было начато прокурорское расследование, материалы которого были потом засекречены.

Группа студентов Уральского политехнического института во главе с опытным руководителем Игорем Дятловым отправилась в поход по Северному Уралу. Почему туристы направились к вершине Отортен? Возможно, их влекла ее таинственность, следовавшая даже из самого названия — «Не ходи туда».

Отсутствие вестей от группы Дятлова вызвало тревогу, и по маршруту туристов были направлены поисковые группы.

Прокурорские материалы были подробно задокументированы: «26 февраля на восточном склоне “вершины 1079” была обнаружена палатка группы со всем снаряжением и питанием. Палатка и все то, что находилось в ней, хорошо сохранились. Расположение и наличие предметов в палатке свидетельствовало о том, что палатка была оставлена внезапно, одновременно всеми туристами, причем подветренная сторона палатки, куда туристы располагались головами, оказалась разрезана изнутри в двух местах на участках, обеспечивающих свободный выход человека через эти разрезы.

Ниже палатки на протяжении 500 м на снегу хорошо сохранились следы людей, идущих от палатки в долину и лес. Осмотр следов (их насчитывалось 8—9 пар) показал, что некоторые из них оставлены почти босой ногой (например, в одном носке), а другие — валенками. Ни в палатке, ни вблизи нее не было обнаружено следов борьбы или присутствия других людей».

Судебно-медицинской экспертизой было установлено, что несколько человек скончались от действия низкой температуры (замерзли), никто из них не имел телесных повреждений, не считая мелких царапин и ссадин. Но для троих погибших смерть наступила в результате множества тяжелейших травм (переломы ребер, вдавленный перелом костей черепа).

Вывод следствия был таким: «Следует считать, что причиной гибели туристов явилась стихийная сила, преодолеть которую туристы были не в состоянии». (МП-Понедельник, 15.04.2002)

Расспрашиваю собеседника-манси на любимую туристами тему: «о девяти дятловцах» (место их гибели недалеко от Тресколья). Рассказывает: «Я в то время в армии служил, а мой брат оленей пас как раз в тех краях, в те дни много оленей погибло. А его за то чуть не посадили — говорили: сам уничтожил, съел, продал». Я думаю, что это ракеты запускали. Ракетное топливо сжигает воздух, вот олени и задохнулись — те, которые в низине были; а которые выше забрались — те спаслись, и сам брат тоже. Много манси тогда в связи с этим делом загребли, думали, что это они “нашаманили чего-то”. (Е.А. Лысенко, научный сотрудник краеведческого музея, г. Североуральск. Тресколье//Уральский следопыт, № 1/2005)

Слухи о насильственной смерти туристов поползли по Свердловску. Предположения о причастности к гибели группы Дятлова местного мансийского населения возникли и у правоохранительных органов, более того — отрабатывались они одними из первых. Согласно этой версии, туристы прошли через места, считающиеся у манси священными, и язычники жестоко расправились с «осквернителями». Позже говорили даже о применении ими гипноза и психотронных методов воздействия.

Что можно сказать по этому поводу? Места, где погибли дятловцы, действительно упоминаются в мансийском фольклоре. В книге А.К. Матвеева «Вершины Каменного пояса. Названия гор Урала» по этому поводу говорится следующее: «Холат-Сяхыл, гора (1079 м) на водораздельном хребте между верховьями Лозьвы и ее притока Ауспии в 15 км на ЮЮВ от Отортена. Мансийское холат — “мертвецы”, то есть Холат-Сяхыл — “Гора мертвецов”. Существует легенда, что на этой вершине некогда погибли девять манси. Иногда добавляют, что это случилось во время Всемирного потопа. По другой версии, при потопе горячая вода затопила все вокруг, кроме места на вершине горы, достаточного для того, чтобы лечь человеку. Но манси, нашедший здесь прибежище, умер. Отсюда и название горы...»

