Военное противостояние в Арктике

(историко-географический очерк)

Г.А. АГРАНАТ
профессор, доктор географических наук,
Почетный полярник,
член Научного совета РАН по Арктике и Антарктике

Продолжение. См. № 7 /2003

Истоки полярной лихорадки

Полярный дирижабль. Фантазия

Позволю себе сразу сделать утверждение, что вспыхнувшая в период холодной войны полярная лихорадка исподволь была подготовлена вековыми устремлениями Америки. Покупка Аляски была первым тому свидетельством. Устами оформившего сделку государственного секретаря (министра иностранных дел) США (тогда, впрочем, именовавшихся САСШ — «Северо-Американскими Соединенными Штатами») У. Сьюарда и других видных политических деятелей Америки подчеркивалось прежде всего не экономическое значение Аляски, а ее роль как территории, которая укрепляет позиции США в бассейне Тихого океана, в Японии, на Дальнем Востоке, в России, наконец. Думающая только о коммерции и прибылях буржуазная публика изначально ничего для себя не усмотрела, а потому презрительно называла покупку «Глупостью Сьюарда», а саму Аляску — «Ледяным сундуком», «Моржовией» и прочим в таком духе¹⁰.
После 18 октября 1867 г., когда Россия официально передала США Аляску, туда пришел не трудовой люд, как это было, когда русские начали ее осваивать в ХVIII—XIX вв., а 500 солдат, установивших там режим «особого военного округа».
Еще до покупки Аляски США собирались вести телеграфную линию с Аляски в Сибирь. В начале XX столетия известный финансовый магнат Америки Гарриман и французский банкирский дом Ротшильда упорно добивались у русского правительства концессии на строительство железной дороги от мыса Дежнева до Иркутска. Они просили передать им в полное распоряжение территорию по 12 верст с каждой стороны дороги. Тогда это им не удалось; проект, кстати, возродился в наше время. В 30-х годах американцы безуспешно пытались склонить советские власти к строительству теперь уже автомобильной дороги в том же направлении; снова им не разрешили.
В экономическом отношении целесообразность всех этих гигантских проектов была совершенно туманной. Вызывала серьезные опасения инженерная возможность их осуществления на тогдашнем уровне науки и техники. Такова ситуация даже по нынешним нормативам и расчетам. Становится бесспорной военно-стратегическая направленность проектов. Стремились получить пропуск, без кавычек, на Север, в Сибирь, а там, мол, будет видно, что с ними делать.

На острове Врангеля Фото Н. Овсянникова

Есть много других фактов, подтверждающих экспансионистский характер американской политики на российских таежных и тундровых просторах. Приведем некоторые из них, самые, так сказать, колоритные. Летом 1931 г. германский дирижабль «Граф Цеппелин» совершил под эгидой международной организации «Аэроарктик», двухсуточный полет над берегами и островами Советской Арктики, вплоть до Таймыра, Новой Земли, Земли Франца-Иосифа. В полете велись большие работы по аэрофотосъемке и изучению атмосферы. Военное ведомство США, обещая принять участие в финансировании экспедиции, загодя обеспечило себе право на эти ценные для организации воздушных и морских операций в Советской Арктике материалы.
Упрямы, да просто нахальны, были попытки захвата острова Врангеля, что к северу от Чукотки. Пользуясь слабостью здесь советской власти, известный уже нам В. Стефансон в 1921 и 1923 гг. дважды отправлял экспедиции для захвата острова. Не получив, как гражданин Канады, согласия своего правительства, не найдя поддержки у британской короны, он решил передать «дело» оленеводческому «королю» Аляски Карлу Ломену.
Вот как происходил тогда их сговор. Со слов журналиста, участника будущей экспедиции Ломена, «полярный исследователь Стефансон, Карл и я сидели ранней весной 1924 г. в комнате Стефансона в Гарвардском клубе в Нью-Йорке. “Не хотите ли принять от меня остров Врангеля?” — сказал, как бы между прочим, Стефансон. “Хотя я не думал об этом раньше, но идея мне нравится, — ответил Карл. — Я не особенно заинтересован в финансовых перспективах. Меня, главным образом, занимает мысль, что я мог бы присоединить целый остров к территории США”».
Ударили по рукам, и летом того же, 1924 года Ломен послал с Аляски шхуну с эскимосами к ближайшему к Врангелю острову Геральд, где был поднят звездно-полосатый флаг США. Все так просто! Осенью захватчиков выдворила с острова подоспевшая из Владивостока советская канонерская лодка «Красный Октябрь» под командованием Б.В. Давыдова. Оказалось достаточным сделать один предупредительный выстрел.
Ломен, однако, не успокоился, в последующие два года он обивал пороги Государственного департамента США. Летом 1926 г. ведущая аляскинская газета писала: «Оленеводческая и торговая компания Ломена сделала официальную заявку на остров Врангеля в полярных морях»¹¹. Для этого не было никаких историко-правовых оснований. Потребовалось официальное вмешательство Народного комиссариата иностранных дел СССР. Не удалось Ломену совершить «патриотический поступок». Спустя много лет Стефансон раскаялся, жалел о своих действиях, стал вроде бы искренним другом Советского Союза. Похоже, американцы все еще горюют о «потере» островов. Пикантный факт: в 90-х годах, когда туристы и другая американская публика легко попадали на Геральд и о. Врангеля, после них находили воткнутые в снег и мох звездно-полосатые флажки. Шутка, конечно, но не столь уж безобидная.

