Непал

Экзотика в объятиях глобализации

В середине ХХ в. носильщики принесли в Непал первый автомобиль, подаренный королю. Дорог для колес в стране еще не было. Сегодня Непал задыхается и корчится в транспортных пробках, равных которым нет в России. Московские автомобильные пробки такие миленькие и чистенькие. Приличные люди у нас спокойно сидят за рулем, дожидаясь очереди ехать. Между машинами можно ходить пешком. Не то в городах Южной Азии. В столице Непала Катманду два вида пробок.

1. Смешанная пешеходно-транспортная, когда стоят и кричат, мычат, гудят автомобили, мотоциклы, велосипеды, рикши, тележки, тачки, носильщики, собаки, коровы, направленные и рвущиеся в разные стороны, а между ними бегает регулировщик в противогазе.

2. Мотоциклетная, когда на улице шириной от трех до пяти метров сцепились рогами несколько сот чадящих и тарахтящих мотоциклов; тут уже и пешеходу, и собаке не протиснуться. Но люди привыкли, воспринимают это как нечто естественное, должное.

Таков самый наглядный результат полувека догоняющего развития. Когда бесколесный, безмоторный Непал доживал последние годы своей средневековой изоляции от внешнего мира, я уже жил на этом свете и, более того, был вполне взрослым. Пытался писать курсовую работу о Тибете и Гималаях, даже не надеясь когда-либо там побывать. Недолго оставалось Непалу быть закрытым для иностранцев, но долго, еще целых сорок лет, существовал в СССР режим, не допускавший рядовых граждан до поездок за границу. Теперь же, когда в экзотических краях побывали многие тысячи моих более молодых соотечественников, не мог я удержаться и связался с обыкновенной туристской фирмой. Но в мою поездку входил также трехдневный пеший поход по Гималаям, между Аннапурной и Дхаулагири, а это уже кое-что. Да от одного названия этих гор географ моего поколения закачается! Тут же и самая красивая гора Гималаев — Мачхапýчхре (Machhapuchhre) (6993 м). Непальцы утверждают, что ни один человек не поднимался на ее священную вершину. Боги и духи убили настырных восходителей. Правительство объявило гору запретной заповедной зоной. Должно же оставаться на Земле хоть что-то, не затоптанное людьми.*

Симбиоз религий и цивилизаций

Ворота Непала отворил для туризма эмигрант из Одессы, русский дворянин Борис Николаевич Лисаневич (1905—1985), который помог королю Трибхувану вернуться к власти, отстранив династию премьер-министров Рана. Весь мир узнал о существовании Непала после того, как на Эверест взошли 29 мая 1953 г. новозеландец Эдмунд Хиллари и непалец (шерпа) Тенсинг Норгей. Лисаневич открыл в Непале первую европейскую гостиницу «Yak & Yeti» (ныне пятизвездную), запустил обойму современных брендов: «Yeti Airlines», «Buddha Air».

— Будá! Будá! — кричит служащий аэропорта Трибхуван, приглашая пассажиров на ближайший рейс.

В Непале сосуществуют, переплетаются, сливаются индуизм и буддизм. Между ними нет противоречий и разногласий. У них есть общие боги, объекты культа и праздники. Индуистов в стране 82%, а буддистов 11%. Буддизм в меньшинстве? Отнюдь нет! В архитектуре и всем культурном ландшафте Непала, в его духовной жизни, в составе паломников, в представлениях иностранцев об этой стране индуизм и буддизм имеют одинаковый вес.

Непал — буферное государство, обреченное на лавирование между двумя гигантами — Китаем и Индией, но это не простой гибрид Индии и Тибета и не только переходная зона между двумя цивилизациями. У Непала есть мощный государствообразующий центр — долина Катманду. Границы Непала большей частью не совпадают с природными рубежами, если не считать северной, проходящей по водоразделу. Непал — прямоугольный отрезок южного склона Гималаев, та его часть, которую правителям из Катманду удалось завоевать и удержать.

Благодатный котлован

Агломерация Катманду — большая деревня: и по распределению застройки, и по занятиям жителей. Дома стоят вплотную на главных и старых улицах, а в стороне от них, в глубине больших кварталов, жилища окружены полями, садами, огородами. Население трудится на земле возле дома и на загородных полях, куда без ночевки приезжают работать, но дач там не строят.