Однако, несмотря на это, ни гора Отортен, ни Холат-Сяхыл не являются у манси священными. По заключению судмедэкспертов, черепно-мозговые травмы у двух туристов не могли быть нанесены камнем или иным орудием. А следователи, допросив многих местных охотников и изучив обстоятельства дела, в итоге пришли на этот счет к следующему выводу:

«…Произведенным расследованием не установлено присутствия 1 и 2 февраля 1959 года в районе высоты 1079 других людей, кроме группы туристов Дятлова. Установлено также, что население народности манси, проживающее в 80—100 км от этого места, относится к русским дружелюбно, предоставляет туристам ночлег, оказывает им помощь и т.п. Место, где погибла группа, в зимнее время считается у манси непригодным для охоты и оленеводства». (Иван Соболев. Легенда Северного Урала//pereval1959.narod.ru)

Пространственный анализ

«География» — не криминалистическая газета. Географы не раскрывают механизм странных происшествий. Однако они в рамках своего метода могут разобраться, почему странные, таинственные вещи случаются в тех или иных местах. Откройте административную карту России. Найдите место, где почти в одной точке сходятся границы Свердловской обл., Пермского края, Республики Коми и ХМАО. Примерно здесь и высится Отортен — общая периферия, всеуральская глухомань. 500 км от Свердловска, 500 от Перми, 500 от Сыктывкара, 500 от Ханты-Мансийска, 600 от Салехарда. Водораздел Баренцева, Карского и Каспийского морей. Едва ли многим нашим читателям приходилось бывать на таком удалении от областных или окружных центров — опорных пунктов цивилизации. Но даже и намного меньшего удаления от жилья горожанам бывает достаточно, чтобы испытать чувство смятения, порой переходящее в панику. Потерянная тропа, неизвестный шорох, темнота — любая отнюдь не сверхъестественная причина может вызвать ужас.

Могло ли страшное происшествие у мансийской Холат-Сяхыл быть вызвано каким-то военным испытанием? Исключать вероятности нельзя: ведь именно такие максимально удаленные от человеческих сгустков районы и избираются для опасной деятельности, для рискованных испытаний. Сам район к северу от Ивделя—Полуночного давно был облюбован не только управлением исполнения наказаний МВД, но и, по-видимому, военными. Во всяком случае, в первые годы российской «независимости», когда болтать о военных тайнах стало хорошим тоном, СМИ не раз, со ссылкой на данные американских спутников-шпионов, сообщали, что на севере Свердловской области ведется какое-то мощное подземное строительство и что там, по-видимому, сооружается стратегический объект, призванный заменить утраченные объекты в Восточной Европе. Объект мог строиться не на голом месте, а быть преемником секретных сооружений 50-х годов.

Полутысячекилометровая удаленность места происшествия автоматически означала позднее обнаружение группы, соответствующее затруднение работы следствия и, соответственно, усиление домыслов.

Там, где время запаздывает в пространстве, территория дремлет. Сон удаленной или укромной территории рождает чудовищ. Там, где в результате историко-географического поиска нашли приют малые народы, находят приют и странные, а порой и страшные слухи.

К землям, послужившим убежищем для манси, приурочен весь джентльменский набор мифологических сочинений: и о снежном человеке, и о криптозоологических явлениях, и об НЛО. (С. Р.)

Модная мифология

На территории Свердловской области и Ханты-Мансийского округа сохранились предания о реликтовом животном.

У исследователя манси Валерия Чернецова есть описания змеи, которые он сделал в 30-е годы ХХ в. по словам охотников-манси, видевших ее. Змея ялпын уй, священный зверь, напоминает ящерицу: красно-бурого цвета с зигзагообразным рисунком. Ялпын уй длиной 7—8 саженей (до 16 м), толщиной в руку и больше. Живет в воде и близ нее. Подобных рептилий было столь много, что погибшие змеи хранились в Нильтаг-пауле у Халев-ойке в трех бочках, а у Мир-сусне-хума в Троицких юртах — в семи бочках. По сообщению других исследователей 1980-х годов, в озере Тур-ват живет существо 6 метров длиной. В ясные солнечные дни оно всплывает на поверхность и блестит как серебро.

