Географическая культура
сегодня и завтра

Размышления о системе
среднего географического образования
в нашей стране

Окончание. Начало в № 2/2008

Ю.Г. СИМОНОВ
лауреат премии Правительства РФ
и премии им. М.В. Ломоносова,
Заслуженный деятель науки РФ,
доктор геогр. наук,
профессор географического факультета
Московского государственного университета
им. М.В. Ломоносова

Школьная география. В моем университетском дипломе, выданном мне в 1950 г., написано, что мне присвоено звание учителя средней школы, но я ни часа в школе не преподавал. А что мне самому преподавали до войны в школе, не помню. В течение всей своей молодой жизни я сначала забывал географию, как школьный предмет. Затем всю жизнь я проработал в университете. Сперва рос как исследователь. Но работа в университете рано или поздно приводит к мысли, что пора познакомиться с азами преподавания.

Самому искусству преподавания нас в университете не учили. Свой стиль мы выбирали сами, подражая, если удавалось, своим кумирам. Мне нравилась манера преподавания некоторых из моих учителей. Что-то нравилось, а что-то нет. Я не сразу оценил то, что систематизированная лекция или практическое занятие, выверенное до малейшего штриха, — величайшее педагогическое искусство. Лично мне приходилось, начиная с 4-го университетского курса, себя «собирать», чтобы дальше слушать лекции выдающихся ученых и педагогов. В качестве критериев сравнения учителей стояли рядом уровень знания сущности географии и увлеченность исследованиями. А еще искренняя любовь к преподаваемому ими предмету. У одного преподавателя я высоко ценил точность и лаконичность изложения и даже педантизм. А в конце концов мне ближе стали те черты, которые я назвал первыми. Но, став преподавателем сам, я всегда видел несовершенство в стиле моей педагогической деятельности. Как я преподаю — не мне судить. Но, готовясь к каждой лекции, я стремлюсь увлечь ребят. Удается, но не всегда. Думаю, главное — быть честным в науке и не скрывать своих провалов в знании.

Я решил познакомиться со школьными программами по географии. Мне помогли, достали с десяток вариантов программ для разных классов и для разных целей. Передо мной — одна из лучших программ, написанная в строгом соответствии со всеми правилами. Это не просто выдумка ее автора, а результат исследования и экспериментов. Дальше я приведу из нее цитаты, а вы, скорее всего, догадаетесь, о какой программе я пишу.

Давайте подумаем. В программе я прочитал:

«Уникальность школьной географии заключается в том, что она, как ни один учебный предмет, знакомит учащихся с жизнью во многих ее проявлениях и взаимосвязях, разносторонне рассматривает природу земной поверхности, население и его хозяйственную деятельность в ближайшем окружении, в разных странах, в глобальных масштабах, учит пониманию сущности экологических, экономических и социальных проблем, роли географии в их решении, в прогнозировании развития взаимодействия между природой и человеком на разных территориальных уровнях. Без географических знаний и умений, без развитого пространственного представления о земной поверхности в сознании учащихся не может быть создана научная картина мира. Географические знания необходимы каждому человеку для того, чтобы осознать свою роль и место в жизни и в преобразовании действительности, определить активную жизненную позицию.

Вопросы образовательно-воспитательного потенциала школьной географии, а также географической культуры выпускника школы довольно широко освещаются в научной литературе по географии, в методических пособиях и статьях. Однако реальные результаты преподавания географии в массовой школе не во всем соответствуют ожидаемым, о чем свидетельствуют материалы изучения преподавания предмета, анкетирования и тестирования школьников и специально проводимых проверок их знаний и умений, где отмечается падение интереса учащихся к географии от курса к курсу. В связи с этим и с новыми требованиями к современной школе в целом возникает необходимость пересмотра традиционно сложившихся содержания и структуры школьной географии».