В доисторическое время долина, точнее, котловина Катманду была занята озером, которому она обязана исключительным плодородием почвы. Осушение озера легенда приписывает божественным силам. В наши дни благодатная, благословенная, благоухающая долина Катманду превратилась в гигантский строительный котлован, в пыли и грязи которого копошатся два с половиной миллиона человек. Среди полей и огородов дымят трубы примитивных кирпичных заводов. Старые мостовые содраны, а новые еще не сделаны. Сняли даже троллейбус, устроенный китайцами, чтобы освободить место автомобилям. Улицы тонут в пыли, среди которой под открытым небом продаются овощи и фрукты, сырое мясо. Не только туристы, но и местные жители прикрывают лица от пыли масками и платками. Но в этом море мусора есть острова чистоты — некоторые виллы, дворцы, отели, парки, территории школ и больниц.

Во всю идет строительство — не только инвестиционное, как в Москве, но и для расселения людей. Число непальцев ежегодно увеличивается на полмиллиона. Преобладают односемейные двухэтажные коттеджи из монолитного бетона. Владельцы стараются украсить окна традиционными резными наличниками хотя бы на фасаде, но вычурные крыши, резные деревянные карнизы и фризы на бетонной глади неуместны.

Зато в Непале не строят небоскребов и нет домов выше восьми этажей. Над рядовой застройкой возвышаются только храмы. Вид города с окружающих холмов по-прежнему живописен. Но панорама Гималаев бóльшую часть времени закрыта облаками, смогом и пылью.

Детей и подростков в этой стране больше, чем взрослых. Особенно приятно смотрятся школьники в форме (различной у разных школ), нередко в галстуках, когда большими группами гуляют или едут на велосипедах в выходные дни. Ходят парами, обнявшись и взявшись за руки, мальчики с мальчиками, а девочки с девочками. У мужчин этот обычай держится лет до тридцати. Иностранцам объясняют: «Это не то, что вы подумали». Напротив, лица разного пола на людях редко прикасаются друг к другу.

Фонтаны в Катманду — местная водопроводная система. Чистая вода идет с гор. Фото с сайта http://pipalbot.blogsome.com/

Рикша в районе Тамел в Катманду

Среди ступ и пагод

Мое знакомство с агломерацией Катманду было точечным: объехали пять архитектурных комплексов — два буддийских и три индуистских. Из последних два совмещены с центрами городов — дворцовыми площадями (Durbar Square). Пешком я ходил только по старинному, ныне туристскому району Тáмел. Не довелось мне пройтись по Диагональному Базару — старой дороге из Индии в Тибет, пересекающей основную уличную сеть под углом. Катманду опоясан кольцевой автодорогой, давно сплошь застроенной и превратившейся в тесную городскую улицу.

В центре буддийских комплексов возвышается ступа — огромное белое полушарие, увенчанное кубом, с граней которого на четыре стороны смотрят глаза Будды. Над ним пирамида из 13 ступеней, символизирующих восхождение к нирване. В индуистских комплексах возвышаются храмы в виде пагод с многоярусными загнутыми крышами; к подножию их ведут очень крутые ступенчатые лест­ницы. Вокруг главных храмов располагаются другие храмы и лавки с сувенирами. Ювелирными изделиями и прочей художественной мелочью по­крыты целые гектары городских площадей, улиц, тротуаров. Без объяснений не поймешь, какие из сверкающих позолотой стен и статуй возведены, скажем, в XVII в., а какие в позапрошлом году на средства американских и японских спонсоров.

Среди буддистов немало вполне «белых» европейцев. Не только философией буддизма они увлечены, но и погрузились в ламаистские обряды. Особым образом обув ноги и руки, ползут по мраморным канавам на четвереньках навстречу божеству. Буддийские монахи, как везде, выглядят одинаково: бритая голова без головного убора, оранжевая тога, тапочки на босу ногу, на левом плече холщовая сумка, в правой руке мобильный телефон.