В глубоководном озере Ялпын-тур (ХМАО) в середине 1940-х годов манси (вогулы) видели ялпын уя. Правда, ему приписывают образ то крокодила, то огромной щуки. (По материалам Н. Непомнящего)

Ханты и манси знают несколько разновидностей «лесных людей». Даже гималайское слово «йети» соответствует одному из названий «дикого человека» ханты-мансийской тайги. Здесь их, злых «диких людей», людоедов, называют «утти» или «уччи». (Д. Виноградова,
Н. Непомнящий, А. Новиков. Неандерталец жив? 2003)

Уральская столица свердловских манси

Вот и Тресколье.

— Паща рума, Керасколья! — беззвучно дрогнули губы Савелия Павловича, произнося мансийское название поселка.

— Здравствуй, Тресколье!

Из-за корабельных сосен на освещенной ярким солнцем возвышенности показались первые срубные дома с двускатными низкими крышами. Попадаем в сказку. Зря Бабой Ягой детей пугают, ведь жила она здесь, на Урале, в глухой тайге, это точно. Вот здесь, в Тресколье, и избушка ее «на курьих ножках» на солнышке золотится. Правда, рядом на дереве черепа висят (не человеческие, разумеется), так это чтобы злым духам страшно стало, а не добрым людям. Охраняет «священная избушка» покой деревни — стало быть, не всё еще забыли манси. Чтут своих предков, в избушке их изображения хранят. (Е.А. Лысенко, 2005)

Тресколье — самый северный поселок Свердловской области (пос. Второй Северный, расположенный чуть выше по реке Лозьве, уже нежилой). Возник в 1964 г. В восьми домах (юртах) проживают 34 манси. «Тресколье» — так в русской транскрипции. Сами манси говорят «Керасколья» («керас» — скала, «кол» — дом, «я» — река — «дом у скалы над рекой»). Жители Тресколья — манси с верхнелозьвинским диалектом. Основное занятие — охота, рыбалка, сбор ягод, грибов. (В.А. Шакаев, 2001)

Тресколье — это несколько дворов. Стоят себе на пригорке и смотрят на уральскую гору Чистоп. В туманный день заснеженную Чистоп, высящуюся между двух других, покрытых лесом, не видно. Когда-то здесь паслись олени и до сих пор водятся самые ценные соболи в мире — черные. (Елена Гончарова, 2005)

Демография

Манси Свердловской области готовятся к первой за последние 17 лет национальной свадьбе. Мансийская девушка Аня Анямова, жительница самого крупного «лесного поселения» среднеуральских манси, выходит замуж за молодого ханты из Ханты-Мансийского автономного округа. Событие примечательно тем, что среди манси Среднего Урала официальные браки не заключались на протяжении последних 17 лет (!). Численность этого народа из года в год стремительно сокращается. В 1989 г. в области проживало 300 манси, сегодня — 190 (из них 139 в Ивдельском районе), за последние 10 лет родился лишь 31 ребенок. Причина низкой рождаемости в том, что все среднеуральские манси так или иначе являются родственниками, и браки между ними не заключаются. Мансийские женщины являются матерями-одиночками и воспитывают детей от случайных мужчин. Для продолжения рода необходима «свежая кровь». Решением этой проблемы стало знакомство манси Свердловской области с манси из Ханты-Мансийского автономного округа. Так во время прошедшей этим летом экспедиции к среднеуральским манси между свердловскими мужчинами (Степаном Анямовым и Прокопием Бахтияровым) и девушками из Ханты-Мансийска завязались отношения. Сейчас они переписываются и в ближайшее время собираются создать семьи. Что касается Ани Анямовой — она является особой гордостью среднеуральких манси: закончив школу в Ивделе, она поступила в Госуниверситет ХМАО. Сейчас Аня живет в Ханты-Мансийске и работает в местной национальной газете и ТВ-программе на окружном канале. (ИА REGNUM, 2002)

Хвори

Растет количество заболеваний туберкулезом, вирусным гепатитом, кожными инфекциями. Почти половина представителей народа манси имеют только начальное и неполное среднее образование, 17% не получили даже начального образования.