Я полностью разделяю те мысли, которые приведены здесь в общей оценке значения географического школьного образования. А интересны здесь два сообщения автора: 1) ведутся исследования для совершенствования следующих поколений программ; 2) автор, наряду с другими терминами, употребляет термин «географическая культура». Несколькими абзацами ниже написано:

«В действующей в настоящее время программе по географии отражена в основном традиционно сложившаяся с 1934 г. структура курсов. В каждом из курсов заложены “основы” соответствующей отрасли науки и почти отсутствует преемственность между ними по содержанию, по системе практических работ. При совершенствовании программ наибольшее внимание обычно уделялось повышению научного уровня содержания курса».

Надо прямо сказать, что именно этот абзац многое для меня прояснил. Я не знаю, насколько учительский коллектив разделяет это утверждение, но ход моих рассуждений во многом определил именно этот абзац. Оказывается, традиции преподавания географии все еще опираются на то, что сложилось в географии тогда, когда она усилиями Н.Н. Баранского и А.А. Борзова становилась полевой исследовательской наукой. Тогда, в годы окончания второй пятилетки, эти представления были самыми передовыми. Тогда университетские географы, — кстати, мои любимые учителя, — только начали вести первые исследования. Эти экспедиции были тогда комплексными, правда, главным образом, по названию. Уже много раз писалось, что такая «комплексность» больше напоминала «слоеный пирог», чем действительно взаимосвязанное единство. В те времена ведущие географы думали так и нас учили так же. Ведь в Московском университете географический факультет был создан только в 1938 г. И создан он был на тех же основаниях, которые положены были в основу, если верить цитируемому автору, современных школьных географических программ.

Платформа научно обосновывалась ведущими учеными нашей страны в 1934 г. А теперь заканчивается 2007-й. То есть это было еще в прошлом столетии, более 70 лет тому назад. Конечно, в науке есть «вечные истины». Законы Ньютона остаются законами и в наше время, но наука уходит вперед. Вечным в географии будет представление о том, что природа, хозяйство и население образуют некоторое независимое от чьих-то представлений единство. Но все же думается, что географии пора уже в школе от «сложения» переходить хотя бы к «умножению». Сложение наших знаний об отдельных частях окружающей картины мира, на мой взгляд, дает искаженное о ней представление. Это может стать поводом для того, что люди, особенно «руководящие», откажутся активно пользоваться знаниями, поставляемыми им географами. Ведь современную картину мира легко теперь превратить в базу знаний, а геоинформатика легко это разложит по полочкам. И стоит ли тогда запоминать — где находится такой-то остров или горы, где выращивают сахарную свеклу и почему в Арктике не следует выращивать ананасы. Из ответов на эти вопросы географическая культура еще не сложится.

Подобные вопросы стоят не только перед нами, географами. Я не знаю, решили ли математики такую проблему: нужно ли в школе учить арифметику и в ней таблицу умножения. Ведь в нашу жизнь уже вошли калькуляторы, ЭВМ и игры через Интернет. Где-то пользуются этим уже в детском саду. А мы учим тех, кто будет жить в 2050 г.

Кризисные явления, о которых написано выше, — продукт недостаточно высокой культуры преподавания географии. Вы думаете, что я скажу — плохого преподавания в школе. Нет, тысячу раз нет. Здесь вряд ли уместно искать виноватого. Я пока сделал только два вывода: 1. Нам нельзя выполнять эту работу в одиночку. Мы, университетские учителя, много не знаем из того, что знаете вы, и наоборот; 2. То, что из себя действительно представляют географические комплексы, — не знаем мы вместе.

Все то, что есть в анализируемой мною программе, несет и яркие отпечатки современности. Там есть необходимые слова и про дидактику, и про структурирование предметов, и про то, что в ней учтена общая необходимость стремления к взаимной связанности «по содержанию и учебно-познавательной деятельности учащихся в направлении возрастания их самостоятельности», то, что «логическая структура учебного предмета не должна быть упрощенной копией логики науки», и многое другое. В данном изложении программы не подчеркнуто, что именно «упрощенная логика современной науки» в изложении наших учебников нет-нет да и проявит себя. Это не критика конкретной программы. Другие варианты школьных программ страдают этим же недостатком в значительно большей степени.