Три плотно сросшихся города — Катманду, Бхактапур и Патан были некогда отдельными королевствами. Старое ядро Бхактапура — целостный заповедник средневекового вида. Кирпичные мостовые, традиционные окна с ажурными решетками вместо стекол. Многие храмы — копии тех, что в Катманду и Индии (чтобы здешнему королю не надо было далеко ездить). Но, как извест­но, при усердном копировании канонических образцов рождаются новые самобытные шедевры.

В квартале гончаров видны все стадии производства — от замеса серой глины до обжига изделий под пучками соломы. Все здесь и выглядит, и пахнет, как пятьсот лет назад, и те же семьи занимаются ремеслом.

Маленькое примечание. Весь Бхактапур был неоднократно разрушен землетрясениями в ХХ в. и недавно восстановлен.

Большая буддийская ступа в Сваямбунатхе — буддийском храме на окраине Катманду. Храм называют также Обезьяньим. Ступа находится на высокой горе, чтобы подняться на нее, надо преодолеть 365 ступеней, по числу дней в году.

В квартале гончаров в Бхактапуре

Непал с электричеством и при свечах

Непал живет сельским хозяйством и ремеслом для внутреннего потребления, экспортом тибетских ковров и прочих художественных изделий, обслуживанием туристов и тем, что непальцы зарабатывают за границей — в Малайзии и Сингапуре, в нефтяных арабских странах, а также в Западной Европе и даже в США. Мигранты-рабочие — основная часть авиапассажиров, наряду с туристами. Среди туристов помимо европейцев велика доля японцев и индийцев. Последние две категории отчасти являются паломниками.

Решение энергетических проблем Непала видится в дальнейшем строительстве гидроэлектростанций, в использовании энергии солнца и ветра, но прежде всего, в экономии электроэнергии, которая и сегодня проводится довольно жестко. Нередко в городах отключают электричество уже в восемь вечера. Мелкие торговцы сидят при свечах и керосиновых лампах; в больницах, отелях, крупных магазинах есть свои аккумуляторы и генераторы. Так было в конце сухого сезона, когда водохранилища гидроэлектростанций иссякли.

В каждой комнате отеля — десяток розеток и выключателей, но горит лишь одна люминесцентная лампа, 11—15 Вт. На тумбе у кровати стоит свеча, не толще нашей церковной, и лежат спички, тонкие и ломкие, как солома, — не для наших рук. Не раз мне приходилось мыться, бриться и укладывать вещи при свече и карманном фонаре.

Улучшению качества жизни в Непале мешает высокая рождаемость. Рост экономики и иностранная помощь не поспевают за растущим населением, а протяженность дорог — за числом автомобилей. Автомобилизацией усиливается неравномерность расселения. Автодороги не дойдут до отдаленных горных селений раньше, чем их жители покинут горы и расселятся по долинам вдоль существующих трасс, превратив их в сплошные улицы.

По выходным дням весь Непал купается, моется и стирает одежду под открытым небом, на площадях и улицах, вдоль дорог, — в колодцах, прудах, арыках, ручьях, реках; недостаток горячей воды компенсируется концентрацией моющих средств. Мужчины моются в трусах, а женщины трут тело мылом и мочалкой, не снимая платья. Из окна автобуса я видел непальских женщин и девочек, согнутых над тазами и корытами, под вязанками дров и огромными корзинами, полными земли и камней. Исключение составляли некоторые выпрямленные фигуры с грузом на голове.

По выходным дням весь Непал купается, моется и стирает одежду под открытым небом. Мужчины моются в трусах, а женщины трут тело мылом и мочалкой, не снимая платья.

Самое непальское в Непале

Помимо географического каркаса — оси Гималаев и ядра в виде долины Катманду, у Непала еще есть две важные оси в историко-культурном пространстве.

1. Уникальное ремесло-искусство — единство ювелирного дела, скульптуры и архитектуры. Изделия любого размера — от крохотных брошек до гигантских храмов — в одинаковой степени рельефны, ажурны, скульптурны. Непал — родина настоящих пагод. Непальские мастера и архитекторы приглашались в другие страны, непальской утварью оснащены монастыри в Тибете.

2. Существовавший до недавнего времени уникальный государственный строй — позволивший сплотить более 60 этнических групп и каст, принадлежащих разным расам, языковым семьям и конфессиям, отделить их от Индии, сохранить формальную независимость страны и не войти в Британскую империю. Строй, тем не менее, динамичный, по­стоянно переживавший причудливые трансформации. Это и подавление королей династией министров Рана, и панчаятская система в середине ХХ в., и расстрел наследным принцем Дипендрой всей королевской семьи в 2001 г., и упразднение монархии весной 2008 г.