В советское время медики регулярно выезжали в дальние поселения — проводили осмотры, делали флюорографию. В случае необходимости манси могли обратиться за помощью к медикам, которые работали в размещавшихся неподалеку исправительных колониях. Сейчас у манси нет даже раций, поэтому, если в Тресколье тяжело заболел человек, отправляют гонца в поселок Вижай, откуда можно позвонить, вызвать из Ивделя врача. По реке до Вижая добираются почти полдня, пешком — несколько суток. Не каждый больной выдержит пока прилетит вертолет.

Вопрос о профилактике заболевания манси туберкулезом обсуждался на заседании местной Думы.

Нет точных данных о числе манси, больных туберкулезом. В Ивдельской райбольнице знают только о тех, кто сумел обратиться к медикам. Насколько нам известно, среди манси есть пять больных открытой формой туберкулеза. Почти полгода проходили курс лечения в противотуберкулезном диспансере Ханты-Мансийского округа два жителя Ивдельского района, у которых обострились заболевания во время выезда на национальное телевидение для записи программы.

Как противостоять туберкулезу, если большинству манси не по карману полноценное питание? (Отчет уполномоченного по правам человека в Свердловской области Т.Г.Мерзляковой за 2003 г.)

Пути

Одному из самых старых манси Ивдельского района Алексею Тасманову 74 года. Живет он с женой Марией в поселении из четырех домиков, которое называется Лепля. Раз в полгода отправляется в Ивдель получить пенсии — свою и жены — и купить продуктов. Летом почти за три дня преодолевает старый охотник по лесной тропе около 40 километров до Бурмантово — поселка, из которого два раза в неделю ходит автобус в город. Ночует в охотничьих избушках или у костра. Домой на себе приносит килограммов 25 продуктов. Зимой добирается на «Буране», он пока на ходу, а вот передвижной электростанции у Тасмановых нет, и в ХХI веке живут с керосиновой лампой. (Отчет уполномоченного по правам человека в Свердловской области Т.Г. Мерзляковой за 2003 г.)

Дорога от Ивделя до Бурмантово, экс-поселения зеков, а теперь просто полупокинутой деревни, была еще ничего. От Бурмантово до базы геологов, занятых здесь поисками угля, мы откапывали наш «Урал» несколько раз. По этой дороге только раз в неделю ездит вездеход, чтобы привезти-увезти геологов. Слава, наш водитель, уже 18 лет бороздящий эти места, всегда предусмотрительно берет ружье: пока мы ехали на своем «Урале» часто волки бежали впереди нас.

Наконец мы у геологов. Все, дальше пути для «Урала» нет. Два вахтовых домика. Дым из труб.

У манси ходьба по лесу, как пешком, так и на лыжах, даже не национальный вид спорта, а обычное дело. Даже 65-летняя тетя Маша преодолела эти 10 километров легко. Не говоря уже о детях.

И еще одна деталь… На третьи сутки пребывания в Тресколье Аня Анямова, всплеснув руками, радостно сообщила: «Дедушка Монин идет!» 66-летний Илья Монин за два дня преодолел 60-километровое расстояние от Саранпауля (ХМАО) до Тресколья.

Летом одному из Тресколья вообще не выбраться: дорога, по которой мы шли зимой, проходит по болотам, а по Лозьве разве что вплавь. (Елена Гончарова. Мансийский экстрим. 2005)

Если к манси можно будет легко добраться — а дороги должны скоро отремонтировать, то увеличится риск того, что сюда в больших объемах повезут гидролизный спирт, который в Ивделе можно купить за бесценок. Подпоив от природы нежадных манси, у них будут выманивать шкурки, ягоды, кедровые шишки. Найдутся люди, которые воспользуются наивностью манси, отсутствием у них юридической грамотности. Так что цивилизация может нанести им большой вред.