Стремление научить школьника самостоятельно учиться далее чрезвычайно важно. Но делать это нужно осторожно и так, чтобы учащийся не усвоил себе истину — учиться можно только по рекомендованным учебникам. Скажу по своему опыту, что мне приходится заново учить студентов читать, писать и считать. Нет-нет, они читать умеют, а вот выделять главное из прочтенного — нет. Они привыкли писать планы своих школьных сочинений, но практически не умеют задумывать исследование и многое другое. Так что в университетах приходится не переучивать, а учить заново.

В введении к рассматриваемой здесь программе есть много интересного, что подлежит обсуждению. К сожалению, в ней есть много «красивых» слов, которые свидетельствуют о знакомстве ее автора с современным научным языком, но не наполнены смыслом. И еще, в программе много обещано и не все из обещанного реализовано. Я бы рекомендовал избегать таких «красивостей», как, например, «…многоаспектная конкретность трехмерных объектов изучения географии, которая представлена интегративностью содержания знаний о них, комплексностью, пространственной неоднородностью (на локальном, региональном, планетарном уровнях), изменением и развитием во времени и пространстве». Я не против современного языка, но я за его понятность.

А пока два главных замечания. В школьной программе больше места следует отвести соотношению экологического и географического образования. Ведь современные «экологические» программы заполняют то, что долгие годы не давала культуре нашего общества география (и общество вправе заполнять этот пробел так, как оно может). Но если честно говорить о причинах экологического кризиса, то можно сказать, что кризис-то на самом деле возник не в экологии человека. Нельзя винить слона за то, что он наделал в посудной лавке. Ведь он просто не знал, что посуда — это не тропические леса. Человек сам себя назвал «разумным» в биологической классификации видов, не зная того, что он к XX?в. натворил (и продолжает творить!) в природе. А мы, не люди вообще, а люди-географы, —знали и не предупреждали общество, во всяком случае не делали этого внятно и громко.

Биологи разумно поступили, не назвав кризис биологическим. Экологический кризис — это кризис, за который никто не отвечает. Нас не пригласили к накрытому столу, хотя география вплотную подошла к этой проблеме. Но не успела. И теперь приходится расхлебывать то, что математики «натворили» в своих моделях.

Второе. Так и не удалось из этой программы узнать — а зачем школьнику «на всю его оставшуюся жизнь» всё это знать, когда он сейчас идет в школу пешком или едет на машине. Ведь ему кажется, что он не сталкивается с географическими проблемами и в первом, и во втором случае. Зачем ему это будет необходимо, когда он станет рабочим, или учителем математики, или ведущим смежные, но другие предметы в одной с вами школе, а может быть, он станет одним их чиновников, с которыми приходится бороться, или министром, которые утверждают программы. Нужно выделить то, что надо знать всем. А какие знания по географии нужны были ныне покидающему свой пост президенту? Зачем нужна географическая культура не географам, а всем остальным? А впрочем, она, наверное, как воздух нужна и нам — географам.

Еще несколько слов о действующих школьных программах. Одна программа начинается компактным изложением замысла. Прочтем его:

«…Исходные положения базового географического образования обусловливают следующую структуру курсов (для одиннадцатилетней школы):

I часть — вводная

III—IV кл., 2 ч в неделю — окружающий мир, природоведение;

V кл., 3 ч в неделю — начальный курс географии.

II часть — страноведение

VI кл., 2 ч в неделю — курс географии материков и океанов, отдельных стран;

VIII кл., 2 ч в неделю — часть II. Экономическая и социальная география России и стран СНГ.

III часть — обобщающая

IX кл., 2 ч в неделю — общая география».

Казалось бы, все логично. Есть введение, есть страноведение и есть нечто, что называется географическим обобщением. Обратите внимание — не географическим синтезом, а просто обобщением. Мне кажется, что эта программа, если по ней построено образование, готовит наше юношество к поступлению на географические факультеты. Делая основной упор на запоминание, а не на понимание сущности географического взаимодействия, мы оставляем будущее человечества на полдороге. Эта непонятость географического единства мира оставляет нам некоторый шанс — кто-то все же к нам придет и захочет стать «настоящим географом».