Остров Врангеля. Цветение тундры Фото Н. Овсянникова

Базой захватнических операций была, таким образом, Аляска, значение которой как плацдарма для экспансии признавалось давно. Президент США Гардинг, будучи на Аляске в 1923 г., заявлял о необходимости создания здесь военно-воздушных баз. Вслед за тем известный уже нам генерал Митчелл совершил перелет с Аляски в Нью-Йорк и обратно, как сообщалось, «с грузом бомб и ядовитых газов». Он заявил тогда: «Аляска — стратегический плацдарм для наступательных воздушных действий... Опираясь на Аляску, мы можем уничтожить Японию, прыгнуть прямо в Петроград, а через Гренландию — на Британские острова». Спустя десятилетие, в 1934 г., преемник Митчелла полковник Арнольд, новый «полярный стратег», руководил полетом 10 бомбардировщиков Б-10 из Вашингтона в Фэрбенкс и обратно. Следствием всех этих репетиций было принятое в 1935 г. решение Конгресса сделать Аляску особым военно-воздушным стратегическим районом¹².
В конце 30-х годов резко обострились американо-японские отношения, назревал военный конфликт. На Аляске и Алеутских островах повысились темпы военного строительства. Но вот что казалось весьма странным. Дислокация проектировавшихся и начатых строительством аэродромов, дорог, других объектов явно выходила за пределы, необходимые для отражения нападений с юга — со стороны Японии. Глубинная база в Фэрбенксе, военные форпосты в Номе, по Юкону, на арктическом мысе Барроу — все это говорило о том, что США думают о другом противнике, расположенном к западу, к северу — о Советском Союзе.
Сам по себе, все-таки происшедший, американо-японский военный конфликт был не менее странным. Японцы совершили два-три налета на военно-морскую базу Датч-Харбор на острове Уналашка и высадили в 1943 г. небольшие десанты на алеутские острова Атту и Кыска.
С Атту их скоро прогнали союзные (американо-канадские) силы, а с Кыски японцы ушли сами. Вот и вся годами рекламируемая война, которую в документах справедливо назвали «символической». Главными театрами войны с Японией давно виделись Гавайские острова, Юго-Восточная Азия. Между тем на строительство аляскинского плацдарма было затрачено 1,5 млрд долл. (сумма по тем временам немалая), выставлено более 150 тыс. солдат и офицеров против 8,5 тыс. японцев! В штабных секретных сейфах, вероятно, можно было увидеть — все было рассчитано на более далекие цели, на Советский Союз¹³.
Можно ли на фоне таких (а их вообще-то гораздо больше) фактов утверждать, что главным виновником милитаризации Арктики, Севера является Советский Союз, злая воля «дяди Джо», как на Западе называли тогда И.В. Сталина?

* * *

Если мыслить широко, так сказать, по большому счету, то истоки всех сколько-нибудь значимых конфликтов, в том числе и конфликтов на Севере, между нашей страной — с одной стороны, США и другими западными государствами — с другой, состоят в глубоком противостоянии Восток—Запад, или, пользуясь геополитической терминологией, Атлантида (атлантические страны) — Евразия. Не в противостоянии капитализм—социализм, тем более не в политических и социально-экономических противоречиях, взятых сами по себе, как бы они глубоки ни были и какую бы ни играли огромную роль на отдельных исторических  этапах.
Дело в генетическом несходстве цивилизационного процесса, несходстве духовно-нравственного уклада народов, всего того, что теперь именуют менталитетом. Такая позиция встречает диаметрально противоположную — западничество. Борьба между ними идет веками, и ни одна из сторон не доказала свою исключительную правоту. В последнее время евразийскую линию отстаивают все больше ученых. Назову видных из них, чьи труды легко найти: А.А. Зиновьев, А.И. Уткин, А.С. Панарин, С.Г. Кара-Мурза, В.В. Кожинов,
Б.С. Хорев¹⁴.
Мне всегда нравилось находить подтверждение тем или иным мыслям в творениях поэтов. И вот — небольшая поэтическая новелла Николая Алексеевича Некрасова. Нет, конечно, в ней нет прямого сопоставления Запад—Восток. Но в духовном, нравственном измерении — очень близкое, похожее...

Далее обратимся к пропущенному сюжету по основной теме статьи.

Продолжение следует

¹⁰ См. «История Русской Америки». Т. 1—3. — М., 1997—1999.
¹¹ «Alaska Weekly». 4.06. 1926.
¹² Подробнее см.: Г.А. Агранат. Первые полвека американского господства на Аляске//Летопись Севера. Вып. 3. 1962; Его же. Аляска в предвоенные годы и годы Второй мировой войны//Летопись Севера. Вып. 4. 1964.
¹³ В 40—50-х годах автор, работая в Арктическом институте и Главсевморпути, некоторое время специально занимался историей американской экспансии в Арктике, на Севере. В соавторстве с известным полярником и журналистом М.Б. Черненко мы опубликовали серию статей в «Литературной газете» под начальным заголовком «Как янки рвались на русский Север» (9.10.1951). Грубовато, может быть, но по существу не грубее нынешних призывов американцев к своему президенту купить Северо-Восток России или газетных «вопросов»: «Будет ли Америка прирастать Сибирью?».
¹⁴ Попутное замечание. Я формально несколько отхожу от темы в сторону истории, экономики, социологии. Делаю это, как читатели, вероятно, заметили, всегда, ибо считаю, что без такого отхода многое останется неясным. Но есть и другая причина. Обществоведческие проблемы, в которые я углубляюсь, входят вроде бы в «историю», но учебники по этому предмету, как известно, далеко не всегда доброкачественны. Обществоведческая и историческая составляющие школьной географии вынужденно должны быть усилены.