«Дорога» у Саранпауля

Нужно считаться с особенностями этого народа. Беда в том, что в печени вогулов нет фермента против алкогольной зависимости, поэтому они быстро спиваются. Эту тему с удовольствием смакуют некоторые СМИ, не разобравшись в проблеме, которую порождает неустроенность, неуверенность в завтрашнем дне. (Отчет Т.Г. Мерзляковой, 2003)

В школу

В Ханты-Мансийском автономном округе организованы спецрейсы вертолетов для доставки учеников из стойбищ, где они проводили школьные каникулы в своих семьях. (Л.Иванов//Труд, 17.01.2004)

Дети школьного возраста из Тресколья живут и учатся в Полуночном, в интернате. А жизнь в интернате для «детей природы», помимо плюсов, имеет и минусы: это лишение их традиционной витаминной пищи — рыбы, сырого мяса, ягод; заражение инфекционными заболеваниями, так как организм ребенка, жившего в безмикробной атмосфере тайги, не имеет иммунитета и беззащитен перед инфекциями; отрыв от таежной жизни, а значит, невозможность приобретения опыта, навыков хозяйствования. Мансийский язык в Полуночном не изучают, зато преподают детям манси немецкий. (В.А. Шакаев, инспектор по охране и использованию памятников культуры Свердловской области, 2001)

Требует внимания организация преподавания родного языка детям в школе-интернате поселка Полуночный.

Знания детям манси даются совсем непросто, порой им для того, чтобы добраться до школы-интерната поселка Полуночное, приходится идти несколько десятков километров, нести увесистые сумки с вещами.

Между каникулами ученики не видят родителей по несколько месяцев и, конечно, очень скучают. А ведь есть основания открыть малокомплектные школы, приблизить начальную школу к родовым угодьям. Кстати, это поможет сохранить язык и традиции. К сожалению, сейчас 12 детей (6 мальчиков и 6 девочек) в возрасте до 15 лет, проживающие в труднодоступных населенных пунктах, не имеют возможности получать образование.

Сейчас в университете Ханты-Мансийска за счет средств окружного бюджета учатся две девушки из Ивдельского района на факультете родного языка и родной литературы, а один парень — в филиале Санкт-Петербургского института кинематографии. (Отчет уполномоченного по правам человека в Свердловской области Т.Г. Мерзляковой за 2003 г.)

Крючкотворство

Управление социальной защиты города Ивдель радо предоставить манси адресную помощь, на которую они имеют право как неимущие, но по действующим правилам для ее предоставления нужно каждый квартал предъявлять справки из Ивдельского центра занятости и Бурмантовского поселкового совета. Расстояние между этими населенными пунктами большое, автобус ходит не каждый день. Для того, чтобы собрать документы жителям Тресколья, например, нужно потратить больше 180 рублей на дорогу и несколько дней на хождение по кабинетам. На получение справок уходит почти вся материальная помощь, поэтому и не спешат манси в соцзащиту.

По состоянию на 2003 г., девяти манси не удалось обменять паспорта. Более года вынужден жить без этого документа, нарушая закон, П.М. Бахтияров. Он еще в прошлом году потерял паспорт, когда, налетев на корягу, перевернулась лодка. Сделать заявление в милицию, предпринять необходимые действия для восстановления документа он не смог. Причина простая — просто нет денег на то, чтобы выбраться в город, сфотографироваться, оплатить госпошлину, прожить несколько дней в городе пока готовят документы. (Отчет Т.Г.Мерзляковой, 2003)

У озера Вагильский Туман, северо-восток Свердловской обл., 80 км к СВ от Серова. Я приехал к людям, которые ушли от нажима (уж не сказать ли — режима?) цивилизации, хотя и вдали от городов, сел, деревень и поселков, они оказались в сети административно-законодательных норм. У них есть «бумага» на клочок земли в этих запредельных местах, которые на карте области даже точкой не обозначены. Ими куплено право поставить жилье на указанном ими месте, развести небольшой огород, иметь пасеку. Живут они тут одни, заключают договоры с государственным охотфондом и во многом охотой живут. Ближайшее от них «жило» (как тут говорят) неблизко. Там тоже люди, для которых охота — их работа и образ жизни. Профессиональные охотники — такой вот они раритет… (Герман Агеносов)