Теперь несколько замечаний по самой программе. Введение. Комментарии к нему написаны так, что становится совершенно непонятным — как вводят малышню в мир нашей географической картины. Кто это делает и как? Написано, что эти курсы (III—IV кл., 2 ч в неделю) нужны для расширения кругозора и обогащения речи. Ребенка напичкивают новыми для него словами. Вопрос: «А зачем?» — даже не поставлен. «…Школьники знакомятся с компонентами природы, получают знания на конкретных объектах о воде, горных породах, воздухе, растениях и животных, о человеке и окружающем его мире». И дальше написано, что от этого «знакомства» у них создаются представления о связи между человеком и природой, о телах, веществах, различных явлениях природы. Я не понял, как могут при этом рождаться представления о наличии связей человека с природой. Здесь бы нам следовало с географических позиций изучить лексику детей. И через речь представить себе, какая доля детских слов относится к его личному отношению к окружающему людей миру природы и собственного жизнеобеспечения. А дальше не следовать этой логике, а уже нашими знаниями звать его вперед, к новому уровню знаний.

В семье он может быть как-то вовлечен в семейный труд — вот вам и его собственное природопользование. Ему полезнее всего знать, откуда берется в доме пыль, каким является труд его близких или что дает ему общение со своими сверстниками. Какие они бывают в общении с ним и почему он это общение ценит (дома, на улице, в школе)? Здесь ведь тоже есть и природопользование, и разделение труда. Все это, и еще кое-что в придачу, как раз и является «миром», который со временем перерастет в географическую картину, которую мы ему настойчиво с помощью нашего образования прививаем. Вместо того чтобы запоминать не очень понятный язык карты, может быть, его, подросшего школьника, следует научить рисовать путь из дома в школу или путь из школьной раздевалки к дверям класса, где его уже ждет или куда приходит со звонком учитель географии. Нужно, чтобы его наблюдения помогали ему жить.

Спросите у ученика, где по дороге чаще всего бывают лужи и как он их обходит. Мне кажется, что можно и наблюдать, и запоминать все это, можно даже ввести осознанные представления о повторяемости явлений. Здесь в обучении важным фактором и условием остается и по-новому смотрится игра. Так или близко к этому проводятся первые уроки по географии (природоведению и обществоведению) в Новой Зеландии. В обучении самое важное, на мой взгляд, не простое заучивание, а запоминание через представления о причинах и следствиях.

В начальный курс географии входят уроки в 5-м классе. Их назначение мне абсолютно непонятно. То, что Земля — шар, многим детям известно. Им ведь непонятно другое. Задайте им вопрос о том, что могло бы случиться со всеми нами, если бы Земля стала кубом. Пусть они пофантазируют. Ведь тогда, когда человечество (в разное время в разных местах) узнало, что Земля не круглая толстая доска, а шар, — сознание человечества сделало огромный скачок. А мы предлагаем это просто запомнить. А стало это известно тогда не всему населению, а небольшой его части. И то, что Земля — шар, породило путешествие Колумба и открытие Америки.

Во введении к программе говорилось, что степень понимания проверялась научными экспериментами. Насколько точно в результатах проведенного эксперимента отделены близкие понятия «запомнить» и «понять» — я этого не понял.

Мне очень понравилась мысль о том, что на завершающем введение уровне учащиеся должны усвоить знания об особенностях ближайшего окружения школы. Но ведь не только о «природе», но и о «социуме», и о «хозяйственной деятельности человека». Я бы не постеснялся здесь сказать и «о школьном этносе» (той его маленькой ячейке, что следует сразу за семьей). Здесь, в маленьком объеме перед глазами взрослеющего ребенка открывается особый мир.