На женщине-брахмане носовые украшения «Булаки» и «Фули» и серьги «Марвари» и «Дхунгри»

 

Пагода в Бхактапуре является одним из архитектурных памятников. Находясь на караванном пути между Тибетом и Индией, город богател, каждую осень тибетцы приходили с отарами овец к праздникам. На обратном пути они везли сахар, зерно и другие товары.

От шестиконечной звезды к серпу и молоту

Еще не переизданные путеводители рекламируют Непал как единственное в мире индуистское королевство, но это уже не так. Непал только что пережил бескровную революцию наподобие нашего 1991 г. Последний король Гьянендра не свергнут, но спокойно отправлен в отставку; у него отобрали только один официальный дворец, превращенный в музей. Бывший монарх занимается тем же, чем и раньше, — крупным бизнесом; по-прежнему ездит с охраной, но уже без остановки уличного движения; публике не показывается, по телевидению не выступает; остается богатейшим человеком в стране.

В новом дворце бурлит многолюдный (600 депутатов) временный парламент. Многочисленные партии обещают народу счастливую жизнь. Шестиконечная звезда, символ богини Сарасвати, красуется на военных объектах и у входа в школы, но на заборах теперь все чаще встречаются серп и молот. Дальше всех прорвались к власти коммунисты, но капитализму они не угрожают, поскольку сами занимаются бизнесом.

Непал без королей… Грустно и даже жалко. А как же наша песня «Королева Непала»? Король Махендра был радостно встречен нами в Москве на Ленинском проспекте в 1958 г. Согнать с «рабочих мест» и выстроить вдоль дороги 150 тыс. служащих — никакого ущерба советской экономике, зато развлечение для народа.

Я полагаю, что князей и королей стоило бы восстановить для украшения культурного ланд­шафта там, где они водились прежде, а вслед за ними назначить и региональных богов, с теми же церемониально-декоративными публичными функциями — привлекать туристов, сохранять культурное наследие, руководить праздниками и самим служить их лучшим украшением. И в Непале такие персонажи есть! Но это не экс-король Гьянендра, а совсем другие лица: живая богиня Кумари и престарелый король (раджа) Мустанга Джигми Палбар Биста.

Коммунисты, выигравшие выборы в Непале в мае 2008 г., отменяют монархию, национализируют имущество короля, а его дворец Нараянхити превращают в музей

Девичье лицо Непала

После случившегося в XVI в. соблазнения неким королем малолетней девочки учрежден во искупление греха культ живой богини-девственницы Кумари. На эту роль выбирают очаровательную малышку, не испугавшуюся в темноте пляски мужчин в масках окровавленных буйволов, и держат ее в особом дворце, показывая народу лишь по праздникам несколько лет, до первой менструации. Поселившись во дворце, Кумари освобождается от повседневных забот и начинает выполнять особую ритуальную роль. Она не имеет права касаться земли за пределами дворца, а при необходимости ее переносят в золотом паланкине.

Живая богиня Кумари. Ею становится девочка, не достигшая половой зрелости, она почитается и индуистами, и буддистами.

Она дружит и играет с ограниченным числом детей из своей касты, принадлежащих, как и она, к народности невари. Она одевается только в красное и носит на лбу «огненный глаз» как символ особой духовной силы.

Кумари не получает образования, потому что изначально почитается всезнающей. В по­следнее время для нее ввели персональные уроки с учителем, а после возвращения к светской жизни ей предлагают получить образование. Ее учителя не имеют права требовать от нее что-либо, поэтому они пытаются заинтересовать ее при обучении.

Кумари — вершина специфики Непала. Такого нет больше нигде! Кумари и Эверест чаще всего изображены на обложках карт и книг об этой стране. Неизвестно, какая доля дохода Непала от туризма приходится на культ Кумари, но сами богини от этого мало что имеют. Назрела необходимость профсоюза бывших богинь.

Продолжение следует

* Пик Мачхапучхре стал настолько опасным для восхождений, что туда больше не выдают пермиты. — Прим. ред.