Нефть

В статье «Нужны ли Ханты-Мансийску ханты и манси?» (автор — Николай Никифоров) анализируется ситуация, сложившаяся в этом автономном округе с нефтяными компаниями регионального развития, созданными в начале 90-х годов «в интересах малочисленных местных народов ханты и манси». Автор в качестве примера приводит компанию «Эвихон», которая получила без конкурса огромные нефтяные запасы, которые затем в результате сложных процедур оказались в руках западной фирмы. Проблемы коренных народов Российского Севера почему-то не взволновали западных инвесторов. В 1992—1996 годах работы на месторождениях Салымской группы практически не велись, инвесторы не вложили ни цента. «Эвихон» тем временем уже и формально утрачивает черты региональной компании, превратившись в совместное предприятие западных и московских фирм. К 1996 году ее собственниками стали компании, представляющие частных инвесторов. За «группой частных инвесторов» стояли очень известные фигуры: Шумейко, Коржаков, Чурилов, Коптенко, Черепахов, Дебуар, администрация округа. После отставки Шумейко, Барсукова, Коржакова компания оказалась несостоятельной: налоги не уплачены, в месторождения средства не вложены, неведомо куда исчезли не менее 400 млн долл. Точно известно, что местные жители ханты и манси этих денег не увидели. (Обзор прессы за 22.03.2000//Независимое нефтяное обозрение «Скважина»)

Мансийская карта: свердловский «манси»

Поклонником идей Бакова стал Шахрай, курировавший в правительстве России вопросы национальной политики. С его легкой руки страна чуть было не приросла еще одним субъектом — Мансийской республикой. Маленький народ манси — всего несколько тысяч человек — «вдруг заболел» суверенитетом, решив отделиться как от ханты, так и от Тюменской обл. в целом. Возглавил движение свободолюбивых манси Баков. В порыве любви к маленькому северному народу он даже поменял запись в шестой графе паспорта, став в одночасье манси.

Самое удивительное, что новоявленный нацмен Баков получил государственную поддержку — от президента Ельцина и главы кабинета министров Егора Гайдара. (Эксперт-Урал,
№ 5/2000)

Ныне «манси» А. Баков — член комитета Государственной думы России по безопасности, деятель СПС. (Коммерсантъ)

Мансийская карта: тюменский «манси»

На сайте бывшего губернатора Тюменской обл. говорится, что он — «коренной северянин, причем в третьем поколении». А основатель рода Собяниных — уральский казак, который «волею судьбы оказался в Березовском районе», в селе Няксимволь Березовского района Ханты-Мансийского автономного округа. Село является мансийским. Поэтому во время губернаторских выборов в Тюменской области в январе 2001 года появилась информация, что Собянин — манси. Имя Собянина как знаменитого манси попало даже на страницы нескольких сайтов, посвященных истории мансийского народа. Однако в биографии, направленной в избирательную комиссию, сам претендент назвался русским. (Михаил Ростовский, Геннадий Петров, Михаил Мошкин. Манси или не манси?//Московский комсомолец, 16.11.2005)

Борьба за мансийское наследство

В Ханты-Мансийске на обочине жизни — спившиеся ветераны нефтедобычи. Василий Кузьмич, бывший водитель тягача, живет в бараке. Миллионным заработкам он не завидует. Предмет его зависти — коренные народы этих мест ханты и манси.

— Им округ по 11 тысяч рублей в год доплачивает. За просто так, чтобы не вымерли, — сообщил мне Кузьмич.

Оказывается, семь лет назад в округе приняли закон о родовых угодьях: каждая оленеводческая семья получила по огромному куску земли — для охоты и рыбалки. Ежегодно аборигенам положено бесплатно 2 тонны бензина, раз в четыре года — «Бураны», лодочные моторы и бензопилы. Один предприимчивый ханты в обмен за нефть, которую добывают в его родовом угодье, выбил японский джип.

Не удивительно, что здесь cтало модно жениться на аборигенках. И даже природные русские мужики стали записываться в ханты и манси. (Сергей Аверкин. Понты-Мансийск//Комсомольская правда, 18.09.2001)