Программа по географии 5-го класса мне категорически не понравилась. Она напоминает мне программу университетского обучения, но университетское обучение всему этому длится два — два с половиной года, а здесь все за один класс. Только все это «бегом». Если педагог добивается простоты изложения, то школьнику, воспринимающему учебный материал, остается только подчиниться (под угрозой двойки), а ведь знания остаются значительно дольше, если работает не только память, но и другие функции сознания.

Из программы географии для 5-го класса я не получил ответа на то, что же может взять с собой человек на всю оставшуюся жизнь. Такие же размышления пришли мне в голову и тогда, когда я читал программу по географии 6-го и 7-го классов. Дальше пошли знакомые разделы по страноведению, где мы кормим школьника географическим «слоеным пирогом». Он вырос и, по-моему, все еще не знает, зачем ему это нужно (если нужно). Объемы знаний там велики. Кому-то они уже интересны в этом возрасте, а кому-то не нужны. Ведь в дальнейшем знания по страноведению большинству людей необходимы по следующим причинам: 1) удовлетворение любознательности (и конечно же, решение кроссвордов); 2) выбор мест поездок или постоянного местожительства; 3) профессиональная работа. Есть еще несколько причин (выбор мест отдыха, определение адреса родных и друзей и т.п.).

В нашем арсенале познавательного мироощущения все интеллектуальные запросы могут быть более разнообразными. В школе нужно привить лишь некоторые навыки: какие знания собирает человечество, как и где они хранятся, что следует сделать, чтобы эти знания получить и превратить в умение. Ненужные знания, если они даже взяты методом «тренировки памяти», забываются. Человек сам потом определяет, что ему нужно, а что нет. А вот вопрос, где может взять не знания, а определенные умения подрастающий гражданин нашей страны, порой остается без ответа. Где, например, можно получить права на вождение автомобиля, школьник знает из семейной практики. Он может даже усвоить и то, почему нельзя ездить без прав. А вот вопрос, почему не всегда следует строить дачу в приглянувшемся месте? Как получить это знание, даже тогда, когда ты получил план купленного тобой участка, многие не знают. Возникнет ли у заблудившегося в лесу человека вопрос, как на местности можно провести «полуденную линию»? Практическое занятие по этому действию он должен был пройти еще в 5-м классе. Вы, если заблудились в лесу, когда собирали грибы, будете ее рисовать? Вот такие размышления пришли ко мне в голову тогда, когда я читал эту программу по географии для средней школы. И вы хорошо знаете, что у нас всех именно из этих программ остается на всю жизнь, а что сразу же после жизни в школе забывается.

А я хочу сказать еще несколько слов об анализируемой программе. Она продумана по некоторым правилам и соответствует высокой научной репутации, опыту и дипломам ее составителя. Но не надо ли нам, работая над совершенствованием школьных программ по географии, взглянуть на нашу деятельность с еще одной стороны? География и ее преподавание — это вид общественной деятельности. Человек рождается в семье (исключения здесь не рассматриваются). Он пришел в мир, в котором есть иерархия законов. Сначала семейных. В семье есть своя природа (дом и обстановка — это природа), свое хозяйство и население. Своя мораль и свои законы. Государственную ответственность (настоящую) за всё это несут родители. Затем есть школа — там свои законы. Ответственность несут директор и учительский коллектив. В школе есть своя «природа», есть свое население и есть хозяйство, миграция населения, есть различная собственность и есть свое «природопользование». Там есть государственные законы и личная свобода и независимость. Там — фабрика создания образованных людей. Дети там взрослеют и в разные годы узнают, что кто-то и что-то их контролирует. В жизни этого «социума» проходят испытания соотношения семейных ценностей и школьных (частично осложненных «улицей», где действуют географические законы в другой «географической среде»). В итоге выпускникам выдаются «водительские права» на «себявождение» на всю оставшуюся жизнь. Эти права кому-то позволяют учиться дальше, кого-то могут отправить на «доучивание». Это прописные истины. Государство (а затем и законы земной цивилизации) накладывают некоторые ограничения на эти «права». Ему выдают паспорт, по достижении определенного возраста ему разрешают принимать участие в государственном управлении и занимать должности разного ранга. Мне кажется, что при этом никто не задается вопросом — возраста-то он достиг, а вот есть ли у него соответствующие необходимые и достаточные знания? Дальше — свобода и определенная безответственность. Пора бы нам четко осознать, что должен знать и уметь школьник к тому времени, когда как ему исполнится 12 лет, 14 лет или 18. Незнание законов не избавляет от наказания. Может быть, когда-нибудь догадаются законодательно ввести ограничения и запрещение действий, разрушающих устойчивость в системе «природа — население — хозяйство», то есть в географической, а не экологической системе. В нашем уголовном кодексе географические преступления не значатся. И это только потому, что никем не определено, что из географии должен знать прокурор, адвокат, руководитель ведомства, дающий право на природопользование того или иного вида. Незнание или забвение данных школой знаний, в том числе и географических, когда-то оборачивается преступлением. Введено экологическое законодательство — это неплохо. Но и оно нарушается, вся экологическая культура теперь в образовании отрывается от географической. Там вертятся большие деньги, тратятся они далеко не эффективно. Мировое сообщество уже ищет выходы. Уже чаще говорят не об экологии, а об устойчивом развитии. Раз говорят, то, значит, что-то «болит». У меня «болит» тоже. Только поэтому я и пишу на эту тему в достаточно безнадежное время.

Что делать и куда идти? Когда кто-то что-то критикует и ничего не предлагает — это просто нытье. И я хорошо знаю, что за критикой должно стоять дело. И первое дело — нужно менять систему школьного образования. Нужно, чтобы специально обученные люди написали новые учебники без догм 70-летней давности. Сейчас это сделать труднее, чем делал это в свое время Д.Н. Анучин. Не В.В. Докучаев, а именно Д.Н. Анучин. Докучаев создавал комплексную науку на стыке агрономии (вид знаний, обеспечивающий определенный вид деятельности), геологии и биологии (две естественные науки, в которых нет человека и общества как объектов изучения). И уже в силу этого он не мог сделать для географии того, что так было тогда нам нужно. Почвоведение внесло в географические знания весомые дополнения, но с географией так и не объединилось. География в то время только приступила к созданию серьезного основания — нужны были специальные знания. Для накопления базисных знаний в анучинской географии нужно было изменить школьное образование, а часть анучинских учителей должны были вести такие географические исследования. Все это требовало и людей, и денег, и времени. В 1930-х годах наша наука остановилась на начальном географическом образовании, которое входило в жизнь. Чтобы прийти к этому, потребовалось 30 лет, если считать от основания университетской кафедры Д.Н. Анучина, но вычесть годы войн (империалистическая и гражданская) и революции, годы ликвидации неграмотности. Представляете, что я испытал, когда прочитал, что в современной школьной географии база осталась та же, что и 70 лет назад. Пора многое заменить, а что-то подправить.

Пора всерьез задуматься, что из себя сейчас представляет наша наука. Разобраться без особого учета регалий и званий. Разобраться и выставить аргументы, а не мнения. Как собрать аргументированные ответы, а не «мнения самых маститых». Может быть, поможет газета? Ведь газета — коллективный организатор, это опробованный метод исследования общественных интересов.

Мы живем в определенное время и в определенной обстановке, когда не очень компетентные лица, хотя и ответственные, берутся за проблему реорганизации образования и науки. Для успеха нашего образования нужен орган, административно не подчиненный министерству, но с правами мониторинга того, что получается из-за проводимых экспериментов. Те, кто предлагает и лоббирует реформы и эксперименты, должны знать свою ответственность за результаты. Уменьшая число часов на преподавание какой-либо дисциплины, нужно отдавать себе отчет, что мы получим в итоге, через 5–10 и более лет. Каким-то видам деятельности в нашей стране это не помешает. Но все равно, что-то будет потеряно. Можно повышать качество обучения, а будет ли в конечном счете прибыль государству?

Географию можно с чем-то «слить». Чиновники от образования это быстро сообразят. Например, объединяем географию с историей. Можно? Да. Но ведь при этом и истории, и географии придется сократиться. Сократиться за счет некоторых знаний и умений. Нам предлагают сократиться самим. Ведь область знаний все эти годы росла. Базовые знания за это время не сокращались, а расширялись. А что будет дальше? Самостоятельно свое образование полностью создать нельзя. Можно лишь дообразовываться.

Предлагается признать географию общественной наукой и соединить с историей и филологией. Это уже было. Не слились. В Московском университете это приостановило развитие нашей науки практически на 100 лет. Эти науки идут как бы параллельно, то сближаясь, то отдаляясь. Это все равно, что соединить «трехмерное пространство» со «временем» и получить пространство Минковского. Знания кой-какие будут получены, но человеку жить ни в четырехмерном, ни в каком-нибудь ином пространстве неудобно. Его собственная «биология» ему этого не позволяет. Если объединять, то обучение этим наукам «внутри» все равно должно быть раздельным. А сделать такое образование последовательным — это значит увеличить срок обучения, что вряд ли может позволить себе само общество. Предложение о таком слиянии, даже если оно исходит от географа, означает лишь одно — географии его в школе не доучили, а истории переучили.

Не будет эффективным слияние географии с экологией. Современная экология пока не является наукой, а всего лишь представляет собой отрасль или вид деятельности. Она нужна для ремесленничества, которое может стать дальше и высоким уровнем мастерства.

Объединение знаний возможно, но как это делать — последовательно или параллельно? Уменьшение объема общих знаний — путь к катастрофам, величину которых предсказать пока невозможно.

Пюви де Шаванн. Надежда. 1872

В географии есть только один путь — менять образование постепенно, увеличивая ассигнования на науку и совершенствование общества. Если экономика, стремится не просто к обогащению, а к тому, чтобы жизнь была лучше, есть три главных пути: повышение здоровья нации, уровня образованности и совершенствование сознательности. Все это, как известно, повышает культуру общества. Должна расти и географическая культура. А она может вырасти лишь при накоплении объема и качества знаний, превышающем их потери, а также при повышении эффективности использования знаний. Я имею в виду прежде всего те из географических знаний, которые передаются из поколения в поколения в общеобразовательной средней школе. Иногда мне кажется, что мы к школьному географическому образованию относимся с позиции той географии, база которой была определена в 1934 г.

Я все время пишу о состоянии географического образования в средней школе и о том, что мне в нем нравится или не очень. У нас в университете по этому вопросу нет общего мнения. И некоторые думают иначе. Недавно я слышал разговор о том, что закончился очередной прием в университетскую Школу юных географов, Школу ЮНГ, замечательное изобретение Бориса Беклешова*. Говорившие жаловались на то, что поступавшие плохо знают карту, что они еще что-то не знают. Почему-то не встал вопрос о том, что такое географическая культура. Я себя мысленно спросил, а знаю ли я, где находится Суринам, или сумею ли я в поле провести полуденную линию, сколько я знаю гор и рек на Земле и т.п. Что-то знаю, что-то умею, а что-то нет. Но вот найти в поле север и юг в пасмурный и ясный день я умею. Было нужно, и это вошло в мою жизнь. А сколько всего географического я не знаю!

Если есть любовь к какому-то делу и есть желание учиться (а речь идет о тех, кто пришел к нам учиться), то приходите. Если придете ко мне, я не откажусь вас учить, если вы даже не в ладах со школьной программой. Только если захотите учиться географии.

На мой взгляд, школьный курс географии должен быть проникнут тем, что в конце концов возьмет с собой в жизнь (это значит, возьмет и будет помнить) и врач, и шофер, и бизнесмен, министр и президент. А это не может быть ничем иным, кроме географической культуры.

* Борис Леонидович Беклешов, географ, сверстник автора статьи, участник войны. Увлеченно работал со школьниками в городском Доме пионеров и в университете. Умер молодым. — Прим. ред.